Объективное и субъетивное время

     Содержание

     Введение            2

     Античные  представления о времени        3

     Понятие о времени в средние века        8

     Материалистические  взгляды на понятие времени             15

     Взгляды отечественных философов на проблему времени            16

     Заключение                   18

     Список  источников         20

      Введение

     На  протяжении всей истории развития познания время представлялось одним из наиболее загадочных, подчас мистических свойств  действительности. На сегодняшний день существует огромный объем литературы, посвященной проблеме времени. Время стало одним из фундаментальных понятий физики и играет важную роль во многих других науках. Научно-технический прогресс по-настоящему стал возможен только благодаря тому, что человечество научилось измерять время и временные интервалы самой различной длительности. Однако, несмотря на все успехи в познании временных свойств материальной действительности, само время не утратило в глазах людей своей загадочности. И сегодня ученые, посвятившие себя исследованию проблемы времени, готовы, как и более полутора тысяч лет тому назад, воскликнуть вслед за Аврелием Августином: «Что такое время? Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь; но как скоро хочу дать ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик»[4].

     В последние десятилетия вновь  обострилось внимание исследователей к проблеме времени. При этом если в недалеком прошлом ею в основном занимались физики и философы, оспаривая  друг у друга преимущественное право  на нее, то сегодня к этой проблеме большой интерес проявляют специалисты широкого круга естественных и гуманитарных наук. На сегодняшний день в науках, изучающих сознание человека, его материальные основы и механизмы, закономерности проявления в норме и патологии, накоплен большой, преимущественно эмпирический, материал, так или иначе связанный с временными свойствами психических процессов человеческого сознания, анализ и обобщение которого может способствовать раскрытию природы, сущности, основных свойств и функций субъективного времени.

      Античные представления о времени

     Способность выявлять и осознанно использовать причинно-следственные связи между событиями прошедшего, настоящего и будущего времени является принципиально важным атрибутивным свойством человеческого сознания. Поскольку в объективно- реальной действительности нет актуально существующих прошедшего и будущего времени и материальный механизм взаимодействия удаленных друг от друга во времени событий скрыт в протекающих в настоящем времени материальных процессах, то для выявления и учета причинно-следственных связей необходимо наличие у человека субъективного времени, позволяющего ему представлять прошедшие и будущие события как актуально существующие в объективном времени. Это означает, что субъективное время должно было возникнуть еще на заре становления полноценного человеческого сознания. Однако изначальный объективизм и интенциональность сознания не позволяли человеку на протяжении длительного времени осознавать наличие у него субъективного времени. Но вместе с тем на временных представлениях выдающихся мыслителей прошлого очень рано начала сказываться их интуиция субъективного времени.

     В истории возникновения и развития человеческого разума и основных его категорий важное место занимает период так называемого мифологического  мышления. На протяжении длительного времени мифологическое мировоззрение было единственным способом объяснения и понимания окружающей действительности древним человеком и мифические образы для него представляли не поэтические фантазии и аллегории, а саму реальную действительность. Вполне естественно, что в рамках мифологического мировоззрения в эмоционально насыщенной форме были осознаны такие атрибутивные свойства действительности, как причинно-следственные связи, пространственные и временные отношения [1].

     Так, имеются свидетельства о том, что уже софист старшего поколения Антифонт, живший в V в. до н.э., считал, что время является «мыслью или мерой, а не сущностью».

     Однако  субъективизм древнегреческих софистов еще весьма условен. В нем проявилось самое раннее осознание человеком силы человеческого разума, его способности обосновать, если это необходимо по тем или иным причинам, любые, в том числе и диаметрально противоположные, тезисы. Поэтому утверждение Антифонта о том, что время - это мысль или мера, а не сущность, - скорее всего, тезис, который он брался обосновать вопреки широко распространенным представлениям о времени, а не концепция, опирающаяся на осознание реального существования субъективного времени. О том, что это действительно так, свидетельствует полное игнорирование последующими мыслителями взгляда Антифонта на время при критическом анализе различных представлений о времени. В частности, вряд ли Аристотель, сам выразивший сомнение в существовании времени в отрыве от считающей мгновения души или «разума» души, проигнорировал бы точку зрения Антифонта при анализе различных концепций времени, если бы она представляла собой хотя бы мало-мальски разработанную концепцию[4].

     По  сохранившимся фрагментам Парменида  и свидетельствам древних авторов  трудно сказать, насколько у него были вычленены и определены понятия времени и вечности. Скорее всего, у него имелись не самостоятельные понятия времени и вечности, а понятия временности, как непостоянства, изменчивости, бренности чувственно постигаемого мира мнений, и вечности, как свойства постоянства, неизменности, отсутствия начала и конца существования объектов умопостигаемого мира. Временность и вечность у Парменида существуют еще только как свойства, предикаты чувственно воспринимаемого и умопостигаемого миров, они еще не выступают как самостоятельные понятия и не соотнесены друг с другом. При этом Парменид, как мы уже отметили, не создал сам своеобразное представление о вечности как о безвременном, т.е. абсолютно неизменном бытии, а, по сути дела, поднял до уровня философской концепции то раннемифологическое представление о бытии окружающего людей мира, которое сформировалось еще до того, как человек сумел осознать временной характер бытия реальной действительности и выработал представление о времени, и сохранилось как в структуре мифологического времени, так, возможно, и в обыденном сознании древних греков [3].

     Понятие времени более четко вычленяется  и анализируется учеником Парменида  Зеноном Элейским (труды 464-461 гг до н.э.). В сохранившихся фрагментах произведений Зенона нет речи непосредственно о «вечности», понимаемой как безвременное бытие умопостигаемого мира, хотя, обосновывая противоречивость времени и временного бытия, он в конечном итоге доказывает истинность безвременного бытия Единого, т.е. не дифференцированного и не структурированного во времени умопостигаемого мира.

     Заслуга Зенона заключается в том, что  он впервые объектом самого тщательно  анализа сделал само время и в  своих знаменитых апориях показал  противоречивость как представлений  о непрерывности и бесконечной делимости времени

     Что касается взглядов Платона на время, то они, при всей их эволюции в рамках объективно идеалистических и религиозных  мировоззрений, оказались законсервированными  в виде абстрактных, оторванных от объективной  реальности учений и, как следствие, малопригодными с точки зрения познания материального мира. Тем не менее в эволюции платоновских представлений о времени и вечности, в философских учениях неоплатоников, во взглядах основоположников христианского учения о мироздании, хотя и в недостаточно адекватной форме, проявилась человеческая интуиция в восприятии и познании временных свойств реальной действительности [3].

     Значительно более определенно субъективное время проявилось во взглядах на время  у Аристотеля. Доказывая, что время есть объективное число движения, Аристотель часто ссылается на субъективные восприятия и переживания. 'Гак, ему, например, представляется, что для доказательства тезиса «время не существует без движения» достаточно констатировать как факт, что «не замечать существование времени нам приходится тогда, когда мы не отмечаем никакого изменения и душа кажется пребывающей в едином и нераздельном, а когда чувствуем и разграничиваем, говорим, что время протекало». При этом Аристотель не сомневается, что источником изменений в нашем мышлении и в нашей душе являются изменения и движения, происходящие во внешнем мире, а, следовательно и время связано субъективным движением. Аристотель задумывается над тем, «каково отношение времени к душе и почему нам кажется, что во всем существует время - и на земле, и в море, и на небе». Но этот вопрос не столько результат рефлексии и осмысления процесса познания человеком феномена времени, сколько логический вывод из размышлений великого философа над окончательным определением времени как числа «движения по отношению к предыдущему и последующему».

     Из всех рассуждений Аристотеля возникает представление о времени как о чем-то имеющем и объективные, и субъективные черты. Это ведет к тому, что, фиксируя внимание на том или ином аспекте рассуждений Аристотеля о времени, можно «доказать», что Философ стоит на точке зрения объективности или субъективности времени. Однако сам Аристотель не делает однозначного вывода, хотя ряд его рассуждений свидетельствуют о том, что время он рассматривал как нечто объективное, связанное со всеми видами движения объективного материального мира.

     Именно  эта особенность аристотелевской  концепции времени часто вызывает нарекания со стороны современных  исследователей, привыкших считать  время либо чем-то сугубо объективным, либо чем-то исключительно субъективным. Вместе с тем у Аристотеля не было достаточных оснований для того, чтобы в явном виде констатировать двойственность природы феномена времени.

     Учение Стагирита  о времени сыграло важную роль в формировании ньютоновской идеи абсолютного времени. Его идея о бесконечной делимости континуума времени, фактически лишающая его реальности, вызвала реакцию представителей двух школ - стоиков и атомистов.

     Противоречивость  аристотелевской концепции времени  не осталась незамеченной последующими мыслителями. Более того, предпринимались попытки объединить в едином определении времени как объективные, так и субъективные моменты аристотелевского понимания времени. Так, например, реформатор стоицизма Посидоний (ок. 135-51 гг. до н.э.) дает такое определение времени: время есть «расстояние движения или мера быстроты и медленности [в зависимости от того], в каком состоянии находится мысленно воспринимающий [это расстояние или движение]» Комментируя данное определение времени, А.Ф. Лосев пишет, что Посидоний в это определение, по-видимому, включает вслед за Аристотелем и мыслящую душу [4].

     Однако  восприимчивость Посидония к  идее Аристотеля о связи времени  с душой человека можно считать  для античности крайне редким случаем. Весьма показательно в этом отношении, что Секст Эмпирик, живший в конце 2-го - начале 3-его столетия новой эры, доказывая правомерность скептического отношения к познаваемости времени и в связи с этим указав на противоречивость различных концепций времени, не нашел ни одной концепции, в которой время было бы в какой-то степени связано с человеческой душой.

     Таким образом, гениальная научная интуиция Аристотеля позволила ему с огромным опережением обратить внимание на субъективный аспект феномена времени, который начнет осознаваться философами только в XVII столетии. Мысли Стагирита о связи времени с мыслящей душой, по-видимому, оказали серьезное влияние на Плотина и Аврелия, Августина, хотя ни Плотин, ни Аврелий, Августин, помещая время в душе, не ссылаются на Аритотеля и, более того, критикуют его концепцию времени как концепцию объективного времени, согласно которой время тесно связано с движением объектов материального мира. 

     Понятие о времени в  средние века

     Знакомство  Европы с Аристотелем начинается с XII века. Прежде всего на латынь переводятся арабские версии его метафизических и физических произведений, а с XIII века труды Аристотеля начинают переводиться с греческого языка. К четырнадцатому веку философские идеи Стагирита получают в Европе широкую известность и, несмотря на запрет церкви на изучение его «Метафизики» и физических работ, оказывают серьезное влияние на мировоззрение философов, богословов, медиков, астрономов и других образованных людей.

     Вплоть  до XIV века широкое распространение  имели неравные и изменяющиеся в течение года «дневные» и «ночные» часы, что делало невозможным развитие таких наук, которые требовали сколь-либо точного измерения времени. Лишь астрономы, которые не могли обойтись без измерения времени, делили полные сутки на 24 часа, в силу чего они, в отличие от остальных людей, имели равные и не изменяющиеся в течение года часы. При этом в качестве движения, наиболее соответствующего понятию времени, средневековые астрономы и философы-номиналисты XIV века продолжали вслед за Аристотелем рассматривать суточное вращение небесной сферы.

     Наиболее  заметной субьективизация времени  становится в XVII столетии, когда, казалось бы, для этого не было никаких  объективных оснований. Более того, в XVII столетии были достигнуты значительные успехи в познании законов механического движения и возникла ньютоновская механика, в которой общепринятые представления о времени как о некотором объективно-реальном равномерном течении были закреплены в качестве основных положений физики.

     Таким образом, по мере накопления астрономических знаний и развития повседневной практики измерения времени происходит «расщепление» первоначально единого, равномерного и доступного для непосредственного отсчета времени на абсолютно равномерное, но недоступное для непосредственного измерения и употребляемое только астрономами «математическое время» и измеряемое при помощи реально наблюдаемых физических процессов относительное, неточное время, используемое в повседневной практике людей [2]. При этом вполне естественно вставали вопросы о том, что собой представляют и как связаны между собой времена, измеряемые при помощи различных и, в том числе, лишь мысленно представляемых движений. В ходе дискуссий формировалось и уточнялось представление о двух принципиально различных типах времени, а именно, об абстрактном «математическом времени», используемом астрономами при их вычислениях, и «физическом времени», измеряемом при помощи тех или иных конкретных материальных процессов.