Политико-правовой идеал французских социалистов-утопистов

     Морелли считает, что у человека нет ни врожденных идей, ни врожденных наклонностей. Человек становится дурным, порочным, преступным лишь в силу неправильной организации общества. Господство частного интереса, жадность, корысть - все это следствия существования частной собственности. Более того, Морелли считает, что все политические и моральные явления зависят от института частной собственности. Законодатели, основываясь на собственности, разорвали узы общественности. Все рассуждения о наилучшей форме правления, о действительной свободе людей бессмысленны, если сохраняется собственность. Благодаря существованию собственности миллионы людей бедствуют, а ничтожное меньшинство утопает в богатстве и обладает могуществом власти.

     Если  бы в обществе действовали законы природы и отсутствовала частная собственность, то у людей не было бы основания совершать преступления и не было бы необходимости применять наказания. В этой связи Морелли пишет: «Пока законы природы остаются нетронутыми, до тех пор не может существовать никакого преступления; следовательно, нет повода наказывать преступление. Если же чья-нибудь неловкая рука по ошибке искажает предначертания этих законов или, вернее, заблуждается и по неведению побуждает каких-нибудь несчастных к нарушению их, то бесконечная мудрость пользуется той же рукой для исправления случайно причиненного вреда».

     Но, к сожалению, в обществе действуют законы, созданные собственниками, и эти законы находятся в вопиющем противоречии с законами природы. Разоблачая лживость, лицемерие, безнравственность законов, созданных собственниками, Морелли доказывает, что преступление и наказание различны в обществе, основанном на деспотическом строе, и в обществе, основанном на республиканском строе. По этому поводу Морелли пишет: «То, что считается в одном из них нравственным злом, признается часто в другом за добро или похвальный поступок. Это неопровержимо доказывается настоящим и прошлым состоянием наций. В одном месте осуждают то, что разрешают или приказывают в другом, следовательно, моральное зло есть в этом отношении вещь столь же шаткая и изменчивая, как и фантазия законодателей; в порядке вещей, чтобы оно каралось другим, столь же преходящим злом».

     По  мнению Морелли, наказание преступника в условиях, когда он побуждается к преступлению существованием института частной собственности, является мерой, не достигающей цели предупреждения преступления. Единственно эффективным средством борьбы с преступлениями Морелли считает «устранение собственности». «Абсолютно невозможно допустить,- говорю я, - чтобы, освободившись от этого тирана, человек стремился к преступлениям, чтобы он был вором, убийцей, завоевателем. Законы, разрешающие собственность, карают его за эти преступления; сверх того, он еще наказан собственными угрызениями совести и страхами, этими детищами предрассудков нравственной системы, в которой он воспитан».

     Общественные  нравы, законы, правительство, цивилизация, по мнению Морелли, должны быть коренным образом перестроены и подчинены законам природы. Человеческий разум создан для того, чтобы познавать законы природы и следовать им. Однако самих по себе первоначальных законов природы недостаточно для управления людьми. Эти законы нужно открыть, объединить, систематизировать. Человеческий разум, установив, что собственность является источником всех несчастий, пороков, заблуждений, преступлений, способен открыть пути для их искоренения. Морелли считает, что предлагаемое им коренное изменение общества на социалистических началах - единственно реальное средство искоренения преступлений. Морелли призывает к тому, чтобы «истинные мудрецы» боролись с духом собственности, чтобы люди перевоспитывались, чтобы были приняты новые законы, сообразные с законами природы. «Нет преступлений без наказания,- утверждает Морелли,- но и нет больше преступлений после последних наказаний».

     В своем «Кодексе природы» Морелли посвящает особую главу вопросу о преступлениях и наказаниях: «Законы о наказаниях, столь же немногочисленные, как немногочисленны нарушения долга, столь же мягкие, сколько действительные». Эти законы рассчитаны на введение их в том идеальном обществе, которое рисовалось Морелли.

     Морелли предусматривает созданную четырнадцати уголовных законов. При этом он исходит из того, что в социалистическом обществе вовсе не будет имущественных преступлений, ибо не будет их источников - частной собственности. По его мнению, в социалистическом обществе могут существовать в незначительном количестве такие виды преступлений, как посягательства на основы социалистического строя с целью восстановления частной собственности, преступления против личности и некоторые другие. Морелли разработал и систему наказаний, соответствующую тяжести и природе совершенных преступлений. В этой системе наказаний - срочное лишение свободы, лишение права воспитывать детей, лишение права быть сенатором, принудительные работы, лишение развлечений и занятий и некоторые другие. Наказание, по мнению Морелли, должно быть строго личным, определяемым по степени вины. Оно не может быть ни смягчено, ни отменено.

     «Всякое наказание, налагаемое законом и установленное раз навсегда для каждого рода вины, не будет подлежать никогда отмене или смягчению или замене другим наказанием в виде помилования или по иным соображениям, разве лишь в случае болезни». После того как преступник отбудет наказание, он тем самым искупит свою вину и будет восстановлен в своих правах гражданина. 

     2.3. Мабли о политике и праве. 

     Среди французских социалистов-утопистов XVIII в.  должен быть выделен Гаорнель Бонно де Мабли (1709-1785 гг.), произведения которого сыграли значительную роль в развитии революционных уголовно-политических теорий XVIII в. Особенно заметно было влияние идей Мабли и некоторых других якобинских вождей.

     Мабли происходил из дворянской семьи, жившей в Гренобле. Его родственниками были философы Кондильяк и Даламбер. Мабли учился в иезуитском колледже в Лионе, а затем в духовной семинарии в Париже. Отказавшись от духовной карьеры, он вернулся в Гренобль, где посвятил себя научной деятельности. Начиная с 1740 г. Мабли печатает свои произведения по истории. Переехав в Париж, он сближается с Монтескье и Даржансоном.

     В 1742-1746 гг. Мабли занимает заметное место в министерстве иностранных дел. В 1746 г. он прекращает службу и полностью отдается научной деятельности.

     В своих произведениях Мабли широко освещает вопросы истории, политики, социологии, юриспруденции. В поле его зрения были и вопросы уголовного права и процесса.

     Мировоззрение Мабли складывалось под несомненным и значительным влиянием идей Руссо, однако в своей социально-утопической теории он идет значительно дальше его.

     Для характеристики уголовно-правовых взглядов Мабли мы остановимся на двух его произведениях: «О законодательстве, или принципы законов» (1776 г.) и «О правах и обязанностях гражданина» (впервые издано посмертно в 1789 г.).

     Будучи  сторонником естественно правовой теории, Мабли указывает, что природа сделала все необходимое для счастья людей, и от них самих зависит воспользоваться счастьем. Однако люди не сумели воспользоваться услугами природы и создали такой общественный строй, который сделал большую часть человечества несчастной.

     В этих несчастьях человеческого рода большую роль играет неправильное, несправедливое, неразумное законодательство. Законодатели заблуждались и издавали законы, которые, как правило, были ошибочными. «Каждый хотел создать себе счастье по своей прихоти и искал его то в роскоши и наслаждениях, то в алчности и изнеженности, то в угнетении других и в подобных же безумствах, а природа, установившая иной порядок вещей, насмехалась над нашими нелепыми затеями. Она наказала нас за наши заблуждения; почти все народы сделались жертвами неразумных законов, которые они сами себе создали. Повсюду общество было подобно скопищу угнетателей и угнетаемых. Тысячи жестоких революций уже тысячи раз меняли лицо земли и уничтожали величайшие империи и тем не менее столько раз повторявшийся опыт не заставил нас заподозрить, что мы ищем счастье там, где его нет»

     Человеческие  бедствия зависят в значительной мере от нежелания сообразоваться с природой, от неумения и нежелания обуздывать человеческие страсти. Нужно, следовательно, разработать такое законодательство, которое, сообразуясь с природой, сумело бы обуздать пагубные страсти и таким путем обеспечить торжество такого общественного строя, который вернул бы людям их утраченное счастье.

     Мабли указывает, что природа создала людей равными. Поэтому разумный и мудрый законодатель должен сосредоточить свои усилия на установлении «равенства имуществ и состояний граждан». По мнению Мабли, имущественное неравенство разлагает человека, изменяет его  естественные влечения, приводит к распространению пороков и преступлений. «Неравенство приносит все несчастья людям; оно унижает людей и сеет между ними раздоры и ненависть». Чем в обществе больше неравенства, тем в нем больше «тщеславия, низости, жестокости, жадности и тирании». Подробно развивая эту мысль и рисуя положение пользующихся всеми благами  жизни богатых и придавленных своей нуждой бедных, Мабли приходит к следующему выводу, играющему большую роль в его мировоззрении: «Если неравенство имуществ настолько велико, что богачи, более предприимчивые и более смелые, открыто станут стремиться к тирании вы увидите, что бедные, потому ли, что они еще не свыклись с игом, потому ли, что они возмутились новой несправедливостью, и восстанут в защиту прав человечества. Отсюда это множество раздоров, распрей, разговоров, междоусобных войн и революций, раздирающих республику и ведущих ее к гибели».

     Мабли глубоко раскрывал классовую сущность правосудия. Он сумел подойти и к раскрытию противоположности правосознания богатых и бедных классов, к выяснению причин безнаказанности преступлений, совершаемых представителями господствующих классов. Он писал поэтому поводу: «Мы себе создали два рода мер и весов; и, к стыду нашего разума, богатые карают смертной казнью за кражу, потому что они боятся быть обкраденными, и одобряют завоевания, потому что они сами грабят народы».

     Равенство, по мнению Мабли, несовместимо с собственностью. «Я не колеблюсь считать эту злосчастную собственность первопричиной неравенства имуществ и состояний, а следовательно, всех наших зол». Именно благодаря собственности люди утратили те первоначальные социальные качества, которыми их наделила природа.

     Люди  первоначально создали государственную  власть для того, чтобы она наказывала за преступления, устраняла несправедливости, совершенные частными лицами. Но благодаря собственности государственная власть утратила эти свои качества, стала орудием в руках узурпировавших ее тиранов. Подробно освещая путь возрастания и усиления несправедливостей, пороков и преступлений, создаваемых в результате существования института собственности, Мабли приходит к выводу о том, что «собственность разделяет нас на два класса - богатых и бедных. Первые всегда предпочтут свою собственность собственности государства, а вторые никогда нс будут любить правительство и законы, допускающие, чтобы они были несчастны»

     Мабли в ярких красках рисует общество, раздираемое противоречиями, основанными па праве собственности. «Как только общество оказывается зараженным тем духом грабежа, который создает откуп государственных налогов, ажиотаж с ценными бумагами и произвольные налоги, не надейтесь найти в нем сколько-нибудь справедливости и честности. Хитрость, мошенничество, ловкость, кляузы - вот что составляет характерные черты такого общества. Граждане будут расставлять друг другу ловушки, мошенники всегда найдут кого одурачить, и все погибнет, если одни лишь глупцы будут опозорены. Делая сначала подлости из-за денег, скоро станут делать их и даром. Из совокупности всех этих пороков родится еще более опасный порок - станут грабить одной рукой, чтобы расточать другой».

     По  мнению Мабли, мудрый законодатель должен последовательно проводить законы, направленные на всемерное ограничение роскоши, устранение неравенства имуществ. Эти законы должны быть суровыми.

     Мабли не только выясняет причины пороков, преступлений, обусловленных неравенством состояний и собственностью. Он особо характеризует те преступления, которые совершаются торговцами, откупщиками, королевскими чиновниками. В основе этих преступлений лежит алчность, стремление к наживе, к роскоши, к изысканным наслаждениям. Мудрые законы, направленные на то, чтобы умерять жадность, сдерживать ее, мешать ей причинять общественные и личные бедствия, явятся наилучшим средством для борьбы с подобного рода преступлениями.

     В еще более политически острой форме излагает Мабли свои взгляды в работе «О правах и обязанностях гражданина».

     Мабли указывает, что «люди вышли из рук природы совершенно равными, а следовательно, без прав одних над другими, и совершенно свободными. Природа не создала королей, правителей, подданных, рабов - это очевидно, и она нам предписала один закон: работать, чтобы быть счастливыми».Создание общества явилось большой революцией; люди, вступая в общество, договорились между собой об обязанности уважать взаимные права.

     Поэтому «законы, договоры или соглашения, которые люди создают, объединяясь в общество, являются в общем законами, определяющими их права и их обязанности; гражданин должен им подчиняться, пока он не знает ничего более разумного...». Но гражданин освобождается от этой обязанности подчинения законам, если он признает их несовершенными, несправедливыми, неразумными, тираническими.

     Из  этих положений Мабли делает ряд  очень важных выводов. Та нация, которая не сопротивляется своим внутренним врагам, неизбежно является угнетаемой. «Добродетельный гражданин» имеет право вести гражданскую войну в том случае, когда существуют тираны, ставящие себя выше законов и угнетающие своих подданных. «Никогда,- пишет Мабли,- закон не был настолько нелепым, чтобы повелеть виновному оставить заботу о своем сохранении и прийти к судье просить наказания, которого он заслужил. Все моралисты согласны, что в тех случаях, когда судья не может прийти мне на помощь, я обладаю всей его властью для наказания нападающего на меня разбойника. Если в случае крайней нужды и голода я ворую. чтобы насытить себя, закон молчит; я - не вор. Все это верно, ибо государственный закон никогда не должен противоречить закону природы. И так как человек вступил в общество только для предохранения своей жизни от насилия и нужды, было бы нелепо, если бы он был лишен одновременно и той помощи, которую он вправе ожидать от своих сограждан, и той, которую он может найти в себе самом; это означало бы сделать условия жизни в обществе менее благоприятными, чем те условия, которые предшествовали его возникновению».