Объективное и субъетивное время

     Утверждению в сознании широкого круга городских  жителей подобных представлений о времени, несомненно, должно было способствовать и то обстоятельство, что в практике повседневного счета (измерения) времени Европа на протяжении XIV-XVI вв. постепенно переходит от неравномерных и постоянно изменяющихся «дневных» и « ночных» часов к равным и неизменным в течение суток и года часам. При этом, если в XIV веке механические часы устанавливались в основном только на башнях замков и колокольнях церквей, то уже в XV-XVI веках все более широкое распространение получают механические часы индивидуального пользования. С конца XVI века начинается достаточно широкое производство карманных часов. В результате уже к середине XVI века представление о «дневных» и «ночных» часах исчезает из сознания городских жителей и время начинает осознаваться как некоторая равномерно текущая и измеряемая равными единицами сущность [3].

     Основоположником  субъективистской оценки времени Ю.Б. Молчанов считает Р. Декарта и  замечает, что тенденция к подобной оценке времени «была развита  и продолжена в учениях выдающихся материалистов XVII в. - Б. Спинозы, Т. Гоббса и Дж. Локка».

     Склонность  философов XVII столетия субъективировать время может быть обусловлена следующими обстоятельствами. В этот период в связи с зарождением способности осознавать и более или менее адекватно оценивать субъективную реальность собственного сознания начинает более явственно осознаваться и субъективное время. Но для философа, стоящего на объективистской гносеологической позиции, трудно осознать иную форму доступного человеческому восприятию бытия, кроме как бытия в объективном времени. Поэтому при рассмотрении процессов и явлений сознания у него возникает представление о том, что субъективные процессы сознания, так же, как и материальные процессы внешнего, объективного мира, протекают в одном и том же времени. Иными словами у философов, стоящих на объективистской гносеологической позиции, не возникает представления о субъективной реальности человеческого сознания, которая структурирована в субъективном времени и субъективном пространстве. Поэтому противоречивые представления этих философов о времени, согласно которым, с одной стороны, время существует «только в мышлении», а с другой – длительность бытия как материальных объектов и процессов объективного мира, так и психических процессов и явлений сознания обладает одной и той же мерой, ибо измеряется одними и теми же равномерными или строго периодическими материальными процессами, свидетельствуют о том, что здесь еще не имеется четкого и ясного осознания реального бытия субъективного времени, хотя само субъективное время все более настойчиво проявляется в сознании мыслителей и усложняет их представления о времени. Что это действительно так, наглядно демонстрируют взгляды на время философов XVII столетия. Р. Декарт (1596-1650) считает, что длительность - это некий общий, единый атрибут как протяженной, так и мыслящей субстанции. Время он определяет как модус мышления, т.е. как способ мыслить длительность, заключающийся в измерении этой длительности. Измерение же - это деление измеряемого на равные части и счет этих частей. Причем деление измеряемого на равные части - это не обязательно только мысленная операция, ибо само измеряемое может быть объективно разделенным на равные части. Именно таковым, считает Декарт, является деление длительности на дни и годы. Деление же суток на часы и мгновения, согласно Декарту, не имеет под собой объективной основы и является исключительно искусственной, «мыслительной» операцией.

     Таким образом, длительность бытия как  протяженной, так и мыслящей субстанции, но крайней мере, в масштабах дней, лег и столетий, измеряется при  помощи объективных процессов, позволяющих  разбивать длительность на сутки  и годы. В результате получается, что время хотя и является модусом мышления и, по-видимому, должно было бы рассматриваться как существующее только в мыслящей субстанции, оказывается чем-то единым как для протяженной, так и для мыслящей субстанции, и, более того, оказывается связанным с длительностью равномерных материальных процессов протяженной субстанции.

     Время И. Ньютон рассматривает не как складывающиеся из предельно малых далее неделимых  частиц, а как величину, изменяющиеся непрерывно.

     Это дает возможность утверждать исследователям истории становления и развития методологии естествознания, что, хотя учеными XVII-XVIII вв. многое было переосмыслено в аристотелевской физике и «физику нового времени ее создатели Галилей, Декарт, Ньютон рассматривали как не аристотелевскую», тем не менее осталось в силе аристотелевское учение о непрерывности, и это даже несмотря на то, что в физике нового времени играли важную роль атомистические представления, в корне чуждые Аристотелю.

     В утверждении и развитии представлений  о реальном существовании особого, истинного, абсолютно равномерного «математического времени», несомненно, важную роль сыграли философы-номиналисты XIV века, распространявшие свои взгляды как с университетских кафедр, так и через печатные труды. Однако ко времени возникновения коперниковской картины мира работы парижских номиналистов XIV века и их последователей, видимо, были уже в значительной степени забыты, а в конце XVI - начале XVII вв. в процессе борьбы основоположников новой механистической физики с господствовавшей до этого аристотелевской физикой и вовсе были преданы забвению. В результате получившие к XVII веку широкое распространение представления о существовании, с одной стороны, «математического времени», а с другой - отмеряемого при помощи тех или иных материальных процессов неточного, обыденного, или «физического» времени, потеряли в глазах мыслителей и тем более просто образованных людей какую-либо связь с аристотелевским учением о времени. Вместе с тем представление о времени как о некотором независимо от материальных процессов протекающем равномерном «течении», «потоке», или «длении» к периоду написания И. Ньютоном «Начал» становится, по всей вероятности, общепринятой точкой зрения, поскольку именно оно наиболее адекватно соответствует уже вошедшей в привычку практике измерения времени при помощи равномерно идущих механических часов. Поэтому представление о «математическом времени», протекающем абсолютно равномерно, безотносительно к каким бы то ни было материальным процессам, И. Ньютоном осознается как вполне естественная, не требующая особого обоснования, общепринятая точка зрения на время.

     Несколько иначе рассуждает Томас Гоббс (1588-1679), который следующим образом описывает  содержание и механизм возникновения  времени: "…движущееся тело оставляет в сознании образ своего движения, т.е. идею тела, непрерывно меняющего свое место. Эта идея или этот образ есть то, что я называю временем…». «Все люди признают, - пишет далее Т. Гоббс, - что год есть время, и все же они не думают, что год означает акциденцию состояния или модуса какого-нибудь тела. Вот почему необходимо также признать, что время существует не в самих вещах, а только в мышлении, осуществляемом нашим разумом» [4]. Следовательно, время есть понятие, или, с точки зрения номинализма, «имя» существующего в сознании человека образа движения.

     Отрицая объективность времени, Т. Гоббс  явно имеет в виду, что в объективно-реальной действительности прошедшее и будущее  время не существуют так же актуально, как настоящее время. Прошедшее время актуально существует только в сознании живущих в настоящем времени людей, равно как и будущее время актуально существует только в сознании людей в виде предвидения ими ожидаемых событий. Поэтому вполне можно согласиться с Гоббсом в том, что время, изображаемое в виде протяженной в прошлое и будущее прямой линии, - это существующий в сознании человека образ. Однако Гоббс вполне осознает, что в самом объективном движении имеются временные отношения «раньше» - «позже» и, следовательно, время - это не просто образ движения, а образ выражаемого отношением «раньше» - «позже» временного аспекта объективного движения.

     Таким образом, для Гоббса еще нет субъективной реальности сознания с ее специфическими отличиями от объективно-реальной действительности материального мира, а есть только существующая в настоящем времени объективная реальность, особой разновидностью которой являются протекающие в разуме человека мыслительные процессы и содержащиеся в этих процессах образы движения материальных тел. Поэтому хотя Т. Гоббс и декларирует существование времени «только в мышлении», он еще не осознает существование субъективного времени человеческого сознания.

     Своеобразно «субъективирует» время и Барух  Спиноза (1632-1677), который, во-первых, продолжая  традицию средневековой схоластики, различает вечность как бездлительное бытие Бога и длительность бытия сотворенных вещей и, во-вторых, от длительности отличает время, которое, с точки зрения Спинозы, представляет собой меру длительности или даже просто модус мышления.

     Здесь мы имеем концепцию времени, согласно которой время признается, с одной стороны, существующим только в сознании модусом мышления, а с другой - время отождествляется «с длительностью вещей, имеющих прочное и определенное движение». Но длительность - это атрибут существующих «вне мышления» материальных вещей. Поэтому время у Спинозы обретает некоторую двойственную объективно-субъективную природу.

     Наиболее  четко и ясно время обретает черты  всеобщности и универсальности  в концепции времени Джона  Локка (1632-1704).

     Дж. Локк, фактически, уже осознает реальное существование в сознании человека субъективного времени, однако, рассматривая, по сути дела, субъективное время сознания, он полагает, что ведет речь о времени вообще. При этом Локк не видит особых различий между последовательностью событий внешнего материального мира и последовательностью следующих друг за другом в сознании человека идей. Поэтому он полагает, что как идея продолжительности «получается от размышления о движущейся цепи наших идей», так и идея последовательности приобретается «через размышление о появлении одной за другим в нашем разуме разных идей». Как видно, продолжительность и последовательность как два важнейших атрибута времени имеют, согласно Локку, субъективное происхождение.

     Вместе  с тем, рассматривая время как  измеренную продолжительность, Локк ищет средства измерения времени среди материальных движений внешнего объективно-реального мира, в силу чего и время обретает объективность. И тем не менее, резюмируя свои рассуждения о времени, Дж. Локк еще раз подчеркивает, что идеи продолжительности и последовательности человек получает на основе рефлексии и ощущения.

     Таким образом, вплоть до XVIII столетия в условиях полного господства в философии объективистской гносеологической позиции во взглядах многих выдающихся философов на время проявляется двойственность времени, в результате чего время обретает черты единого универсального равномерного «потока» или «течения», в котором протекают как процессы материального мира, так и процессы сознания, и в тоже время существуют попытки измерить его. 
 

     Материалистические  взгляды на понятие  времени

     Время в материалистической философии было очищено от элементов субъективизма и стало рассматриваться как нечто сугубо объективное. Утверждению таких взглядов в материалистической философии способствовало и успешное развитие классической физики, в которой важную роль играло абсолютное время, которое, вопреки взглядам самого И. Ньютона, рассматривавшего абсолютное пространство и абсолютное время как чувствилища Бога, имеет ярко выраженные черты объективной сущности. Интуиция субъективного времени во взглядах философов-материалистов сохраняется в понимании времени как некоей универсальной сущности, в равной мере относящейся как к процессам и событиям материального мира, так и к психическим процессам и явлениям человеческого сознания.

     Наиболее  широко подобные взгляды были развиты  в берущем свое начало в философских  учениях Л. Фейербаха и Ф. Энгельса диалектическом материализме.

     Людвиг  Фейербах (1804-1872) в «Предварительных тезисах к реформе философии» (1842 г.) писал: «Пространство и время составляют формы бытия всего сущего. Только существование в пространстве и времени есть существование». Несколько позже в «Основных положениях философии будущего (1843 г.) он развивает это положение и отмечает, что пространство и время - это «не простые формы явлений: они - коренные условия, разумные формы, законы как бытия так и мышления [4].

     Неслучайно, что среди философов-материалистов и материалистически мыслящих естествоиспытателей, признающих тезис «время - форма бытия материи», всегда были и но сей день есть сторонники как субстанциальной, гак и реляционной концепции времени. Что касается Л. Фейербаха, то он явно отдает предпочтение реляционной концепции.

     Фридрих Энгельс (1820-1895), развивает мысли  Л. Фейербаха о времени как формах бытия всего сущего. Важно то обстоятельство, что у Ф. Энгельса нет даже намека на идею субъективного времени человеческого сознания. Время для него - это либо абстрагированное от объективно-реальных процессов материального мира философская категория, которая без конкретных материальных процессов оказывается пустой абстракцией, либо некое «истинное время», «время как таковое», представляющее собой, по-видимому, бессодержательное равномерное течение, к идее которого мы приходим, полностью абстрагируясь от каких бы то ни было конкретных процессов.

     Таким образом, с точки зрения Л. Фейербаха  и Ф. Энгельса, время - это нечто  универсальное, единое как для материальных процессов объективного мира, гак  и для процессов мышления. 

     Взгляды отечественных философов на проблему времени

     Подобные  представления о времени на протяжении 20-30-х годов XX столетия получили широкое  распространение как среди отечественных  философов, так и среди ученых-гуманитариев. Что касается специалистов естественных наук, то они сохранили сформировавшиеся в процессе становления и развития классической физики и подкрепленные теорией относительности представления о том, что время - это объект изучения физики.

     К длительному забвению проблемы времени  в отечественной философии привело крайнее упрощение философской мысли в нашей стране в условиях культа личности И. Сталина. Вплоть до 50-х годов отечественная философская литература по проблеме времени исчерпывалась небольшим числом работ, в которых разъяснялись самые общие положения диалектического материализма о времени как форме бытия материи. Более глубокие исследования по проблеме времени появились в конце 50-х - начале 60-х годов. Проблемой времени начали заниматься МБ. Вильницкнй, А.Д. Урманцев и Ю.П. Трусов, Р.А. Аронов; II.С. Дышлевый, Аскинадзе (Аскин) и др. С конца 60-х годов количество работ нарастает лавинообразно. Характерной особенностью подавляющего большинства исследований остается уверенность их авторов в исключительной объективности времени.