Контрольная работа по "Политологии"

gn:justify">Что такое заслуга. Если в случае договора одна из сторон первой выполняет свои обязательства, о ней говорят, что она заслуживает то, что она должна получить от второй стороны, и что она имеет на это право как на причитающе­еся ей. Точно так же если многим предложен приз, который должен быть вручен лишь тому, кто его выиграет, или если среди людей были брошены деньги, с тем чтобы ими вос­пользовались те, кто их поймает, то хотя это добровольный дар, однако выигравшие или поймавшие заслуживают этого и имеют это как то, что им причитается.

Соглашение с животными невозможно. Невозможно заключить соглашение с животными, ибо, не понимая нашей речи, они не понимают и не приемлют никакого перенесения права, точно так же они не способны перено­сить право на другого, а без взаимного получения нет соглашения.

Соглашение с Богом невозможно без особого открове­ния. Заключить соглашение с Богом можно лишь при посредстве тех, с кем Бог сообщается путем сверхъесте­ственного откровения, или при посредстве Его наместни­ков, правящих под Ним и от Его имени, ибо иначе мы не знаем, принимает Бог наши условия или нет. Поэтому те, кто торжественно обещает нечто противоречащее какому-нибудь естественному закону, обещают напрасно, ибо выполнение такого обещания было бы несправедливо. Если же обещается нечто диктуемое естественным законом, то источником обязательства является не обещание, а закон.

Поэтому обещание заведомо невозможной вещи не есть соглашение. Однако, если лишь впоследствии обнаружи­лась невозможность того, что раньше считалось возмож­ным, соглашение действительно и обязывает хотя не к са­мому выполнению обязательства, однако - к возмещению его денежного эквивалента или, если и это невозможно, к добросовестному старанию выполнить столько, сколько возможно, ибо к большему нельзя обязать человека.

Соглашения, исторгнутые под влиянием страха, дей­ствительны. Соглашения, заключенные под влиянием стра­ха, являются в естественном состоянии обязательными. Например, если я заключаю соглашение с врагом об уплате выкупа или о службе ему в обмен на свою жизнь, то я свя­зан таким соглашением.

Более раннее соглашение с одним аннулирует более позднее с другим. Более раннее соглашение аннулирует более позднее. Ибо человек, перенесший сегодня свое право на одного, не может это завтра переносить на другого, по­этому более позднее обещание не переносит никакого права, а является пустым звуком.

Никто не обязан взять на себя какую-либо вину. Соглашение, обязывающее человека взять на себя какую-нибудь вину без уверенности, что он будет помилован, точно так же не имеет обязательной силы. Ибо в есте­ственном состоянии, когда каждый человек является судьей, нет места для обвинения, а в состоянии граждан­ственности, когда за обвинением следует наказание, являю­щееся насилием, человек не может быть обязан не защи­щаться.

Другие естественные законы:

Третий естественный закон - справедливость. Из того естественного закона, в силу которого мы обязаны перено­сить на другого те права, сохранение которых мешает водворению мира среди людей, вытекает третий есте­ственный закон, именно тот, что люди должны выполнять заключенные ими соглашения, без чего соглашения не имеют никакого значения и являются лишь пустыми звука­ми, а раз при этом остается право всех на все, то люди продолжают находиться в состоянии войны.

Что такое справедливость и несправедливость. В этом естественном законе заключаются источники и начало справедливости. Ибо там, где не имело места предваритель­ное заключение договора, не было перенесено никакое право, и каждый человек имеет право на все, и, следователь­но, никакое действие не может быть несправедливым. Но если договор заключен, то его нарушение - несправедли­во. Несправедливость же есть не что иное, как невыполне­ние договора. А все, что не несправедливо, справедливо.

Справедливость и собственность начинаются с основа­ния государства. Однако так как соглашения, имеющие своей основой взаимное доверие, недействительны там, где имеется опасение невыполнения их какой-нибудь сторо­ной (как было сказано в предшествующей главе), то, хотя источником справедливости является заключение догово­ров, в указанном случае, однако, нет фактической спра­ведливости до тех пор, пока не будет устранена причина опасения, что невыполнимо до тех пор, пока люди нахо­дятся в естественном состоянии войны всех против всех. Вот почему, прежде чем слова справедливое и несправедли­вое смогут иметь место, должна быть какая-нибудь прину­дительная власть, которая угрозой наказания, перевешива­ющего благо, которое люди ожидают от нарушения ими своего соглашения, принуждала бы всех в одинаковой мере к выполнению соглашений и упрочила бы ту собственность, которую люди приобретают путем взаимных договоров взамен отказа от всеобщего права

Четвертый естественный закон - благодарность. Если справедливость обусловлена предварительным соглашени­ем, то благодарность обусловлена предварительной мило­стью, т. е. предварительным даром, и является четвертым естественным законом, который может быть сформулирован так: человек, получивший благодеяние от другого, лишь из милости, должен стремиться к тому, чтобы тот, кто оказы­вает это благодеяние, не имел разумного основания раскаи­ваться в своей доброте. Ибо всякий человек дарит лишь с намерением приобрести этим какое-нибудь благо для себя. В самом деле, всякое дарение есть добровольное деяние, а целью всех добровольных деяний человека явля­ется приобретение блага для себя. И если люди увидят себя обманутыми в этом, то исчезнет всякое основание для благоволения или доверия и, следовательно, исчезнет вся­кая взаимопомощь, не будет никакого примирения людей между собой, и люди, таким образом, все еще будут оста­ваться в состоянии войны, что противоречит первому и основному естественному закону, предписывающему людям искать мира. Нарушение этого закона называется) неблагодарностью и имеет такое же отношение к милости, какое справедливость имеет к обязательству, вытекающему из соглашения.

Пятый закон - взаимная уступчивость или любез­ность. Пятый естественный закон есть закон любезности, а именно что каждый человек должен приноравливаться ко всем остальным. Для понимания этого закона следует принять во внимание, что в зависимости от различия их склонностей люди в различной степени приспособлены к жизни в обществе, представляя в этом отношении нечто похожее на то, что мы наблюдаем в груде камней, собран­ных для постройки какого-либо здания. Ибо, подобно тому, как строители выбрасывают, как негодный и мешающий тот камень, который вследствие своей шероховатости и непра­вильности формы отнимает у других больше пространства, чем занимает сам, а вследствие своей жесткости не может быть сделан гладким, затрудняя этим строительство, точно так же не должен быть, принят в общество или должен быть выброшен из него как негодный человек, который в силу шероховатости своей натуры стремится удержать за собой то, что для него является чем-то излишним, а для других - предметом необходимости и который в силу непреклонно­сти своих страстей не может быть исправлен. В самом деле, так как мы видим, что любой человек не только по праву, но также и в силу естественной необходимости (necessity of nature) должен употребить всевозможные усилия к при­обретению того, что необходимо для его сохранения, то тот, кто будет противодействовать этому в отношении излиш­них для него вещей, является виновником той войны, которую такое противодействие повлечет за собой, и будет поэтому делать нечто противоречащее основному есте­ственному закону, предписывающему добиваться мира. Тот, кто соблюдает этот закон, может быть назван законо­послушным (sociable) - римляне их называют commodi, а противники их называются упрямыми, необходительны­ми, своенравными, несговорчивыми.

Шестой закон - легко прощать обиды. Шестой есте­ственный закон гласит: при наличии гарантии в отношении будущего человек должен прощать прошлые обиды тем, кто, проявляя раскаяние, желает этого. Ибо прощение есть дарование мира. И хотя мир, дарованный тем, кто упор­ствует в своей враждебности, есть не мир, а страх, однако не даровать его тем, кто дает гарантии в отношении буду­щего, есть отвращение к миру и поэтому противоречит естественному закону.

Седьмой закон - при отмщении люди руководствуются только будущим благом. Седьмой закон гласит, что при отмщении (т. е. при воздевании злом за зло) люди должны сообразовываться не с размерами совершенного зла, а с раз­мерами того блага, которое должно последовать за отмще­нием. Этим законом нам запрещается налагать наказание с какой-либо иной целью, нежели исправление преступни­ка или предостережение других. Ибо этот закон вытекает из предшествующего, предписывающего прощение при на­личии гарантий в отношении будущего. Кроме того, месть, от которой нельзя ожидать, что она послужит предостерега­ющим примером, и, следовательно, нельзя ожидать ника­кой пользы в будущем, есть бесцельный триумф, или торжество по поводу ущерба, нанесенного другому (ибо цель есть всегда нечто будущее), бесцельное же торжество есть хвастливость и противоречит разуму, а нанесение ущерба, несообразного с разумом, ведет к войне, следова­тельно, противоречит естественному закону и обычно име­нуется жестокостью.

Восьмой закон - против оскорбления. Так как всякое проявление ненависти или презрения вызывает борьбу, поскольку большинство людей в таких случаях предпочи­тают скорее рисковать своей жизнью, чем оставаться неотомщенными, то мы можем на восьмом месте установить в качестве естественного закона правило, что ни один чело­век не должен делом, словом, выражением лица или жестом выказывать ненависть или презрение другому. Наруше­ние этого закона обычно именуется нанесением оскорбле­ния.

Девятый закон - против гордости. Вопрос о том, кто является лучшим человеком, не имеет места в естественном состоянии, где (как это было показано ранее) все люди равны. Существующее в настоящее время неравенство было введено гражданскими законами. Я знаю, что Аристо­тель в первой книге своей «Политики» 53 устанавливает в качестве основы своей доктрины, что некоторые люди предназначены самой природой к управлению, именно наиболее мудрые (к каковым он причислял и себя как философа), другие же - к службе (именно те, кто облада­ет сильным телом и не является, подобно ему, философом), как будто разделение на хозяев и слуг было установлено не соглашением людей, а различием ума, против чего говорит не только разум, но и опыт. В самом деле, мало найдется таких дураков, которые не предпочитали бы сами управ­лять собой и не быть управляемыми другими; и те, кто считает себя мудрым, не всегда, не часто и почти никогда не одерживают победы, когда они вступают в борьбу с теми, кто не доверяет собственной мудрости. Если природа, поэто­му сделала людей равными, то это равенство должно быть признано; если же природа сделала людей неравными, то равенство все же должно быть допущено, так как люди считают себя равными и вступят в мирный договор не иначе как на равных условиях. Вот почему я в качестве девятого естественного закона устанавливаю здесь, что каждый человек должен признать других равными себе от природы. Нарушение этого правила есть гордость.

Десятый закон - против надменности. Из этого закона вытекает другой, а именно что при вступлении в мирный договор ни один человек не должен требовать предоставле­ния себе какого-нибудь права, предоставить которое любо­му другому человеку он не согласился бы. Подобно тому, как необходимо для всех людей, ищущих мира, отказаться от некоторых естественных прав, т. е. отказаться от свободы делать все, что им хочется, точно так же необходимо для человеческой жизни удержать некоторые права, как, на­пример, право управлять своим телом, пользоваться возду­хом, водой, движением, дорогами для передвижения и все­ми теми вещами, без которых человек не может жить, или не может жить хорошо. Если в этом случае, т. е. при заключе­нии мира, люди требуют для себя того, чего они не желали, бы предоставлять другим, то они поступают против преды­дущего закона, предписывающего признание естественного равенства, и, следовательно, против естественного закона. Те, кто соблюдает этот закон, называются скромными, а те, кто его нарушает, называются надменными. Греки называ­ли нарушение этого закона nA, eove|ia, т. е. желанием получить больше, чем причитается.

Одиннадцатый закон - беспристрастие. Точно так же если человек уполномочен быть судьей в споре между двумя людьми, то естественный закон предписывает, чтобы он беспристрастно их рассудил. Ибо в противном случае споры между людьми могут быть разрешены лишь войной. Поэтому тот, кто пристрастен в роли судьи, делает все от него зависящее, чтобы отклонить людей от использова­ния судей и арбитров, и, следовательно (вопреки ос­новному естественному закону), является причиной войны.

Двенадцатый закон - равное использование общих ве­щей. Отсюда следует другой закон, а именно что неделимые вещи должны быть, если это возможно, использованы сообща, причем, если количество вещей позволяет, без ограничения, в противном же случае - пропорционально числу тех, кто имеет право, ибо иначе распределение не­равномерно и небеспристрастно.

Тринадцатый закон - о жребии. Однако имеются неко­торые вещи, которые не могут быть ни делимы, ни исполь­зованы сообща. В этом случае естественный закон, предпи­сывающий беспристрастие, требует, чтобы право владения в целом, или, иначе (если устанавливается поочередное пользование), первоочередное владение, предоставлялось по жребию. Ибо равномерное распределение требуется естественным законом, а другого способа равномерного распределения нельзя представить.

Четырнадцатый закон - о первородстве и первом вла­дении. Жребий бывает двоякого рода: установленный и естественный. Установленный - это тот, который уста­навливается соглашением сторон; естественный же - это или первородство (то, что греки называют xXr|povojiict, т. е. данный по жребию), или первое владение.

Пятнадцатый закон - о посредниках. То, что всем людям, которые являются посредниками мира, должна быть дана гарантия неприкосновенности,- это тоже

есте­ственный закон. Ибо закон, предписывающий мир, как цель, предписывает посредничество как средство, а сред­ством для посредничества является гарантия неприкосно­венности.

Шестнадцатый закон - о подчинении арбитражу. И так как даже при самой большой склонности людей к соблюдению законов могут, тем не менее, возникнуть вопросы в отношении действий человека: во-первых, было ли оно завершено или нет, а во-вторых (если было), со­вершено ли действие против закона или нет, из которых первый есть вопрос факта, а второй - вопрос права, то, если заинтересованные стороны не соглашаются взаимно подчиниться решению третьего лица, они далеки от мира, как никогда. Этот третий, решению которого они подчиняются, называется арбитром. И отсюда естественный закон, гласящий, что в случае спора стороны должны подчинить свое право решению арбитра.

Семнадцатый закон - никто не может быть судьей самого себя. Так как имеется, как мы видим, предположе­ние, что всякий человек делает все для своей выгоды, то никто не может быть справедливым арбитром в своем собственном деле. И если бы даже один из спорящих был справедлив, как никто, тем не менее, на основании принци­па беспристрастия, требующего предоставления одинако­вых выгод обеим сторонам, мы, предоставляя одной стороне право быть судьей, должны были бы предоставить такое же право и другой стороне, и, таким образом, спор, являющий­ся причиной войны, оставался бы в силе, что было бы против естественного закона.