Русская философия золотой век Достоевский, Толстой Соловьев

Волгоградская государственная  сельскохозяйственная академия

Кафедра истории, философии  и политологии

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

 

по дисциплине (отечественная  философия)

На тему:

Русская философия золотой  век Достоевский, Толстой Соловьев

 

 

 

 

 

Выполнил: электрификации с. х.

                    курс 1, группа 1

                    з – ССО – 2011/033

                    Зузанов В. В.

Проверила:

 

 

 

 

 

 

 

Волгоград 2011

 

Русская философия  золотой век Достоевский, Толстой Соловьев.

 

Ни один век не знал стольких теорий, учений, вариантов обновления и “спасения” России, никогда державу  не сотрясали столь многочисленные общественные движения - революционеров-разночинцев, нигилистов, анархистов, атеистов, богоискателей, народников, марксистов. ХIХ век - это  Пушкин и Чаадаев, Гоголь и Герцен, Хомяков и Аксаков, Сперанский и  Уваров, Ушинский и Михайловский, Чернышевский и Лавров, Достоевский и Толстой, Леонтьев, Соловьев. Эсхатология и  мессианство, философия истории  и апокалипсис, религиозная метафизика и атеизм философия ненасилия  и террор, русский социализм и  писк земного Града... Все это вместил  трагический и невеликий ХIХ  век.

Литература XIX века. Эта литература есть величайший памятник русского духа, и она приобрела мировое значение. Но для нашей темы об источниках русского коммунизма важна одна ее черта, составляющая ее замечательную особенность. Русская литература – самая профетическая в мире, она полна предчувствий и предсказаний, ей свойственна тревога о надвигающейся катастрофе. Многие русские писатели XIX века чувствовали, что Россия поставлена перед бездной и летит в бездну. Русская литература XIX века свидетельствует о совершающейся внутренней революции, о надвигающейся революции. Весь русский XIX век, величайший по творческому подъему век русской истории, был веком нарастающей революции. Раскол, раздвоение этого века довели русское творчество до величайшего напряжения. Русская литература этого века не была ренессансной по своему духу. Лишь в Пушкине были проблески ренессанса. То был золотой век русской поэзии. Этот русский ренессанс совершался в очень узком кругу русского культурного дворянства. Он быстро сорвался, и литература пошла другими путями. Начиная с Гоголя русская литература становится учительной, она ищет правды и учит осуществлению правды. Русская литература родилась не от радостного творческого избытка, а от муки и страдальческой судьбы человека и народа, от искания всечеловеческого спасения. Но это значит, что основные мотивы русской литературы были религиозными. Русской литературе свойственны сострадательность и человечность, которые поразили весь мир.

Именно у русских писателей  с особенной остротой ставилась  проблема об оправдании человеческого  творчества и культуры и подверглась  сомнению оправданность культуры, как  это было и в течениях русской  социальной мысли. И это было связано  со складом души, выработанным православием, души, в которой остался очень  сильный аскетический элемент и  искание спасения, ожидание иной, высшей жизни. Психологически Гоголь, Л. Толстой, Достоевский во многом сходятся с  Белинским, Бакуниным, Чернышевским, Писаревым, народниками 70-х годов, хотя они антиматериалисты и творчество их окрашено религиозно. Западные люди почти никогда не сомневаются  в оправданности цивилизации, это  чисто русское сомнение, и возникло оно не у тех русских, которые  не были еще приобщены к культуре, а у тех, которые часто находились на вершинах культуры. Русские писатели, наиболее значительные, не верили в  прочность цивилизации, в прочность  тех устоев, на которых покоится мир, так называемый буржуазный мир  их времени. Они полны жутких предчувствий надвигающейся катастрофы.

 

Федор Михайлович Достоевский(1821 — 1881)

 

Ф.М. Достоевский (1821-1881). Он видел  будущее России не в капитализме  и не в социализме, а в опоре  на русскую «национальную почву» – ее обычаи и традиции. Ключевую роль в судьбе страны, как и в  судьбе человека, должна сыграть религия. Именно на ней держится человеческая духовность, она – «панцирь», оберегающий  человека от греха и зла.

Но в еще большей  степени творчество Ф.М. Достоевского можно назвать грандиозным опытом о человеке: его произведения полны  размышлений о пути человеческого  бытия, о месте человека в действительном мире, о смысле его существования.

«Человек есть тайна», - заявляет Достоевский и ставит задачу разгадать  ее, найти человеческое в человеке. В.Г. Белинский, чьи идеи первоначально  принял молодой человек, пытался  отыскать эту «тайну» на путях  уяснения социальной судьбы угнетенной и подавленной личности. Позже, столкнувшись с мерзостями жизни и темными  закоулками человеческой души, особенно во время пребывания в Омской острожской тюрьме, когда в «каторжных норах» со всей откровенностью обнаруживалась особая, скрытая в нормальных обстоятельствах  суть человека, Достоевский развивает  эту идею. Да, «общество так подло  устроено», что человек «экономически  приведен к злодейству». Но складывающаяся в связи с этим установка оправдания проступков тем, что «среда заела», говорит он, очень опасна своей  односторонностью, утверждением безличности, совершенным освобождением от нравственного  долга и отказом от нравственных понятий. Преступление в такой ситуации перестает быть преступлением, зло  – злом, смещаются общепринятые моральные нормы, нарушаются законы человеческого братства.

Ф.М. Достоевский приходит к убеждению, что человек, если и  изменится, если и восстановит в  себе присущий самой его природе  закон братства, то «отнюдь не от внешних причин, а не иначе, как  от перемены нравственности».  Главной  надеждой писателя и главным объектом исследования становятся нравственные, духовные силы личности, которые открываются  на пути к абсолютному, высшему добру. Открыть эти силы, объяснить их природу и значит для него «найти в человеке человеческое».

Человек соткан из противоречий и определяющее из них – противоречие между добром и злом, божественным и дьявольским, что изначально уживаются  и постоянно борются в нем. Личность всегда стоит перед проблемой  нравственного выбора, что и служит импульсом движения человеческого  духа. Высшая и подлинная сущность человека есть свобода – жажда  и возможность самоутверждения, единственного доказательства, что  ты – человек, а не «фортепианная  клавиша», или «штифтик». Человек  всегда стремится к свободе: «без свободы нет человека». И Достоевский  ведет непростой разговор о диалектике свободы, которая начинается с крайнего индивидуализма, с уединения, с бунта против внешнего миропорядка. Здесь проявляются непомерное самолюбие, эгоизм, открывается «подполье», неблагообразное и даже безобразное, обнажаются противоречия человеческой природы и свободы.

Безудержная свобода влечет своеволие, разрушение, приводит к порокам  и гибели личности. Так, свобода сладострастия  делает человека своим рабом, лишает свободы духа; свобода превращается в несвободу. Мало того, она умножает мучения, страдания, и Достоевский  называет это «испытанием свободой». Перед человеком открываются  два пути, и он волен выбирать. Первый путь, путь человекобожества, путь абсолютной свободы, отрицания всяких авторитетов, в том числе и  Бога. Человек возомнил, что ему  все дозволено и поставил себя на место Бога. Философ изобличает соблазнительную ложь человекобожества на пути беспредельной свободы, говорит  о ее губительности и опасности. Человек здесь отрицает не только Бога, но и теряет самого себя. Это  было новое слово о человеке, когда  в Европе витал дух ницшеанского «сверхчеловека».

Но существует и иной путь – путь богочеловека, где органически  соединяются человеческая и божественная свободы. Это – путь следования Богу, путь Истины. Бог Достоевского –  воплощенный моральный закон, высший нравственный идеал. Если у Ницше  нет ни Бога, ни человека, а лишь неведомый  сверхчеловек как идеал будущего, то у русского мыслителя сохраняется  и Бог, и человек. Бог никогда  не поглощает человека, человек не исчезает в Боге, он всегда находится  на пути к Богу, к самосовершенствованию. Этот путь оказывается глубоко личностным, он и есть праведный и спасительный.

Что касается социально-философских  воззрений, то Достоевский сам определил  их как почвеннические. Он полагал, что всякая культура национальна, а  потому неизбежно обращена к народу, который только один хранит тайну  жизни. Европеизированная русская  интеллигенция, по мнению писателя, не была органическим порождением русской  жизни, она оторвалась от «почвы». «Не имея же твердой опоры, высшие классы не имели впереди ясно поставленной и четко обозначенной цели», - писал он в статье «Два лагеря теоретиков». Вот почему в сближении «культурного слоя» с народом, в обретении почвы виделось Достоевскому спасение России. Нация представлялась неким мистическим цельным организмом,  а почвенничество носило характер познания духа народа, его бытийных начал.

На вопрос же, где отыскать ту идеальную форму общественного  устройства, в которой только и  могла бы проявиться здоровая, свободная  личность, Достоевский отвечал, что  таковым не может быть буржуазное общество, где на первом месте –  личное, особняковое начало. В обществе разъединенных атомов-индивидов  невозможно истинное братство. Отвергал он и социально-утопические построения общества по «разумным меркам» и  на «разумных потребностях», считая, что поведение человека здесь  превращается в простую функцию, и он оказывается лишенным главного – свободы выбора.

Идеальна, по Достоевскому, является та форма общественного  устройства, которая не отнимает у  человека «нравственного суверенитета», не заменяет «зло по необходимости» «добром  по необходимости». В записных тетрадях 1875-1876 гг. эта мысль выражена следующим  образом: «Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, а  такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел бы делать его  сам».

Творчество Ф.М. Достоевского необыкновенно богато и значимо. В России оно оказало благоприятное  воздействие на развитие последующей  философии, на Западе – стало предтечей  экзистенциализма – направления, поставившего в центр проблему человеческого  бытия и бытия человека в мире.

 

Выдающийся русский  философ Владимир Соловьев (1853 — 1900).

 

Эволюция философских  взглядов Соловьева включает три  основных периода. Первый период —  начало 80-х гг. — посвящен исследованиям  в области теософии, основными  работами являются “Чтения о Богочеловечестве”  (1877 — 1881), “Религиозные основы жизни”(1882 — 1884). Во втором периоде (примерно до 1890 г.) Соловьев исследует проблему теократии, создания справедливого государства, которое осуществит христианские идеи в общественной жизни (“История и будущность теократии” (1885 — 1887), “Россия и Вселенская церковь” (1889). Третий период — исследование проблем теургии, связанных с мистическим искусством, которое, руководствуясь божественной истиной, творит новую жизнь. Основные работы периода — “Смысл любви” (1892 — 1894), “Оправдание добра” (1895). Необходимо отметить, что на протяжении всего творчества Соловьева одно из центральных мест для него всегда занимала проблема Софии.

Философская система Соловьева  одна из первых в России рассматривает  всю действительность как целое, исходя из принципа единства мира, основанного  на признании Бога как абсолютного  сверхприродного идеального начала.

В своей философии Соловьев руководствуется “органическим” мышлением, которое может быть названо методом  идеалистической диалектики.

По Соловьеву, в результате синтеза науки, философии и религии  знание приобретает объективное  значение, и Бог придает миру характер завершенной системы, поэтому познание реальности приводит к христианскому  мировоззрению, основанному на учении о богочеловечестве, о воплощенных  во Христе божестве и человеке. Он считает, что наиболее полноценной философией является мистическая. Согласно натурфилософии Соловьева, многообразие в природе  повторяет изначальное многообразие в сфере идей, по образу которых  Бог творит материальный мир, природу. Единство природы реализуется благодаря  мировой душе, она занимает промежуточное  место между множественностью живых  существ и безусловным единством  божества. Будучи свободной, мировая  душа отделилась от Абсолюта, но тем  самым стала принадлежать сотворенному миру и потеряла над ним власть, вследствие чего всемирный организм распался на множество враждующих элементов.

Преодолению розни в бытии  способствует длительный космоэволюционый процесс. Над космическим процессом, шедшим в мире до этого, возвышается  теперь исторический процесс, источник развития которого — мировая душа, названная Соловьевым Софией.

Вообще, принцип Софии  занимает в философии В. Соловьева  важное место и имеет несколько  толкований. “София есть... материя  Божества, проникнутая началом божественного  единства”, одна из сторон цельного всеединства, другой из которых является Логос. Это  и вечная, совершенная Женственность, духовное существо, получающее свою форму  от Бога, процесс реализации которой  и представляет собой мировой  исторический процесс. София — это  и душа мира как центр воплощения божественной идеи мира.

В своей космологии Соловьев подчеркивает и важное значение материи. Это первый субстрат, принадлежность сущего. Философ развивает динамическую теорию атома: “Атомы суть действующие, или активные, силы, и все существующее есть произведение их взаимодействия”.

Соловьев разрабатывает  свое учение об эволюции природы, исходя из посылки, что все в мире стремится  к абсолюту, что мир — это  всеединство в состоянии становления. Всего Соловьев выделяет пять ступеней эволюции, или, как он их называет, царств: минеральное царство, растительное, животное, человеческое и царство  Божие. Пять царств наглядно представляют развитие бытия с точки зрения того, что Соловьев называет нравственным смыслом, осуществляемым в богоматериальном процессе: для того чтобы достичь  своей высшей цели, существо должно прежде всего быть (минеральное царство), затем оно должно быть живым (растительное), сознательным (животное), далее —  разумным (человеческое), и, наконец, совершенным (царство Божие).