Влияние идей буддизма на искусство (Индии, Китая, Японии)

В 1945 г., когда культурная общественность Японии стала воссоздавать национальные народные ценности, взоры  видных деятелей культуры обратились прежде всего к театру Но. Сразу же после войны была создана Ассоциация деятелей искусства Но (Ногаку кёкай), в декларации которой тогда указывалось: «Сохранив традиции и порядки мира Но, стремиться к расцвету этого искусства». Вскоре было организовано Общество искусства Но (Ногаку ёсэй кай), которое приложило усилия для открытия учебных заведений по подготовке необходимых для театра актеров и музыкантов. В 1955 г. театр Но был зачислен в категорию «важных культурных ценностей» («дзюё мукэй бункадзай»). В 1957 г. возникло Общество театра Но.

В настоящее время  театр Но осуществляет интенсивную деятельность как в самой Японии, так и за ее пределами. Спектакли театра несут с собою по всему миру не только живую историю нации, но и доктрину дзэн.

Особое ответвление  японской культуры - сады и парки. Японские городские сады и парки совсем не похожи на те, что мы привыкли видеть у себя на родине. В городском  саду мы ожидаем увидеть узорчатые  цветники, клумбы, расчищенные и  утоптанные дорожки. В японских же садах  другие элементы оказываются в центре внимания. Здесь на первое место  выступают песок, галька, карликовые растения, причудливые ручьи, камни. Для японского сада характерна атмосфера  таинственности, что и положено в  основу паркового дизайна.

В японском городском  саду на нас воздействует не только красота и совершенство форм, но и весь дух вещей, внутреннюю силу которых мы ощущаем на каждом шагу. Если попытаться перенести японский парк в какую-либо иную страну, то ничего не получится. Дух, атмосфера - вот что  главное в японском парке.

Основой основ японского  сада являются камни. Для своих парков и садов японцы привозят камни  даже из Кореи. Камень в его первозданной форме является главным атрибутом  японского парка. Японцы неравнодушны к камню. Если представляется возможность, они приставляют камни к различным  зданиям, храмам, своим домикам. Эстетические свойства необработанного камня более всего применяются в архитектуре «сада камней».

Японский сад камней - уникальное сооружение. Основная площадь  сада засыпана песком или мелкой галькой, а на ней как бы в беспорядке разбросаны группы неотесанных камней. Однако беспорядочность только кажущаяся. Расположение групп и композиция камней в группах подчиняются  правилам, исходящим из мировоззренческих  концепций дзэн-буддизма.

Обычно камни имеют  имена буддийских архатов и увязаны  с каким-либо буддийским мифом. Композиции самих групп на площади сада и  состав этих групп по три камня  в каждой обусловлены буддийской триадой. Размер камней, отношение их высоты к периметру, форма и другие свойства подобраны в соответствии с определенными философскими соображениями. Составленные из различных камней группы обычно напоминают небольшие островки, встречающиеся в прибрежных водах  японских морей. В саду камней киотоского храма Рёандзи наблюдатель, рассматривая подобную композицию островков из пяти групп, видит на один камень меньше, чем есть на самом деле. Как бы он ни старался, ему ни с одной  точки наблюдения не удается охватить всех камней. Это создает какую-то особую таинственность и даже возбуждает благоговейный трепет. В сущности, здесь нет ничего невероятного: камни  и сам фон, на котором они воздвигнуты,- белый гравий - вызывают определенный ход мыслей, создают настроение созерцания.

Все это управляет  процессом восприятия: когда наблюдатель  бросает взор на панораму сада, его  внимание приковывает сначала одна группа камней, затем другая. Взгляд скользит по отдельным камням группы и, если форма камня вызывает какие-то ассоциации, задерживается. Происходит сосредоточение сознания, концентрируется  внимание. И поскольку местность  вокруг этой группы камней ничем посторонним  не занята, концентрация внимания усиливается, что порождает новые цепи ассоциаций. У приверженца буддизма эти ассоциации увязываются с религиозным мировосприятием, у других - с какими-то важными  идеями, событиями, чувствами. Однако во всех случаях происходит фиксация внимания. Специфическая конфигурация песочного  фона вокруг камней заставляет взгляд перемещаться от группы к группе лишь в определенном порядке. В результате в поле зрения оказываются треугольные  площадки, вершинами которых являются группы камней.

Пространство сада очерчено границами четырехугольника: три стены и терраса, па которой  располагается наблюдатель. Взгляд наблюдателя все время блуждает где-то в пределах этого четырехугольника, переводя с камня на камень. Постепенно наблюдатель невольно уходит от внешнего мира и предается самосозерцанию. Когда люди не прилагают к этому никаких усилий, это порождает у них ощущение спокойствия и безмятежности.

Творцы сада камней расположили на сухом ландшафте  большие и мелкие камни таким образом, говорит Ясунари Кавабата, что «каменные группы производят впечатление гор, реки и даже бьющихся о скалы волн океана». Конструкция подобные сооружений, подчиняясь нормам дэзн-буддизма, улавливает тягу японцев к любованию природой, размышлению, уединению. Здесь в явном виде выступают японские ваби и саби, которые означают для японца прелесть обычного, изящество нагой простоты.

Сады и парки  Японии как в капле воды отражают многие стороны японского национального  характера, который можно лишь приблизительно описать в конкретных словесных  выражениях, как это делалось нами в первых главах книги. Сущность японского  национального характера нужно  еще прочувствовать, и в этом нам  помогают литература, искусство, архитектура  садов и парков.

Японские сады и  парки рассчитаны не на внешнее подчеркивание  различных элементов природы, а  на побуждение человека к любованию  и созерцанию. Согласно дзэн, внешнее  не существенно, главное находится  внутри. Задача художника, поэта, зодчего  состоит в том, чтобы оживить  эти внутренние силы. Архитектура  садов и парков, так же как и  специфически японская живопись и поэзия, имеет своим назначением вызывать у человека ощущение красоты в  обычном, простом, каждодневном. Японцы приучились видеть в каждом ручье, отдельно стоящем дереве, камне скрытую  душу жизни. Они так любовно лелеют свои сады и парки, каждый их уголок, словно ухаживают за чем-то живым, дышащим, ощущающим.

И особенно подробно я хочу остановиться на искусстве  страны, в которой, собственно, и  зародился буддизм. Естественно, это  Индия.

Буддизм, будучи ориентирован на монастырскую жизнь, вызвал мощный всплеск индийского искусства. Пещерные монастыри Индии, богато украшенные каменной резьбой и фресками, уже  более двух тысячелетий восхищают  всех ценителей прекрасного. До нас  практически не дошло других памятников раннего буддийского искусства, кроме зодчества и того, что  с ним связано, то есть скульптуры и фрески.

Основные формы  буддийского искусства были не оригинальными, а трансформированными общеиндийскими. Но иначе и быть не могло, поскольку тогда символика буддийских сооружений оказалась бы не понятной народу, к которому, собственно, и было по большей части обращено буддийское искусство (напомним о роли изобразительного искусства в бесписьменном обществе!). В некоторых случаях буддизм заимствовал образы индуистских божеств или принципы композиций-повествований (фрески Аджанты), в других - использовал сюжеты, восходящие еще к доарийскому населению Индии и понятные представителям низших варн (каст), в третьих - создавал собственные художественные формы, преобразуя существующие. Если рассматривать индийское буддийское искусство в целом, то разница между ним и искусством индуизма существенно меньше, чем между философией той и другой религии.

Существует три  основных типа раннебуддийских сооружений. Это памятный монумент ступа, монастырь вихара и храм чайтья.

Древнейший монастырь, сохранившийся до наших дней, был  обнаружен в Бенгалии, в местечке Бхашу Бихар (название индийского штата  Бихар, равно как и среднеазиатского города Бухара происходят от санскритского "вихара", то есть монастырь). Он относится  к пятому веку до нашей эры; его  населяло более полутысячи монахов.

Первый из значительных всплесков буддийского искусства  был при царе Ашоке (III век до н.э.), которого по праву называют императором: его государство охватывало практически  всю современную Индию до широты Мадраса на юге, Декан, часть Афганистана. При Ашоке велось бурное строительство  из камня, так что до наших дней сохранилось несколько ступ, сооруженных  при нем и надстроенных позднее, а также знаменитых колонн-стамбха с их исключительной красоты капителями.

По преданию, Ашока  повелел воздвигнуть 84 тысячи ступ. При нем были вновь разделены  реликвии Будды, до того хранившиеся  в восьми ступах. В одной из ступ времени Ашоки археологи обнаружили урну с надписью: "Сокровищница останков возвышенного Будды является благочестивым  сооружением братьев Шакиев с  их сестрами, детьми и женами". Эта  урна отличается благородной простотой  и совершенными пропорциями.

Буддизм тем легче  ассимилировал местные верования (в том числе и у себя на родине), чем ближе они были к народной вере. Именно этим и объясняется  столь широкое распространение  в буддийском искусстве изображений  якшей - своего рода индийских гномов, горных божеств, добытчиков и хранителей сокровищ. Якши традиционно изображаются невысокими, коренастыми, с отвислым животом. Такой иконографический тип будет в последующие века чрезвычайно популярен в буддийском искусстве, о чем свидетельствуют произведения, выполненные уже не в Индии, а в Китае, Тибете, Монголии...

Вместе с якшами изображались и пышнобедрые женщины-якшини, связанные с силами плодородия. Якши и якшини были не просто ассимилированы буддийским искусством, они заняли свое место в мифологии буддизма: так, в одной из легенд о царе Ашоке, именно якши помогают ему обрести  сокровища, необходимые для возведения множества ступ.

Самые выразительные  памятники искусства Ашоки - это  колонны-стамбха, воздвигнутые в местах, связанных с деятельностью Будды. Колонны были самостоятельными памятниками, воздвигнутыми на пути паломников. Подле этих колонн останавливались  странствующие монахи, так что  археологи обнаруживают следы небольших  поселений.

Совершенство отделки  этих колонн вызывает серьезные вопросы  искусствоведов: мастерство скульпторов  Ашоки не связано с предшествующей художественной традицией и не имеет  преемников. В фигурах львов усматривают  влияние Ирана; однако в целом  вопрос о ваятелях царя Ашоки не может считаться решенным.

Самой известной  колонной является стамбха из Сарнатха (Исипатана в древних текстах, штат Уттар-Прадеш), воздвигнутая в 250-232 годы до н.э. на месте, где, по преданию, Будда создал общину монахов. Это  колонну венчает Львиная капитель, ставшая века спустя гербом независимой  Индии.

Капитель образуют перевернутый лотос, на нем - цилиндрическая абака с символами, на абаке стоят  четыре льва спинами друг к другу. На львах возвышалось Колесо Закона (к сожалению, при падении столба оно было разбито, его обломки  хранятся в Музее Сарнатха). Символика  этой композиции такова.

Лев означает Будду, его бесстрашие на пути обретения  Просветления и передачи Учения. Таким  образом, четыре льва, глядящие на четыре стороны света, становятся символом распространения Учения на весь мир. Львы Ашоки полны достоинства  и благородства, они перестают  быть изображением хищника, возвышаясь до обобщенного образа духовной мощи.

Животные, представленные на абаке, были в Индии символами  сторон света: лев - север, конь - юг, бык - запад и слон - восток. Мифологическое значение этих животных таково: конь связан с богом солнца Сурьей (бог едет на колеснице или сам имеет обличье коня, о чем поется во многих гимнах древнейшей из священных книг Индии - Ригведы), бык представляет собой доарийский образ бога земли (затем его черты переходят на Шиву), слон устойчиво ассоциируется с громовержцем Индрой. Таким образом, четыре зверя на абаке оказываются символом единства древнейших доарийских верований, ведической и индуистской мифология, а также буддизма - эту идею древние ваятели едва ли вкладывали в свое творение, но она неожиданно проявляется в этом памятнике индийской культуры.

Между каждой парой  зверей находится изображение Колеса Закона. Колесо с тысячей спиц означает тысячу будд, которые должны явиться  в течение нашей кальпы (мирового периода). Колесо с восьмью спицами (наиболее распространенный вариант) - распространение Учения по восьми сторонам света, то есть на весь мир. На абаке  у Колеса 24 спицы; возможно, оно должно символизировать Будду (в раннебуддийском  искусстве антропоморфных изображений  Просветленного не было, его фигуру заменяли Колесом Закона, троном, ступой, деревом Бодхи).

Нижнюю часть капители образует перевернутый лотос. Этот цветок играет чрезвычайно важную роль в  буддизме, становясь символом высокой  духовности, а позднее - прозрения, достигаемого не путем логических усилий, а в  озарении.

Самым монументальным памятником раннебуддийского искусства  была ступа. Ступа (тиб. "чортен", монг. "субурган") - это мемориальное сооружение, символизирующее просветленное сознание будды. Впервые века развития буддизма, когда существовал запрет на изображение Будды в человеческом теле, Просветленного на рельефах обозначала ступа.

По своему происхождению  ступа восходит к древнейшим погребальным сооружениям, к земляному холму, обнесенному оградой. Поэтому ступы, какого бы размера они ни были, никогда  не имеют внутреннего пространства. Согласно преданиям, первые восемь ступ были воздвигнуты учениками Будды  после смерти Учителя и в них  был похоронен разделенный на восемь частей прах Просветленного. И  в настоящее время ступы воздвигаются на месте кремации высоких лам  или духовных учителей.

Структура ступы  отражает символическое строение Вселенной: у ранних буддийских ступ квадратная база означает землю, купол-полусфера - небеса, а также нирвану Будды, шпиль - это воплощение образа мировой  оси, то есть высшего закона, на котором  зиждется бытие, а также связующего звена между земным миром и  запредельными. Зонты на шпиле символизируют  высшие духовные миры. Индийская ступа снабжена галереей, по которой благочестивые паломники обходят ступу, совершая таким образом ритуал прадакшины (поклонения святыне).Здесь же мы опишем и более поздние ступы, воздвигнутые на севере индийского субконтинента, а позднее - в Тибете и Центральной Азии. Эти ступы как правило очень невелики по размерам (полтора-два человеческих роста). Они состоят из пяти элементов: квадратной базы, конуса, шпиля, изображения луны и солнца, а также языка пламени. Как и в Индии, база означает землю, конусообразный реликварий - воду, шпиль из десяти или тринадцати ступеней Просветления - воздух, солнце и луна на его вершине - пространство, язык пламени над ними - шунью-Пустоту.