История развития демократии

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Р.Е. Алексеева 
 
 

Кафедра «Менеджмент» 
 

     Реферат

     по  дисциплине: «Политология»

     на  тему: «История развития демократии» 
 
 
 
 
 
 

     Выполнил: 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Нижний  Новгород,2011 

     Содержание 

Введение…………………………………………………………………………...3

1. Понятие демократии……………………………………………………………4

2. История развития демократии…………………………………………………8

Заключение……………………………………………………………………….16

Список использованной литературы…………………………………………...18 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     Термин  «демократия» состоит из двух греческих  слов: demos — народ и kratem — властвование, следовательно, это «власть народа». Более развернутое определение «демократии» было сформулировано американским президентом А. Линкольном — government of the people, by the people, for the people¹. Здесь все три английских предлога выражают различные аспекты и существенные признаки демократии, а именно: демократия исходит «из» самого народа («of»), она осуществляется народом («by») и в интересах народа («for»).

     Как признает один из известных исследователей в области теории демократии Р. Даль, «за двадцать пять веков, в течение  которых демократия обсуждалась, оспаривалась, поддерживалась, атаковалась, игнорировалась, утверждалась, реализовывалась, разрушалась  и затем иногда вновь восстанавливалась, согласия относительно некоторых фундаментальных  вопросов, относящихся к сути понятия  демократия, судя по всему, так и  не возникло».

     В теоретической и эмпирической литературе по демократии имеет место такой  концептуальный разнобой мнений по вопросу  определения понятия «демократия», что американские исследователи  Д. Колльер и Ст. Левицки смогли обнаружить более 550 «подвидов» демократии. При этом некоторые из подобных условных «подвидов» просто указывают на особые черты или типы полной демократии, но многие обозначают «урезанные» формы демократии, которые по своему содержанию частично переплетаются друг с другом самым разнообразным образом. Как отмечает Л. Даймонд, «сегодня (в отличие, например, от 1960-70-х гг.) большинство исследователей видят в демократии систему политической власти и не обусловливают ее наличием каких бы то ни было социальных или экономических характеристик. В чем они до сих пор расходятся фундаментально, так это в вопросе о диапазоне и масштабах политических атрибутов демократии».

     В самом деле, как показывает исследовательский  опыт, понятие демократии относится  к числу тех, которые с большим  трудом поддаются однозначному толкованию. В свое время Дж. Оруэлл заметил: «Когда речь идет о таком понятии, как демократия, то обнаруживается не только отсутствие его общепринятого определения; любые попытки дать такое определение встречает сопротивление со всех сторон… Сторонники любого политического режима провозглашают его демократией и боятся утратить возможность пользоваться этим словом в том случае, если за ним будет закреплено какое-то одно значение».

      1. Понятие демократии 

     В современной политологии существуют два подхода к выделению критериев  демократичности общества.

     Приверженцы первого подхода, вслед за Й. Шумпетером, единственным критерием демократии считают выборы. В Шумпетеровской концепции «соревновательного элитизма» единственным критерием демократии, по сути, оказывается замещение правительственных должностей через свободные и справедливые выборы. Из современных исследователей-транзитологов эта позиция близка, например, С. Хантингтону и А. Пшеворскому.

     Подход  Й. Шумпетера положил начало возникновению минималистских (процедурных) определений демократии, которые в различных вариациях проводят тезис об электоральном соперничестве как о сущности демократии. Со временем привлекавшая своей краткостью шумпетеровская формулировка стала требовать все новых и новых дополнений с целью вывести за рамки понятия случаи, не соответствовавшие его подразумеваемому значению.

     Во  многих случаях минималистский подход дает возможность причислить значительное количество государств мира к демократическим, т. к. сегодня выборы проводятся в  большинстве стран. Иными словами, с данной точки зрения число демократических режимов в мире растет, что в свое время дало повод С. Хантингтону высказать идею о широкомасштабном наступлении «третьей волны» демократизации. Вместе с тем все больше исследователей в последнее время замечают, что во многих из тех стран, где с недавних пор проводятся выборы, они не привели к становлению демократии с такими ее характеристиками, как верховенство закона, разделение властей, гарантированные права и свободы граждан, включая свободу прессы, собраний, совести и т.п.

     Анализ  подобных и других явлений стал основанием для выдвижения ряда определений  демократии, в которых выборы и  либерализм рассматриваются раздельно  или, более того, сама демократия отграничивается  от либерализма. Политическую систему, в которой проводятся регулярные, более или менее свободные  выборы, но по остальным параметрам не соответствующую меркам демократии, стали называть «электоральной»  или «делегативной» демократией.

     Сторонники  такого рода определений демократии исходят из того, что при довольно быстром росте в мире числа  демократий, тем не менее, очень немногие из них становятся либеральными демократиями западного типа. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что формальный электоральный метод оценки не дает возможности понять более глубокие основания политической системы. Например, по мнению Л. Даймонда, «современные минималистские концепции демократии… обычно признают потребность в некоем наборе гражданских свобод, необходимых, чтобы состязательность и участие имели реальный смысл. Вместе с тем, как правило, они не уделяют большого внимания предполагаемым базовым свободам и не пытаются включить их в число реальных критериев демократии».

     Л. Даймонд утверждает, что минималистские концепции демократии могут служить примером того, что Т. Карл назвала «электористским заблуждением». Подверженные ему люди ставят электоральное соперничество над другими измерениями демократии, игнорируя тот факт, что многопартийные выборы (даже если они воистину состязательны) способны лишить большие группы населения возможности конкурировать за власть или добиваться и защищать свои интересы, равно как и вывести значительные сферы принятия решений из-под контроля выборных должностных лиц.

     По  всей видимости, с целью исключения из категории демократических тех  режимов, где значительные сферы  принятия решений находятся вне  рамок подотчетности выборным должностным  лицам, в последние годы минималистские определения демократии подверглись  существенной доработке. Однако даже такие  усовершенствованные определения  демократии далеко не всегда способны выявить те псевдодемократические  режимы, при которых с точки  зрения участия в принятии политических решений, значительные части населения  находятся в маргинальном положении.

     Другая  группа авторов полагает, что демократию нельзя определять исключительно с  помощью критерия выборов. Данная концепция  нашла свое воплощение в плюралистической модели «полиархии» Р. Даля, в рамках которой главными измерениями политического режима являются «состязательность» и «участие», а основными индикаторами демократии - набор гражданских и политических прав и свобод.

     Если  согласно минималистскому определению  демократии некоторые транзитные страны можно отнести к демократиям, то при использовании более жестких  критериев, предполагаемых концепцией либеральной демократии, ситуация меняется. Довольно существенные ограничения  политических прав и гражданских  свобод в этих странах оказываются  достаточными для того, чтобы они  не были включены в категорию «свободных». Наличие подобной содержательной разницы  между электоральной и либеральной  демократией, ставшее одной из наиболее показательных черт «третьей волны  демократизации», вносит существенные корректировки, как в теорию, так  и в практику политического транзита.

     Так, Л. Даймонд сводит требования, предъявляемые к политической системе концепцией либеральной демократии, которые превосходят показатели, установленные в минималистских и промежуточных концепциях, к следующему: «Во-первых, помимо регулярной, свободной и честной электоральной конкуренции и всеобщего избирательного права, для либеральной демократии обязательно отсутствие сфер, «зарезервированных» для военных или каких-либо других общественных и политических сил, которые прямо или опосредованно не подконтрольны электорату. Во-вторых, наряду с «вертикальной» ответственностью правителей перед управляемыми, она предполагает «горизонтальную» подотчетность должностных лиц друг другу, что ограничивает свободу рук исполнительных органов и тем самым помогает защитить конституционализм, власть закона и консультационный процесс. В-третьих, она заключает в себе огромные резервы для развития политического и гражданского плюрализма, а также индивидуальных и групповых свобод».

     Давая конкретное определение либеральной  демократии, Даймонд наделяет ее рядом следующих свойств.

     1. Реальная власть принадлежит  - как фактически, так и в соответствии  с конституционной теорией - выборным  чиновникам и назначаемым ими  лицам.

     2. Исполнительная власть ограничена  конституционно, а ее подотчетность  обеспечивается другими правительственными  институтами (независимой судебной  властью, парламентом, омбудсменами, генеральными аудиторами).

     3. В либеральной демократии не только не предопределены заранее результаты выборов, не только при проведении последних велика доля оппозиционного голосования и существует реальная возможность периодического чередования партий у власти, но и ни одной придерживающейся конституционных принципов группе не отказано в праве создавать свою партию и принимать участие в избирательном процессе (даже если «заградительные барьеры» и другие электоральные правила не позволяют малым партиям добиваться представительства в парламенте).

     4. Культурным, этническим, конфессиональным  и др. меньшинствам, равно как  и традиционно дискриминируемым  группам большинства не запрещено  (законом или на практике) выражать  собственные интересы в политическом  процессе и использовать свои  язык и культуру.

     5. Помимо партий и периодических  выборов, имеется множество других  постоянных каналов выражения  и представительства интересов  и ценностей граждан. Такими  каналами являются, в частности,  разнообразные автономные ассоциации, движения и группы, которые граждане  могут создавать и к которым  вправе присоединяться.

     6. В дополнение к свободе ассоциации  и плюрализму, существуют альтернативные  источники информации, в т.ч. независимые средства массовой информации, к которым граждане имеют неограниченный (политически) доступ.

     7. Индивиды обладают основными  свободами, включая свободу убеждений,  мнений, обсуждения, слова, публикации, собраний, демонстраций и подачи  петиций.

     8. Все граждане политически равны  (хотя они неизбежно различаются  по объему находящихся в их  распоряжении политических ресурсов), а упомянутые выше личные и групповые свободы эффективно защищены независимой, внепартийной судебной властью, чьи решения признаются и проводятся в жизнь другими центрами власти.

     9. Власть закона ограждает граждан  от произвольного ареста, изгнания, террора, пыток и неоправданного  вмешательства в их личную  жизнь со стороны не только  государства, но и организованных  антигосударственных сил.

     Подобная  концепция современной демократии представляется мне более полной и оправданной. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. История развития демократии. 

     Первобытная демократия.

     Демократические формы организации уходят корнями  в глубокое, еще догосударственное прошлое - в родовой строй. Через родовые формы демократии прошли все народы. Все взрослые мужчины и женщины рода обладали равным правом голоса при выборе и смещении своих высших руководителей - старейшины и вождя (военного предводителя). Высшей властью в роде являлся совет - собрание всех его взрослых представителей. У американских индейцев-ирокезов род выступал демократической единицей более сложной организации - союза фратрий - братства нескольких особенно близких родов, которые при сохранении автономии имели общий совет как высший орган власти. Несколько фратрий составляли племя. Им руководил совет племени, составлявшийся из руководителей всех родов. Решения на таких советах обычно принимались по принципу единогласия. Подобные формы демократии существовали у древних греков, германцев и других народов. Всюду родовая демократия основывалась на кровно-родственных связях, общей собственности, относительной немногочисленности населения и примитивном производстве. Не существовало разделения на управленческий и исполнительский труд. Отношения между людьми регулировались обычаями и табу. Власть старейшин и вождей держалась на моральном  авторитете и поддержке соплеменников.