Радикальный конструктивизм

     Основным  естественнонаучным источником  радикального конструктивизма является  парадигма самоорганизации. Идеи  самоорганизации, саморегулирования  развивались в кибернетике, физике, теории систем. Некоторые радикальные конструктивисты (особенно Х. фон Фёрстер, частично Е. фон Глазерсфельд) приняли участие в этом процессе и в своих выводах отталкивались от кибернетической модели саморегулирования. В биологии парадигма самоорганизации нашла свое воплощение в концепции аутопоэза (от греч. “autos” –само; “poien” делать, буквально – «сам себя делаю»), развитой У. Матураной и Ф.Варелой.

    Саморегулируемые  системы функционируют на основе  принципа обратной связи. Они  регулируют не «выход», а «вход». В конструктивистской перспективе «входом» является не то, что видит внешний наблюдатель, а то, что «воспринимает» сама система. Система становится активной при наличии различия (негативная обратная связь) между тем, что «воспринимается» и тем, что должно «восприниматься». Термостат, которым снабжены нагревательные приборы, может различать три типа своих внутренних, «входных» сигналов: сигналы, не достигающие заданного значения, совпадающие с ним и сигналы превышения. Если бы термостат обладал сознанием, он мог бы знать, что ему слишком холодно или слишком жарко и что он моментально нагревается, охлаждается или ничего не делает. Но он не может «знать», что благодаря своей внутренней активности изменяет температуру в помещении.

     Прямая связь между «воспринимаемым» воздействием, сигналом и соответствующей активностью для термостата установлена, определена человеком. В сложных, «нетривиальных» системах такая связь в большей степени определяется внутренним состоянием системы. Однако в любом случае, все «искусственные устройства» строятся и направляются человеком «извне», они не являются продуктом самоорганизации, их организация задана «внешним» образом. Такие системы называют аллопоэтическими (греч. “allos” – чужой; “poien” делать).

    В  отличие от них, аутопоэтическая  система гомеостатически поддерживает (сохраняет инвариантной) не заданную  извне, а свою собственную организацию,  т.е. специфицирующую ее сеть  взаимосвязей. Аутопоэтические системы  – это системы, которые сами  себя воссоздают, единственным продуктом их организации являются они же сами. «Живая организация представляет собой круговую организацию, обеспечивающую производство или сохранение компонентов, специфицирующих ее таким образом, что продуктом их функционирования оказывается сама та организация, которая их производит» (25, 130).  Аутопоэтические системы характеризуются следующими существенными свойствами.

(1) Рекурсивной, операциональной замкнутостью. (Самоосуществление становится возможным посредством обратной связи, которая строится на основе собственных, внутренних закономерностей системы, а не корректируется извне.)

(2) Информационной замкнутостью.  (Все «внешние» воздействия должны быть переведены во «внутренние»  состояния нейронной активности, на которые только и реагирует аутопоэтическая система).

(3) Физической открытостью (обмен веществом и энергией с окружением), характер (область взаимодействий) которой активно определяется самой аутопоэтической системой.

     Аутопоэтическая  система, вследствие своей информационной замкнутости, не может взглянуть на себя и свои когнитивные описания внешнего окружения «извне». Представления о внешнем окружении всегда сформированы на основе «внутренних» состояний системы. В принципе, это может делать внешний наблюдатель. Но сам внешний наблюдатель также может оказываться в роли наблюдаемого субъекта, с аналогичными ограничениями. Поскольку этот процесс смены наблюдателей может быть фактически бесконечным,  ясно, что «последнего наблюдателя» не существует, нет привилегированной системы наблюдения, нет абсолютного, объективного знания о мире самом по себе. Рационально, осмысленно можно говорить только о мире, каким он сконструирован наблюдателем. Резюмируя эти рассуждения, можно сделать вывод: позиция системы наблюдателя должна стать первой и основной точкой зрения конструктивистской теории познания. Конструктивистская проблема познания ограничивается, в сущности, взором наблюдателя, которого наблюдают другие наблюдатели. Наблюдения являются когнитивными операциями, они осуществляются не людьми, а системами. Отсюда вытекает определение конструктивизма как теории систем наблюдения.

     Г.  Рот, на основе нейрофизиологических  исследований и так же в  рамках парадигмы самоорганизации,  приходит к аналогичным выводам,  но с иной аргументацией. Дело в том, что мозг, как утверждает Г. Рот, не является аутопоэтической системой. Мозг функционирует «за счет» аутопоэза других частей организма, он освобожден от функции поддержания собственного существования и может заниматься «вещами», не имеющими прямого отношения к процессу выживания. Тем не менее, мозг, включая функционирующие на его основе когнитивные процессы, является автономной, по сути, закрытой системой. Говорить о когнитивных состояниях мозга как об отражениях, репрезентациях объективной реальности не представляется возможным в силу следующих обстоятельств.

    Известно, что органы чувств «работают»  лишь в определенных диапазонах. Однако можно предположить, что  по отношению к соответствующим  важным событиям окружающего  мира имеется соответствующий рецептор, функционирующий как распознающий их детектор. Однако такое предположение оказывается неверным в условиях сложного, комплексного мира. Для функционирования в таком сложном мире потребовалось бы неисчислимое множество рецепторов-детекторов. Поэтому природа пошла по другому пути, а именно, по пути развития небольшого числа рецепторов широкого диапазона. Например, три типа цветочувствительных палочек, на основе очень сложной переработки в различных частях нашего мозга, производят около двух миллионов воспринимаемых градаций цвета. Поэтому любое восприятие конструктивно, ибо все восприятия базируются на различиях в активности небольшого числа рецепторов широкого диапазона.

     При  переводе (трансдукции) внешних воздействий  окружающего мира в нейродинамические процессы мозга, эти раздражения утрачивают свою специфичность. Основная проблема мозга состоит в том, чтобы вопреки неспецифичности нейронного кода сохранить специфику воздействия окружающих событий на рецепторы органов чувств, т.е. установить, что означает его собственное нейронное возбуждение в отношении окружения и собственного тела. Это осуществляется мозгом посредством сложнейшей обработки различных соотношений (начало, конец, периодичность, интенсивность, место и др.). Важно иметь в виду, что человеческий мозг содержит около 3-4 миллионов нервных окончаний на периферии и 100 миллиардов – 1 биллион центральных нейронов. Это значит, что только ничтожная часть общей активности человеческого мозга, а именно около одной стотысячной, идет от чувственных органов. Все остальное осуществляется мозгом на основе собственной информации.

     Из  всего этого следует: в чувственных  органах нет восприятия. Чувственные  органы принципиально не могут  отражать мир «как он есть».  Рецепторы и нервные клетки сигнализируют мозгу только об «элементарных событиях», но не о содержании восприятия. Восприятие есть результат параллельно-иерархической обработки информации внутри мозга. Мозг, с помощью «сырых» данных чувственных органов и с помощью громадного внутреннего пред-знания, конструирует восприятие. Поэтому также отношение между чувственным раздражением и восприятием не может быть отношением отражения. Г. Рот пишет: «Мы можем констатировать: ни одно восприятие в себе не  упорядочено и не оформлено. Поступающие от чувственных органов сырые данные переплетены, многозначны, только  имплицитно информативны. Они постоянно должны формироваться согласно внутренним критериям, это значит, что их информация должна  эксплицитно выявляться в свете прошлого опыта. Поэтому восприятие никогда не является отражением чувственных данных, но всегда конструкцией». (34, 60).

     Основные  философские утверждения радикального  конструктивизма можно сформулировать  в виде следующих тезисов: 

(1) Познание есть активный процесс конструктивной деятельности субъекта. Радикальный конструктивизм прощается с тяжеловесным понятием репрезентации в классическом смысле и исходит из того, что познание представляет собой, прежде всего, самостоятельный процесс: субъект только тогда располагает знанием,  когда он произвел его собственными операциями в когнитивном аппарате. Знание как результат процесса познания не есть отражение в смысле открытия внешней действительности, а скорее конструкция действительности. Тем самым на вопросы о предметной области познания (что мы можем познавать?) и о методах познания (как мы можем познавать?) невозможно ответить раздельно: как определяет что. Познавательный процесс и результат (знание) являются эквивалентными, мы можем познать только то, что сами «сделали».

(2) Познание (Kognition) имеет адаптивное значение и нацелено на  приспособление и выживание. Репрезентации в невральном субстрате не выполняют функции отражения мира в когнитивном аппарате. Посредством непрерывных физических изменений они конструируют адекватное поведение, необходимое для выживания и репродукции организма и обеспечивают стабильные отношения между окружающей средой и организмом. Репрезантационная система принимает активное участие в конструктивном процессе. Динамика окружающего мира при этом выполняет только роль отбора, которая селектирует способы поведения, детерминированные репрезентационной системой. Концепция стратегии проб-ошибок и функциональное приспособление определяют связь между окружающим миром и репрезентационной системой. Репрезентационная структура определяет опыт и проявляется в поведении до тех пор, пока внутренние или внешние ошибки будут минимизироваться, соответственно, сохраняться гомеостатическое состояние. Изменение в репрезентационном субстрате не ведет необходимым образом к «отражению» окружающего мира. Здесь достаточно, чтобы выполнялся конструктивистский (слабый) критерий «функционального приспособления»: любая конфигурация является «функционально соответствующей» формой репрезентации, если она олицетворяет физический субстрат и соответствующую динамику генерирования адекватного и обеспечивающего выживание поведения.

(3) Познание (Kognition)  служит организации внутреннего мира субъекта, а не задачам описания объективной онтологической реальности. Радикальность этого подхода состоит в том, что он учреждает понимание знания, которое хочет обходиться без онтологии и тем самым без идеи репрезентации в классическом смысле. Когниция имеет адаптивную функцию и состоит не в отражении объективной действительности, а в продуцировании «адаптивных» способов поведения. Знание есть конструктивно-понятийное образование, которое не должно вступать в конфликт с опытным миром. Эти конструкты согласуются не с онтологическим миром (в смысле репрезентации), они должны соответствовать только общей концепции опыта. Если эти понятийные  образования, которые конструктивизм называет знанием  «соответствуют», то это означает лишь то, что это знание помещается в опытном мире как селекционном механизме и что из этого процесса обратной связи продуцируется подходящий путь обеспечения его выживания, соответственно, приспособления. Познание как конструкция в этом смысле не означает, что под действительностью следует понимать любую, произвольно созданную фантастическую конструкцию, но конструкцию, которая не уничтожается сопротивляемостью мира и постольку «подходит», является «жизнеспособной», поскольку «функционирует».

(4) Научное познание, в конечном счете, должно служить практическим целям.  Один из лидеров радикального конструктивизма утверждает: «Важнейшее следствие этой эмпирической концепции состоит в том, что наука концептуализируется исключительно в человеческом измерении. Ибо если идея познаваемости абсолютной действительности теряет свой смысл, стремление к абсолютному познанию истины не может служить … легитимацией научной деятельности. Скорее, любая исследовательская деятельность в каждом случае должна доказывать свою полезность».(35, 138). Этот тезис сформулирован активно примкнувшим к радикальному конструктивизму философом и языковедом Зигфридом Шмидтом (1940) слишком прямолинейно. Хотя такие прямолинейные выводы, на мой взгляд, и будут делаться широкой общественностью. Тем не менее, основоположники радикального конструктивизма в отношении  научного познания далеко не прямолинейны. Опираясь на модель Ж. Пиаже, Э. фон Глазерсфельд говорит о необходимости различения двух уровней. Во-первых, сенсомоторного уровня, который имеет дело с биологическим существованием. Целью здесь, в конечном счете, является выживание и поэтому здесь можно говорить о полезности. Второй уровень – рефлексивный, где речь идет не о полезности, а о равновесии. Здесь идет речь о жизнеспособности концепций, понятий, теорий. Эта жизнеспособность должна пониматься только в структуре ментального но, в конечном счете, также и чувственного равновесия. Таким образом, главным внутренним критерием для научного познания, по мнению Глазерсфельда, является равновесие или, прибегая к известным понятиям, критерий «когерентной истинности». Как пошутил один из философов, конструктивисты довольны тогда, когда ученым ничего не надо делать.

     Позицию  радикального конструктивизма Э.  фон Глазерсфельд называет «эпистемическим   солипсизмом»(35, 404). Все познание, весь  опыт зависит от субъекта. Или,  как традиционно говорят: нет  объекта без субъекта. 

 С другой  стороны, нет ни одного конструктивиста,  который бы сомневался, что   знание  воплощается в технике,  что, благодаря этому, стало  возможным высадиться на Луне, дозвониться фактически до любой  точки земного шара,  и тому  подобное. Как утверждает Х. фон Фёрстер, «никто из нас не сомневается, что  должен иметься мозг, чтобы описать эти теории (функций мозга)». (35, 135).