Исследование
собственных теоретических оснований
уже несколько десятилетий назад
стало одной из наиболее приоритетных
задач политической науки. Возникновение
различных подходов и концепций
является дополнительным свидетельством
того, что эта задача еще весьма
далека от своего завершения.
В
послевоенный период традиционные, эмпирические
в своей основе, представления
о том, что предметом политической
науки является анализ функционирования
политических институтов и политического
управления (правительственной деятельности)
с акцентом на процессы принятия решений,
различные уровни контроля над основными
элементами политической системы при
помощи выборов, целенаправленной деятельности
правительства, политических партий, корпораций
и т.д., сменились новыми, теоретическими
по своему характеру поисками
Понятие
“теория" имеет несколько значений.
Иногда она отождествляется (не вполне
корректно) с разного рода догадками
и гипотезами. Но обычно она ассоциируется
с определенным типом взаимодействия
между идеями, объектами, различными
переменными и т.п.
В
своей, ставшей после второй мировой
войны широко известной книге
“Человек науки против политики власти”
(1946) Г. Моргентау - немецкий ученый, эмигрировавший
из нацистской Германии в США, отмечал:
“Величие ученого не зависит исключительно
от его способности делать различие
между истинным и ложным. Его величие
раскрывается, прежде всего, в его
способности и решимости выбирать
из всех истин, которые можно познать,
те, которые познавать необходимо.
Тот, кто способен только отличать правду
от лжи, ошибается даже в том, что
он знает. Ведь он не знает - какое знание
необходимо и без какого можно
обойтись. Проводя такое различие или
будучи не в состоянии это сделать, ученый
имплицитно обнаруживает моральные стандарты,
которые руководят им, или же их отсутствие.
Система морально детерминированного
научного знания представляет картину
мира, знать который важно и ориентироваться
в котором необходимо. Научное знание,
понимаемое таким образом, несет с собой
моральную оценку того, чему оно обязано
своим существованием. Однако, с того самого
момента, как это моральное решение прорастает
из индивидуального уравнивания обществоведа
и получает привкус его иррациональной
природы, рациональность научного ума
и его притязание на универсальность подпадают
в данном случае еще и под другое ограничение".
Вопрос
о границах и возможностях общественных
наук вообще и политологии, в частности,
приобретает поистине драматический
характер и в современной России.
Претензии гуманитарной интеллигенции
с начала “перестройки” на разработку
концепции “социализма с открытым
лицом", а после ее краха нового
российского варианта либерального
государства потерпели полный провал,
столкнувшись с реальностью жесточайшего
экономического и политического
кризиса. В этих условиях вопрос о
содержании, месте и роли политического
знания в плане его возможностей
оказывать реальное воздействие
на политические процессы нуждается
в более подробном анализе.
Соприкосновение
политической науки с практикой
вовсе не означает, что ее содержание
должно непременно определяться исключительно
существующими в обществе политическими
тенденциями и прогнозами. Собираемая
политологами информация используется
профессиональными политиками, но это
не должно означать, что именно последние
должны предписывать ученым направление
их исследований. При этом невозможно
отрицать, что материалы, попадающие
к ученым из сферы практической политики,
могут оказывать существенное воздействие
на постановку и решение теоретических
проблем.
Структура и методология
политического знания
Развитие
политического знания может быть
представлено как смена концептуальных
подходов. На определенных этапах одни
подходы сменялись другими, причем
первые продолжали существовать, по-прежнему
находя горячих приверженцев, что
само по себе создавало атмосферу
непрерывных споров вокруг преимуществ
того или иного метода анализа
политических процессов.
Возможны
различные способы классификации
подходов к изучению политики, но наиболее
важным представляется отношение к
проблеме способа построения политической
теории на основе фактов и ценностей.
Различия в их интерпретации формируют
нормативный подход, с одной стороны,
и эмпирический и аналитический подходы,
с другой.
Классификация,
основанная на характеристике объектов
политического знания, формирует соответственно
философский и идеологический, институциональный
и структурный, и, наконец, бихевиоральный
подходы.
Различия
между нормативным и эмпирическим
подходами возникло по мере формирования
новых научных методов, заимствованных
гуманитарными науками у естественных.
Ранняя политическая литература была
преимущественно нормативной по
своему характеру. Даже когда политические
философы (Платон, Аристотель, Гоббс, Локк)
пытались адекватно описать “человеческую
природу", они отталкивались в своих
описаниях от трансцендентных идеалов,
в основе которых лежало представление
о должном идеальном политическом
порядке. По мере прогрессирующего успеха
ориентированных на эмпирическую методологию
построений нормативные идеи продолжали
существовать в видоизмененной форме,
оказывая немалое воздействие на характер
политических дискуссий в послевоенный
период (например, новое направление философского
консерватизма в США и Западной Европе,
ведущее происхождение от идей “чикагской
школы" Лео Страусса, современные направления
либеральной политической философии,
связанные с именами Д. Роулса, Ю. Хабермаса
и др., философия политики “новых левых"
и неомарксизма и др.).
Определенные
точки соприкосновения между
философским и эмпирическим направлениями
возникли в период появления нового
течения, связанного с формированием
“современной эмпирической теории”,
отличающейся от нормативных представлений
твердой ориентацией на свободное
от ценностных суждений описание и
объяснение основных характеристик
человеческого поведения. При этом
представители новой школы стремились
заимствовать целый ряд характеристик
политического поведения, возникших
в различные исторические эпохи
в классической философской литературе,
например, в “Политике" Аристотеля
или “Левиафане” Гоббса.
В
отличие от философского подхода (совпадающего
во многих своих характеристиках
с нормативным) институциональный
подход, ведя свое происхождение от античной
классификации форм государственного
устройства, представленных у Платона,
Аристотеля, Полибия и Цицерона, продолжает
уверенно оспаривать приоритет в разработке
методологии политического анализа у
бихевиорализма. Институциональный подход
акцентирует внимание исключительно на
формальных аспектах государственной
(правительственной) политики. Изучение
конституционных актов и основанной на
них политической практики, а также структур
законодательной, исполнительной и судебной
ветвей власти, законов о выборах, на которых
основана деятельность политических партий,
сложных процедур самоуправления и муниципальной
политики призвано, в конечном итоге, выявить
фундаментальную роль структур и правил,
определяющих политические ориентации.
Усилению
этого направления помогло и
то обстоятельство, что американская
политология, в отличие от западноевропейской,
с самого начала развивалась вне
юридических факультетов. Поэтому
представление о самостоятельном
значении политического процесса сравнительно
быстро распространилось среди ученых,
способствуя в дальнейшем взаимодействию
между институциональным и бихевиоральным
подходами.
Бихевиорализм
стал стремительно распространяться в
американской политологии в 50-е г.
г. преимущественно под влиянием
настоятельной потребности в
создании систематической, строгой, не-спекулятивной
политической теории. Характеризуя преимущества
этого направления, один из ведущих
американских политологов Р. Даль, в
частности, отмечал: “…Бихевиоральный
подход является попыткой исправить
наше понимание политики через поиск
объяснений эмпирических аспектов политической
жизни с помощью методов, теорий
и критериев доказательства, которые
приемлемы с точки зрения канонов,
условий и утверждений современной
эмпирической науки". Сущность этого
подхода, по Далю, состоит в интерпретации
всех политических и институциональных
явлений в понятиях человеческого
поведения.
Можно
выделить следующие приоритеты раннего
бихевиорального подхода:
а) поведению
индивидов и групп отдается предпочтение
перед анализом событий, структур, институтов
или идеологий;
б) теория
и исследовательская деятельность
должны согласовываться с выводами
фундаментальных “бихевиоральных
наук", к числу которых были
отнесены в первую очередь - психология,
социология, культурная антропология,
а в дальнейшем и экономическая
наука;
в) политический
анализ акцентирует внимание на взаимозависимости
теории и эмпирического исследования.
Теоретические вопросы должны быть
сформулированы в операционных терминах
с целью их эмпирической проверки.
В свою очередь, основное направление
эмпирического исследования должно
определяться установкой на развитие
научной политической теории;
г) методология
анализа политического поведения
должна отличаться строгостью и точностью.
Опираясь
на приведенные выше методологические
принципы, Д. Истон сформулировал
основные элементы того, что может
быть названо бихевиоралистской
политической теорией:
Существуют
закономерности, которые могут быть
открыты и выражены в общих формулах.
Эти
обобщения должны быть проверены путем
соотнесения с поведением.
Средства
изыскания и интерпретации данных
нельзя принимать на веру. Они проблематичны
и должны быть исследованы с полным
сознанием ответственности.
Измерения
и вычисления необходимы, но только
там, где они имеют смысл, подчиняясь
другим целям.
Исследование
должно быть систематическим. Исследование,
не прошедшее теоретической проверки,
может оказаться тривиальным, а
теория, не подкрепленная эмпирическими
данными, может оказаться бесполезной.
В
настоящее время, в связи с
развитием политико-теоретических
исследований возникла и продолжает
неизменно усиливаться тенденция
к разработке “смешанных” подходов.
В их рамках заимствуется все то ценное,
что было накоплено различными направлениями
политической науки в послевоенный период.
Основные
элементы научной
политической теории.
Существуют различные пути проникновения
в мир политического. В философских
системах были выявлены предельные
(метафизические) основания политики
как важнейшей сферы деятельности
человека, реализующего, в области
абстрактной мысли и на практике
высшие идеалы - справедливость, свободу,
общественное благо, мир, порядок
и др. Примыкающие к философской
традиции нормативные политические
теории развивали многообразные
концепции благоустроенного государства.
В новейший период на теории
этого типа большое влияние
стали оказывать современные
политические идеологи. Развитие
в ХХ в. гуманитарных наук
способствовало появлению теорий,
ориентированных на научный метод
анализа политических процессов.
Эти методы, как уже отмечалось
выше, были заимствованы из естественных
наук, а также из тех гуманитарных
наук - социологии, этнографии, антропологии,
социальной психологии, которые
раньше политологии обратились
к изучению эмпирических фактов.
Ученые
наблюдают - что происходит, оперируют
фактическими данными с целью
выяснения того - как могут развиваться
те или иные явления при наличии
соответствующих условий. Функцией
науки обычно является формулирование
всеобщих законов и теорий, объясняющих
мир политики во всех его проявлениях,
включая поведение индивидов, функционирование
политических институтов и международные
отношения.
Существуют
различные подходы к пониманию
содержания политологических теорий.
Обычно они определяются как системы
обобщений, основанных
на поддающихся проверке
эмпирических данных.
Теория основана на практике, а не противостоит
ей; она служит для того, чтобы описывать
в форме обобщений то, что действительно
происходит, а не то, что должно происходить.
С точки зрения внутренней структуры,
теории образуются на основе системы положений
(не менее двух), называемых обычно законами,
которые соотносятся друг с другом и которые
выражают отношения между переменными
в условиях изменяющихся состояний политической
системы.
Законы
основываются на фактах, которые проверяются
при помощи гипотез.
Д. Истон определяет факт как “подробное
упорядочивание реальности, выраженное
на языке теоретического интереса".
Существуют и другие, более простые определения
факта, такие как - наблюдение, поддающееся
эмпирической проверке, суждение
об отдельных известных явлениях, очевидность
которых почти бесспорна (В. Ван Дайк) и
др. Радикальное отличие теории от факта
заключается в том, что в истинности теории
как универсального суждения мы никогда
не можем быть уверены полностью.
Если
мы хотим произвести некоторые обобщения,
необходимо классифицировать имеющиеся
в нашем распоряжении объекты. Осуществляя
данную классификацию, мы оперируем
концепциями.
Концепциями
обычно называют разного рода абстракции,
создаваемые на основе обобщения
отдельных наблюдений, совокупности
отдельных фактов. Концепция упрощает
структуру наших представлений
путем подведения наблюдаемых событий
или явлений под один “общий заголовок”.
Например, оперируя указанными выше фактами,
мы создаем такие концепции, как
“стабильные правительства", “реформаторские
и консервативные программы" и
т.д.
Первая
стадия применения научного метода является
индуктивной. В ее рамках создаются
гипотезы, служащие для объяснения фактов.
Суждения общего характера выглядят предположительными,
в первую очередь потому, что гипотезы
являются только предположением об отношении
между различными концепциями.