Эволюция НАТО

      11 февраля 2010 г. бывший госсекретарь США Мадлен Олбрайт выступила в Москве перед студентами МГИМО, где прокомментировала подготовленные рабочей группой рекомендации, ответила на вопросы и особо подчеркнула роль общественного мнения в процессе трансформации НАТО как в странах – членах альянса, так и за его пределами. Помимо ставших уже традиционными вызовов и угроз, Мадлен Олбрайт отметила и новые, ранее не упоминавшиеся в концепциях НАТО: изменение климата, энергетические проблемы и кибератаки. Рассуждая о перспективах отношений «Россия – НАТО», Мадлен Олбрайт сказала следующее: «Совет Россия–НАТО – очень важный механизм взаимных консультаций и согласования общих позиций, но он не может обеспечить единого мнения по всем актуальным вопросам… мы должны сделать так, чтобы большая часть наших интересов совпадала»⁶².

     Новая Стратегическая концепция НАТО 2010 свидетельствует  о том, что альянс планирует обеспечить преемственность существующего политического курса и расширение глобальных функций. На Западе и в России осознают, что это не только не сократит количество разногласий между сторонами, но и обострит существующие противоречия. Поэтому взаимопонимание и доверие должно основываться на принципиально новом механизме сотрудничества, в рамках которого «совпадет большая часть интересов». НАТО, со своей стороны, уже представила Москве свои предложения нового качества взаимоотношений. Сейчас представляется возможным  (после опубликованного доклада⁶³ по подготовке новой стратегической концепции НАТО группы экспертов во главе с Мадлен Олбрайт 17.05.2010) предположить, что основу новой стратегии НАТО составит закрепление военного присутствия альянса в Центральной Азии, гибкая политика в отношении России, новые принципы применения силы в так называемых «условиях отсутствия войны».

      25 декабря 2010 г., незадолго до визита Мадлен Олбрайт, в МГИМО выступил новый генеральный секретарь Североатлантического альянса Андрес Фог Расмуссен и изложил свое видение дальнейшего развития отношений «Россия – НАТО». «На мой взгляд, НАТО и России следует составить единый перечень вызовов и угроз XX в. Ведь, в сущности, мы уже ведем успешную совместную работу в рамках Совета Россия–НАТО по решению проблем обеспечения безопасности в Евроатлантическом регионе: оказываем противодействие терроризму, экстремизму, распространению оружия массового уничтожения и т.д. Но нам не хватает взаимной открытости в стратегиях и доктринах. Не следует включать в эти документы друг друга в качестве угрозы, поскольку это не так. Российская военная доктрина только выиграет от того, что будет содержать общие с НАТО приоритеты обеспечения безопасности. Благодаря этому повысится взаимное доверие, и мы наконец-то сможем на практике осуществлять равноправное партнерство, как было заявлено в Римской декларации 2002 года»⁶⁴ .

      С течением времени, в том числе  в процессе конкретизации российской позиции, в подходах многих европейских  держав обнаруживаются происходящие существенные изменения.

      В первые месяцы после июньской инициативы Д.Медведева она нередко воспринималась как набор достаточно абстрактных  пожеланий, не связанных с наиболее насущными вопросами международной  повестки дня. Ее даже сравнивали с  «миролюбивыми инициативами СССР»  периода А.Громыко, идеей «общеевропейского  дома» М.Горбачева и «стратегической  демократической инициативой» А.Козырева. Некоторые аналитики интерпретировали предложение как «попытку расколоть  США и Европу, нанести удар по альянсу НАТО»⁶⁵.

      Вместе  с тем, немало наблюдателей увидели  в российской инициативе прежде всего  конструктивный пафос, ее нацеленность на выполнение повестки дня, оставшейся незавершенной после окончания  «холодной войны» – когда надеялись, что на смену противостоянию двух военных блоков придет общая, объединяющая бывших противников структура. Постепенно российские предложения становились  предметом все возрастающего  интереса, а в подходах многих европейских  держав обнаруживается готовность реагировать  на них конструктивно и в позитивной тональности.

      Совет министров иностранных дел ОБСЕ в Хельсинки в декабре 2008 г. стал первой многосторонней площадкой, на которой  состоялось развернутое обсуждение инициативы Д.Медведева. Оно продемонстрировало наличие немалого числа сторонников  у российского предложения. «На  полях» хельсинкского СМИД ОБСЕ была высказана мысль о формировании экспертной «группы друзей»⁶⁶ Договора для поиска общего понимания по ключевым аспектам укрепления панъевропейской безопасности. И к этому, как отмечалось, целесообразно привлечь международное экспертное сообщество, авторитетные неправительственные организации и академические круги.

      Подводя итог этой части, считаю важным отметить, что в принципиальном плане российская инициатива – это, прежде всего, попытка преодоления существующего и углублявшегося в последние годы водораздела – Запад и Восток, ЕС–НАТО–США и Россия, они и мы. Это, следовательно, поиск ответа на вопрос, который со времени окончания холодной войны с каждым днем стоит все острее: каким образом вписать Россию в европейскую архитектуру, если она не может стать частью ее нынешних опорных элементов – расширяющихся НАТО и ЕС. Для многих на Западе ответ очевиден. России предлагается присоединиться к западным ценностям и постепенно интегрироваться в западное (евроатлантическое) пространство. Россия, не видя себя частью евроатлантической системы, стремится найти модели двустороннего сбли жения и равноправного сотрудничества на внеблоковой основе⁶⁷. Предлагаемый Договор отражает именно такую философию.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение

     Анализируя  эволюцию НАТО во время холодной войны  и после ее окончания, можно выделить пять основных задач в области  обеспечения политической или военной безопасности, выполнению которых служит или призван служить Североатлантический альянс. Первые три задачи стояли перед НАТО в годы холодной войны. Две другие были сформулированы в поисках ответов на изменения, происшедшие в современных условиях.

     1.Коллективная  самооборона и сдерживание угрозы  нападения на членов НАТО в  Европе (ст. 5 Североатлантического  договора). Данная задача встала  перед НАТО ввиду угрозы со  стороны Советского Союза. По  крайней мере ряд старых, новых  и будущих членов НАТО исходят  из того, что эта угроза полностью еще не исчезла и потенциально сохраняется в лице России. В будущем же в рамках данной задачи должны решаться вопросы совместной борьбы против терроризма и распространения оружия массового уничтожения.

     2.Обеспечение  транспарентности и доверия между  членами НАТО. Альянс был призван решить «дилемму безопасности». По окончании холодной войны решение этой задачи предполагает укрепление чувства безопасности среди нестабильных государств, появившихся на месте стран советского блока. Данная функция необходима и важна с точки зрения укрепления безопасности в евроатлантическом регионе.

     3.Обеспечение демократии и гражданского контроля над вооруженными силами. Изначально эта функция НАТО, предполагавшая «сдерживание немцев», была направлена на утверждение в новой Федеративной Республике Германия демократических ценностей и процессов, а также на замену прусских порядков англо-американской системой гражданского контроля над вооруженными силами.

     4.Поддержание мира, принуждение к миру и осуществление гуманитарной интервенции. Постановка данных задач после окончания холодной войны означала попытку НАТО определить новые военные цели альянса, не вписывающиеся в рамки статьи 5. Эти задачи НАТО не получили четкого оформления ввиду политических разногласий относительно того, что должно быть отнесено к основным военным задачам НАТО.

     5.Борьба с терроризмом. Можно утверждать, что эта новая задача НАТО вписывается в рамки статьи 5, ее следует рассматривать в контексте первого пункта, а не выделять как самостоятельную функцию. Тем не менее ее следует выделить особо, поскольку военные задачи борьбы с терроризмом существенно отличаются от задач сдерживания и обороны против СССР, решавшихся в годы холодной войны. Борьба с терроризмом требует иной стратегии и иных средств. Есть и другая причина, по которой борьбу с терроризмом стоит рассматривать отдельно. Террористические акты 11 сентября 2001 г. явились актом нападения на члена НАТО и подпадают под действие Североатлантического договора. Однако они не были совершены на территории Европы, из-за чего не все члены НАТО (и не все американские должностные лица) считали правомерным применение положений договора, касающихся коллективной обороны. Потенциальная роль альянса в военном противодействии терроризму высоко оценивается в качестве направления деятельности НАТО в ХХI веке.

     Наряду  с этим ключевой проблемой российской безопасности и внешней политики является устойчивый образ России как беспринципной силы, считающейся исключительно с материальными факторами - имидж, укоренившийся не только на Западе, но и на Востоке, не только среди элит, но и в широких слоях общественного мнения. Внутриполитические обстоятельства, формирующие внешнюю политику России, говорят о том, что в обозримом будущем этот непривлекательный образ во всяком случае не поблекнет, а поведение России как субъекта мировой политики будет по-прежнему строиться исходя из оценки сиюминутного соотношения материальных ресурсов, вне какой-либо системы универсальных ценностей и долгосрочных принципов, которые были бы привлекательны для широкого круга участников мирового сообщества. В этом же русле в целом находится и наметившийся в начале 2000 г. прагматический курс на размораживание отношений с НАТО, который способствует российской власти в решении ее краткосрочных задач, но не снимает с повестки дня ни вопросов долговременного обеспечения национальной безопасности и сохранения европейского аспекта российской идентичности, ни аналогичных проблем, стоящих перед другими государствами, не входящими в НАТО, ни перед самим Западом. Наметившийся в настоящее время подход российской дипломатии к этим проблемам, основанный на ограничительном толковании национальных интересов, в условиях растущей зависимости России от глобальных тенденций системного характера предвещает реактивную, а не креативную внешнюю политику. Подобная внешняя политика будет скорее всего ограничена пассивной обороной и приспособлением к натиску многонациональных коалиций, мобилизованных для воплощения в жизнь не только интересов своих лидеров, но и популярных идей об усовершенствовании мирового порядка. В этом случае экспансия евроатлантических структур к границам России в тех или иных формах, вероятно, будет продолжаться.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Список  используемой литературы:

1. Збигнев  Бжезинский «Великая шахматная  доска» Перевод О. Ю. Уральской

М.: Междунар. отношения, 1998. ISBN 5-7133-0967-3

2. Клаузевиц К. О войне. — М.: Госвоениздат, 1934.

3. Современные  международные отношения Учебник  / Под. ред. А.В. Торкунова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 584 с.

4. Жинкина И.Ю.  «Национальная мощь» государства  как инструмент американской  дипломатии США // Канада, экономика,  политика, культура. – 1999. - N 9. – С. 83.

5. Занегин Б.Н.  США в региональных конфликтах: малые войны и большая политика. США - Канада: экономика, политика, культура. - 1999. - № 8.

6. См., например: Кровавые следы американского империализма. М., 1982; Ларин В. Международные отношения и идеологическая борьба. (60-70-е годы). М., 1976; Шальнев А.А. "Звездные войны": что думают американцы. М., 1987, . Яковлев А.Н. От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века. М., 1984; Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1983 и другие.

7. Савельев А.  Предотвращение войны и сдерживание:  подходы ОВД и НАТО // МЭиМО. - 1989.- N6. - С. 19-29.

8. Пядышев Б.  Военные аспекты международной  безопасности //Международная жизнь. - 1986. - № 7. - С.88-97.

9. Политика силы  или разума? Гонка вооружений  и международные отношения. - М., Политиздат, 1989.

10. Лихоталь А.А.  Атлантический Альянс: дефицит ответственности  в условиях ядерного противостояния.- М., 1987.

11. Арбатов А.Г.  Становление внешней политики  России и некоторые аспекты  ее новой военной доктрины// Полис - 1994 - N 4; Арбатов А. Россия: национальная безопасность в 90-е годы.// Мировая экономика и международные отношения, 1994, N 8-9; Давыдов В Ф. Россия и США: проблемы взаимодействия и укрепления режима нераспространения ядерного оружия. М, 1997.

12. Караганов  С. Будущее Европы ставит вопросы  // Международная жизнь. - 1991. - N 4.- С. 49-60.

13. США-ЭПИ. - 1994. - №6, США-ЭПИ. – 1996. - №6.

14. Выдержки из  выступления министра обороны  США У. Коэна в Никсоновском  центре //Российская газета. 26 декабря  1998 г.

15. Тэлбот С.  Для чего нужно расширяться  НАТО //США-ЭПИ. – 1995. - №4.

16. ХолбрукР Америка  - европейская держава //США-ЭПИ.  – 1995. - № 4,

17. Основополагающий  акт о взаимных отношениях, сотрудничестве  и безопасности между Организацией Североатлантического Договора и Российской Федерацией. // Российская газета - 1997. - 28 мая. - Раздел I. «Принципы».

18. Богатуров А.Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Свободная мысль. - 1996. - # 2. - С. 25-36.

19. В качестве одного из немногих исключений можно привести позицию авторов авторитетного доклада Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), в котором утверждалось, что расширение не является предопределенным и предлагалось воздействовать на элиты США и стран НАТО с целью блокирования расширения. Текст доклада см.: Независимая газета - 1994. - 26 мая.