Политическая элита и политическое лидерство

3. Типология элит

Сама политическая элита неоднородна, внутренне дифференцирована и существенно различается на разных историических этапах и в  разных странах. Это, а так же специфика  иследователских подходов  усложняют  её классификацию.

В зависимости  от источников влияния элиты подразделяютсяна наследственные, например аристократия, ценностные- лица, занимающие высокопрестижные и влиятельные общественные  и  государственные позиции , властные- непосредственные обладатели власти и  функциональные-  проффесионалы-упраленцы, имеющие необходимую

для занятия  руководящих должностейквалификацию.

Сареди элит различают праящую, непосредственно  обладающую государственной влстью, и оппозиционную (контрэлита); открытую, рекрутирующуюся из общества, и закрытую,  воспроизводящуюся из собственной  среды, например дворянство.

Сама элита  делится на высшую и среднюю. Высшая элита непосредственно влияет на принятие решений, значимых для всего  государства. Принадлежность к ней  может быть обусловлена репутацией, например неофициальные советники  президента, его « кухонный

кабинет» , или  положением в структурах власти. В  западных

демократиях на каждый миллион жителей приходится примерно

50 представителей высшей элиты. Среди самой высшей элиты часто

выделяют ядро, характеризующееся особой интенсивностью

коммуникаций, взаимодействия и насчитывающее обычно 200-

400 человек.

К средней элите  относят примерно 5 процентов населения,

выделяющихся  одновременно по трем признакам - доходу, профессиональному

статусу и образованию. Лица, обладающие высшими

показателями  лишь по одному или двум из этих критериев,

относятся к  марrинальной элите. Как отмечает Карл Дойч, «в целом

люди, чей образовательный  уровень гораздо выше, чем их

доход, обычно более  критичны к существующим отношениям, в

своих политических убеждениях тяготеют к центризму  или левому

радикализму. Лица, чей доход заметно превышает  уровень образования,

также зачастую не удовлетворены своим положением, пристижем

и, как правило, занимают правые политические позиции

Таким образом, взгляды 5 процентов взрослого населения страны,

составляющего элиту общества, определяемые соотношением доходов,

профессионального статуса и образовательного уровня, могут

многое поведать о том, что политически приемлемо  и что не приемлемо

для данной страны.

Многие политологи отмечают тенденцию возрастания  роли

средней элиты , особенно ее новых слоев, называемых «субэлитой» - высших служащих, менеджеров, ученых, инженеров и

интеллектуалов - в подготовке, принятии и реализации политических

решений. Эти  слои обычно превосходят высшую элиту  в

информированности, организованности и способности  к единым

действиям.

К политической элите, непосредственно участвующей  в процессе

принятия политических решений, примыкает элита административная,

предназначенная для исполнительской деятельности,

однако на деле обладающая большим влиянием на политику.

Одной из достаточно содержательных классификаций политической

элиты в демократическом  обществе является выделение взависимости от степени развитости и соотношения вертикальных

(социальная  представительность) и горизонтальных (внутригрупповая

сплоченность) связей элиты ее четырех основных типов:

ста бильной  демократической « этаблированной») элиты - высокая

представительность  и высокая групповая интеграция; плюралистической

- высокая представительность  и низкая групповая

интеграция; властной - низкая представительность и высокая  групповая

интеграция и  дезинтегрированной - низкие оба показателя Оптимальной для общества является стабильная демократическая

элита, сочетающая тесную связь с народом с высокой  степенью

групповой кооперации, позволяющей понимать политических

оппонентов и  находить приемлемые для всех компромиссные

решения. 

4. Политические  элиты в современной  России

Проблема адекватного  понимания современной российской элиты тесно связана с проблемой  – опять-таки, адекватного – понимания  причин распада СССР. Даже если отдельному представителю этой самой современной (и в прискорбном состоянии находящейся) российской элиты наплевать на СССР и все, что с ним связано, это ничего не значит в плане социологического описания элиты как целого. Как бы ни отстраивали себя постсоветские элиты по отношению к советским элитам, сколько бы они ни отворачивались от своего советского прошлого, как бы его ни переинтерпретировали – они все равно оттуда, из этого самого прошлого.

Любое общество, как бы резко оно ни рвало со своим прошлым, остается частью этого  прошлого: есть семьи как мост между  прошлым и будущим, есть социальные группы, опять же, преодолевающие пропасть между постсоветским и советским (а также между советским и  досоветским). Есть касты, корпорации, классы (в конце концов – это  слово тоже никто не отменил). И  все эти социальные общности (как  закрытые, так и полузакрытые) продолжают двигаться по определенной траектории неким способом, который я бы назвал «кросс-идеологическим», а в каком-то смысле и «кросс-историческим». Нетрудно показать, что этот способ движения – реален. Просто на это надо больше времени, чем мне отведено для  выступления. Поэтому я попрошу  поверить мне на слово, что этот способ реален. Тем более, что какие-то черты  этого способа я походя оговорю  в докладе.

А если этот способ реален, то советское прошлое отменить нельзя в том, что касается постсоветского элитогенеза. Как нельзя было отменить досоветское прошлое при рассмотрении элитогенеза советского. Итак, советское  не может быть отменено социоисторически, коль скоро мы хотим правильно  понимать постсоветский элитогенез. Но оно не может быть отменено и  ценностно.

То, что произошло  с СССР, сегодня так или иначе  продолжает волновать всех, вне зависимости  от того, как кто к этому относится. Кто-то говорит, что все было ужасно, кто-то, напротив, - что все было замечательно. Но каждый что-то говорит. Советское  продолжает быть фокусом обсуждения, осью дискуссии, которая идет в обществе. Ведь мы же видим, что эта дискуссия  не ослабевает. Ну, уж никак она не ослабевает. А по каким-то параметрам даже усиливается.

А раз так, то у нас слишком много причин для того, чтобы начать обсуждение постсоветского элитогенеза с вопроса  о подлинных причинах распада  СССР. Так каковы же эти подлинные  причины?

Была огромная страна… Эта страна не проиграла  войну… Но почему-то рухнула, и мы все  теперь живем на обломках. Кому-то кажется, что мы живем на восхитительных обломках, кому-то – что на ужасных, а кому-то эти обломки кажутся и ужасными, и восхитительными. Но мы живем на обломках. И все разговоры о  каком-то там конце постсоветского – в пользу бедных.

Так почему же мы живем на обломках?

Есть три научные  гипотезы, позволяющие по-разному  отвечать на данный вопрос. Подчеркиваю, три Не 5, 8, 15, а именно три.

Первая гипотеза: коммунизм оказался нежизнеспособной системой. СССР рухнул как государство, взяв на вооружение нежизнеспособный идеологический принцип (как говорил  Путин, «красивую, но вредную сказку»)…

Правомочна ли эта гипотеза с научной точки  зрения? Берусь доказать, что нет. И  предлагаю в качестве доказательства соотнесение этой гипотезы с принципом  верификации. Тем самым принципом, который является краеугольным для  очень многих научных школ, включая  даже нелюбимую мною школу Карла  Поппера.

Итак, очень многие (я бы сказал даже, слишком многие) школы – и попперовская в первую очередь – предлагают соотносить выдвигаемые научные гипотезы с  этим самым принципом верификации.

Принцип же верификации  предполагает, что достаточно одного контрпримера, показывающего, что гипотеза неправомочна (всего лишь одного), для  того, чтобы гипотеза была отвергнута.

Вы написали формулу, построили модель. И показываете: вот, смотрите – и здесь она  работает, и здесь. А вам в ответ  предлагают контрпример – вот  здесь ваша формула или модель не работает. И вы признаете формулу  или модель ложной. Даже если в тысяче других случаев она работает. В  математике это называется – «контрпримеры  в анализе». Но и за пределами  математики принцип контрпримеров, отменяющих формулы и модели (он же принцип верификации), тоже действует.

А раз он действует, то я предлагаю в ответ на гипотезу о том, что СССР развалился по причине  нежизнеспособности коммунизма. 
 
 
 

Глава 2. Политическое лидерство:

2.1. Определение и природа политического лидерства.

Определение и природа политического лидерства. Лидерство как социальное и политическое явление универсально. Политическими лидерами являются наиболее влиятельные лица, способные мобилизовать общество или его значительную часть для достижения социально значимых целей.

Политическое лидерство в таком случае - это способ взаимодействия лидера и масс, в процессе которого лидер оказывает значительное влияние на эту массу. Политический лидер, персонализируя систему власти и управления, олицетворяет собой эту власть в глазах всего общества или групп граждан. Политическое лидерство, по существу, представляет собой особый род власти, состоящей в способности одного лица или нескольких лиц, находящихся на вершине властной пирамиды, заставлять других делать то позитивное или негативное, что они, вероятнее всего, не делали бы вообще. Ж. Блондель писал в этой связи: Детальное изучение влияния политических лидеров, их качеств есть нечто большее, чем удовлетворение простого любопытства относительно поведения людей, руководящих миром. Эта задача прямо и неразрывно связана с попытками создать условия, в которых политическое лидерство будет совершенствоваться из поколения в поколение.  
Лидер в переводе с английского языка (leader) означает ведущий, указывающий путь. Смысл этого слова отражает предназначение человека-лидера, его место и роль в обществе, процессы, к которым он причастен, его функции. Термин лидер имеет два значения: а) индивид, обладающий наиболее ярко выраженными, полезными (с точки зрения внутригруппового интереса) качествами, благодаря которым его деятельность оказывается наиболее продуктивной. Такой лидер служит образцом для подражания, своеобразным эталоном, к которому должны примыкать другие члены группы. Влияние такого лидера основано на психологическом феномене отраженной субъективности (то есть идеальном представлении других членов группы); б) лицо, за которым данное сообщество признает право на принятие решений, наиболее значимых с точки зрения группового интереса. Авторитет этого лидера основан на способности сплочения, объединнения других для достижения групповой цели. Такое лицо, независимо от стиля лидерства (авторитарного или демократического), регулирует взаимоотношения в группе, отстаивает ее ценности в межгрупповом общении, влияет на формирование внутригрупповых ценностей и в некоторых случаях символизирует их.  
Говоря о лидерах, необходимо обратить внимание на сходство и различия понятий лидер и руководитель. В славянских языках термин руководитель часто употребляется в тех случаях, когда английский язык обязывает оперировать понятием лидер. И хотя часто содержание этих двух понятий действительно тождественно, тем не менее, разница между ними есть: лидер всегда выдвигается снизу вверх, в то время как выдвижение руководителя происходит сверху вниз, как правило, в форме назначения. Основное отличие лидера и руководителя заключается в том, что лидерство возникает стихийно, а появление руководства определяется искусственными факторами и заключено в определенные рамки, нормы, процедуры.  
В политике по характеру и масштабу деятельности различают лидеров трех уровней:  
1) лидер малой группы лиц, обладающий наибольшей властью в этом сообществе, имеющем общие интересы. Его власть формируется на основе его личных качеств, оцениваемых группой непосредственно в процессе совместной деятельности. В этом случае лидер исполняет функции делового, интеллектуального лидера и лидера общения. Для первого характерны организаторские способности, предприимчивость, прагматизм. Авторитет интеллектуального лидера основан на умении решать сложные задачи, находить нестандартные решения, выполнять функции мозгового центра группы. Лидеру общения присущи психологическая комфортность, коммуникабельность, умение снимать напряженность внутри группы;  
2) лидер общественного движения (организации, партии) - лицо, с которым конкретные социальные слои (группы) ассоциируют возможность удовлетворения своих интересов (необязательно адекватно осознаваемых). Лидер этого уровня воздействует на общественное мнение как в силу личных качеств, та и благодаря тому, что поддерживающая его чсть группы находится в состоянии ожидания - особом явлении массового сознания - потребности в лидере; она авансирует лидера определенной степенью доверия и политической поддержки. Чем менее определенны цели и задачи общественного движения, тем более значима деятельность такого лидера;  
3) лидер третьего уровня - политик, действующий в системе властных отношений, в которой политическое лидерство представлено в виде социального института. Личностные характеристики, имеющие принципиальное значение в первом случае, существенные во втором, на третьем уровне, как правило, не оказывают на политическое поведение лидера и отношение к нему решающего влияния. Деятельность политика в данном случае определяется внешними регуляторами, присущими конкретной политической культуре.  
Для лидера характерна способность воздействия на других людей, умение организовывать их совместную деятельность для достижения общественно значимых целей. С этой точки зрения политическое лидерство предстает как:  
- вид политической деятельности, представляющей собой процесс взаимодействия, в ходе которого одни люди (лидеры) знают и выражают потребности и интересы своих последователей и в силу этого обладают престижем и влиянием, а другие (сторонники) добровольно отдают им часть своих властных полномочий для осуществления целенаправленного представительства и реализации общественных интересов;  
- постоянное, приоритетное влияние со стороны определенного лица на все общество, политическую организацию или большую социальную группу;  
- управленческий статус, социальная позиция, связанная с принятием властных решений;  
- разновидность власти, власть, осуществляемая одним или несколькими индивидами с тем, чтобы побудить членов нации к действиям (Ж. Блондель);  
- положение в обществе, которое характеризуется способностью занимающего его лица направлять и организовывать коллективное поведение некоторых или всех его членов (К. Даутон);  
- символ общности и образец политического поведения группы (групп), способный реализовать ее (их) интересы с помощью власти.