Научные школы в Западной психологии ХХ века

Содержание:

Тема: Научные школы в Западной психологии ХХ века.

1. Возникновение направлений в психологии в начале ХХ века.
2. Литература                                                              

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Термин «психология» происходит от древнегреческих слов «психе» -душа, «логос» -наука, буквально означает «наука о душе».

Уже в древние времена общественная жизнь предъявляла свои требования, поэтому возникла необходимость  различать и учитывать психические  особенности людей.

В ХХ века богатство накопленного экспериментального материала способствовало развитию различных направлений  и концепций, получивших широкое  распространение.

В начале ХХ века возникает несколько  направлений в психологии, отличающихся пониманием предмета психологии, методами исследования и системой основных понятий. В Европе это были фрейдизм и гештальтпсихология, В США – функционализм, бихевиоризм  и школа Курта Левина.

В конце ХХ века, а именно в 1995 г., на стыке передовых достижений мотивационной  психологии и традиционных методик  самопознания берет свое начало история  томалогии. Этот термин имеет два  корня (с греч. том – часть, слой и алогия – нелогичный), т.е. наука  или сфера исследований, не ограниченная рамками рациональной логики. Из этого  следует обозначение послойного изучения ума человека, учитывающее  его субъективность и указывающее на трансцендентный, целостный характер переживаемого в процессе познания опыта.

В основу подхода легли практические разработки исследовательской группы под руководством Е.Л. Тома, которая  пришла к выводу, что психология и психотерапия при всем разнообразии их течений и направлений не дают ответов на многие вопросы, имеют  много белых пятен, а главное, методы, которые используются ими, имеют  локальный и временный характер. Основным направлением исследователи  считали изучение влияния осознанности на ключевые аспекты жизни человека. В процессе практики были выработаны методики, позволяющие современному человеку максимально реализовать свой жизненный потенциал, находясь в гармонии с собой и окружающим миром. Было ясно, что в области изучения человеческой психики  необходим принципиально новый подход. Нужны не разгрузка подсознания путем бесконечного проговаривания проблемы или снов (психоанализ), не анализ мотивов поведения (психология), не смена гештальта (гелштальттерапия), а сотрудничество с сознательной частью человека.

Крупный шаг и одновременно радикальный поворот в учении о природе психики и поведения  был сделан во второй половине XIX века. Поворот, о котором идет речь, был  связан со многими важными событиями, которые произошли во второй половине XIX в. в научном мировоззрении. Прежде всего, это успехи медицины, в частности  психиатрической практики, отчетливо  обнаружившей тесную связь, существующую между душевными явлениями и телесными процессами. Многочисленные наблюдения врачей-психиатров за больными свидетельствовали о том, что имеется определенная зависимость между нарушениями физиологической работы мозга и телесными изменениями, между болезнями тела и души. В свете этих данных становился необъяснимым дуалистический постулат о независимости материальных и идеальных явлений, требовалось по-новому понять и объяснить их взаимосвязь.

Все более острым, не получавшим разумного решения становится вопрос о роли в жизни человека самих  феноменов души. Если организм функционирует  по законам физиологии, а тело работает по законам механики, то зачем человеку разум и другие психические процессы и явления?

В исследованиях природы  обнаруживалось все больше и больше целесообразного. Отчетливо видимым  становился адаптивный, приспособительный  характер биологических природных  явлений, и только значение психики  для жизни и деятельности организма  по-прежнему оставалось загадкой.

Механистическое объяснение поведения человека, поначалу весьма многообещающее, теряло свою привлекательность  из-за примитивности, неспособности  породить какое-либо новое ценное знание на уровне человека. Оно неплохо  служило пониманию простых, однообразных движений, но не в состоянии было объяснить их вариативность, изменчивость, зависимость от

психического состояния  организма. Мысль как высшая форма  разумного человеческого поведения  никак не укладывалась в прокрустово  ложе рефлекса.

В середине XIX века появляется, кроме того, теория эволюции Ч.Дарвина, которая анатомически сблизила человека и животных, показав общность их телесного устройства. В биологическом  плане человек перестал быть существом  особого рода; в его поведении  обнаруживалось много общего с животными. Именно Дарвин сделал первый решительный  шаг в признании единства психики  животных и человека. В одной из своих работ он привел убедительные доказательства того, что эмоции есть не только у человека, но и у человекообразных обезьян.

В свете этих данных возник интерес к поиску общего между  человеком и животными в других отношениях, например в интеллектуальных и речевых способностях. Он был  реализован исследованиями в области  зоопсихологии, которые активно  проводились в конце XIX—начале XX в.

Со второй половины XIX в. психология становится самостоятельной наукой. Ее основным методом объявляется  интроспекция. Благодаря оригинальным работам немецкого ученого В.Вундта в психологию входит научный лабораторный эксперимент. Вундт создал в 1879 году первую в мире психологическую лабораторию, которая стала международным центром экспериментальной психологии; в ней изучались ощущения, время реакции на различные раздражители, ассоциации, внимание, простейшие чувства человека.

Предметом психологии Вундт считал непосредственный опыт - доступные  самонаблюдению явления или факты  сознания. Об этом написано в его  труде "Введение в психологию", 1912 год.

Согласно Вундту, высшие психические  процессы (речь, мышление, воля) недоступны эксперименту, и потому они должны изучаться культурно-историческим методом.

Вундт разделял идеи психофизического параллелизма. В области сознания, полагал он, действует особая психическая  причинность, а поведение человека определяется апперцепцией ( восприятием, требующим напряжения воли ). Опыт психологического истолкования мифа, религии, искусства  и других явлений культуры Вундт  предпринял в "Психологии народов" (1900 - 1920 ).

Большое значение для мировой практики получил метод лабораторного  эксперимента, с помощью этого  метода исследовалось ощущение, ассоциации, внимание.

 Создаются первые в  мире психологические лаборатории,  сначала в Германии, затем в  России и в США.

На стыке психологии и  физиологии организма возникает  особая пограничная наука — экспериментальная психофизиология органов чувств. Вместе с ней появляются психофизика, психометрика (измерение психических явлений), где широкое применение находят естественнонаучные, в частности математические, методы. Последняя четверть XIX века  проходит под знаком успехов именно этих областей знаний.

Вслед за этим появляется психология индивидуальных различий (дифференциальная психология — в современном названии). Стимулом к ее развитию явились успешные попытки использования математических методов в психологии англичанином Ф.Гальтоном. Он ввел метод близнецов для выяснения соотношения между наследственностью и средой в детерминации индивидуальных психологических различий.

Новый существенный вклад  в становление психологии на экспериментальной  основе сделал Р.Кеттел. Он предложил  серию тестов, направленных на изучение личности. Вначале XX века количество тестов, используемых в психологии, стало  стремительно возрастать.

Неудовлетворенность искусственным  лабораторным экспериментом породила интерес к экспериментированию  в естественных условиях, к изучению реальной жизненной психики и  поведения людей. Пионерами в  разработке методологии естественного  эксперимента выступили А.Ф.Лазурский (психология личности) и В.М.Бехтерев (психология малых групп). В эти  же годы, в начале XX-го века, развитие на экспериментальной основе получают: детская и педагогическая психология (С.Холл, В.М.Бехтерев, В.Штерн, Э.Клапаред, К.Гросс, А.П.Нечаев), зоопсихология (Ллойд-Морган, Ж.Леб, В.А.Вагнер, В.Келер), социальная и культурно-историческая психология (Штейнталь, ГЛацарус, А.А.Потебня, Г.Тард, Э.Дюркгейм, В.Макдауголл, П.П.Блонский, Л.С.Выготский), психотехника (Ф.Тейлор, Г. Мюнстерберг).

В начале XX века в психологии возникает кризисная ситуация. Ее причин было несколько. Отрыв психологии от практики; почти тупиковая ситуация, связанная с многолетним использованием интроспекции.  В качестве основного  метода научного исследования, оказавшегося несостоятельным, невозможность объяснить  ряд основополагающих проблем самой  психологии,  в частности —  связь психических явлений с  физиологическими и поведением человека. Одновременно обнаружился значительный разрыв между теорией и практикой. Множество теоретических конструкций, которыми располагала психология к  тому времени, не были достаточно хорошо обоснованы и подтверждены экспериментальными данными, а те из них, которые приводились  в доказательство соответствующих  теорий, не выдерживали критики с  точки зрения статистической достоверности. Положения, постулаты интроспективной, атомистической (ассоциативной) психологии очень трудно было примирить с  новыми фактами, тенденциями преобразования, проявившимися в различных других областях знаний. К этому времени  образцом науки становятся точные и  естественные знания. Психология соответствующим  требованиям не отвечала.

Кризис привел к краху  сложившихся основных направлений  в психологии. Возникшие попытки  его преодоления были направлены на решение сформулированных выше проблем. Таких попыток оказалось несколько, и наибольшую известность из них  получили три, вскоре оформившиеся в  самостоятельные направления: бихевиоризм, гештальтпсихология и психоанализ (фрейдизм).

Основоположником бихевиоризма является американский ученый Д.Уотсон, который открыто, провозгласил необходимость замены традиционного предмета психологии (душевных явлений) на новый (поведение), объявив психические явления принципиально непознаваемыми естественнонаучными методами.

Д.Уотсон считал, что конечная цель науки о поведении состоит  в том, чтобы понять и объяснить  его, а не душевные феномены, без  которых наука о поведении  вообще может обойтись. Для достижения этой цели вполне достаточно выполнить  три условия: точно описать само поведение, выяснить те физические стимулы, от которых оно зависит, и установить связи, существующие между стимулами  и поведением. Научный поиск бихевиористов  в основном и был направлен  на выяснение соответствующих связей, чтобы на их основе объяснять поведение  как реакции на стимулы.

С точки зрения бихевиориста (того времени), поведение животного  и человека принципиально одинаково. Поэтому вполне допустимо, изучая поведение  животных, непосредственно переносить на человека результаты соответствующих  исследований и, наоборот, «по-человечески» трактовать виды и формы поведения  животных. Утверждалось, то человек  отличается от животного только большей сложностью своих поведенческих реакций и большим разнообразием стимулов, на которые он способен реагировать.

Д.Уотсон, однако, не мог полностью  отрицать ни наличия, ни значения психических  явлений в жизни человека. Их он считал «функциями», которые выполняют  некоторую активную роль в приспособлении организма к условиям жизни, но вместе с тем признавал, что точно  определить этой роли не может. Уотсон отрицал принципиальную возможность  научного исследования сознания человека. Поскольку при объективном изучении поведения человека методами, заимствованными  из естественных наук, бихевиорист  «не наблюдает ничего такого, что  он мог бы назвать сознанием, чувствованием, ощущением, воображением, волей, постольку  он больше не считает, что эти термины  указывают на подлинные феномены психологии»¹.

Стремление к объективизации науки о поведении, безусловно, было положительным моментом по сравнению  с наукой о душе, оторванной от реальных жизненных проблем. Однако полностью  отказаться от изучения психических  феноменов было нельзя, учитывая их фактическое значение в жизни  и поведении человека. Поэтому  довольно скоро ортодоксальные взгляды  основоположника бихевиористского учения были смягчены его последователями, которые одновременно пытались приблизить науку о поведении к действительности, примирить ее со сложившимся философским  пониманием человека, в жизни которого психические явления играют заметную положительную роль. Это было сделано необихевиористами в 30-е годы XX столетия, и наибольшую известность из них получили Э.Толмен и К.Халл.

Восприняв основные бихевиористические идеи, включающие естественнонаучную поведенческую ориентацию исследований и стремление сделать психологию объективной, практически полезной наукой, Э.Толмен отказался от понимания  поведения только как системы  реакций на стимулы и ввел представление  об имманентной активности (не реактивности) организма, о целенаправленности, разумности и целесообразности поведения. Цель явилась организующим и направляющим началом поведения для Э.Толмена, ее стали понимать как конечный результат, который должен быть достигнут в итоге практического выполнения организмом серии взаимосвязанных поведенческих актов.

Э.Толмен пришел к выводу, что связи между стимулами  и поведенческими реакциями являются не прямыми, а опосредованными. Их изменяют, модифицируют так называемые «промежуточные переменные», среди которых много  собственно психологических явлений. Важнейшие из них у человека следующие: цель, ожидание, гипотеза, когнитивная  карта мира, знак и его значение. «Поведение, — писал Э.Толмен, — ...является целевым и когнитивным. Цели и познавательные моменты составляют его непосредственную основу и ткань».