Контрольная работа по "Философии"

Многие мыслители, которым их учение представлялось единственно  верным, хотели его удревнить, доказать, что подобно им люди думали испокон веков.

Христианские  богословы, например, старались доказать, что вера в единого

Бога зародилась одновременно с появлением человеческого  сознания. Их антагонисты – материалисты – пытались доказать то же самое, но применительно к своим идеям  отрицания Бога и приоритета материи. Обойти своим вниманием первых европейских  философов они не могли. Хотелось представить их своими единомышленниками, показать, что их учение в философии  было первым. Так появились утверждения, что «ионийская философия в целом  стихийно-материалистична», несмотря на элементы идеализма, пантеизма, наличие многих образов мифологии, так как утверждаемые милетскими философами начала (вода, воздух, апейрон) – «та или иная форма вещества, а не духа». 

Данную точку  зрения нельзя признать верной. В VI в. до н. э., на заре появления европейской философии ещё не существовало даже самых понятий

«материализм» и «идеализм». Спор о первичности  духа или материи, из-за которого ломали перья и копья мыслители нового времени, в ту пору не мог волновать умы. Всех философов милетской школы объединяет изучение природы и поиск первоначала материального мира, поэтому, вполне естественно, их интерес был обращён к материи. Но материалистами они не были. Философы из

Милета во всеуслышание и много раз заявляли, что боги есть, а Фалес даже утверждал, что мир ими просто кишит. Элементов материализма в их взглядах было ничуть не больше, чем элементов пантеизма или монотеизма. Сущность учения философов милетской школы можно свести к следующей формуле: «весь мир – это материя и эта материя – бог». 

Чтобы не быть голословными, надо дать право голоса самим «фисиологам».

Можно ли назвать  материалистом Фалеса, заявлявшего, что «начало и конец

Вселенной –  вода», то есть материальное начало, если известны его высказывания, что «старше  всех вещей – бог, ибо он не рождён», что

«прекраснее всего  – космос, ибо он творение бога», а бог – это «то, у чего нет  ни начала, ни конца»? На первый взгляд, создаётся противоречие: что же было первым, вода или бог? Но это противоречие только кажущееся. Фалес считал богом  саму воду, сам первоэлемент. Душа и  материя представлялись ему единым и неразделимым целым. 

В древности  люди считали душу источником жизни. Пока душа находится в теле, оно  живёт и способно к движению. Когда  душа покидает тело, наступает смерть, безжизненное тело к движению не способно. Отсюда вытекал вывод, что источником движения является душа. Фалес воспринял  это мнение, которое впоследствии приписали ему[28]. Однако не только люди и животные, но и неживые предметы способны приходить в движение. Магнит притягивает к себе железо, камень может сорваться со скалы и  упасть вниз, аморфные тела

(например, янтарь) изменяют свою форму. Отсюда  Фалес делает вывод о том,  что и неодушевлённые предметы  наделены душой. Именно в силу  того, что магнит обладает душой,  он способен приводить в движение  железо примерно так же, как  наделённый душой человек может  передвигать его. Милетский философ  и другие явления живой природы  переносил на неживые предметы. Последние, по его мнению, нуждаются  в питании, солнце и другие  небесные тела, например, питаются  водными испарениями с Земли,  а, оставшись без еды, они  погибнут от голода. «При уничтожении  Земли рухнет весь мир, так  и прекращение

[доставки] пищи  означает развал дома. 

Но раз обладают душою магнит и солнце, то почему бы ей не быть и у воды в качестве первоэлемента? Фалес считал, что  «Вселенная одушевлена», что

«элементарную влагу пронизывает божественная сила, приводящая воду в движение». Этот дух первоэлемента и есть бог, управляющий миром. Мировая  вода, по его мнению, обладает разумом, который всё организует и приводит в порядок, «бог – это ум космоса»[30]. Позднее христианин Апоний следующим образом выразил суть учения милетского философа: «Фалес … в своём учении объявил воду началом всех вещей и источником, из которого всё сотворено

Незримым и  Великим [то есть богом]; причина же движения … дух, гнездящийся в  воде». На основании этого Апоний считал Фалеса монотеистом, говоря, что он «догадался о едином Творце всех вещей»[31]. Впрочем, он ошибался так же, как и современные философы – материалисты. Фалес был ближе к пантеизму, обожествляя, одухотворяя весь материальный мир природы. 

Пытаясь проследить ход мыслей милетского философа и поднявшись от мира реальных предметов к вещам сверхъестественным, мы должны теперь проделать обратный путь, чтобы понять его картину мироустройства. Вся Вселенная, по мнению Фалеса, состоит из воды, наделённой душой. Все неживые предметы, животные, люди представляют собой её составные части. Мировая «душа размешана во Вселенной», поэтому и все её составляющие являются частицами бога, обладая вследствие этого душой. В частности, «животные зарождаются в земле и в жидкости, так как в земле содержится вода, в воде пневма, а пневма целиком проникнута психическим теплом, так что в известном смысле всё полно души»[32]. А поскольку души всех живых и неживых предметов являются частицами божества, они обладают присущим ему качеством бессмертия. Тело смертно, но смерть тела не означает прекращения жизни бессмертной души. 

Воззрения Анаксимандра и Анаксимена относительно обожествления  природы, в сущности, не отличались от учения Фалеса. Единственное различие в их учениях заключалось во взглядах о материальной сущности мирового духа, поскольку каждый из этих мыслителей признавал в качестве первоэлемента  своё начало. Материальный первоэлемент они наделяли атрибутами языческих  богов - бессмертием, всемогуществом, постоянством. Так Аристотель, пересказывая и местами  цитируя учение Анаксимандра, писал, что первоэлемент, первоначальное вещество, из которого происходят все вещи, ««всё  объемлет» и

«всем правит»  …. И оно-то и есть божество, ибо  оно «бессмертно и не подвержено гибели»». Анаксимен полагал, что принимаемый им за первоэлемент «воздух – бог, что он рождается, неизмерим и бесконечен и всегда в движении»[34]. А души людей и животных состоят из воздуха, то есть из того же материала, что и верховное божество. 

Неизвестно, что  думал Фалес о богах языческой  религии. Вероятно, он, как и другие философы милетской школы, не отрицал  их существования. Только все эти  боги признавались лишь частью верховного божества, объемлющего собою всё  мироздание, рождёнными из него. Анаксимен  «богов не отрицал и не замалчивал; только он полагал, что не ими сотворён воздух, но сами они возникли из воздуха»[35]. По мнению Анаксимандра, «боги рождены: они возникают и погибают через  долгие промежутки времени и при  этом суть бесчисленные миры»; «бесконечные небосводы [миры] суть боги».

Бессмертные боги в соответствие с языческими верованиями  признавались не неумирающими, а долгоживущими  по сравнению с людьми. Осталось только отождествить первоэлемент с  верховным божеством Зевсом, чтобы  взгляды милетских философов  сомкнулись с представлениями греческой  народной религии. Неизвестно, проводили  ли сами эти мыслители такое сопоставление, но живший позже, в V в. до н. э., последователь  Анаксимена Диоген из

Аполлонии считал, что Зевс и первоэлемент – воздух - это в принципе одно и то же. Только понятие бога доступно черни, а чтобы понять, что такое первоэлемент, нужна работа ума, нужно образование. 

Неправильно будет  считать, что из взглядов Фалеса, Анаксимандра и

Анаксимена проистекал материализм, так как их первоэлемент был материален.

Существовало  несколько путей развития их идей. Гиппон Безбожник, отрицавший существование чего-либо, кроме чувственно воспринимаемых вещей, и считавший, что языческие боги – это обожествлённые люди, пошёл по материалистическому пути. Будучи последователем Фалеса и считая в качестве первоэлемента воду, он лишил её ореола божественности. Примерно то же в XIX в. проделал К. Маркс, наделив материю свойствами абсолютного духа Гегеля.

Анаксагор пошёл  по иному пути, разделив понятия  материи и души, утверждая, что  они не тождественны между собой, существуют отдельно друг от друга.

Есть материя, и есть отдельно от неё мировой  разум. Чуть позже Платон развил его  взгляды, разделив мир вещей и  мир идей. Таким образом, мыслителей из Милета можно считать как родоначальниками материализма, так и родоначальниками идеализма. 

В учениях милетских  философов больше сходства не с философскими системами нового времени, а с  первобытными верованиями – фетишизмом, анимизмом. С ними их сближает наделение  душой неодушевлённых предметов. Не отличаются оригинальностью и их пантеистические воззрения. Много  сходства между учениями Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена и религиозными верованиями  орфиков. Согласно теогонии папируса из Дервени и священным сказаниям в 24 рапсодиях, Зевс, победив всех своих соперников в борьбе за верховную власть и думая, как упрочить свою власть над миром и богами, проглотил всю

Вселенную, весь мир оказался в его чреве. 

… все вещи внутри Зевса вновь сотворились. 

И просторы эфира, и неба блестящие выси, 

И беспредельного моря, земли всеславной основа, 

И Океан великий, и Тартар земли преисподний, 

Также и реки, и Понт безграничный, и всё остальное, 

Все бессмертные  боги блаженные, да и богини, 

Всё, что было тогда, и всё, чему быть предстояло, 

Стало одно, в чреве Зевса слилось воедино.

Весь мир отныне представляет собой тело Зевса. Небо – это его голова; звёзды – золотые волосы; Солнце и Луна – глаза; воздух – плечи, грудь, спина; земля – его чрево; море – пах; недра Земли, Тартар – ноги. Есть и другие боги, но они – порождение Зевса так же, как и материальные предметы

– Земля, небо, вода и всё остальное. 

Милетские философы и религиозные мистики, таким  образом, представляли картину мира в сходных чертах. Но к одинаковым выводам они пришли разными путями, в чём заключается их различие. Одни шли путём поэтического откровения, другие – размышлений и доказательств. 

Всех больше сходства с мистическими учениями орфиков из милетских мыслителей наблюдается у Анаксимандра, которого, как уже говорилось выше, многие современные исследователи склонны считать первым европейским учёным.

Его первоэлемент, который он наградил эпитетом апейрон, невозможно различить с помощью органов чувств, он лишь умопостигаем, а потому сверхъестественен и призван быть божественным. Апейрон – это более чистая, более высокая материя по сравнению со всеми четырьмя элементами, с которыми сталкиваются люди. Все материальные вещества, выделяясь из апейрона, совершают как бы грехопадение, а потому призваны через отведённый им срок погибнуть и вернуться к своему первоначалу. Источник подобных мыслей обнаруживается в орфическом культе Диониса Загрея. Согласно им, бог Дионис, которому Зевс передал верховную власть, посмотрел в зеркало и «увидев в нём своё отображение, … выступил из самого себя и изошёл во всё разделённое на индивидуальные вещи творение». Или же, Дионис последовал за своим отображением в зеркале и «таким образом раздробился на Вселенную, а Аполлон его собирает воедино и восстанавливает», отвращая «его от выступления в титаническое множество … и блюдущего его непорочную чистоту в единении»[38]. То есть весь материальный мир имеет божественное происхождение, всё появилось из тела бога и к нему же вернётся. Параллели между верованиями орфиков и учением Анаксимандра очевидны. Позднее это учение восприняли и развили неоплатоники и Николай Кузанский: бог, занимаясь самопознанием, видоизменяет себя и создаёт всё многообразие материального мира. 

Таким образом, черпая идеи в первобытных фетишистских и анимистических верованиях, в религиозно-мистических  учениях, мыслители из Милета создали пантеистическую картину мира, прокладывая дорогу для дальнейшего развития как материалистических, так и идеалистических представлений. 

4. Заслуги философов  из Милета 

С высоты дня  сегодняшнего все высказывания первых греческих философов напоминают детский лепет. Современный человек  мало что может в них почерпнуть для себя. Он может лишь снисходительно посматривать на древних мыслителей, как на малых детей: вот это  слово у них похоже на наше, другое

– пока ещё бессмысленный  лепет, который с возрастом пройдёт, третье – в общем-то, правильно, но ещё есть над чем поработать. Но, несмотря на всё это, учения милетских философов легли в сокровищницу европейской культуры.

Они бесконечно нам дороги, как фотографии детских  лет. Как бы далеко не ушла в своём  развитии наука с тех далёких  пор, каких бы высот не достигла философия, нельзя забывать, что ничего этого  не было бы без самых первых, порой  не всегда удачных шагов.