Этапы развития личности

    Как упоминалось выше, чувство компетентности и трудолюбие у ребенка сильно зависит от школьной успеваемости. Эриксон усматривает в этом ограниченном определении успеха возможные негативные последствия. А именно, если дети воспринимают школьные достижения или работу как единственный критерий, в соответствии с которым можно судить об их достоинствах, они могут стать простой рабочей силой в установленной обществом ролевой иерархии. Следовательно, истинное трудолюбие означает не просто стремление быть хорошим работником. Трудолюбие включает в себя - уверенность в том, что в поисках важных индивидуальных и общественных целей индивид может оказывать положительное влияние на общество. [11]

    Таким образом,  в младшем  школьном  возрасте    ребенок уже   исчерпал возможности развития в рамках семьи, и  теперь  школа  приобщает  ребенка  к знаниям о будущей  деятельности. Если ребенок успешно овладевает знаниями, новыми навыками, он верит  в  свои силы, уверен, спокоен, но неудачи в школе приводят к появлению, а порой и  к закреплению чувства своей неполноценности, неверия в  свои  силы,  отчаяния, потери интереса к учебе. 
 

    2.5. Юность: эго- идентичность - ролевое смешение(от 11 до 20 лет).  

    В подростковом и юношеском возрасте появляется чувство целостного осознания  себя и своего места в жизни, происходит самоопределение, выбор профессии, личность определяет свой жизненный путь, формируется «я» идентичность, включающая ощущение устойчивости и непрерывности собственного «Я».

    Юность, считается очень важным периодом в психосоциальном развитии человека. Уже не ребенок, но еще и не взрослый (от 12- 13 до примерно 19-20 лет), подросток сталкивается с различными социальными требованиями и новыми ролями.

    Новый психосоциальный параметр, проявляющийся  в юности, на положительном полюсе предстает в виде эго- идентичности, на отрицательном полюсе - в виде ролевого смешения. Задача, с которой встречаются подростки, состоит в том, чтобы собрать воедино все имеющиеся к этому времени знания о самих себе (какие они сыновья или дочери, студенты, спортсмены, музыканты, хористы и т.д.). Интегрировать эти многочисленные образы себя в личную идентичность, которая представляет осознание, как прошлого, так и будущего, которое логически следует из него. Эриксон (1982) подчеркивает психосоциальную сущность эго- идентичности, обращая пристальное внимание не на конфликты между психологическими структурами, а скорее на конфликт внутри самого эго- то есть на конфликт идентичности и ролевого смешения. Основной упор делается на эго и на то, как на него влияет общество, в особенности группы сверстников. Следовательно, эго- идентичность можно определить следующим образом.[12]

    «Растущая и развивающаяся молодежь, переживающая внутреннюю физиологическую революцию, прежде всего, пытается укрепить свои социальные роли. Молодые люди иногда болезненно, часто из любопытства проявляют озабоченность тем, как они выглядят в глазах других по сравнению с тем, что они сами думают о себе; а также тем, как сочетать те роли и навыки, которые они культивировали в себе раньше, с идеальными прототипами сегодняшнего дня… Появляющаяся интеграция в форме эго- идентичности - это больше, чем сумма идентификаций, приобретенных в детстве. Это сумма внутреннего опыта, приобретенного на всех предшествующих стадиях, когда успешная идентификация приводила к успешному уравновешиванию базисных потребностей индивидуума с его возможностями и одаренностью. Таким образом, чувство эго-идентичности представляет собой возросшую уверенность индивида с том, что его способность сохранять внутреннюю тождественность и целостность (психологическое значение эго) согласуется с оценкой его тождественности и целостности, данной другими (1963 г.)»[12]

    Согласно  Эриксону, основа для благополучной  юности и достижения интегрированной  идентичности закладывается в детстве.[12] Однако за пределами того, что подростки выносят из своего детства, развитие личной идентичности происходит под сильным влиянием тех социальных групп, с которыми они себя идентифицируют. Например, Эриксон обращал внимание на то, как чрезмерная идентификация с популярными героями (кинозвездами, суператлетами, рок-музыкантами) вырывают «расцветающую идентичность» из ее социального окружения, тем самым, подавляя личность. Кроме того, поиск идентичности может быть более трудным процессом для определенных групп людей. Например, молодым женщинам труднее достичь ясного ощущения идентичности в обществе, которое рассматривает женщин как людей «второго сорта».

    Уязвимость  подростков для стрессов, сопровождающих резкие социальные, политические и  технологические изменения, Эриксон рассматривает как фактор, который также может серьезно мешать развитию идентичности. Подобные изменения, в совокупности с современным информационным взрывом способствуют возникновению чувства неопределенности, тревоги и разрыва связей с миром. Они представляют угрозу и для многих традиционных и привычных ценностей, которые подростки усвоили еще в детстве. [11]

    Неспособность юных достичь личной идентичности приводит к тому, что Эриксон назвал кризисом идентичности. Кризис идентичности, или ролевое смешение, чаще всего характеризуется неспособностью выбрать карьеру или продолжить образование.[11] Многие подростки, страдающие от специфичного для этого возраста конфликта, испытывают пронзительное чувство своей безопасности, душевного разлада и бесцельности. Они ощущают свою неприспособленность, отчужденность и иногда кидаются в сторону «негативной» идентичности - противоположной той, что настойчиво предлагают им родители и сверстники.

    Положительное качество, связанное с успешным выходом  из кризиса периода юности,- это верность. Эриксон использует термин верность в значении «способности подростка быть верным своим привязанностям и обещаниям, несмотря на неизбежные противоречия в его системе ценностей». Верность - краеугольный камень идентичности, она представляет собой способность юных принимать и придерживаться морали и этики. [12]

       В общем, в подростковом возрасте формируется центральная форма эгоидентичности.   Бурный   физиологический   рост,   половое    созревание, озабоченность тем, как он выглядит перед другими, необходимость найти свое профессиональное призвание,  способности,  умения  –  вот  вопросы,  которые встают перед подростком, и это уже есть требования общества  к  подростку  о самоопределении. 
 

    2.6. Ранняя зрелость: интимность – изоляция(от 20 до 40-45 лет).  

    Для нее характерно установление дружеских  связей, поиск спутника жизни, проявление чувства близости к людям, удовлетворение личной жизнью, реализация в работе в противовес чувству отчужденности, одиночества.

    Стадия ранней зрелости обозначает формальное начало взрослой жизни. В целом, это период ухаживания, раннего брака и начала семейной жизни. Он продолжается от поздней юности до ранней зрелости. В течение этого времени молодые люди обычно ориентируются на получение профессии и «устройство». Эриксон, так же как и Фрейд, утверждает, что только теперь человек по- настоящему готов к интимным отношениям с другим человеком, как в социальном, так и в сексуальном плане. До этого времени большинство проявлений сексуального поведения индивидуума были мотивированы поиском эго- идентичности. Напротив, раннее достижение личной идентичности и начало продуктивной работы- то, что знаменует собой период ранней зрелости - дают толчок к новым межличностным отношениям. На одном полюсе этого измерения находится интимность, а на противоположном - изоляция.[12]

    Эриксон использует термин «интимность» как  многоплановый и по значению, и  по широте охвата. Прежде всего, он имеет  в виду интимность как сокровенное  чувство, которое мы испытываем к супругам, друзьям, братьям, родителям или другим родственникам. Однако он говорит и о собственно интимности, то есть способности «слить воедино вашу идентичность с идентичностью другого человека без опасения, что вы теряете нечто в себе». Именно этот аспект интимности (то есть слияние вашей собственной идентичности с идентичностью другого человека) Эриксон рассматривает, как необходимое условие испытать до тех пор, пока не достигнута стабильная идентичность. Иными словами, для того, чтобы находиться в истинно интимных отношениях с другим человеком, необходимо, чтобы к этому времени у индивидуума было определенное осознание того, кто он и что собой представляет. Напротив подростковая «любовь» может оказаться ничем иным, как попыткой проверить собственную идентичность, используя для этой цели другого человека. Это подтверждается следующим фактом: юношеские браки (в возрасте от 16 до 19 лет) не такие продолжительные (по статистике разводов), как браки среди тех, кому за двадцать. Эриксон усматривает в данном факте доказательство того, что многие, особенно женщины, вступают в брак с целью обрести собственную идентичность в другом человеке и благодаря ему. С его точки зрения, невозможно построить здоровые интимные отношения, стремясь к идентичности таким путем.[11]

    Главная опасность на этой стадии развития личности заключается в излишней поглощенности собой или в избегании межличностных отношений. Неспособность устанавливать спокойные и доверительные личные отношения ведет к чувству одиночества, социального вакуума и изоляции. Погруженные в себя люди могут вступать в совершенно формальное личностное взаимодействие (работодатель - работник) и устанавливать поверхностные контакты (клубы здоровья). Эти люди ограждают себя от любого проявления настоящей вовлеченности в отношения, потому что повышенные требования и риск, связанные с интимностью, представляют для них угрозу. Им также свойственно занимать позицию отчужденности и незаинтересованности в отношениях с сослуживцами. Наконец, как утверждает Эриксон, социальные условия могут задержать становление чувства интимности - например, препятствуют интимности условия урбанизированного, мобильного, обезличенного технологического общества. Он приводит примеры антисоциальных, или психопатических типов личности (то есть людей, у которых отсутствует нравственное чувство), встречающихся в условиях экстремальной изоляции: они манипулируют другими и эксплуатируют их без всякого сожаления. Это молодые люди, чья неспособность разделить свою идентичность с другими лишает их возможности вступать в глубокие доверительные отношения.[11]

    Положительное качество, которое связано с нормальным выходом из кризиса интимность - изоляция, - это любовь. В дополнение к романтическому и эротическому смыслу Эриксон рассматривает любовь как способность вверять себя другому человеку и оставаться верным этим отношениям, даже если они потребуют уступок или самоотречения. Этот тип любви проявляется в отношениях взаимной заботы, уважения и ответственности за другого человека.[11]

    Социальным  установлением, связанным с этой стадией, является этика. По Эриксону, нравственное чувство возникает тогда, когда мы осознаем ценность продолжительной дружбы и социальных обязательств, равно как и дорожим подобными отношениями, даже если они требуют личной жертвы. Люди с недостаточно развитым нравственным чувством плохо подготовлены к вступлению в следующую стадию психосоциального развития.[11]

    Можно сказать, что на данной стадии развития личности для  человека  актуальным  становится  поиск спутника жизни, тесное сотрудничество с людьми, укрепление  связей  со  всей социальной группой, человек  не  боится  обезличивания,  он  смешивает  свою идентичность  с  другими  людьми,  появляется  чувство  близости,  единства, сотрудничества, интимности с  определенными  людьми.  Однако  если  диффузия идентичности переходит и на этот возраст, человек  замыкается,  закрепляется изоляция, одиночество. 
 

    2.7. Средняя зрелость: продуктивность – инертность (от 40-45 до 60 лет).  

    Э. Эриксон считал эту стадию центральной  в жизни человека. При нормальной линии развития человек характеризуется высокой производительностью труда, заботой о будущем поколении, борьбой творческих сил человека против застоя, стагнации, заскорузлости.[11]

    Основная проблема этой стадии- выбор между продуктивностью иинертностью. Продуктивность появляется вместе с озабоченностью человека не только благополучием следующего поколения, но также и состоянием общества, в котором будет жить, и работать это будущее поколение. Каждый взрослый, по утверждению Эриксона, должен или принять, или отвергнуть мысль о своей ответственности за возобновление и улучшение всего, что могло бы способствовать сохранению и совершенствованию нашей культуры. Это утверждение Эриксона основано на его убежденности в том, что эволюционное развитие «сделало человека в равной степени обучающим и обучающимся животным». Таким образом, продуктивность выступает как забота более старшего поколения о тех, кто придет им на смену - о том, как помочь им упрочиться в жизни и выбрать верное направление. Хороший пример в данном случае - чувство самореализации у человека, связанное с достижениями его потомков. Однако продуктивность присуща не только родителям, но и тем, кто вносит свой вклад в воспитание и руководство молодыми людьми. [11]

    Итак, основной темой психосоциального развития личности во второй фазе зрелости является забота о будущем благополучии человечества.

    Если  у взрослых людей способность  к продуктивной деятельности настолько  выражена, что преобладает над  инертностью, то проявляется положительное  качество данной стадии - забота. Забота происходит из чувства, что кто-то или что-то имеет значение; забота - это психологическая противоположность безразличию и апатии. По Эриксону, она представляет собой «расширение взятых на себя обязательств заботиться о людях, результатах и идеях, к которым человек проявляет интерес». Являясь основным личностным достоинством зрелости, забота представляет собой не только чувство долга, но и естественное желание внести свой вклад в жизнь будущих поколений.[11]

    Те  взрослые люди, кому не удается стать продуктивными, постепенно переходят в состояние поглощенности собой, при котором основным предметом заботы является личные потребности и удобства. Эти люди не заботятся ни о ком и ни о чем, они лишь потворствуют своим желаниям. С утратой продуктивности прекращается функционирование личности как деятельного члена общества - жизнь превращается в удовлетворение собственных нужд, обедняются межличностные отношения. Это явление - «кризис старшего возраста» - общеизвестно. Он выражается в чувстве безнадежности, бессмысленности жизни. Согласно Эриксону, главным психопатологическим проявлением в возрасте средней зрелости является нерасположенность заботиться о других людях, делах или идеях. Все это имеет самое прямое отношение к человеческим предрассудкам, разного рода разрушительным явлениям, жестокости и «влияет не только на психосоциальное развитие любого индивидуума, но и имеет отношение к таким отдаленным проблемам, как выживание рода».[11]