Индийская философия

Военные предводители, как  и в эпоху «Ригведы», сражались на колесницах, запряженных лошадьми. Состязания в беге на колесницах были необходимой частью многодневных ритуалов, описанных в поздне-ведийских текстах. О легкой боевой колеснице речь идет и в древнейших эпизодах «Махабхараты». Правил ею возница, а стоявший рядом с ним царственный герой осыпал врага стрелами. Описание битв в эпосе сводится, по существу, к описанию поединков колесничных воинов, и лишь за спинами их угадываются массы пеших бойцов. Такая военная организация точно соответствовала и социальной структуре ведийского общества—на колесницах сражалась знать, а народ составлял ополчение.

Археологические находки  «серой расписной керамики» свидетельствуют  о дальнейшем развитии в начале I тысячелетия до н. э. профессионального  ремесла. В поздневедийских текстах упоминается довольно большое количество различных ремесел, в том числе и таких, которые обслуживали повседневные нужды деревенского населения (например, горшечники, ткачи). Торговля все еще сохраняла мено-вый характер, но в качестве меры стоимости иногда фигурировали золотые шейные украшения  (типа древнерусской гривны).

Источники начала I тысячелетия  до н. э. продолжают говорить о племенах, но в это время можно четко обозначить ту область, которую занимало каждое племя. Население такой области часто было объединено не столько общностью происхождения и сознанием родственных уз, сколько территориальной близостью и подчинением одному вождю и правителю. В поздневедийский период место племенных союзов постепенно начинают занимать ранние государственные образования.

Религиозные и эпические  произведения содержат довольно скудную  информацию об основной массе населения. Свободные и полноправные земледельцы  составляли оощины, каждая из которых охватывала одну или несколько деревень. Общинников объединяли не только соседские, но, как правило, и родственные связи, так как расселение происходило целыми кланами. Старейшины их традиционно пользовались огромным авторитетом. Наиболее важные дела решались на сходе, а главные обряды совершались от имени всей общины.

Часть деревенских жителей  не обладала полнотою прав и потому не могла участвовать в сходах — люди, чуждые коллективу, не связанные с ним отношениями родства или свойства. Как правило, это были те, кто поздно появился на его территории (иногда же, напротив, первопоселенцы, покоренные пришельцами). Религиозным выражением такой обособленности служило отстранение их от участия в общинном культе. Неполноправными считались все, кто был занят обслуживающим трудом, в том числе и деревенские ремесленники. Естественно, не могло быть речи о каких-либо правах тех, кто не имел даже личной свободы.

Развитие земледелия в  поздневедий-скую эпоху значительно расширило возможности для эксплуатации чужого труда. Домашние рабы (как женщины, так и мужчины) стали широко использоваться в хозяйствах знати. В деревне резкому имущественному расслоению препятствовала прочность внутриобщинных связей, но тем, кто не входил в общину, постоянно грозила опасность порабощения. Большинство их так и не превратилось в подлинных частных рабов. Однако и знать, и рядовые общинники рассматривали эти неполноправные категории населения как обреченных на рабство или даже как свою коллективную собственность.

Развитие социальной дифференциации в поздневедийскую эпоху выражается не только в появлении низших, бесправных и эксплуатируемых слоев. Меняется и положение основной массы народа. Его самоуправление все больше ограничивается пределами отдельной сельской общины, а дела всего племени и возникающего территориального государства переходят в исключительную компетенцию вождей и правителей. Эпические предания рисуют картину общества, где господствует военная аристократия. Еще более показательно то, что и жреческая ритуальная литература содержит характерное противопоставление знати («лучших») простому народу.

Когда-то «цари» (раджи) индоариев были главным образом военными предводителями. Недаром их называли такими терминами, как «вождь», «находящийся впереди» или «идущий впереди». Постепенно можно заметить развитие власти правителя, усложнение царского двора и органов управления. Однако до самого конца ведийского периода государство сохраняло крайне архаичные черты. Поздневедийские тексты, давая описание крупнейших ритуалов, перечисляют ряд категорий лиц, приближенных к царю. Одно из первых мест занимает военачальник (из чего следует, между прочим, что руководство войсками уже перестало быть главной обязанностью самого вождя). Несколько придворных носят титулы, связанные с их ритуальными функциями во время царского пира («тот, кто режет мясо», «тот, кто раздает» и т. д.),—место на пиру отражало и роль человека при дворе. Не менее важное значение придавалось игре в кости, посредством которой узнавали судьбу или волю богов. Поэтому и «бросающий игральные кости» был в числе царских советников. Среди царских друзей или «слуг его дома» мы видим также носителей титулов «изготовителя колесниц» и «плотника».

Многие из придворных (начиная  с военачальника) были родичами правителя. Взаимоотношения в государстве  приобретали вид как бы семейных связей. Поддержка родни была необходима для достижения власти, и недаром  царские молитвы содержали, как  правило, заклинание с целью заручиться помощью близких и одолеть  соперников, «равных ему по рождению». Между разными группировками  знати шла беспрерывная и ожесточенная борьба за власть. Приход к власти означал  возможность собирать подати с народа. Регулярное налогообложение возникло не сразу. Первоначально речь шла  о добровольных взносах, значительная часть которых тратилась на общие  жертвоприношения, или о дани с  общин, покоренных военного силою. Собирал  подати сам правитель-раджа,   его   родичи   или   слуги,   объезжая подвластные территории и попутно завоевывая новые владения. Крупные жертвоприношения сопровождались обильными угощениями и раздачами, что, в свою очередь, способствовало распространению славы царя, его престижу в среде как знати, так и простого народа.

Между представителями аристократии создавались непрочные союзы, часто  неравноправные. Слабейшие правители  вынуждены были временно подчиняться  более могущественным соседям. Так  возникали порою довольно обширные политические образования, владыки  которых именовали себя «верховными» и «самодержавными» государями. Высшим успехом царя считалось проведение ритуала, который назывался «жертвоприношение  коня». Специально отобранного коня пускали пастись на воле в течение  года. Его сопровождала многочисленная вооруженная охрана, которая заставляла правителя любой местности, куда ступала нога коня, признавать верховную  власть и платить дань царю, совершавшему жертвоприношение. Спустя год происходило  торжественное заклание коня, а царь после этого считался как бы «владыкой  всей земли». Ритуал «жертвоприношения  коня» совершался в Индии до эпохи  средневековья.

Рядом с вождями индоариев находились их жрецы, провидцы и одержимые, в порыве вдохновения изрекавшие священные заклинания вед. Они происходили из определенных родов и составляли замкнутые ассоциации, члены которых строго оберегали свои тайны от непосвященных, передавая их из поколения в поколение. Жрецы эти в качестве хранителей традиции и сверхъестественной мудрости были как бы племенными судьями, обеспечивавшими поддержание издавна установившихся порядков. Жречество поздневедийской эпохи рано консолидировалось в сословие, в известной мере не зависящее от племенных и политических границ. В это время была проделана огромная работа по редактированию и осмыслению древних религиозных   текстов   и   ритуалов.   Оформление обширных сборников вед и некоторая унификация обрядности способствовали культурному единству Северной Индии и сыграли важную роль в дальнейших судьбая древнеиндийской цивилизации.

Индоарийские племена  не состаьляг г политического единства, противостоявшег: аборигенам. Часть местной знати и жречества вошла в состав господствующих социальных кругов возникавших государств, и напротив, некоторые арийски? по языку и культуре общности оказали:-оттесненными и обездоленными. Социальное и политическое развитие Северне-": Индии конца II — начала I тысячелетне до н. э. привело к образованию четыре. основных слоев общества: жречество; племенная военная аристократия; полноправный народ—общинники; низшие, неполноправные категории населения, включая рабов. Каждый из этих слоев превращался в замкнутое сословие-—варну. Наследственный статус представителей каждой варнь: определял их занятия и религиозный долг: обязанности жрецов и учителей лежал;-; на варне брахманов, кшатрии должны был;: воевать и править, вайшьи—трудиться, а шудры—смиренно служить трем высшим варнам. Эта схема общественного строя прилагалась ко всем областям, где распространялась индийская культура, несмотря: на многообразие социальной действительности того или иного региона. Сословная идеология варн, развивавшаяся в поздне-ведийский период, стала отличительным признаком Индии и намного пережила ту эпоху, когда она в основном правильнс отражала  реальную  структуру   общества.

Упанишады

Упанишады - (санскр. upanishad = тайное учение) — древнейшие философские и теософские трактаты индусов, восходящие к более поздней ведийской эпохе, но во всяком случае возникшие еще задолго до начала христианской эры (самые древние — в VII — VI вв. до Р. Хр.). Индусы причисляют их к так называемому Шрути, т. е. словесным памятникам, сообщенным человечеству путем непосредственного божественного откровения. У. составляют третье подразделение ведийской литературы (первое — веды, т. е. самые стихотворные их сборники, или так называемые самгиты, второе — брахманы, третье араньяки и Упанишады, тесно связанные друг с другом). Большею частью Упанишады написаны прозой, со стихотворными вставками, но некоторые из них целиком изложены стихами, нередко в форме диалога между теми или другими полуисторическими-полумифическими лицами. Число их очень велико и наверное превосходит 250. В 1876 г. А. Вебер («Indische Literaturgeschichte», 2 изд., стр. 171) насчитывал их 235, но с тех пор оно должно было возрасти. По туземной теории число упанишад. должно быть равно числу отдельных ведийских школ, т. е. 1180, но теория эта вполне фантастична. Основное назначение Упанишад — служить философским комментарием к ведийским текстам; мы находим в них рассмотрение вопросов о начале мира, сущности божества и души, отношении между духом и материей и т. д., возбужденных уже в некоторых гимнах Ригведы. В Упанишадах заключаются начатки индийской метафизики и философии, выработавшей впоследствии определенные системы, которых в упанишадах мы еще не находим. Общая черта, свойственная древним Упанишадам, — отсутствие той исключительности, которая столь характеристична для эпохи брахманизма. Мы находим в них такую свободу философской мысли, которая не встречается и в более древних памятниках, за исключением самой Ригведы. Вообще литература Упанишад, включая в нее многочисленные позднейшие памятники, носящие это имя, представляется весьма разнообразной и разнородной по своему содержанию, в котором отразились все эпохи религиозной истории Индии.

Среди позднейших Упанишад можно встретить разные сектантские Упанишады: вишнуитские, шиваитские и всевозможных прочих сект, кончая Аллах-У. (изд. в «Journal of the Asiat. Society of Bengal», т. XL), в котором отразились мечты о всеобщей религии знаменитого императора Акбара, жившего в конце XVI в. Важнейшие и древнейшие Упанишады, восходящие к ведийской эпохе примыкают к разным более древним ведийским текстам; так, например, Ригведа имеет своим Упанишадом Айтарея-Упанишад, связанный с Айтарея-брахманой. А. Вебер («Akad. VorlesuDgen über indische Literaturgeschichte») делит Упанишады на три класса: 1) Упанишады школы веданта 2) Упанишады школы йога и 3) сектантские Упанишады.

Главной темой, к разработке которой постоянно возвращаются Упанишады, является познание мировой души, отожествляемой со всем миром и верховным божеством, творцом всего сущего. Душа человека — также одно из проявлений этой мировой души, Атмана-Брахмана; настоящая мудрость состоит в познании тождества нашей души с душою мира. Кто достиг этого познания, тот становится выше жизни и смерти, которые представляют собой только разные формы или стадии развития. Весь мир — только грезы мировой души, из себя и для себя создающей эти сновидения и по желанию принимающей то ту, то другую форму. Есть и более высокая, более блаженная студень Атмана, на которой исчезают мировые сновидения: это сон без сновидений, который был уже некогда, когда еще не существовало мира, и который опять наступит, когда Атман отрешится от своих грез и, со всеми своими проявлениями (жизненными органами, всеми мирами, всеми богами, всеми существами и всеми отдельными их душами), замкнется в блаженстве глубокого сна без грез. В Индии Упанишады пользуются высшим авторитетом; слава их, как глубочайших произведений индийской мысли, вызвала перевод некоторых из них (XVII в.) на персидский язык. С этого перевода в конце XVIII в. сделан был латинский перевод Анкетилем Дюперроном. Хотя этот перевод был очень несовершенен (Макс Мюллер называет его даже «ужасным»), но он довольно долго служил единственным источником, из которого могли знакомиться с содержанием Упанишад европейские философы и ученые, не владеющие санскритом. Этим же путем познакомился с упанишадами и Шопенгауэр, для которого «Упнекхат» (искаженное Упанишады.) Анкетиля Дюперрона сделался настольной книгой, вместилищем высочайшей мудрости. Он так сжился с этим переводом, что не хотел и слышать о других, более точных, непосредственных переводах Упанишады с санскрита на европейские языки и относился к ним с большим недоверием («Parerga und Paralipomena», 4 изд., т. II, 426 — 428). Философию У. Шопенгауэр называл «порождением высшей человеческой мудрости», самым возвышенным и благодарным чтением, какое только существует на свете; по его словам, «оно было утешением его жизни и будет им и в минуту смерти». Шеллинг, по свидетельству Макса Мюллера, был также в восторге от Упанишад. Перевод Упанишады Анкетиля Дюперрона ценен еще и потому, что он служит единственным источником для знакомства с одним из Упанишад Ригведы — Вашкала-Упанишад, рукопись которого до сих пор еще не разыскана.

Гаутама Будда (6–5 вв. до н.э.)

Основатель буддизма – Будда («Просветленный»). При рождении Будда получил имя Сиддхартха, а имя его клана или семьи – Гаутама. Биография Сиддхартхи Гаутамы известна только в изложении его последователей. Эти традиционные изложения, вначале передававшиеся изустно, были записаны лишь через несколько столетий после его смерти. Самые знаменитые сказания о жизни Будды входят в сборник Джатака, составленный около 2 в. до н.э. на языке пали (одном из наиболее древних среднеиндийских языков).