Внешняя политика Юстиниана

Вопреки ожиданию, как византийцев, так и вандалов, война закончилась очень быстро: в двух сражениях, в которых вандалы не проявили ни военного искусства, ни дисциплины, была решена судьба всего королевства. Карфаген, окруженный с суши и с моря, не мог оказать сопротивления, тем более, что граждане-провинциалы видели в Велизарии и византийцах освободителей от вандальского ига. Прокопий Кесарийский пишет по поводу вступления византийской армии в Карфаген, что Велизарий держал своих воинов в таком строгом послушании, что не было ни одного случая насилия, и что в завоеванном городе жизнь шла обычным чередом, торговые заведения не закрывались, и солдаты спокойно покупали на базаре необходимые предметы.³⁷ Заняв столицу, Велизарий не придал особого значения тому обстоятельству, что Гелимер с остатками войска готовился к еще одному сражению под Карфагеном. По его мнению, это не представляло угрозы по причине лояльности к нему большинства горных мавританских племен, которые узнав о победах Велизария, направили к нему послов и просили принять их дружбу и заручиться расположением императора. Обеспечив себе тыл со стороны маврусиев, Велизарий решился нанести последний удар Гелимеру, который занял оборонительную позицию в 30 километрах от Карфагена.³⁸ Вандальское построение было достаточно умелым, однако определенная нерешительность вандалов, которых Гелимер не сумел вовремя направить в атаку на византийские позиции, сказалась на общем результате сражения. Дело дошло до общего бегства вандалов, прежде всего до бегства короля в сопровождении немногочисленной свиты в отдаленный горный массив Эдуг на гору Папуа³⁹, к западу от Гиппона-Регия.⁴⁰ То, что король признал свое дело проигранным, послужило началом всеобщего распада. Лагерь с женщинами, детьми и богатой казной попал в руки Велизария, который в кратчайшие сроки приступил к полной ликвидации остатков вандальского королевства. Бежавшие вандалы по возможности брались в плен, а важнейшие опорные пункты бывшего государства вандалов, такие как Сардиния, Корсика, Балеарские острова и укрепления Гиппона-Регия, Цезарея, Септон и Гадейра, занимались небольшими отрядами Велизария.⁴¹ На всей завоеванной территории очень скоро начала работать византийская администрация, что стало означать тяжелый налоговый гнет, обрушившийся на гражданское население. В декабре были рассеяны остатки вандальского войска, и сам король, лишенный последних средств защиты, должен был сдаться на милость Велизария (март 534р.).⁴²

Велизарий возвратился в Константинополь с огромной добычей и множеством пленных. Устроенное для него триумфальное шествие произвело сильное впечатление на современников. Император восторженно выразился: «Господь наградил меня своей милостью, дозволив мне возвратить одну из римских провинций и уничтожить народ вандалов. Теперь там будет господствовать единство веры».⁴³ Результаты войны были ужасны. Целый народ был полностью уничтожен, так как часть вандалов, пережившая эпоху византийского завоевания, через некоторое время смешалась с местным населением. Вся провинция подверглась полному опустошению, население – обнищанию. Прокопий Кесарийский в «Тайной истории» пишет «Но если сделать примерный подсчет по тем землям, которым довелось обезлюдеть, скажу, что погибли мириады — мириады мириад. Ливия, протянувшаяся на столь огромные пространства, была до такой степени разорена им, что встретить там человека на протяжении долгого пути — дело нелегкое и, можно сказать, примечательное»⁴⁴.

Быстрое и почти беспрепятственное  завоевание Северной Африки византийскими  войсками под предводительством  Велизария рассматривалось современниками как большой успех. Сторонники римских традиций и приверженцы ортодоксальной веры были удовлетворены поражением еретиков-вандалов, кроме того, как казалось, эта победа способствовала восстановлению Римской империи в ее прежнем величии. Походом в Африку началась завоевательная военная кампания императора Юстиниана на западе. Некоторая доля удачи в реализации столь авантюрного предприятия, потребовавшего в целом немного средств и людских ресурсов, но принесшего казне большую добычу, активизировала императора к составлению новых завоевательных планов. На очереди стояла итальянская война, которая началась по окончании похода в Африку. В новелле, изданной после покорения Африки, Юстиниан выказывает пожелание, чтобы Бог дал ему силы освободить и другую страну от господства ариан.⁴⁵

Война с остготами 536 – 554 гг.

Завоевание Африки предоставило Юстиниану основание для действий, направленных против Италии. Нельзя утверждать с достаточной степенью определенности, что Юстиниан задолго до этого целенаправленно искал повод для вмешательства во внутренние дела полуострова, однако, будучи дальновидным политиком, он очень внимательно следил за всеми событиями, которые происходили во вновь созданном остготском королевстве.

В 493 г. Теодорих основал в Италии государство, которое оказалось одним из самых недолговечных из германских варварских политических образований. Его историю можно разделить на два периода — мирный, до 534 г., и период войны с Византией, закончившийся в 555 г. гибелью Остготского королевства. ⁴⁶ Захватив власть в стране, Теодорих осуществил важнейшую цель завоевания — наделил землей своих соплеменников. На территории Италии были расселено племя ругиев, также участвовавших вместе с готами в походе в Италию.⁴⁷ В соответствии с римской имперской традицией он поселил на границе государства алеманнов, которые в качестве федератов были должны нести военную службу новому государству.⁴⁸ Теодорих владел титулом римского патриция и короля остготов. По просьбе римского сената и папы византийский император Зенон признал, Теодориха королем и послал ему знаки королевского достоинства.⁴⁹ Теодорих, выступив в Риме перед сенатом, дал обещание придерживаться законов, изданных императорами.⁵⁰ Стараясь стабилизировать внешнеполитическое положение Италии, Теодорих применил политику династических союзов. «Он призвал его к себе и сочетал его браком с дочерью своей Амаласвентой . А для того чтобы вполне широко распространить свой род, он сестру свою Амалафриду, мать Теодахада, который впоследствии стал королем , отправил в Африку в жены Тразамунду , королю вандалов; дочь же ее – племянницу свою Амалабергу – сочетал с королем турингов Герминефредом».⁵¹

В 508 г. Теодорих оказал помощь вестготам против франков и занял Прованс.⁵² Укрепив власть своего малолетнего внука Аталариха на вестготском престоле, Теодорих в качестве регента правил Испанией, где находились остготские гарнизоны. К 510 г. были восстановлены мирные отношения между Остготским королевством и Византией. Император Юстин в 518 г. признал право наследования на остготский престол в соответствии с пожеланием Теодориха за его зятем Эвтарихом.⁵³ Но уже с 520 г. стали усиливаться противоречия между остготским правящим слоем и влиятельными римскими кругами из сенаторской знати. Одновременно происходило сближение папской власти с Византией. Наметилось объединение верхушки католической церкви и сенатской оппозиции, направленное против остготского правительства. Стремление короля подавить эту оппозицию выразилось в обвинении в измене и казни сначала Боэция, занимавшего пост magister officiorum, а затем и лидера сената Симмаха,⁵⁴ в аресте папы Иоанна I, который вскоре умер в тюрьме.⁵⁵

Внешнеполитическая обстановка с начала 20-х годов также была напряженной. В 523 г., после того как франки заняли северную часть Бургундского королевства, остготские войска захватили его южную часть — область между Дюрансой и Изером. ⁵⁶Король вандалов Хильдерих стал вести провизантийскую политику и порвал прежние дружественные связи с Остготским королевством.⁵⁷ Теодорих, готовясь к военным действиям против Вандальского королевства, приказал начать строительство военного флота, но внезапно умер в 526 г.⁵⁸ Королем был провозглашен малолетний внук покойного, король Аталарих. Власть, фактически оказалась в руках дочери Теодориха — Амаласунты. В этот период продолжалось ослабление внешнеполитического положения Остготского королевства, и обострялась внутриполитическая борьба в стране.

В своей внутренней политике Амаласунта предприняла шаги, направленные на сближение с римской знатью. Прокопий Кесарийский пишет, что пока она стояла во главе правления, ни один римлянин не был подвергнут ни телесному наказанию, ни конфискации имущества. Также она этого не разрешала делать и готам, и даже вернула детям Симмаха и Боэция имущество, конфискованное у их отцов.⁵⁹ Часть готской знати была недовольна проримской политикой королевы, и это выразилось в требовании отказаться от, чуждого готским традициям, римского воспитания малолетнего короля Аталариха, который в соответствии с готскими традициями, превратился в никчемного и развратного кутилу, неспособного к управлению государством, и впоследствии умер от смертельной болезни.⁶⁰ В дальнейшем отсутствие стабильности и рост внутренних противоречий в правящей верхушке остготской Италии привели к вынужденной уступке Амаласунты оппозиции, а затем к репрессиям против ее руководителей. Королева вела тайные переговоры с Юстинианом, в которых обещала византийскому императору предоставить власть над Италией в обмен на политическое убежище. Впоследствии, опасаясь за трон, Амаласунта вышла замуж за своего двоюродного брата, племянника Теодориха, Теодата, который вскоре лишил свою жену власти, а затем и жизни. Иордан пишет по этому поводу следующее: «Когда об этом услышал Юстиниан, император Восточный, он был так потрясен, будто смерть его подопечных обращалась на него самого как оскорбление. В это же время через преданнейшего ему патриция Велезария он одержал победу над вандалами и тотчас же, без замедления, пока оружие еще было обагрено вандальской кровью, двинул против готов войско из Африки, предводительствуемое тем же вождем».⁶¹ На основании этого отрывка создается впечатление, что Юстинианом двигал исключительно эмоциональный порыв, связанный с расправой над его союзником и оскорблением его императорского достоинства. Однако практически все историографы Юстиниана приходят к выводу, что месть за убийство Амаласунты явилась, только предлогом, а не причиной начала войны Византии с остготами. В частности Удальцова З.В. в своем труде «Италия и Византия в VI веке» утверждает, что официальный историограф Юстиниана Прокопий Кесарийский, а также и некоторые другие современники сообщают и о более существенных причинах, толкнувших византийское правительство на войну с остготами. Так, Прокопий, говоря о попытках Юстиниана заключить военный союз с франками против готов, утверждает, что будто бы в своем письме к королям франков император, излагая причины войны с готами, писал: «Захватив силой нам принадлежавшую Италию, готы не только не имели ни малейшего намерения возвратить ее нам, но еще прибавили нестерпимые, неизмеримые обиды. Поэтому мы были принуждены двинуться на них походом, и было бы правильно, если бы вы помогли нам в этой войне, которую делает общей для нас правая вера, отвергающая арианские заблуждения, и наша общая к готам вражда».⁶² Видимо, речь должна была идти все о том же грандиозном плане «восстановления Римской империи в ее прежних границах». Но что мешает рассмотреть это послание как обычный дипломатический ход с целью заполучить дополнительного союзника в виде франков, вместе с этим вспомнив об общей вере и о не легитимности остготской власти в Италии. Действительно, политический престиж Юстиниана во многом зависел от присоединения этой провинции. Соображения экономического характера также играли немаловажную роль в завоевательных планах византийского правительства. Но, в таком случае, можно задать вопрос: – неужели предшественников Юстиниана не интересовали в достаточной мере ни политический престиж, ни экономические соображения? По всей видимости, интересовали, но во время их правления не было такой благоприятной внешнеполитической обстановки, которая сложилась во время Юстиниана, и большая его заслуга в том, что он умело ей воспользовался.

В 534 г. Юстиниан начал  военные действия против Остготского королевства.⁶³ Византийские войска под командованием Велизария быстро заняли Сицилию, где не было больших готских гарнизонов, а затем высадились в самой Италии. Они не встретили серьезного отпора в Бруттии и Пиценуме, но в Неаполе византийцы натолкнулись на ожесточенное сопротивление местных жителей, хотя, в конечном итоге, Велизарию удалось захватить и этот город.⁶⁴ После взятия Неаполя Теодат начал вести тайные переговоры с Велизарием, выразив готовность признать господство императора над Италией и максимально ограничить свои полномочия, а позднее согласился окончательно передать всю власть в стране Юстиниану. Отказ Теодата от борьбы против Византии привел к его отстранению от власти на собрании всего готского войска в Регете и избранию королем Витигиса. «Готскому войску это кажется подозрительным, и оно криком требует свергнуть Теодахада с престола и поставить королем вождя их Витигеса, который был теодахадовым оруженосцем».⁶⁵ Военные действия со стороны готов несколько активизировались, но ощутимого успеха они не принесли, а в 536 г. Велизарию удалось захватить Рим.⁶⁶ Витигис обеспечил себе тыл на севере, уступив франкам Прованс, и перешел наступление на Рим, но взять город не смог. Он начал мирные переговоры с Велизарием, выразив готовность передать Византии Сицилию и Кампанию, а также выплачивать ежегодную дань, но переговоры не привели к положительному результату. «Велизарий очень огорчился, считая для себя великим несчастием, если ему не позволят, тем более без всякого труда, одержать полную победу и ввести в Византию Витигиса как военнопленного. Когда послы из Равенны пришли к нему, то он решительно отказался поставить под этим договором свою подпись».⁶⁷

После того, как с севера вторглись франкские войска, Витигис снова вступил в переговоры с Юстинианом и согласился на его требование очистить Италию к югу от реки По, но это соглашение не было ратифицировано Велизарием, продолжавшим военные действия. Готы предложили Велизарию корону Италии на условии, что им сохранят свободу и имущество.⁶⁸ Это предложение не было принято византийским полководцем, и в 540 г. Витигис капитулировал и был отправлен в Константинополь⁶⁹, однако на севере полуострова готы продолжали оказывать византийцам сопротивление.

В 541 г. королем был  избран Тотила, который добился мобилизации всех военных сил готов.⁷⁰ Он значительно увеличил численность остготской армии путем привлечения в войско рабов, обещая им свободу. Тотила освободил колонов от обязанности выплачивать государственные налоги и оброки своим господам, теперь государственные подати они должны были вносить в казну Тотилы. Готскому королю удалось занять Кампанию и Южную Италию, а в 546 г. и Рим.⁷¹ Однако готы не смогли развить этот успех, так как прибывший на смену Велизарию византийский полководец Нарсес снова сумел добиться военного перевеса. Тотила пытался заключить мир с Византией, выразив готовность отказаться от Сицилии и Далмации, выплачивать дань и поставлять Империи контингенты войск.⁷² Эти условия не были приняты. В 552 г. готы потерпели, поражение в битве у Тагины, а Тотила погиб в бою.⁷³ Его преемник Тейя продолжал еще некоторое время борьбу, но в том же году был убит в сражении.⁷⁴ Разрозненные готские отряды еще продолжали сопротивление, но Италия полностью оказалась в руках византийцев. Остготское королевство было уничтожено, и Италия стала провинцией Византийской империи.

Ф.И. Успенский пишет, что после окончания войны Италия была полностью опустошена. Частная собственность жителей была уничтожена во время осад городов, военных набегов. Страна была покрыта трупами и развалинами. Голод и эпидемии превратили целые области в пустыню. Современный летописец выражается: «От времени консула Василия до Нарсеса римские провинциалы совсем уничтожены», а папа Пелагий писал: «Итальянские поместья так опустошены, что нет возможности восстановить их».⁷⁵ Сразу же после падения Остготского королевства итальянцы почувствовали все минусы политических перемен. Полководец Нарсес, первый наместник Италии, подал повод к рекламациям: «Римлянам гораздо лучше было при готах, чем под господством греков; евнух Нарсес держит нас в самом гнетущем рабстве; освободи нас от его руки, либо в противном случае мы передадимся чужеземному народу».⁷⁶ В 554р. Юстиниан издал для Италии закон под названием Прагматическая санкция, в котором формулировал политические и гражданские отношения новых подданных.⁷⁷ В первую очередь это закон отменяет все социально-экономические преобразования, осуществленные в Италии в период правления Тотилы, а также дает понять, что Юстиниан видел Италию как провинцию, которая ничем не должна отличаться в своем устройстве от других византийских территорий. Поэтому действующее законодательство Империи и законы, которые должны были бы издаваться в будущем, признавались обязательными в Италии также как и в любой другой провинции Византийской империи.

В период завершения итальянской  войны в Испании происходили  внутриполитические разногласия, грозившие сменой правящей верхушки. Против короля Агилы восстал вождь Афанагильд, который принял религиозную политику как идеологию борьбы, привлек на свою сторону местных католиков и попросил помощи у Юстиниана.⁷⁸ В который раз внешнеполитическая обстановка предоставила византийскому императору шанс продолжить уже сформировавшийся план «восстановления Римской империи в ее прежних границах». Вмешательство в дела Вестготского королевства соответствовало притязаниям императора на «мировое господство», и он приказал патрикию Либерию, командующему флотом, направится в Испанию и оказать содействие Афанагильду. Агиле было нанесено поражение, и он был убит. Либерий успел захватить несколько городов в Южной Испании и утвердить здесь власть Византийской империи.⁷⁹ Таким образом, вследствие этих походов Византийское государство значительно расширилась за счет новых завоеванных территорий. Кроме островов Сардинии, Корсики и Балеарских островов к Империи была присоединена часть Испании и Западной Африки.

Ф.И. Успенский находит у Евсевия Памфила, главного идеолога Империи Константина следующую формулу для идеи универсальной империи: «Один Бог владычествует всеми, одна империя для обладания всеми народами. В одно и то же время по небесному изволению появились два ростка, которые поднялись над землей и покрыли своей тенью весь мир – это Римская империя и христианская вера, предназначенные соединить в своих недрах весь род человеческий в вечном единении. Весь мир составит одну нацию, все люди соединятся в одну семью под общим скипетром».⁸⁰ Перед честолюбием Юстиниана открылась перспектива, о которой он не помышлял в начале завоеваний – объединить весь мир в единое христианское государство. С точки зрения императора, все правители в границах прежней Римской империи должны признавать в нем своего господина. Как защитник христианской церкви и единственный блюститель истины, Юстиниан считал, что обладает исключительным правом везде распространять знание подлинной веры, а так как весь мир должен принадлежать царству Божьему, то по божественному праву вся земля должна быть подчинена императору.