Психологический портрет Сталина

Сталин упивался собственной властью. Он проявлял личную мстительность, злопамятство, садизм и  прочие темные страсти, свойственные его  натуре. И при этом, не считался ни с какими классовыми интересами, обнаруживая  исключительную жестокость, коварство  и жажду власти. Но как такому тирану удалось прийти к власти? И далеко не последнюю роль в этом сыграла способность Сталина  максимально использовать партийный  аппарат для достижения своих  целей.

Взамен "функционалки", как пренебрежительно был назван до тех пор существовавший принцип  организации парткомовских отделов, создавались теперь "целостные  производственно-отраслевые отделы". Возникли, таким образом, параллельные отделы парткомов наряду с существовавшими  уже при исполкомах Советов отделами по промышленности, сельскому хозяйству, культуре, науке и учебным заведениям и т.д.

Однако функции  этих одинаково названных отделов  имели существенное различие. Политическая роль партийных комитетов на деле становилась решающей и приводила  к подмене власти советских и  хозяйственных органов партийными. Врастание партии в экономику  и государственную сферу с  этого времени стало отличительной  особенностью всего советского периода.

Следующим существенным решением XVII съезда явилось  упразднение прежней системы  партийно-советского контроля, предложенного  еще Лениным. Съездом учреждалась  новая децентрализованная, лишенная силы система контроля. Упраздняя  наркомат Рабоче-крестьянской инспекции, съезд преобразовал Центральную  Контрольную комиссию, избираемую съездом, в Комиссию партийного контроля при  ЦК ВКП (б). Руководитель комиссии назначался из числа секретарей ЦК. Одновременно была преобразована комиссия исполнения при СНК Союза Сер в намечаемую съездом партии и утверждаемую ЦИК  и СНК Союза Сер комиссию советского контроля при СНК Союза Сер. Руководитель и этой комиссии также назначался из числа заместителей председателя СНК Союза Сер. Таким образом, съезд учредил "зоны вне критики". Исторический опыт показал, что даже ЦКК-РКП не смог подняться над  ЦК партии и оказался орудием в  борьбе Сталина за единоличную власть…

Более того, в подчинении всех и вся своей  единоличной власти Сталин использовал  и чисто психологические моменты. Главным из них стало чувство  страха, заставляющее людей шпионить друг за другом, подозревать, "закладывать" и молчать. В сталинскую эпоху любое высказывание, выражающее легкую критику государства и Сталина, рассматривалось как буржуазная агитация и пропаганда. Да и высказываться было не обязательно. Достаточно было подозрения, что человек мыслит как-то не так.

Достаточно  было случайной оговорки или опечатки. Исследователи говорят, что Сталин обладал исключительно гениальной способностью - "видеть людей насквозь". Поэтому очень умело подбирал кадры. Людей талантливых или  самостоятельных в руководстве  он уничтожал и окружал себя исполнителями, которые никак не могли конкурировать  с ним, да и боялись этого пуще огня.

Кроме того, удивительно разбираясь в людях, он умел так их растравлять и стравливать  между собой, что, в конечном счете, это шло на пользу только ему одному. В результате его жертвы располагались  как бы цепями, подчас предварительно сыграв роль палачей. Сталин любил заманивать свою жертву почетом, оставлял его на высоком посту, тем временем арестовывая  его жену, брата или сына. Сталин как бы проверял на людях магию  своей власти. Если человек проявлял покорность, иногда оказывал милость. Но и в этом не было строгой закономерности. Вождь наслаждался, владея жизнью и  смертью людей, которым он мог  принести как зло, так и добро. Обещая убить, он мог возвысить, и  наоборот. В этой безграничной возможности  подменять добро злом проявлялась  непостижимая для других загадочность Сталина.

Это проявлялось  и в большой политике. Сталин убил Кирова, а затем, приписав это убийство своим идейным противникам, развязал цепь показательных судебных процессов. Это был гениальный ход сталинской тактики и политики. Магическое воздействие  Сталина распадается на две части - светлую и темную. Днем ликуют народы, возводятся постройки, совершаются  парады, расцветает искусство социального  реализма. Но главные дела производятся ночью - и аресты, и расстрелы, и  политические интриги, и государственные  заседания. Этот ночной стиль жизни  отвечал тайне, которую Сталин вложил в содержание власти. 
 
 
 
 
 
 

                            ОШИБКИ И ПРОСЧЕТЫ В ВОЕННОЙ ПОЛИТИКЕ

Вождь был  трудным соперником, партнером по переговорам. Об этом свидетельствуют  многие видные политические деятели, дипломаты  той эпохи, прежде всего - Черчилль. И, как и прежде, всячески маскировал свое участие в террористических актах и преступлениях, просчеты и ошибки в ведении политической жизни страны.

Чтобы правильно  понять феномен Сталина, его шаги, помыслы, деяния, часто - преступления, нужно попытаться мысленно перенестись  в то яростное, жестокое, суровое  время. Многие шаги и меры Сталина  по предотвращению войны, отдалению  ее сроков, укреплению западных рубежей  были в значительной мере вынужденными. Но в этой деятельности Сталин допустил крупные ошибки и просчеты. При  всей своей подозрительности он передоверился  Гитлеру и совершил ряд однозначно опрометчивых шагов. Наиболее крупной  принципиальной ошибкой явилось  заключение 28 сентября 1939 года "Германско-советского договора о дружбе и границе между  СССР и Германией". В соответствии с этим договором были очерчены границы "сферы интересов" двух государств, с приложением географической карты. Граница уже отличалась от той, что  была определена "секретным протоколом" к пакту от 23 августа 1939 года. Она  пролегала в основном по рекам  Нарев, Буг и Сан. Есть некоторые  доказательства того, что Сталин ещё  до начала войны почувствовал и понял  политическую ошибочность этого  шага.

Если пакт о ненападении был в значительной мере вынужденным шагом, то договор  о "дружбе" - результатом переоценки Сталиным собственного анализа, отсутствия прогностического видения. Сталин в  своём стремлении не допустить войны  или, по крайней мере, оттянуть её начало переступил последнюю идеологически  оправданную грань, что имело  далеко идущие отрицательные последствия. Несмотря на отчаянные усилия Сталина  отодвинуть войну, эту задачу удалось  решить лишь частично. Вскоре после  подписания договора о "дружбе" стало  абсолютно ясно: война вплотную подошла  к нашим рубежам. Время политических маневров кончалось. В любой момент Гитлер мог развязать войну.

Массовый  террор и система тотальной слежки на фронте и в тылу. Некомпетентность большинства выдвинутых Сталиным полководцев. Применение мертвящей партийной  демагогии при оценке боевой обстановки и в оперативном командовании. Сложный комплекс причин подвёл страну к военной катастрофе 1941 года. Но его можно выразить одним простым  словом: сталинщина. Смертоносный смерч  прошел не только по стране, но и по ее армии и флоту.

Репрессии ударили, прежде всего, по высшим командным  кадрам, политсоставу, центральному аппарату Наркомата обороны. По имеющимся  данным, с мая 1937 года по сентябрь 1938 года в армии подверглись репрессиям 36 761 человек, а на флоте - более 3 тысяч. Часть из них была, правда, лишь уволена  из РККА. В результате борьбы с "врагами  народа" в 1937-1940 годах сменились  все командующие округов, на 90% произошло  обновление начальников штабов округов  и заместителей командующих, на 80% обновился состав управлений корпусов и дивизий, на 90% - командиров и начальников штабов.

Следствием  кровавой чистки явилось резкое снижение интеллектуального потенциала в  армии и на флоте. К началу 1941 года лишь 7,1% командно-начальствующего состава  имели высшее военное образование, 55,9% - среднее, 24,6% - ускоренное образование  и 12,4% командиров и политработников  не имели военного образования. По указанию Сталина Мехлис "чистил" кадры  армии и флота, хотя к порогу Отечества  подходила страшная война. К началу 1941 года наша армия, как заявил Сталин, насчитывала 300 дивизий (он не сказал, что  более четверти из них находились лишь в стадии формирования, а почти  столько же было только-только сформировано), из которых одна треть - механизированные. В военном строительстве кадры  были самым слабым местом.

А Сталин, истребив лучших людей, повторял свой лозунг: "Кадры  решают всё". Огромный дефицит военных  специалистов, образовавшийся в 1937-1938 годах, можно было ликвидировать  не менее чем за 5-7 лет.

При решении  оборонных вопросов единовластие Сталина  нередко оказывало исключительно  отрицательное влияние. В результате чего буквально накануне войны было остановлено производство танковых орудий меньшего калибра. Это было грубой ошибкой, война вскоре заставила  отменить некомпетентное решение Сталина  и вернуться к выпуску старых орудий. Но сколько времени было упущено, сколько было потрачено  сил и средств на восстановление ликвидированного производства! Спустя месяц после начала войны Сталин нашел виновников, - ругался, возмущался... Сталин свои ошибки признавать не умел и не любил. Тем более он не мог  прощать другим те ошибки, которые  совершил сам. Решая оборонные задачи, Сталин поднимал "планку" требований максимально высоко, обычно на грани  человеческих возможностей. Решения  Сталина были неизменно жесткими, даже безжалостными. Их выполнение всегда требовало жертв, например, чтобы  ликвидировать отставание в авиационной  промышленности, по настоянию Сталина  Политбюро ЦК ВКП (б) в сентябре 1939 года приняло решение о строительстве  в течение 1940-1941 годов девяти новых  авиационных заводов! Столько же заводов было решено реконструировать. Авиапромышленность стала работать по жесткому графику. В количественном отношении авиационная промышленность добилась резкого скачка, но новые  типы самолётов начали создаваться  только во второй половине 1940 года. Качество выпускаемых самолётов часто  было невысоким. Это сразу же привело  к росту катастроф и аварий в Военно-воздушных Силах. Сталин видел в этом явлении вину летного  состава, вредительство. Далее нарком приказал снять генерал-лейтенанта авиации Рычагова с поста начальника Главного управления ВВС КА, предать  суду ряд командиров авиационных  частей. Война стучалась в дверь, а производство новейших образцов оружия и боевой техники только разворачивалось. Война застала военную советскую  промышленность в процессе освоения новой техники, массовый выпуск современной  военной техники не был ещё  организован. Во многих вновь формируемых  соединениях ощущался огромный голод  в вооружении. Особенно это было заметно в танковых и моторизованных дивизиях.

Сталин не был "гениальным полководцем", как  о том было сообщено миру в сотнях фолиантов, фильмах, поэм, исследований, заявлений. Это был кабинетный полководец, не лишенный практического, волевого, злого ума, постигший тайны военного искусства ценой кровавых экспериментов. Портрет этого человека, занявшего  во время войны все высшие посты  в государстве, будет неполным, если не попытаться ответить на вопрос: был  ли полководческий талант у будущего генералиссимуса? Проявил ли себя Сталин как полководец в различные периоды  войны? Какова роль в полководческой деятельности Сталина его непосредственного  окружения? Почему при "гениальности" Верховного наши потери оказались в  два-три раза большими, чем у противника? Сталин никогда не обладал выдающимися  прогностическими способностями. Да это  и невозможно при догматическом  складе ума. Но самое главное, Сталин при наличии сильной воли и  негибкого ума не мог опереться  на профессиональные военные знания. Он не знал военной науки, теории военного искусства. Он доходил до всех премудростей стратегии, оперативного искусства  в ходе кровавой эмпирии, множества  проб и ошибок. Реноме Сталина как  полководца поддерживалось коллективным разумом Генерального штаба, незаурядными способностями некоторых крупных  военачальников, находившихся рядом  с ним во время войны. Это, прежде всего - Б.М. Шапошников, Г.К. Жуков, А.М. Василевский, А.И. Антонов.

Самое большое  влияние на Сталина как военного деятеля оказали Шапошников, Жуков, Василевский, Антонов. Под их воздействием во время кровавых будней войны Сталин постигал азбучные истины оперативного искусства и стратегии. И если в первой дисциплине он остался на уровне посредственности, то в стратегии  преуспел больше.

Благодаря этой "четвёрке", каждый из которых  в разное время был начальником  Генерального штаба, представителем или  членом Ставки либо заместителем Верховного Главнокомандующего. Сталин смог проявить себя и как военный руководитель. При наличии такого блистательного окружения было просто трудно не проявить себя. Каждый из четырёх - неповторимая военная индивидуальность. Нельзя не признать, что Сталин это смог увидеть  и оценить. А главное - использовать. Мышление этих талантливых военачальников буквально питало решения и волю Верховного. Если Шапошников помог  Сталину постичь суровую логику вооруженной борьбы, значение эшелонирования при обороне и наступлении, роль и место стратегических резервов в операциях, то Георгий Константинович Жуков, самый прославленный полководец Великой Отечественной Войны, оказал влияние на Верховного в другом.

Сталин видел  в Жукове не только талантливого полководца, волевого исполнителя решений Ставки, но и человека в чем-то, как казалось Сталину, родственного себе в смысле решительности, силового напора, бескомпромиссности. В первый период войны Жуков стал для Сталина "палочкой-выручалочкой". Вместе с тем нужно сказать, что  Сталин причастен к появлению  принципиально новых форм стратегических действий-операций групп фронтов. Это  были сложнейшие и крупнейшие комплексы  боёв и сражений, подчинённые единому  замыслу, согласованные по цели, месту  и времени. В некоторых из этих операций участвовали от 100 до 150 дивизий, десятки тысяч орудий, 5-7 тысяч самолётов. Именно здесь, в таких операциях, где участвовало несколько фронтов, Сталин сам по-настоящему почувствовал себя полководцем. Крупные масштабы не означали для него лишь количественное выражение используемой мощи. В них он видел большие возможности собственного стратегического самовыражения и самоутверждения. После Московской и Сталинградской битв Сталин постоянно стремился "сочленить" усилия разных фронтов в новых и новых стратегических операциях. Курская, Белорусская, Восточно-Прусская, Висло-Одерская, Берлинская, Маньчжурская операции соответствовали не только объективному ходу дел, но и пристрастию Сталина ко всему крупному, масштабному, подавляюще огромному. А это были именно такие операции. В последние полтора года войны Сталин научился неплохо разбираться в оперативных вопросах. Часто предлагал в той или иной наступательной операции осуществить окружение вражеской группировки. "Набор" форм боевых действий, которые он усвоил, не был богатым. Но он постигал военное искусство, по достоинству оценивая предложения, которые делались командующими фронтами, военными членами Ставки. Верховный питал "слабость" к такой форме наступательных действий, как окружение и уничтожение противника ударами нескольких фронтов. Сам Сталин не выдвигал стратегические идеи операций, но в 1943- 1945 годах был в состоянии оценить их по достоинству. Его "гениальность" во второй и третий периоды войны чаще всего выражалась в понимании и одобрении рациональных предложений, выдвигаемых Жуковым, Василевским, Антоновым, командующими фронтами. Мышление Сталина обеднялось его слабым представлением о фронтовой жизни, повседневном быте войск, дыхании той раскалённой линии, где соприкасались, яростно сражаясь, две гигантские военные машины. Чтобы не прослыть кабинетным полководцем, Сталин твёрдо решил, хотя бы для истории, побывать на фронте. И такая поездка, чрезвычайно тщательно готовившаяся, состоялась. Сталин побывал на Западном и Калининском фронтах в начале августа 1943 года. Он мог теперь быть удовлетворённым: никто не смел думать (говорить-то, естественно, не смел никто!), что полководец видел фронт лишь с помощью кинохроники. Сталин был во главе народа и армии в войне. Его воля и целеустремлённость как политического и государственного деятеля сыграли свою роль в разгроме фашизма. Если считать, что он, как лидер такой огромной и мощной страны, имел различные грани, то его полководческая грань не была сильнейшей. Лишь в 1944-45 годах он приблизился к полководческому уровню своих военных помощников. Его в значительной мере дилетантское и некомпетентное руководство выражалось, прежде всего, в катастрофических материальных и людских потерях. Их смог вынести лишь советский народ, который устоял не благодаря, а вопреки "гению" Сталина. Ссылки на внезапность, неподготовленность, вероломство Гитлера, ошибки военачальников и т.д. не оправдывают Сталина, а лишь подчеркивают его стратегическую близорукость и ущербность. Верховный Главнокомандующий, возглавляя Вооруженные Силы, привел их к победе ценой невообразимых потерь. Мы знаем, что подлинный талант, стратегическое мышление полководца как раз и ценятся за способность достичь самых высоких целей с наименьшими жертвами. Этого таланта Сталин не проявил. Несколько десятков миллионов жизней пришлось положить советскому народу на алтарь Победы. Истории неизвестны доселе масштабы таких потерь. И если сопоставить их с "полководческим гением" Сталина, то сразу станет очевидной неуместность приписывания Верховному особых заслуг в Победе. Эти заслуги целиком и полностью принадлежат советскому народу. "Полководец, одержавший, в конце концов, победу, в глазах людей как бы вовсе не совершал ошибок". Эти слова как нельзя лучше относятся к Сталину.Так Сталин использовал плоды Победы "для внутреннего пользования"; сознательно и решительно консервировал Систему. На подлинное социальное творчество он был не способен. Чтобы поддерживать и поднимать свой и без того беспредельно высокий статус "гениального вождя", он эпизодически, но достаточно регулярно снимал, смещал то секретаря обкома, то министра, то маршала, то иного деятеля, обвиняя их либо в аполитичности, либо в злоупотреблении властью, либо в пренебрежении высокими указаниями, либо в слабой заботе о людях. Сталин и так был в глазах народа "добрым царём", а подобные шаги поднимали его авторитет ещё выше.