Из истории изучения мимики как приспособительного свойства и элемента невербальной коммуникации

Развивая свою теорию, Пидерит предположил, что  мысленное воспроизведение образа объекта должно вызывать такую же реакцию, как и непосредственный контакт с ним. При неприятной мыли рот как бы пытается избежать горького вкуса, а глаза – визуального контакта с нежелательным объектом. В то же время положительная мысль приводит к расширению глаз и другим действиям, совокупность которых демонстрирует желание контакта с объектом. Другими словами, “препятствующие” действия демонстрируют  негативные эмоции, а действия, направленные на восприятие, показывают удовольствие, а иногда - интерес. Широко открытые глаза выражают внимание, резко поднятые брови – удивление, полуопущенные веки – безразличие.

Пидерит проиллюстрировал свои наблюдения схематичными рисунками, изображающими лицо человека в профиль и анфас, таким образом добиваясь максимальной определенности в отображении простейших эмоций. 

На основе рисунков Пидерита Боринг и Титченер (1923) создали  ряд карточек с изображениями элементов лица, которые можно было подставить к изображению человеческого профиля, таким образом как бы изменив выражение лица. Путём различных подстановок бровей, глаз, носов и ртов они построили 360 комбинаций. Как это ни странно, оказалось, что почти все комбинации воспринимались некоторыми испытуемыми-наблюдателями как обычные, свойственные людям в повседневной жизни выражения лица, даже когда элементы как бы противоречили друг другу (к примеру, улыбка, выражающая довольствие, и нахмуренные брови, демонстрирующие злость). В дальнейшем испытуемые даже могли назвать эмоцию, которая была изображена с помощью той или иной комбинации.

Однако оставалось загадкой, каково было восприятие этих комбинаций теми, кто не получил  каких бы то ни было инструкций от экспериментатора о том, что они должны наблюдать. Этим вопросом занялись учёные по фамилии Базби и Фернбергер. В своём эксперименте они взяли “лица” Пидерита и продемонстрировали их студентам, которым также был выдан лист со списком эмоций. К каждому изображение они должны были подобрать подходящее название эмоции.

Результаты, полученные в ходе эксперимента, оказались очень  неопределенными. Результаты, выданные испытуемыми, очень разнились, и  их мнения относительно того, какую  эмоцию выражает то или иное лицо, редко совпадали, так же как и отличались от установленных экспериментаторами “правильных” ответов. К примеру изображение эмоции испуга очень часто принималось просто за внимание. В то же время изумление в часто воспринималось испытуемыми примерно как таковое, если учесть, 26 процентов студентов выбрали для него слово “удивление”, а 14 процентов – “озадаченность”.

Если принять  установленные экспериментаторами значения как верные, а целью эксперимента счесть определение способности  человека “читать” лица, то получается, что студенты показали неудовлетворительные результаты. Если же предположить, что полученные результаты были адекватными, то выходит, что лица, демонстрируемые в качестве стимула, недостаточно чётко и эксплицитно выражали эмоции, которые были закреплены за ними экспериментаторами.

В тех случаях, когда определение эмоции в большой  степени зависит от субъективного  восприятия и интерпретации изображения  испытуемым, элемент предположения  может играть ключевую роль. Для  исследования этого момента Фернбергер провёл эксперимент, при котором нескольким группам студентов (в общей сложности 658 чел.) давался стимульный материал в виде пяти изображений лиц, которые выражали различные эмоции и каждому из этих изображений была дана “ошибочная” интерпретация. Испытуемым же следовало оценить, насколько такая интерпретация соответствует данному изображению. В большинстве случаев испытуемые соглашались с предложенной интерпретацией, не считая случаев чрезвычайного расхождения с изображением.

Таким образом  получается, что интерпретация эмоционального состояния человека по выражению его лица подразумевает, в первую очередь, анализ ситуации, вызвавшей состояние и уже далее – сопоставление выражения лица и ряда других реакций на ситуацию с самой ситуацией.

Как сказал сам Фернбергер, результаты ”указывают на то, что не много можно узнать об эмоциональном состоянии индивидуума по одному лишь выражению лица, полностью абстрагированного от целостной стимульной ситуации. Если же стимульная ситуация установлена, эмоциональное состояние в большей степени оценивается согласно этой ситуации, нежели согласно выражению лица”.

Таким образом, результаты, полученные в ходе этих исследований, не дали никаких чётких результатов. Значимость мимики как  инструмента коммуникации не была установлена.

Рассматривая  исследования ученых начала XX века, нельзя не отметить, что профили Пидерита были не просто “абстрагированы от стимульной ситуации”, но вообще явились схематичными рисунками, лишь частично отражающими мимику реальных людей. В таком случае конечно же очевидно, что намного более достоверные данные можно получить, используя в качестве стимульного материала фотографии реальных людей.

Последний гвоздь в гроб, подхода предложенного  Пидеритом, забил немецкий учёный Рудольф  Арнхайм³. В 1928 году в рамках своей диссертации “Experimentell-psychologische Untersuchungen zum Ausdrucksproblem” (“Исследование проблемы выражений с позиций экспериментальной психологии”) он исследовал силуэты, так же как и у Пидерита, состоящие из комбинаций идентичных элементов. После ряда экспериментов оказалось, что один и тот же элемент (к примеру, подбородок) может полностью менять свою выразительность, в зависимости от того, в какой комбинации с другими элементами он представлен.

Таким образом  Арнхайм заключил, что аналитический подход Пидерита к изучению мимики не отвечает реальности. 
 

 

3.  Дарвин. Изучение происхождения и функциональной значимости мимики.
1. Теория Дарвина. Мимика как приспособительный признак.

Скачок в понимании  природы мимических выражений произвели исследования известнейшего учёного, создатель теории революции, Чарльза Роберта Дарвина. В 1872 году Дарвин опубликовал труд под названием “Выражение эмоций у человека и животных”, в котором, активно не соглашаясь с Беллом, он рассмотрел способы выражения эмоций, исходя из их практической значимости. Дарвин считал, что мимические движения сформировались из полезных действий. Т.е. приведенный выше пример с выражением злости у собаки он распространял на все эмоции.

Итак, Дарвин сформулировал  три принципа выражения эмоций:

1. Принцип полезных ассоциированных привычек.

Действия, которые  ранее выполняли практические функции закрепились в генотипе и сильно трансформировались. С одной стороны, стимул, вызывающий реакцию имеет мало общего с тем, при котором сформировалось это поведение, а с другой – реакции на стимул ослабели и свелись к минимальным движениям.

2. Принцип антитезы.

Если какая-то эмоция влечёт за собой определённое движение, то противоположная эмоция будет приводить к прямо противоположному движению, даже если последнее никогда не имело какого-то практического значения.

3. Принцип прямого воздействия возбужденной нервной системы на тело.

Когда нервная  система сильно возбуждена, она начинает посылать сигнал по всем доступным  моторным каналам. Примером такого явления Дарвин считал дрожь(тремор). 

Самое большое  значение Дарвин придавал первому принципу. Грусть взрослого – это сглаженный плач ребёнка. Звуковой элемент выполняет практическую функцию - это просьба о помощи, а выражение лица первоначально было “приложением” к звуковому элементу. При широком открытии рта задействованы мышцы, опускающие его края. Это движение остается как знак грусти, когда по мере взросления плач исчезает. Также плотно сжатые губы, первоначально являвшиеся элементом общего напряжения тела, выражают сильное интеллектуальное напряжение.

Принцип антитезы может быть использован для объяснения смеха как противоположности рыдания. Когда человек всхлипывает, происходит спазмообразное вдыхание воздуха, при смехе же – выдыхание. 

2. Эксперименты  Дарвина.

Дарвин оказался вторым после Дюшанна учёным, занявшимся изучением экспрессивной составляющей мимических выражений, избрав при этом экспериментальный метод.

Дарвин проводил исследования, при которых он брал фотографии людей, выражающих определённые эмоции, и просил посторонних людей определить, какую эмоцию выражает человек на той или иной фотографии. Суждения опрашиваемых были схожи по большинству изображений. А в тех случаях, когда они расходились, Дарвин  полагал, что на “спорной” фотографии эмоция выражена не точно. В то же время человек, которому заранее называли выражаемую эмоцию, никогда не имел возражений по этому поводу. Это навело Дарвина на мысль о том, что в анализе и определении мимических выражений неизбежно присутствует элемент предположения. 
 
 

4. Основные  проблемы изучения мимики в начале XX века.

XX век в психологии ознаменовался уходом от интроспективного метода и торжеством эксперимента как ключевого метода исследования.

Тем временем проблема мимики и её значения в различных сферах человеческой жизни становилась всё более и более актуальной. Как и все предшествующие этому этапу исследования, так и простая логика наводили на мысль о шаблонности всех мимических движений.

Кожа и мышцы  лица находятся в постоянной динамике и имеют непосредственную связь как с важными органами чувств, так и с витально важными функциями организма (дыхание, питание и т. д.). При этом все мимические изменения, ряд которых как раз и выполняет эти функции, совершенно не скрыты от взора окружающих. Таким образом очевидно, что мимика является одним из мощнейших инструментов коммуникации.

Биологи и физиологи, занимающиеся этой темой, рассматривали множество вопросов. Но все эти вопросы можно разделить на 2 группы:

1. Насколько универсальны мимические выражения?

Здесь речь идёт о том, какое количество мимических выражений можно чётко дифференцировать, измерить и описать, насколько часто они появляются и каковы условия их формирования, а также какие эмоциональные состояния они выражают и каковы варианты их ошибочной интерпретации сторонним наблюдателем.

2. Являются ли мимические движения приобретенными или унаследованными?

Этот вопрос исследовался путём сравнения людей различных культурных и национальных групп, возрастов, а также слепых и зрячих.

Как мы увидим далее, мимика, как и любой другой тип поведения, содержит как генетически обусловленные, так и приобретённые в процессе онтогегнеза элементы

5. Изучение вопроса универсальности мимических движений.

 

1. Попытки систематизации знаний. Лэндис, Фруа-Виттманн.

 

В начале XX века исследования мимики были затруднены из-за, что отсутствия чёткой и адекватной системы анализа и регистрации мимических движений. Стремление упорядочить и систематизировать имеющиеся на тот момент знания и о мимике явилось логическим продолжением всех предыдущих исследований.

Все основные анатомические  книги в очень упрощённом и часто неполном виде описывали сокращения лицевых мышц и то, к каким внешним изменениям они приводят. Большинство исследователей, которые основывали свои техники на анатомическом строении лица, включали в них лишь некоторые мышцы, при этом не обосновывая критерии своего выбора.

Одна из самых  радикальных попыток подвергнуть эмоциональную экспрессию лабораторным исследованиям была предпринята учёным по имени Карни Лэндис (1897-1962). В 1924 он провёл исследование, нацеленное на установление степени универсальности выражений лица как отражения эмоционального состояния человека.

В этом эксперименте испытуемым подавался различный стимульный материал в виде фотографий, видеозаписей и различных заданий. Предполагалось, что стимулы вызовут у всех испытуемых одну и ту же эмоциональную реакцию. При этом лица испытуемых были определённым образом “расчерчены”, а их реакция фиксировалась при помощи фотокамеры.

Эксперимент едва ли можно назвать удачным. Дело в  том, что в процессе всего эксперимента, а каждому испытуемому в течении  трёх часов подряд предъявлялось 16 стимульных ситуаций, испытуемые были сильно напряжены. То есть общий эмоциональный фон не позволял чётко дифференцировать реакцию на конкретный стимул. Ещё одна проблема крылась в сути некоторых заданий. В одной из 16 ситуаций Лэндис предъявлял испытуемым живую крысу и просил обезглавить её. И это отнюдь не было розыгрышем. Исследователя интересовала не реакция испытуемого на предложение, а его эмоциональное вызванное актом обезглавливания. И несмотря на то, что многие поначалу отказывались это делать, в конечном итоге подчинились 2/3 всех испытуемых. А в тех случаях, когда испытуемый отказывался наотрез, Лэндис брал нож и собственноручно отрезал крысе голову. Очевидно, что в такой ситуации собрать объективные данные попросту невозможно.