Поскольку проявлять
добродетели на практике «не
допускают условия человеческой
жизни», государь должен добиваться
лишь репутации добродетельного
правителя и избегать пороков,
особенно таких, которые могут
лишить его власти, «не отклоняться
от добра, если это возможно,
но уметь вступить на путь
зла, если это необходимо».
В сущности, Н. Макиавелли провозглашает
в качестве закона политической
морали правило «цель оправдывает
средства»: «Пусть обвиняют его
поступки, - говорит он о политическом
деятеле, - лишь бы оправдывали
результаты, и он всегда будет
оправдан, если результаты окажутся
хороши...». Однако целью этой
является, по Макиавелли, вовсе не
частный личный интерес правителя,
государя, но
«общее благо,
которое он не мыслит вне
создания сильного и единой национального
государства. Если государство это вы
ступает в книге о государе в форме единоличного
правления, то это продиктовано не выбором
автора в пользу монархии в ущерб республике
(превосходство республиканского образа
правления он обосновал в «Рассуждениях
на первую декаду Тита Ливия» и никогда
от этой не отрекался), а потому, что современная
ему действительность, европейская и итальянская,
не давала реальных перспектив создания
государства в республиканской форме.
Республику он считал порождением «честности»
и «доблести» римского народа, тогда как
наше время нельзя рассчитывать, чтобы
могло быть что-нибудь доброе в такой развращенной
стране, как Италия. Государь, о котором
идет речь в знамени той книге, не наследственный
монарх-деспот, а « новый государь», т.е.
человек, создающий новое государство
которое в дальнейшем, после достижения
поставленной цели, после смерти правителя
может перейти и к республиканской форме
правления.
2.3 Государственный интерес
Итак, «цель», оправдывающая,
по Макиавелли, любые средства, есть «общее
благо» - это национальное государство,
отвечающее широко понимаемым общественным
(общенациональным) интересам. Во времена
Макиавелли таким могло быть только национальное
государство, возникающее на развалинах
феодальной раздробленности, на преодолении
частных, партикулярных интересов феодальных
властителе и нобилитета независимых
городов - республик.
Предлагаемые
им средства преодоления феодальной
монархи должны были вести,
по мысли флорентийского секретаря,
к спасению отечества, а спасение
он видел только в сильной
центральной власти, способной оградит
страну от чужеземного нашествия.
Не поэтическим «привеском, а
логическом итогом "
Государя " является
последняя, патетическая глава,
призывающая «нового» государя
взять на себя подвиг спасения
отечества.
Это подчинение
политической морали высшим требованиям
государственного интереса, понимаемого
как спасение отечества, наиболее
четко сформулировано в «Рассуждениях
на первую декаду Тита Ливия»:
«Когда речь идет о спасении
родины, не следует принимать
во внимание никакие соображения
о том, что справедливо и
что несправедливо, что милосердно
и что жестоко, что похвально
и что позорно, но необходимо,
забыв обо всем прочем, действовать
так, чтобы спасти ее существование
и свободу». Патетическое послесловие
«Государя»
показывает, что и эта книга
Макиавелли имела в виду не
самовластие монарха, а широкий
государственный интерес, в
жертву которому должно быть
принесено все, в том числе
и все соображения религиозно-
нравственного порядка.
«Государственный
интерес», которому подчинена политическая
деятельность, не сводим у Макиавелли
к пользе и выгоде государя.
Это интерес «отечества», понимаемый
прежде всего как интерес народный, общенациональный;
конкретно в условиях Европы и Италии
начала XVI в. речь шла о национальном государстве,
возникающем в борьбе с феодальной анархией.
Макиавелли
резко полемизировал с теми
политическими писателями и
мыслителями, которые отказывали
народу в здравом смысле и
верном суждении.
Он подчеркивал,
что недостатки народа не хуже,
чем вообще недостатки отдельных
людей и тем более самих
государеву «Правда, народы, как говорит
Туллий (Цицерон)
невежественны, но они всегда
способны признать правду и
легко уступают, когда человек,
достойный доверия, показывает
им истину».
Именно народу,
а не знати следует вверять
защиту свободы государства:
«Вверять охранение
свободы должно тем, кто
менее алчен и менее помышляет
о ее захвате». Народы, утверждал
Макиавелли, «более любят свободную
жизнь н менее знатных имеют средств
на похищение свободы в свою пользу. Таким
образом, поручая народу охранять свободу,
можно надеяться, что он будет больше о
ней заботиться, и, не имея возможности
сам завладеть ею, не позволит захватить
ее и другим».
Подобное понимание
роли народа в государстве
приводит Макиавелли к весьма
глубоким суждениям о значении
классовой борьбы в истории
общества.
Правда, классовая
борьба выступает у него
еще в виде сословных столкновений
аристократии и народа, но характерно,
что он первый в своей «Истории
Флоренции»
обратил особое внимание на
внутреннюю, социально - политическую
историю родного города и подробно
проанализировал социальные столкновения,
а в «Рассуждениях на первую
декаду Тита Ливия» отметил
роль борьбы патрициев и плебеев
в Древнем Риме, как условия
и причины римской свободы:
«Я нахожу,
что порицать столкновения между
аристократией и народом— значит
порицать первые причины свободы Рима,
это значит обращать больше внимания на
ропот и крики, возбужденные этими
столкновениями, чем на полезные их последствия.
Рассуждающие таким образом не видят,
что в каждой республике всегда бывают
два противоположных направления: одно
- народное, другое— высших классов; из
этого разделения вытекают все законы,
издававшиеся в интересах свободы».
Существование
классового деления общества
Макиавелли принимает как естественное,
но своему «государю» он советует
считаться с обоими классами
общества и опираться на них.
В условиях того времени «народ»,
о котором ведет речь флорентийский
секретарь, это не обездоленные
низы общества, а средние, буржуазные
слои городской республики. Но
класс, к которому
Макиавелли
относится безусловно и безоговорочно
враждебно – это земельная феодальная
аристократия, служащая главным препятствием
к достижению национального единства
и к созданию нового абсолютистского
государства.
«Чтобы объяснить,
кого я разумею под именем
дворян, - поясняет он, - замечу, что
дворянами называются люди, праздно
живущие обильными доходами со
своих владений, не имея нужды
заниматься земледелием или вообще
трудиться, чтобы жить. Люди эти
вредны во всякой республике
и во всякой стране; из них
особенно вредны те, которые имеют
сверх того замки и покорных
подданных... В таких странах не
может быть ни республики, ни
вообще какой бы то ни было политической
жизни, потому что эта порода людей
- заклятый враг
всякой гражданственности».
3. Макиавеллизм
и современность.
Имея своими
идейно-теоретическими предпосылками
учения античности, как целостное политико-правовое
учение концепция абсолютного суверенитета
сформировалась лишь к началу XVI в. в рамках
концепции государственного интереса,
обусловленной идеями преодоления феодальной
раздробленности, необходимой централизации
государственной власти.
Термин «суверенитет»
происходит от латинского слова
superanus, перешедшего в старофранцузское
sovereins, т.е. верховный, что уже само по себе
подразумевает наличие некой независимости
и автономности власти. Возникновение
этой политико-правовой категории изначально
было обусловлено необходимостью усиления
государственных начал, формирования
централизованной национальной государственности.
То есть идея суверенитета формировалась
как реакция на ослабление государственности,
феодальную раздробленность для политического
и юридического обоснования абсолютной
государственной власти монарха (сюзерена).
Власть эта рассматривалась как верховная,
единая и неограниченная никаким положительным
правом.
Идея абсолютного
суверенитета связывается с
именами таких идеологов абсолютизма,
как Никколо Макиавелли и Жан Боден.
Обосновывая необходимость политического
объединения феодально-раздробленного
государства, эти мыслители высшим политическим
интересом провозгласили государственный
интерес.
«Эпоха
религиозных войн в Европе,
- писал Н.Н. Алексеев, -была в то
же время эпохой формирования политической
идеологии европейского национального
государства нового времени, пришедшего
на смену феодальному государству средних
веков. В названную эпоху формулирован
был тот боевой политический лозунг выдвигая
который новая политическая мысль выступала
против анархической раздробленности
средневековых государств. Мы говорим
о понятии государственного суверенитета,
известном, в принципе древнему миру, но
затемненном в политическом сознании
феодального общества, где сувереном считал
себя каждый феодал».
Раньше других
и, пожалуй, наиболее последовательно
это абсолютистское понимание
суверенитета мы находим у
Н. Макиавелли, который фактически
вскрыл подлинные основы «реалистической»
политики государей, усиливающих
и расширяющих свою власть
всеми средствами, «дозволенными»
и «недозволенными».
Обосновывая
необходимость усиления и территориального
объединения феодально-раздробленной
Италии под единой верховной
властью монарха, Макиавелли высшим
политическим интересом провозгласил
«интерес государства» (raison d'etat), которому
должны подчиняться все остальные интересы
в обществе. Поэтому государственным интересом,
по мнению мыслителя, оправдывается и
насилие по отношению к народу. Сильное
государство по Макиавелли - это, по сути
абсолютное, централизованное государство
неразрывно связанное с личностью государя.
В своем сочинении «Государь» мыслитель
нарисовал тип монарха, которому все дозволено
ради одной цели - безграничного усиления
и расширения своей власти. Освобождая
своего государя от всяких моральных стеснений
Макиавелли мечтал использовать государственную
власть в интересах объединения Италии.
Для этого все важнейшие сферы человеческой
деятельности подчинялись у Макиавелли
принципу «государственного интереса».
«Следует иметь в виду,
- говорит Макиавелли в своем
«Государе», - что есть два рода борьбы,
один - посредством законов, другой
– силы. Первый свойственен людям
второй - зверям, но так как первый
часто оказывается недостаточным,
то приходится прибегать ко второму.
Поэтому государю необходимо пользоваться
приемами и зверя и человека. Если
же государь принужден научиться
приемам зверя, то он должен выбрать
из числа зверей лису и льва, ибо
лев не может защититься от змеи,
лиса -от волков. Следовательно, надо быть
лисой, чтобы распознать змей, и львом,
чтобы расправляться с волками».
«Государю,
- заключает Макиавелли, - необходимо
обладать духом настолько гибким,
чтобы принимать направление,
указываемое веяниями и превратностями
судьбы и, как я отметил выше,
не уклоняться от пути добра, если это
возможно, но уметь вступать и на путь
зла, если это необходимо».
Флорентийский
мыслитель не проводит четкого
разграничения между государем
и государством. С целью максимальной
реализации государственных интересов
Макиавелли наделяет своего Государя,
по сути, верховной, суверенной
государственной властью. Жизнеспособное
государство по Макиавелли - это
государство, в котором реально
обеспечивается неограниченная
власть монарха (суверена), при
этом абсолютная власть суверена
и государственный суверенитет
рассматриваются как тождественные
понятия.
Государство
в концепции Макиавелли, по сути,
довлеет над обществом, народ
может ошибаться и тогда государство,
если оно конечно достаточно
сильно должно исправить ситуацию.
«Народ, - отмечает флорентиец, - загипнотизированный
ложными представлениями о своем благе,
стремится часто к своей собственной гибели.
И если какой-либо, пользующийся его дарованием,
не откроет народу глаза на истинное добро
и зло, государство вовлечется в бесконечное
количество опасностей и бедствий. И государство
не может избежать своей гибели, если судьба
захочет отнять у народа веру в подобного
человека и подвергнуться обману со стороны
других людей или под влиянием неблагоприятных
событий».
Все учение
Макиавелли пронизано идеей
абсолютного суверенитета. По точному
замечанию Н.Н. Алексеева «макиавеллизм
есть учение об особом политическом
искусстве, целями которого является
создание твердой государственной
власти и служение государственной
пользе, а средствами - любые, не
считающиеся не с какими моральными
принципами приемы, служащие к
осуществлению названных целей
«Цель оправдывает средство»
-такова основная норма макиавеллистической
политики. По взглядам Макиавелли, оружием
государственной власти является или
сила или закон».
Как справедливо
замечает М.М. Федорова «следующее
звено в безупречно выстроенной
логической цепочке включает
вопрос - а что же имеет решающее
значение на уровне чистых
политических фактов? И Макиавелли
без колебаний отвечает: сила, ибо
победа сильнейшего - основной
факт человеческой истории». «Поистине
страсть к завоеваниям, - пишет
Макиавелли, - дело естественное
и обычное, и тех, кто учитывает
при этом свои возможности все одобряют
или же никто не осудит, достойную осуждения
ошибку совершает тот, кто не учитывает
своих возможностей и стремится к завоеванию
какой угодно ценой». Поэтому государство
в концепции флорентийского мыслителя
есть, прежде всего «порождение силы»,
употребление силы - первое и последнее
основание политики государя, а война,
ее институты и правила - «подлинная профессия
того, кто правит».