Также одним из необходимых условий и особенностей развития науки является свобода научного творчества. Во всех своих аспектах  - в психологическом (свобода воли), гносеологическом (свобода как познанная необходимость), социально-политическом (свобода действий), связанных между собой, свобода в области науки проявляется в особых конкретных формах и выступает, как необходимое основание ответственности не только ученого, но и человечества в целом.

    Свобода должна проявляться не только во вне и при помощи науки, но и внутри нее самой во всех формах свободы мысли (постановка научных проблем, научная фантазия, предвидение и т.п.), свободы выбора объектов исследований и методов научной работы, свободы действий (эксперимент, практическое использование научных достижений и т.п.), социальной свободы ученого как личности и др. (Медянцева,1973,с.102).

    Одним из проявлений свободы научного творчества, а, следовательно, и ответственности, является способность ученого освободится от предвзятых мнений, умение практически проанализировать свою работу и доброжелательно отнестись к работе другого, увидеть в ней зерна истины. Постоянное сомнение в правильности и достоверности выводов и открытий, является одним из оснований научной добросовестности, чувства ответственности ученого за истинность научных взглядов. Победа сомнений, которой предшествовала интенсивная работа мысли по проверке выводов и выражает подлинную свободу творчества.

    В осознании ученым возможности или  необходимости определенного научного риска  проявляется противоречивый характер свободы научного творчества, с одной стороны, и ответственности - с другой.

    Ответственность ученого является оборотной стороной свободы его научного творчества. С одной стороны, ответственность немыслима без свободы, с другой - свобода без ответственности становится произволом.

    Когда четкие нравственные критерии утрачивает современный ученый, вооруженный  всей мощью современной техники  и поддержанный всеми “активами” современных государств, когда он “в интересах науки”, а не из нравственности, а часто и из чисто “эстетического” интереса к “делу”, к открытию и творчеству, как таковому, изобретает наборы ядов, атомное, бактериальное, психопатогенное и т.д. оружие, это смертельно для человечества, не говоря о том, что это смертельно и для науки (Трубников, 1990, с.279).

    Среди областей научного знания, в которых  особенно остро и напряженно обсуждаются  вопросы социальной ответственности  ученого и нравственно-этической  оценки его деятельности, особое место занимают генная инженерия, биотехнология, биомедицинские и генетические исследования человека, все они довольно близко соприкасаются между собой.

    И здесь использование средств  философского анализа, обращение к  многовековому опыту философских  размышлений становится не просто желательным, а существенно необходимом для поиска и обоснования разумных и вместе с тем подлинно гуманных позиций при столкновении с этими проблемами в сегодняшнем мире.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

§2. Социальные последствия научных исследований.

2.1 Глобальные кризисы и последствия научно-технического прогресса

     Престижный  статус науки стимулирует развёртывание  большого многообразия её развитых форм. Исследуя их и анализируя, как менялись функции науки в социальной жизни, можно выявить основные особенности научного познания, его возможности и границы.

     Проблема  этих возможностей в настоящее время  ставится особенно остро. Все дело в  том, что само развитие техногенной  цивилизации подошло к критическим  рубежам, которые обозначили границы этого типа цивилизационного роста. Это обнаружилось во второй половине XX в. в связи с возникновением глобальных кризисов и глобальных проблем.

     Среди многочисленных глобальных проблем, порождённых  техногенной цивилизацией и поставивших  под угрозу само существование человечества, можно выделить три главных.

     Первая  из них – это проблема выживания  в условиях непрерывного совершенствования  оружия массового уничтожения. В  ядерный век человечество впервые  за всю свою историю стало смертным, и этот печальный итог был «побочным эффектом» научно-технического прогресса, открывающего все новые возможности развития военной техники.

     Второй, пожалуй, самой острой проблемой  современности, становится нарастание экологического кризиса в глобальных масштабах. Два аспекта человеческого существования как части природы и как деятельного существа, преобразующего природу, приходят в конфликтное столкновение.

Старая  парадигма, будто природа – бесконечный  резервуар ресурсов для человеческой деятельности, оказалась неверной. Человек сформировался в рамках биосферы – особой системы, возникшей в ходе космической эволюции. Она представляет собой не просто окружающую среду, которую можно рассматривать как поле для преобразующей деятельности человека, а выступает единым целостным организмом, в который включено человечество в качестве специфической подсистемы. Деятельность человека вносит постоянные изменения в динамику биосферы и на современном этапе развития техногенной цивилизации масштабы человеческой экспансии в природу таковы, что они начинают разрушать биосферу как целостную экосистему. Грозящая экологическая катастрофа требует выработки принципиально новых стратегий научно-технического и социального развития человечества, стратегий деятельности, обеспечивающей коэволюцию человека и природы.

     И, наконец, ещё одна – третья по счету (но не по значению!) проблема – это проблема сохранения человеческой личности человека как биосоциальной структуры в условиях растущих и всесторонних процессов отчуждения. Эту глобальную проблему иногда обозначают как современный антропологический кризис. Человек, усложняя свой мир, все чаще вызывает к жизни такие силы, которые он уже не контролирует и которые становятся чуждыми его природе. Чем больше он преобразует мир, тем в большей мере он порождает непредвиденные социальные факторы, которые начинают формировать структуры, радикально меняющие человеческую жизнь и, очевидно, ухудшающие её. Ещё в 60-е годы философ Г. Маркузе констатировал в качестве одного из последствий современного техногенного развития появление «одномерного человека» как продукта массовой культуры. Современная индустриальная культура действительно создаёт широкие возможности для манипуляций сознанием, при которых человек теряет способность рационально осмысливать бытие. При этом и манипулируемые и сами манипуляторы становятся заложниками массовой культуры, превращаясь в персонажи гигантского кукольного театра, спектакли которого разыгрывают с человеком им же порождённые фантомы.

     Ускоренное  развитие техногенной цивилизации  делает весьма сложной проблему социализации и формирования личности. Постоянно  меняющийся мир обрывает многие корни, традиции, заставляя человека одновременно жить в разных традициях, в разных культурах, приспосабливаться к разным, постоянно обновляющимся обстоятельствам. Связи человека делаются спорадическими, они, с одной стороны, стягивают всех индивидов в единое человечество, а с другой, изолируют, атомизируют людей.

     Современная техника позволяет общаться с  людьми различных континентов. Можно  по телефону побеседовать с коллегами  из США, затем, включив телевизор, узнать, что делается далеко на юге Африки, но при этом не знать соседей по лестничной клетке, живя подолгу рядом с ними.

Проблема  сохранения личности приобретает в  современном мире ещё одно, совершенно новое измерение. Впервые в истории  человечества возникает реальная опасность  разрушения той биогенетической основы, которая является предпосылкой индивидуального бытия человека и формирования его как личности, основы, с которой в процессе социализации соединяются разнообразные программы социального поведения и ценностные ориентации, хранящиеся и вырабатываемые в культуре.

     Речь  идёт об угрозе существования человеческой телесности, которая является результатом  миллионов лет биоэволюции и  которую начинает активно деформировать  современный техногенный мир. Этот мир требует включения человека во все возрастающее многообразие социальных структур, что сопряжено с гигантскими нагрузками на психику, стрессами, разрушающими его здоровье. Обвал информации, стрессовые нагрузки, канцерогены, засорение окружающей среды, накопление вредных мутаций – все это проблемы сегодняшней действительности, её повседневные реалии.

     Цивилизация значительно продлила срок человеческой жизни, развила медицину, позволяющую  лечить многие болезни, но вместе с  тем она устранила действие естественного  отбора, который на заре становления  человечества вычёркивал носителей генетических ошибок из цепи сменяющихся поколений. С ростом мутагенных факторов в современных условиях биологического воспроизводства человека возникает опасность резкого ухудшения генофонда человечества.

     Выход иногда видят в перспективах генной инженерии. Но здесь нас подстерегают новые опасности. Если дать возможность вмешиваться в генетический код человека, изменять его, то этот путь ведёт не только к позитивным результатам лечения ряда наследственных болезней, но и открывает опасные перспективы перестройки самих основ человеческой телесности. Возникает соблазн «планомерного» генетического совершенствования природой созданного «антропологического материала», приспосабливая его ко все новым социальным нагрузкам. Об этом сегодня пишут уже не только в фантастической литературе. Подобную перспективу всерьёз обсуждают биологи, философы и футурологи. Несомненно, что достижения научно-технического прогресса дадут в руки человечества могучие средства, позволяющие воздействовать на глубинные генетические структуры, управляющие воспроизводством человеческого тела. Но, получив в своё распоряжение подобные средства, человечество обретёт нечто равнозначное атомной энергии по возможным последствиям. При современном уровне нравственного развития всегда найдутся «экспериментаторы» и добровольцы для экспериментов, которые могут сделать лозунг совершенствования биологической природы человека реалиями политической борьбы и амбициозных устремлений. Перспективы генетической перестройки человеческой телесности сопрягаются с не менее опасными перспективами манипуляций над психикой человека, путём воздействия на его мозг. Современные исследования мозга обнаруживают структуры, воздействия на которые могут порождать галлюцинации, вызвать отчётливые картины прошлого, которые переживаются как настоящие, изменять эмоциональные состояния человека и т. п. И уже появились добровольцы, применяющие на практике методику многих экспериментов в этой области: вживляют, например, в мозг десятки электродов, которые позволяют слабым электрическим раздражением вызывать необычные психические состояния, устранять сонливость, получать ощущения бодрости и т. п.

     Усиливающиеся психические нагрузки, с которыми все больше сталкивается человек  в современном техногенном мире, вызывают накопление отрицательных эмоций и часто стимулируют применение искусственных средств снятия напряжения. В этих условиях возникают опасности распространения как традиционных (транквилизаторы, наркотики), так и новых средств манипуляции психикой. Вообще вмешательство в человеческую телесность и особенно попытки целенаправленного изменения сферы эмоций и генетических оснований человека, даже при самом жёстком контроля и слабых изменениях, могут привести к непредсказуемым последствиям. Нельзя упускать из виду, что человеческая культура глубинно связана с человеческой телесностью и первичным эмоциональным строем, который ею продиктован. Предположим, что известному персонажу из антиутопии Оруэлла «1984» удалось бы реализовать мрачный план генетического изменения чувства половой любви. Для людей, у которых исчезла бы эта сфера эмоций, уже не имеет смысла ни Байрон, ни Шекспир, ни Пушкин, для них выпадут целые пласты человеческой культуры. Биологические предпосылки – это не просто нейтральный фон социального бытия, это почва, на которой вырастала человеческая культура и вне которой невозможны были бы состояния человеческой духовности.

     Все это – проблемы выживания человечества, которые породила техногенная цивилизация. Современные глобальные кризисы  ставят под сомнение тип прогресса, реализованный в предшествующем техногенном развитии.

     Некоторые философы и футурологи сравнивают современные  процессы с изменениями, которые  пережило человечество при переходе от каменного к железному веку. Эта точка зрения имеет глубокие основания, если учесть, что решения глобальных проблем предполагают коренную трансформацию ранее принятых стратегий человеческой жизнедеятельности. Любой новый тип цивилизационного развития требует выработки новых ценностей, новых мировоззренческих ориентиров. Необходим пересмотр прежнего отношения к природе, идеалов господства, ориентированных на силовое преобразование природного и социального мира, необходима выработка новых идеалов человеческой деятельности, нового понимания перспектив человека.

     В этом контексте возникает вопрос и о традиционных для техногенной цивилизации ценностях науки и научно-технического прогресса.

     Существуют  многочисленные антисциентистские  концепции, возлагающие на науку  и её технологические применения ответственность за нарастающие глобальные проблемы. Крайний антисциентизм с его требованиями ограничить и даже затормозить научно-технический прогресс, по существу, предлагает возврат к традиционным обществам. Но на этих путях в современных условиях невозможно решить проблему обеспечения постоянно растущего населения элементарными жизненными благами.

     Выход состоит не в отказе от научно-технического развития, а в придании ему гуманистического измерения, что, в свою очередь, ставит проблему нового типа научной рациональности, включающей в себя в явном виде гуманистические ориентиры и ценности.

     В этой связи возникает целая серия  вопросов. Как возможно включение  в научное познание внешних для  него ценностных ориентаций? Каковы механизмы  этого включения? Не приведёт ли к  деформациям истины и жёсткому идеологическому контролю за наукой требование соизмерять её с социальными ценностями? Имеются ли внутренние, в самой науке вызревающие, предпосылки для её перехода в новое состояние?

     Это действительно кардинальные вопросы  современной философии науки. Ответ на них предполагает исследование особенностей научного познания, его генезиса, механизмов его развития, выяснения того, как могут исторически изменяться типы научной рациональности и каковы современные тенденции такого изменения.