Отечественная философия

37 Данилевский Н.Я. Россия  и Европа: Взгляд на культурные  и политические отношения Славянского  мира к Германо—Романскому. СПб., 1995. С. 389-390.

венных нравственных качеств. Вследствие этой «болезни» переживания  русского человека трансцендентны, а  не имманентны, что открывает дорогу к рабскому сознанию.

Одной из значимых тем русской  философии является определение  критерия прогресса общества, тесно  связанного с вопросами расщепленности и целостности человека. Философское  осмысление этой темы проходило в  своеобразном национальнокультурном  русле.

На Западе прогресс общества чаще всего связывался с развитием  свободы (Г. Гегель, К. Поппер, П. Фейерабенд, Д. Ролз, Б. Спиноза и многие др.). Редким исключением являются взгляды древнегреческого философа Платона, полагавшего, что  демократия, в основе которой находится  свобода, влечет за собой непонимание  человеком разницы между хорошим  и дурным и что в жизни демократического человека «нет порядка, в ней не царит  необходимость»43. Подобное «выпадение»  из парадигмы позволило К. Попперу  назвать Платона врагом открытого, демократического общества, предтечей  тоталитарного режима.

Русские философы, несомненно, являлись сторонниками свободы, но указывали  на опасности, таящиеся в культе свободы, в понимании свободы как критерия прогресса общества. Основные опасности - социальная разобщенность и расщепленность человека. Иными словами, не следует  прогресс общества измерять критерием  свободы, поскольку при таком  подходе появляется культ свободы  и индивид начинает ориентироваться  исключительно на личные эгоистические  интересы. Непомерное стремление к  свободе препятствует нравственным действиям человека, поскольку, как  обосновано показано русским философом  и публицистом П.Я. Чаадаевым, в  основе любого нравственного действия находится долг, а значит и подчинение.

Высказанный тезис не означает, что мы против свободы как таковой. Наоборот, крайне важно понимание  того, что свобода человека включает в себя безусловное признание  свободы другого человека. Или  иначе: свобода одного человека не может  быть достигнута ущемлением свободы  другого человека. Однако, на наш  взгляд, рассмотрение свободы как  главного критерия прогресса общества усиливает направленность людей  к эгоизму и, как следствие, приводит к социальной разобщенности и  расщепленности человека. В этой связи  показательны слова К.С. Аксакова, высказанные  по отношению к западному обществу XIX века, но вполне актуальные и для  современного российского общества и человека. Философ писал: «Очень просто, кажется, говорить, что чувствуешь, и чувствовать, что говоришь. Но эта  простота составляет величайшее затруднение  современного человека. Для этой простоты необходима цельность души, внутренняя правда, а современный человек  сам не может отвечать себе: что  он чувствует и чувствует ли он? Самолюбие подъело в нем всякую правду движения; прежде нежели родится  какой-нибудь порыв в человеке, уже  он заранее взвешен, заранее соображен, будет ли он к лицу или не будет»44. Еще более точное наблюдение принадлежит  религиозному философу и ученому  П.А. Флоренскому, который указывает, что «физик, или биолог, или химик, даже психолог, философ и богослов читают с кафедры одно, пишут в  научных докладах другое, а дома, в своей семье, с друзьями чувствуют  третье... Личность рассыпается, утверждая  отвлеченное единство всей своей  деятельности»45. Не есть ли эта потеря цельности и расщепление личности следствие культа свободы, а также  стремления выдвинуть ее в качестве критерия прогресса общества. Непомерное стремление к свободе начало довлеть  над целостностью природного, человеческого, общественного и нравственного.

Другой важный вывод, который  можно сделать, опираясь на труды  русских философов, состоит в  том, что истинный прогресс возможен только при условии гармоничного развития всех форм общественного сознания, то есть не только экономики и науки (как это происходит сейчас), но и  морали, искусства, религии, философии, политики и т.д. Крен в сторону одной из форм духовной жизни общества приводит к дисбалансу, регрессу и потере в обществе равновесия. В этой связи показательны слова нашего соотечественника, философа В.Ф. Одоевского о ситуации на Западе.

Русская философия стала  значимым фактором развития целого ряда национальных философий на территории российского государства. Например, русская философия активно влияла на концепции ведущих татарских  философов: Г. Утыза Имяни, А. Курса-ви, Ш. Марджани, М. Бигиева, X. Фаизханова, К. Насыри и др. Русская философия  в единстве с рядом национальных философий России образует уникальный, своеобразный феномен - российскую философию. Иными словами, русская философия, в сущности, есть российская философия. Думается, что в этом и состоит  важнейший аспект национально-культурного  своеобразия русской философской  мысли.

Таким образом, специфика  русской философской мысли определяется совокупностью тем, находящихся  в поле пристального внимания русских  философов. При этом весьма дискуссионным  представляются мнения отдельных ученых об отсутствии характерных черт русской  философии или их сведение к россиеведению. Для снятия оснований этой дискуссии  необходима систематизация русской  философской мысли подобная той, которую провели в западной философии  Аристотель и позднее Г. Гегель. Систематизация позволит представить русскую философию  как упорядоченную систему с  совокупностью взаимосвязанных  элементов, что в свою очередь  станет предтечей глубокого раскрытия  и осмысления ее национально-культурного  своеобразия.

Соборность — понятие, введённое (применительно к русской  деревенской общине) русским философом  А. С. Хомяковым (1804—1860), развитое в XIX славянофилами, выводимое первоначально из принципа соборности Церкви. Впоследствии, стало  трактоваться значительно шире, охватывая  весь уклад жизни, комплекс морально-этических  норм внутри сообщества. Эти нормы  безоговорочно осуждают индивидуализм, стремление отдельного человека противопоставить себя общности «единоверцев». Соборность отвергает такое понятие, как  «личное счастье», утверждая, что  «быть счастливым в одиночестве  невозможно». Впрочем, индивидуализм  и одиночество - это разные вещи.