Культура Западной Европы в XVI-XVII вв.: утопии

Мужья и жены являются таковыми только в моменты декретированного

сожительства. Они  даже не должны знать друг друга. Дети после вскармливания

грудью немедленно отбираются у матери государством и  воспитываются в особых

учреждениях не только без всякого общения со своими родителями, но даже и без

всякого знакомства с ними.[3, с. 160].

У Кампанеллы поражает смешение языческих, христианских, возрожденческих,

научных, мифологических и целиком суеверных воззрений.

Еще одним утопистом  был Сирано де Бержерак (1619-1655), философ  и поэт.

Ему принадлежат  романы-утопии “Иной свет, или государства  и империи Луны”, а

также “Космическая история государств и империй  Солнца” (это произведение не

окончено). Считается, что в этих романах Бержерак опирался на книгу

английского епископа Френсиса Гудвина “Человек на Луне”. Герой первого романа

улетает на созданном  им затейливом аппарате с реактивной тягой на Луну и

обнаруживает там  обитаемый мир, “земной рай”. В  нем есть и древо жизни, и

древо познания добра  и зла. Однако острый язык героя не дает ему покоя, его

изгоняют. Он попадает в государство четвероногих существ, а затем

возвращается на Землю. Во время путешествия его  сопровождает “демон Сократа”,

высказывающий материалистические взгляды.

Поводом к написанию  второго романа, видимо послужила  короткая встреча

Бержерака с Кампанеллой. Герой “Государств Солнца”, которому надоело

скитаться по Земле, вместе с птицами улетает на Солнце. Он оказывается

сначала в царстве  живых деревьев, потом в царстве  птиц и в царстве философов,

где встречает Кампанеллу и беседует с ним на философские  темы.

     4.Заключение.

На основании изученной  литературы и источников можно сделать  следующие

выводы. Главная цель автора утопии разъяснить читателю, каким  должно быть

лучшее из государств. Он стремится продемонстрировать нам  идеал. Он ожидает,

что его читатель всерьез и надолго поверит  в возможность того, о чем

рассказано, при всей сомнительности географического положения  утопии.

Экспериментаторство в плане географического размещения вносит в повествование

элемент экзотики, облегчает  сатирику задачу обличения, помогает свободно

восхвалять идеальные  установления. “Нигде” в утопической  литературе означает,

что описываемое  может произойти “везде”. Речь в  утопическом романе идет не об

описании жизни, а  о создании жизненного подобия, дабы была доказана

заявленная доктрина. Остров, Луна или Солнце – место, на котором автор строит

свой карточный  домик. Утопия действует на примере  показа. Утопический текст –

четкая конструкция. Это закрытый лабиринт, путь по которому определен и

неизменен, ибо он снабжен указателями. Во многих утопиях  одно из главных

составляющих счастья  и гармонии общества является общий  язык. Наличие общего

языка подразумевает  отсутствие этнических проблем, единство культурного

процесса и, в целом, значительно большую предсказуемость  развития общества,

его управляемость. У целого ряда авторов введение общего языка моментально

гарантирует социальную гармонию. Почти все утопии жестоки. В этих идеальных

сообществах царят  принуждение и регламентация. Это, по видимому, может быть

объяснено тем, .что  утопия есть вполне естественное отчаянное  бегство от

хаоса, произвола, расточительности, неуверенности, распущенности –  всего

того, что присуще  всем человеческим обществам. Утописты редко могли

представить себе свободного разностороннего человека, поскольку  в каком-то

элементарном смысле они чувствовали, что люди и так  дьявольски безалаберно

свободны. Как могли  они рассчитывать на разнообразие и  непохожесть людей в

обществе, когда их глубочайшим желание было стремление к чуду

упорядоченности, способной  дать хоть толику достоинства, цели и  смысла, их

жизни посреди того пустого произвола, которым была отмечена и омрачена

действительность.

Утопией поднимающейся  буржуазии была идея “свободы”. Она  содержала элементы,

которые взрывали структуру  данного социального бытия с  целью создания нового

социального порядка, и после утверждения идеи были частично реализованы.

Свобода в смысле уничтожения цеховых и сословных  ограничений, свобода мысли и

слова, политическая свобода и беспрепятственное  самовыражение личности стали

в значительной степени  реализуемой возможностью. Существенно  здесь то, что в

это время открывались  новые пути достижения рая. Один из них показали ранние

возрожденцы – земное царство мира и справедливости. Другой открыли Колумб и

Америго Веспуччи –  зеленеющие земли экзотической надежды  и доброй удачи; еще

один путь показали утописты. За ними последуют другие первопроходцы –

мечтатели и провидцы, исследователи и авантюристы, гуманисты  и пророки,

ищущие новый образ  жизни для человека в его теперешнем земном существовании.

Утопия была далекой  реальностью, находящейся за морями. Утопия была

“Америкой”, которая, возможно, и есть Эдем. И такой  ей суждено остаться

вплоть до Скотта Фицджеральда – “нетронутым зеленым  лоном нового мира,

пронизанного музыкой  последней и величайшей человеческой мечты о неимоверном

будущем счастья”.

Использованная литература:

1.     Утопия  и утопическое мышление, антология  зарубежной литературы. Под

редакцией Чаликовой  В.А. М. :Прогресс, 1991.

2.     Лосев  А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982.

Учебные пособия:

3.     Соколов  В.В. Европейская философия XVI-XVII вв. М.:Высш.Школа, 1996.

4.     Горфункель  А.Х. Философия эпохи Возрождения.  М.:Высш. Школа, 1980.

Источники:

5.     Антология  мировой философии в 4-х томах.  М., 1970, Т.2.

6.     Кампанелла  “Город Солнца”, М., 1954 г.