Политическая коммуникация

     Существуют  два основных способа, с помощью  которых отправитель сообщения  стремится не только передать информацию, но и заставить реципиента видоизменить структуры своего сознания в соответствии с сообщением.

     Логические  убеждения (как, например, в науке, где  процесс коммуникации всегда опирается  на доказательный характер разумных доводов).

     Эмоциональные убеждения, воздействующие на систему  ценностных ориентации личности. Большинство  сообщений в политической печати и других средствах массовой пропаганды ориентированы воздействовать на эмоциональные стороны человеческой натуры, чтобы заставить людей действовать в соответствии с определенной системой политических ценностей.

Политическая  информация, поступающая к реципиенту, может быть им остановлена, подвергнута “цензуре” и воспринята лишь частично. Вместе с тем при определенных условиях она воспринимается “потребителем” без должной критической переработки.

     Существенное  влияние на восприятие информации, содержащейся в сообщении, оказывает социокультурная группа, к которой принадлежит реципиент, что выражено следующими обстоятельствами:

1) персональная  точка зрения и отношения находятся  под сильным влиянием группы, к которой человек принадлежит  или хочет принадлежать;

2) человек  награждается за приверженность  групповому стандарту и наказывается  за отклонения от него;

3) человеку  труднее изменить мнение, ставшее  достоянием гласности, нежели  частное;

4) аудиторное  участие групповые дискуссии  и коллективно принятые решения – помогают легче преодолеть внутреннее сопротивление какому-либо мнению или решению;

5) поддержка  даже одного человека ослабляет  силу давления негативного общественного  мнения группы, к которой данный  человек принадлежит;

6) наиболее  приверженные сторонники группы наименее подвержены воздействию коммуникации, которая противоречит групповым нормам;

7) форма  и особенности подачи информации  также существенны для ее успешного  усвоения.

     Вероятность изменения мнения в желаемом направлении  тем выше, чем больше доверия к себе вызывает коммуникатор. Доверие основывается на экспертных способностях, т.е. способности точно формулировать проблему; впечатлении о правдивости передаваемой информации, усиливающемся от свободного владения материалом; доверии к информатору.

     Эффективность воздействия поданной информации выше, если коммуникатор вначале выражает те же взгляды, что и аудитория. То, как она воспринимает говорящего, может повлиять на ее отношение к  сообщению.

     Политологи  и психологи обращают внимание на важность политической информации, рассчитанной на определенного индивида, ту или  иную социальную группу. Недостаточно выступить с заявлением в средствах  информации, имеющем массовую аудиторию; цель выступления будет достигнута только в том случае, если сообщение – полностью или неполностью, с акцентом на содержание или на вызываемую им эмоциональную реакцию – будет воспринято и распространено на уровне малых групп, в повседневных разговорах, лидерами общественного мнения, если оно не будет задержано или цензурировано в результате селективного восприятия.

     Политическая  коммуникация, особенно электоральная, не должна быть анонимной, безадресной. Ее целесообразно ориентировать  на конкретные группы людей, организации, а в идеале – на конкретного индивида; целесообразно дальнейшее изучение его психологических, социокультурных особенностей как субъекта-объекта коммуникации. И наоборот, политические требования, запросы, интересы и потребности индивидов, социальных групп, посредством совершенствования коммуникации, должны находить адекватное отражение в политической системе общества и его культуре.

     Принципиальным  является ценностное измерение политической коммуникации, ее основных потоков, их целей и направленности. Культурная политика в области политической коммуникации должна основываться на таких принципах, как приоритетность качеств и ценностей данной культуры (иерархия); равные права и широкие возможности для приобщения к информации вследствие утверждения справедливости, демократии у широких прав граждан (равенство); близость к культуре нации, этнической общности или религиозного большинства (идентичность); учет моральных норм и требований (вкус и мораль).

     Политическая  коммуникация, являясь способом, средством  существования и передачи политической культуры, в свою очередь, опосредуется ценностями и нормами последней. Характер политической коммуникации в обществе, уровень ее развития во многом определяются состоянием общей и политической культуры. Это взаимообусловливающие друг друга процессы. Ценностные качества политической коммуникации зависят от культуры данного общества, мирового развития; вместе с тем они ранжируются и политически переосмысливаются правящими элитами, бюрократией в своих интересах и целях.

     Важными свойствами политической коммуникации в идеале должны являться свободные потоки точной, полной, завершенной и проверяемой информации о политических явлениях и процессах, сопрягаемой с основными цивилизационно-культурными ценностями данного общества, демократическими принципами развития и фундаментальными гражданскими и политическими правами человека.

     Особое  значение среди этих прав имеют свобода  политических, религиозных и иных убеждений, свобода совести, свобода  слова и печати, митингов и собраний, свобода объединений, а также право беспрепятственно придерживаться и свободно выражать свое мнение, свободно искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ, если они не противоречат гуманистическим принципам.

     Основные функции политической коммуникации:

• распространение  идейно-политических ценностей, знаний о политике, политическое информирование;

• интеграция и регулирование политических отношений;

• формирование общественного (политического) мнения;

• распространение политической культуры, ее развитие у индивидуумов;

• политико-культурный обмен;

• подготовка общественности к участию в политике.

Интеллектуальная  свобода, наличие просвещенного  общественного мнения, демократическая  политическая культура, свобода средств массовой информации от властных структур – важные предпосылки оптимального развития политической коммуникации, устойчивого социального процесса. В этом смысле теория политической коммуникации должна все в большей степени выступать как наука и искусство достижения гармонии, координации интересов общества, его групп и индивидов посредством взаимопонимания, основанного на правде и полной информированности, уважении коренных интересов человека.

2. Средства коммуникации как инструмент преобразования социально-политической действительности 

     В отличие от проблемы «производства  общественного мнения» политологи практически не уделяют должного внимания средствам этого «производства». В силу традиций, сложившихся под влиянием классических теорий К. Маркса, М. Вебера и других видных теоретиков XIX – первой половины ХХ вв., фактически не затрагивавших вопросы, связанные с воздействием средств коммуникации на ход общественного развития, современные всепроникающие СМК, ставшие главной особенностью нынешней социальной действительности, воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, о чем едва ли стоит особо задумываться. Интерес вызывают не сами средства коммуникации, а те «информационные продукты», которые распространяются с их помощью, – применительно к той или иной проблеме, требующей своего разрешения, в роли которой чаще всего выступает идеология.

     Эта позиция, несомненно, заслуживает пристального внимания, однако в связи с ней  возникают два серьезных вопроса. Первая сложность заключается в  том, что применительно к людям, частью повседневной жизни которых становится потребление «информационной продукции», многое принимается без доказательства. Внимание исследователей при этом обычно сосредоточено на анализе самих «информационных продуктов» и оценке результатов их воздействия. Отсюда возникает, например, предположение, что в действиях индивидов, потребляющих стандартизированную и стереотипную информацию, будут преобладать подражательство и конформизм, способствующие воспроизводству социально-политического порядка, который  посредством механизма власти может быть в конечном счете направлен против самих этих индивидов. Между тем предположения такого рода едва ли допустимы, если они не основываются на тщательном изучении того, как и в каких именно условиях индивид воспринимает те или иные информационные продукты и включает их в свою повседневную жизнь.

     Вторая  сложность состоит в том, что  одним из неизбежных следствий подобной точки зрения выступает формирование негативных представлений как о  самом механизме политической коммуникации, так и о результатах его информационного воздействия на общество. Политическая коммуникация рассматривается, в конечном счете, как инструмент властного контроля, управления и манипулирования людьми, посредством которого постоянно воспроизводится в известном смысле несправедливый социально-политический порядок. Однако подобный взгляд представляется слишком узким, поскольку он фактически не освещает всего противоречивого и многообразного воздействия средств коммуникации на ход общественного развития. Разумеется, учет конструктивного и преобразующего характера такого воздействия вовсе не предполагает, что теория политической коммуникации должна полностью утратить свою критическую направленность, но подразумевает, что она сможет приблизиться к истине только в том случае, если примет во внимание и «некритические» аспекты.

     Одним из перспективных в методологическом плане направлений разработки теории политической коммуникации представляется, на наш взгляд, синтез трех достаточно известных и продуктивных подходов, взаимное сочетание которых практически не рассматривалось в современных политологических исследованиях. Первый из них – это критическая традиция, берущая свое начало в трудах теоретиков Франкфуртской школы Т. Адорно и М. Хоркхаймера. Несмотря на то, что в последнее десятилетие неоднократно высказывались оценки, вызывающие некоторые сомнения относительно актуальности и практической значимости отдельных аспектов  теоретического наследия франкфуртцев в современных условиях, тем не менее, работа Ю. Хабермаса «Структурное преобразование публичной сферы», с нашей точки зрения, и сегодня заслуживает серьезного внимания. Хабермас вовсе не рассматривал средства коммуникации исключительно в отрицательном свете. Напротив, он скорее утверждал, что развитие печати в период позднего Средневековья и начала Нового времени сыграло определяющую роль в переходе Западной Европы от абсолютизма к либерально-демократическим режимам, и что высказывание критического общественного мнения через СМК является жизненной особенностью современной демократии. В некоторых других аспектах аргументы Хабермаса, возможно, покажутся менее убедительными, однако идея «структурного преобразования публичной сферы» представляется, на наш взгляд, важным ресурсом для развития конструктивной теории политической коммуникации.

     Второй  подход, имеющий, как представляется, не менее важное значение, восходит к работам так называемых теоретиков коммуникативистики, прежде всего к  трудам Г. Инниса и М. Маклюэна. Работы Инниса начала 50-х гг. были одними из первых, где систематически исследовались отношения между средствами коммуникации и пространственно-временной организацией власти. Его концепция «смещения» коммуникации, прямо утверждающая, что различные средства коммуникации предполагают разные способы организации политической власти – например, централизацию или децентрализацию, расширение во времени или пространстве и т.д., – очевидно, была не настолько разработанной, чтобы исчерпывающе объяснить динамику взаимоотношений, складывающихся между коммуникацией и властью в процессе общественно-исторического развития. Тем не менее, Иннис подчеркнул тот факт, что помимо содержательной стороны передаваемых сообщений средства коммуникации играют весьма существенную роль и в организации власти. Эта концепция была воспринята и разработана другими исследователями, в первую очередь Маклюэном, позднее – Дж. Мейровичем, объединившим анализ электронных средств коммуникации с описанием механизмов социального взаимодействия. Однако этот подход оказывается недостаточно продуктивным, когда заходит речь о проблемах социальной организации информационной индустрии, о способах воздействия средств коммуникации на процессы неравномерного распределения власти и ресурсов в обществе, а также о том, каким образом индивиды извлекают некое смысловое содержание из информационных продуктов и включают его в свою повседневную жизнь.

     Третий  подход, органично дополняющий два  других, – это герменевтика, «искусство толкования», связанное с контекстуальной интерпретацией символьных форм, которая берет свое начало в работах Г.-Г. Гадамера и П. Рикёра. Герменевтика привлекает наше внимание к тому факту, что «усвоение» любых информационных продуктов всегда представляет собой хоть и обусловленный контекстом восприятия, но все же творческий процесс интерпретации, в котором индивид, пытаясь понять смысл принимаемого сообщения, стремится использовать все доступные ему информационные ресурсы. Таким образом, герменевтика категорически не признает в «получателях» информации пассивных потребителей, подчеркивая творческую, конструктивную, повседневную деятельность личности по восприятию смысла получаемой информационной продукции только в связи с другими аспектами своей жизни и социального окружения.

     Постараемся сделать набросок общих контуров систематической теории политической коммуникации на основе синтеза трех упомянутых подходов, что уже само по себе выходит за рамки их критического комментария и предполагает более конструктивные и конкретные цели. Вначале, на основе широкого социально-исторического подхода, попытаемся концептуально осмыслить роль средств коммуникации в становлении и развитии современного общества. Затем попробуем показать, что развитие средств коммуникации сыграло принципиально важную роль в изменении характера социальных взаимодействий, которые все больше и больше отрывались от модели межличностного общения, «привязанного» к определенному месту и времени. Далее отметим, что преобразования в социально-политической сфере, происшедшие в результате развития средств коммуникации, оказывают на процесс демократизации общественной жизни весьма противоречивое воздействие. И, наконец, опираясь на идеи герменевтики, выскажем предположение, что некоторые из ключевых вопросов политико-культурного анализа могут быть сформулированы в терминах противоречий между глобальным характером информационной продукции и конкретными условиями ее «усвоения».