Я. А. Слинин

ОТ  КОСМОЦЕНТРИЗМА И ТЕОЦЕНТРИЗМА —  К АНТРОПОЦЕНТРИЗМУ

  Санкт-Петербургский  философ Константин Андреевич Сергеев в своих работах исходил из того, что античный период развития западноевропейской, или, лучше сказать, средиземноморской, культуры характеризуется космоцентризмом, а средневековый период ее развития — теоцентризмом. Что касается периода Ренессанса и Нового времени, то ему, по мнению К. А. Сергеева, присущ антропоцентризм.

  Ясно, что Природа, Бог и Человек  представляют собой основные реалии средиземноморской культуры во все времена ее существования. Ясно также, что упомянутые реалии являются основными и для китайской, и для индусской культуры, равно как и для культур всех остальных народов планеты. Важно, однако, знать: в какое время и в какой культуре какая из этих реалий преобладает; для исследователя важно выяснить, когда и под влиянием чего та или иная из этих реалий выходит на авансцену, оттесняя остальные реалии на задний план.

  Если  сосредоточиться на средиземноморской  культуре, то ее историю, как известно, принято делить на три периода: Античность, Средневековье и Новое время вкупе с Ренессансом. Границы между указанными периодами в значительной степени размыты, тем не менее, их можно, хотя бы приблизительно, наметить.

И получается, что каждый из данных периодов продолжался около тысячи лет. В самом деле, вполне резонно начать отсчет античного периода развития средиземноморской культуры с конца VII—начала VI в. до н. э., когда в Древней Греции жили Фалес и Анаксимандр, Солон и Питтак. Концом античного времени обычно считают IV в. н. э., когда христианство стало официальной религией и в Риме, и в Константинополе, одержав победу над древнегреческим и древнеримским язычеством. С IV в. н. э. начинается средневековый период развития средиземноморской культуры, который ученые обычно доводят до XIII в., века расцвета западноевропейской схоластики. С XIV в. начинается Ренессанс, плавно переходящий в эпоху Нового времени. Данный исторический период продолжается и по сие время; тысячелетнего рубежа он, правда, еще не достиг.

  К. А. Сергеев следующим образом  разъяснял, в чем заключается сущность космоцентризма Античности. Античные люди, разумеется, почитали богов, поклонялись им и их боялись. Высоко ставился в Античности и человеческий фактор. Ведь многие чтили тезис Протагора, и никто не мог его опровергнуть: «Человек есть мера всех вещей». Однако и боги и люди считались неотъемлемыми частями гармонически организованной природы, т. е. космоса. У древних греков и римлян и мысли не возникало о противопоставлении божеского и природного начал, равно как и о том, что природные условия существования чем-то могут не удовлетворять человека. Конечно, в природе много злого и трагического, но естественным противовесом им служит изобилие в природе благого и возвышенного. Динамическое равновесие добра и зла составной частью входит в общую гармонию космоса. В глазах античных мыслителей космос был единым целым и не имел никакой альтернативы. Космосом управляет Ананкэ — необходимость, или судьба. Ей подчинены и взаимные трансформации природных элементов, и круговращения небесных сфер. От нее в равной степени зависит участь как людей, так и богов. Ясно, конечно, что участь эта неодинакова: одним достается жизнь счастливая и беззаботная, а другим — трудная и даже трагическая. Однако распределение жребиев находится в руках Ананкэ, и против ее решений бессмысленно протестовать: ведь все они призваны обеспечить всеобщую гармонию космоса.

  Таков античный космоцентризм. Для людей Античности природа, гармонически организованная в виде космоса, — доминирующая реалия.

  Однако  в глазах христиан природа вовсе не является гармонически организованной. Точнее сказать, вначале, согласно сказанному в Священном Писании, природа была таковой. Библейский Бог, сотворивший мир в течение шести дней, сотворил его в высшей степени гармоничным. В Библии говорится: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт. 1: 31). Но потом, по словам Писания, в сотворенном Богом мире произошел роковой несчастный случай: и природа и человек подверглись порче. Вернее сказать, порче подвергся в первую очередь человек, а через его посредство — и природа. Дело в том, что человек в лице Адама совершил то, что в Писании называется «первородным грехом», причем совершил он это добровольно. В результате такого поступка Адама зло стало преобладать и в нем самом, и во всей природе. Таким образом, человек, став греховным, внес порчу и в природу, и стали справедливыми слова: «мир во зле лежит». Надо добавить, что добровольно только человек и мог внести порчу в мир, так как он был единственным существом, которому Бог даровал свободу воли. Поэтому после грехопадения над человеком стала тяготеть вина в том, что он погубил и себя, и природу. На него легла вся ответственность за то, что мир стал миром, лежащим во зле.

  Главным делом христианства стало спасение падшего человека и падшей по его вине природы. Для этого надо было каким-то образом искупить Адамов грех. В роду человеческом время от времени стали появляться праведники, угодники Божьи, которые всеми силами старались способствовать решению этой задачи. Однако человеческих сил недостаточно для искупления первородного греха. Тогда, согласно христианской доктрине, на помощь пришел сам Бог. В лице Иисуса Христа Его сыновняя Ипостась сошла с неба на землю, тем самым освятив — или, лучше сказать, обожив — человеческую плоть. Крестная смерть Христа стала искуплением первородного Адамова греха. Свидетельством тому явилось то, что своей смертью Иисус победил смерть как таковую, ибо в третий день Он воскрес и, пробыв тридцать дней на земле, во плоти вознесся на небо.

  Свидетельство о победе Христа над смертью является центральным местом христианской доктрины; можно сказать, что оно — сама суть христианства. С христианской точки зрения смерть проникла в природу лишь после того, как Адам совершил свой роковой поступок. Ведь до грехопадения и Адам и Ева были бессмертны. С христианской точки зрения смерть является воплощением, основой и хранительницей всего того зла, которое исказило мир, так гармонично устроенный Богом в течение шести дней. С ее исчезновением уходит из природы и все привнесенное туда первородным грехом зло.

  Тело  воскресшего Христа обожено в  полном смысле этого слова: оно полностью преображено, став нетленным. Оно будет существовать без конца. И вот нерв, вот альфа и омега христианства: все мы, люди, тоже воскреснем, тоже получим нетленные бессмертные тела! Таково обетование Господне. Сказано: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». Воскресение Христа самым непосредственным образом касается всех нас: каждый из нас воскреснет подобно тому, как воскрес Он.

  Однако  воскресение наше происходит не сразу: оно отнесено христианской доктриной в неопределенное будущее. Придет день и все люди воскреснут, но когда наступит этот день, известно одному только Богу. Предстоит второе пришествие Иисуса Христа, уже «во славе». Вот тогда-то и воскреснут все мертвецы. В христианском Символе веры сказано, что Иисус грядет «со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца», и всякий верующий чает «воскресения мертвых и жизни будущего века».

  В день своего второго пришествия Иисус  Христос грядет как Судия: ведь среди воскресших будут как праведники, угодники Божии, так и грешники, не угодные Богу. Христос отделит одних от других, и в жизни будущего века праведников и грешников ждет не одинаковая судьба. Вот как говорит об этом один из самых чтимых отцов Церкви Иоанн Дамаскин: «Итак, мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, которые станут бессмертными и совлекутся тления, и предстанем пред страшным Христовым судилищем. Диавол и демоны его, и человек его, т. е. антихрист, нечестивые и грешники будут преданы во огонь вечный, не вещественный, каков у нас, но такой, какой знает один Бог. А сотворившии благая просветятся, как солнце, вместе с ангелами в жизни вечной, с Господом нашим Иисусом Христом, вечно созерцая Его и сами будучи Им созерцаемы, и наслаждаясь проистекающей от Него радостью, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков»¹.

  Христианская  доктрина приобретает, таким образом, эсхатологический характер: все верующие чают наступления конца света. Иначе говоря, они ожидают прекращения существования падшего, несовершенного, лежащего во зле мира и прихода ему на смену нового мира — спасенного, совершенного, организованного так, как этого хотел Творец. Этот новый мир будет Царством Божиим, и ему не будет конца. Замена одного мира другим должна произойти в день Страшного суда, в день второго пришествия Иисуса Христа и воскресения всех мертвых.

  Вера  в приближение Страшного суда и обусловливала теоцентризм средневековой христианской культуры. Важно было жить, веруя в Бога и угождая Ему. Ведь кроме искупленного Христом первородного греха существуют и грехи, так сказать, «текущие». У каждого человека в течение его жизни накапливаются разного рода личные прегрешения. Поэтому средневековым людям необходимо было всегда помнить о Боге и вести себя так, чтобы Он эти прегрешения простил. Важно было не попасть в число нечестивцев, т. е. неверующих, инаковерующих, еретиков, равно как и в число грешников, т. е. верующих, однако живущих не угодной Богу жизнью. Ведь те и другие после воскресения «будут преданы во огонь вечный», как сказано у Иоанна Дамаскина. В силу этого внимание средневековых людей почти полностью было сосредоточено на Боге. Именно Бог, а не Природа и не Человек являлся для них доминирующей реалией.

  Итак, христианская доктрина ставит победу над смертью во главу угла. Эта особенность христианского учения очень важна. Для христиан смерть — это средоточие всего мирового зла. Как мы уже видели, с точки зрения христиан наличие в мире смерти делает этот мир несовершенным и злым. Как только она будет изгнана из мира, как только все станут бессмертными, теперешний падший мир преобразится в Царствие Божие. А вот для людей Античности наличие смерти в мире вовсе не нарушало его гармонии. Смерть для них была обычным и необходимым явлением; она считалась неотъемлемой частью организации космоса и не вызывала никакого протеста. Тем более что смерть, как они полагали, не имеет полной власти над человеком: она ведь способна разрушить только тело человека, душа же его бессмертна.

  Вера  в то, что душа бессмертна, — это, как известно, общая черта всех религий. Религиозные убеждения даже самых первобытных народов всегда содержат положение о том, что души людей не умирают, а переселяются в бестелесное царство мертвых. Смерть не есть полное уничтожение человека; она есть лишь отделение его души от тела. После смерти человека его тело разлагается, а его душа переселяется либо в Аид, либо в Элизиум, либо в Валгаллу, либо куда-нибудь еще. У различных народов царство мертвых имело разные названия и по-разному было организовано. Согласно одним религиозным верованиям, души умерших вечно пребывают в царстве теней в бестелесном состоянии; согласно другим — они могут возвращаться в мир живущих, вселяясь в другие, тоже смертные, тела. В этой связи мы можем воспроизвести в памяти учение о сансаре, последовательности перерождений, которое является составной частью как индуизма, так и буддизма. Можно вспомнить и о платоновском учении о переселении душ, изложенном в последней книге диалога «Государство».

  Христианство  разделяет веру в то, что души людей бессмертны. Однако, с точки зрения христиан, бессмертие человеческих душ никак не связано с тем, что после грехопадения Адама мир стал злым и нуждающимся в спасении. Но как возможно спасение мира, в чем оно состоит? Как мы уже неоднократно говорили, оно, по мнению христиан, заключается в изгнании из мира смерти и воцарении в нем бессмертия. Но что для христиан означает бессмертие? Ведь душа человека и так уже бессмертна. Ясно, оно означает бессмертие тела человека. Спасение состоит в том, чтобы сделать бессмертным человеческое тело.

  Бессмертию  тела человека в христианстве придается первостепенное значение. Никакая другая религия не ставит вопроса о бессмертии человеческого тела. Христианство отличается от всех других религий тем, что не только задает этот вопрос, но и считает его самым главным. Ради чего Христос претерпел крестные муки? В конечном счете, ради того, чтобы тела людей стали бессмертными. Ведь в чем заключается всеобщее воскресение из мертвых, которое заповедал нам Он? В том, и только в том, что души людей, и без того бессмертные, обретут в день Страшного суда бессмертные, преображенные тела. Как только бессмертными станут человеческие тела, несовершенство сразу исчезнет из природы, весь мир перестанет лежать во зле и станет Царством Божиим.

  Вот что сказано обо всем этом у  Иоанна Дамаскина: «Мы веруем также  и в воскресение мертвых. Ибо  будет, истинно будет воскресение мертвых. Говоря же о воскресении, мы разумеем воскресение тел. Ибо воскресение есть вторичное восстановление упавшего. Души же, будучи бессмертны, каким образом воскреснут? Ибо если смерть определяют как разлучение души от тела, то воскресение есть, без сомнения, вторичное соединение души и тела и вторичное восстановление разрушившегося и павшего живого существа. Итак, то самое тело, которое истлевает и разрушается, восстанет нетленным»².

  Иоанн Дамаскин следующим образом четко  и недвусмысленно разъясняет всю важность и принципиальность для христианства веры во всеобщее воскресение: «Если же нет воскресения, то да ямы и пием (I Кор. XV, 32) и устремимся к жизни, полной удовольствия и утех. Если нет воскресения, то чем мы отличаемся от бессловесных? Если нет воскресения, то мы должны считать счастливыми полевых зверей, проводящих беспечальную жизнь. Если нет воскресения, то нет и Бога, нет Промысла, но все управляется и движется случайно. Ибо мы видим, что вот весьма многие праведники терпят нужду и обиды и не получают никакой помощи в настоящей жизни, а грешники и неправедные изобилуют богатством и всякой роскошью. И кто здравомыслящий признал бы это делом правосудия или мудрого Промысла? Итак, будет, будет воскресение»³.

  Таким образом, мы видим, что, во-первых, христианство далеко от спиритуализма, свойственного всем прочим религиям. Если прочие религии удовлетворяются тем, что бессмертны человеческие души, то христианство настаивает на том, что должна обрести бессмертие и материальная часть человека — его тело. Во-вторых, получается так, что христианство нацелено на переделку, на трансформацию ныне существующей природы. Трансформация эта будет произведена самим Богом. Она произойдет в день второго пришествия Иисуса Христа и будет нацелена на то, чтобы человечеству (точнее, той части человечества, которая состоит из праведников) стало после нее жить лучше. «Сотворившии благая просветятся, как солнце» и будут жить вечно вместе с ангелами и Господом нашим Иисусом Христом, «наслаждаясь проистекающей от Него радостью».

  Перейдем  к эпохе Ренессанса и Нового времени. В эту эпоху люди утратили надежду на то, что второе пришествие произойдет в ближайшее время. Однако желание переделать мир так, чтобы жить в нем стало лучше и удобнее, у них сохранилось и даже усилилось. Вера в Бога не исчезла, но постепенно распространилось мнение, что не нужно надеяться только на Него и пассивно ждать второго пришествия, а нужно попробовать самим позаботиться о себе. Более того, стало набирать силу убеждение в том, что Богу как раз угодно, чтобы люди сами принялись за переделку природы: ведь Он дал им для этого и способности, и возможности. Эти находящиеся в рамках благочестия соображения подтолкнули людей Ренессанса и Нового времени к тому, чтобы заняться самостоятельным, не опирающимся непосредственно на тексты Священного Писания, исследованием природы. Данные исследования привели, в конечном счете, к созданию светских, никак не связанных с богословием, наук, таких как физика, математика, механика, астрономия, химия, биология, психология и т. п.