Генезис, природа и развитие античной философии

Проиллюстрируем некоторые  черты первой. Для Гомера и Гесиода, оформляющих верования общественной религии, можно сказать: все, что  ни есть, - божественно, поскольку все  получает объяснение посредством вмешательства  Богов. Природные явления ниспосланы божествами: громы и молнии - от Зевса, с вершины Олимпа, волнения на море - от трезубца Посейдона, солнце - от сияющей  колесницы Аполлона, и т.п. Но и  социальная жизнь людей, участь городов, война и мир представлялись связанными волей Богов, а значит, неслучайными, осмысленными.

Но кто же эти Боги? Как  уже давно подмечено учеными, Боги эти суть природные силы, персонифицированные  в человеческих идеализированных формах, или иначе, человеческие характеристики, сублимированные, гипостазированные, воплощенные в ярких антропоморфных образах. (Вспомним, что Зевс персонифицировал собой справедливость, Афина - мудрость, Афродита - любовь и т.д.). Стало быть, Боги эти - идеализированные и укрупненные  люди, отличие которых от людей - в количестве, но не в качестве. В  силу этого ученые квалифицируют  публичные религиозные верования  греков как форму натурализма, ибо  человек, к которому эта религия  обращена, призван следовать своей  природе, а не менять ее, не выходить за ее пределы. Сделать нечто во славу  Богов, - значит подтвердить свою природу. В той же мере, в какой религия  греков была натуралистической, натуралистична и философия греков, и ссылка на природу есть константа греческой  мысли в ее историческом развитии.

Но не всех греков удовлетворяла  публичная форма религии, поэтому  развивались специфические верования, "мистерии"* [226] (поначалу даже в  рамках общей картины политеизма). Среди прочих необходимо кратко сказать  об орфиках. Орфизм происходит от имени древнего поэта Орфея, его предполагаемого основателя, исторические черты которого целиком покрыты туманом мифа. Сегодня орфизм считается особенно важным, ибо исследователи признают в нем новую схему верований и новую интерпретацию человеческого существования. В самом деле, начиная с Гомера, традиционная концепция полагала человека смертным и именно со смертью связывала конец его существования. Орфизм провозглашает бессмертие души и осмысливает человека в соответствии с дуалистической схемой, противополагая душу и тело.

Ядро орфических верований  можно представить следующим  образом:

а) В человеке временно пребывает  божественное начало, некий демон (душа), оказавшийся в теле по причине  изначального греха.

б) Этот демон не только предсуществует телу, но и не погибает вместе с телом. Он осужден к реинкарнациям в последующих телах, и через серию рождений должен искупить изначальный грех.

в) "Орфическая жизнь" со своими путями и практиками есть жизнь  уединенная и имеет целью положить конец циклу реинкарнаций и освободить душу от тела.

г) Для очистившегося (посвященного в орфические мистерии) в ином мире обещана награда, для непосвященных - наказание.

На некоторых табличках, найденных в захоронениях последователей орфических сект, среди прочего можно  прочитать то, что составляет суть доктрины: "Возликуй, измученный страданием, ибо ты не страдал еще. Из человека ты возродился в Бога"; "Счастлив и блажен будешь Богом более, чем смертным"; "Из человека родится Бог, ибо произошел ты от божественного". Судьба человека, стало быть, в том, чтобы "быть возвращенным к Богам".

Идея загробных наград и наказаний родилась, видимо, в  порядке элиминации абсурда, столь  часто встречающегося на земле, где  страждут добродетельные, а наслаждаются порочные люди. Идея реинкарнации (метемпсихоза), т.е. перехода души от тела к телу, возможно, возникла, полагает E.Dodds, как объяснение причины, по которой страдают невинные. В действительности, если каждая душа имеет жизнь предыдущую и запятнана первородными грехами, никто не невинен, все повинны с разной лишь степенью тяжести: "И вся эта сумма страданий в этом мире и ином есть только часть долгого воспитания душ, конец которого - в освобождении от цикла рождений и возвращении к своему истоку. Лишь здесь, по меркам космического времени, может быть реализована полная в архаическом понимании справедливость, согласно закону которой, тому, кто согрешил, да воздастся" (Е. Dodds).

По этой новой схеме  верований человек впервые видел  два контрастирующих принципа в  их борьбе между собой: душа (демон) и тело (как могила или место  очищения души). В таком натуралистическом свете человек оценивал некоторые тенденции, связанные с телом, и очищение божественного элемента от телесного становилось целью жизни.

Ясно, наконец, что без  орфизма нельзя объяснить ни Пифагора, ни Гераклита, ни Эмпедокла, ни также  существенной доли платоновской мысли, т.е. большую часть античной философии.

Последнее необходимое замечание. Греки не имели священных книг, плодов божественного откровения. Как  следствие этого, они не имели  догматики фиксированной и нерушимой. Поэты, как мы видели, были передатчиками, оформлявшими смутные религиозные  переживания. Более того, в Греции не могло существовать (за отсутствием  устойчивой догматики) касты жрецов, хранителей догмы (жрецы в Греции мало значили и еще менее имели  власти, ибо, не имея прерогативы хранения догмы, они были лишены исключительности в культовом отношении, - в жертвоприношении, например). Отсутствие догм и их хранителей оставляло философскую мысль  свободной, не создавало ей препятствий  того типа, что были в восточных  странах, где догмы образовывали устойчивую, сопротивляющуюся и трудноодолимую силу. Именно поэтому ученые выделяют это благоприятное для рождения философии в Греции обстоятельство как не имеющее исторических параллелей.

2.3. Социо-политико-экономические условия, благоприятствовавшие расцвету философии

Политическая свобода  греков (по сравнению с восточными народами), отмечалась исследователями как прошлого, так и настоящего столетия. Восточный человек должен был слепо повиноваться религиозной и политической власти. Какой свободой пользовался грек в отношении религии, об этом мы уже говорили. В политическом смысле ситуация была сложнее, и все же можно говорить о привилегированном положении греков, ибо впервые в истории они создали свободные политические институты.

В VII и VI вв. до н:э. Греция претерпела важную социально-экономическую трансформацию. Из страны по преимуществу аграрной она стала превращаться в центр ремесленной индустрии и коммерции. Поначалу такими центрами были ионийские колонии, в частности, Милет, позже и другие. Города превращались в цветущие оазисы, что сопровождалось заметным демографическим ростом. Новое сословие торговцев и ремесленников мало-помалу становится серьезной экономической, а затем и политической силой. Власть концентрируется в руках земельной знати. В борьбе греков за преобразование старых аристократических форм правления в новые республиканские, отмечает Е. Зеллер (Е. Zeller), "должны были пробудиться все силы; общественная жизнь сделала шаг в сторону науки, ощущение свободы подняло греческий дух, не остался в стороне и активизирующийся разум. Говоря о расцвете ремесел и науки у греков, нельзя не видеть связи между этими двумя феноменами, более того, - именно культура в целом - это то, что было у греков, и будет в здоровой жизни любого народа, она есть результат и одновременно условие свободы".

Однако есть важный факт, указывающий, что философия родилась не в метрополии, а в колонии (на востоке Малой Азии, в Милете), затем сразу же в западной части южной Италии, и лишь потом в Греции. Сначала в отдалении от центра процветающие колонии создавали свободные институты, достигшие позже небывалого роста в Афинах. Так столица греческой философии стала и столицей греческой свободы.

Наконец, последнее уточнение. С образованием полиса, т.е. города-государства, грек не чувствовал больше ограничений  в реализации собственной свободы. Более того, сам человек соединялся с гражданином. Государство становилось  и оставалось вплоть до эллинистической  эпохи этическим горизонтом грека. Государственные цели ощущались  как собственные цели, благо государства  как собственное благо, свобода  государства как собственная  свобода. После этих предварительных  уточнений мы в состоянии определить греческое понятие философии.

3. ПОНЯТИЕ И  ЦЕЛЬ АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ

3.1. Отличительные  особенности античной философии

Традиция приписывает  введение термина "философия" Пифагору: это если и не очевидно исторически, то, во всяком случае, правдоподобно. Термин определенно отмечен религиозным  духом: лишь для Бога считалась возможной  некая "софия", мудрость, т.е. обладание полной и определенной истиной, в то время как человеку оставалось лишь стремление к ней, непрерывное стремление, никогда не завершенное полностью, любовь к мудрости, как следует из самого понятия.

Но чего же добивались греки, возлюбившие и искавшие мудрость?

С момента своего рождения философия предстает как триединство  связанных между собой моментов: а) содержания, б) метода, в) цели.

а) Что касается содержания, то философия хочет объяснить  тотальность вещей, реальность во всех ее частях и моментах без изъятия. Выделяя частные науки, мы хотим  подчеркнуть, что речь идет об объяснении частей, секторов реальности. Но уже  вопрос первого из философов: что  есть начало всех вещей? - полагает предметом  бытие, реальность как целое. И мы увидим, что бытие как целое  открывается через это первоначало, т.е. первое "почему" всех вещей.

б) Что касается метода, то философия стремится к рациональному  объяснению всеобщего как объекта. Для нее значим лишь разумный аргумент, логическая мотивация, логос. Недостаточно констатировать, определить данные факта, опыта: философия должна идти дальше фактов и опыта, находить причины  с помощью разума. Именно в этом и заключается научный характер философии, в котором одновременно проясняется разница между философией, религией и искусством. Последние  также имеют дело с реальностью  как целым, но, если искусство описывает  ее с помощью мифа и фантазии, религия - посредством веры, то философия  ищет объяснений всего на уровне логоса.

в) Цель философии, в конечном счете, состоит в чистом созерцании истины, чистом желании достичь ее. Греческая философия в целом  и есть эта бескорыстная любовь к  правде. "Люди, - писал Аристотель, - философствуя, ищут знание ради самого знания, а не ради какой-то практической пользы." И, действительно, философия  возникает лишь после того, как  люди разрешают фундаментальные  проблемы своего существования и  освобождают себя таким образом от материальной нужды. "Очевидно, - по мнению Аристотеля, - что мы занимаемся философией не ради прибыли, вне ее находящейся, напротив, очевидно, что, как человека можно назвать свободным лишь тогда, когда он цель самого себя, точно так же лишь та из наук может быть названа свободной, которая имеет цель в самой себе". Цель в себе в том смысле, что ее интересует истина искомая, созерцаемая, самодовлеющая, т.е. как таковая. Это надо понимать так: "Все другие науки более необходимы, но лучше нет ни одной." (Аристотель). Вся греческая мысль подтвердила это.

Уточним, что созерцание, специфическое для греческой  философии, не есть чистый вакуум. Оно - вне утилитарных целей, но обладает моральным и политическим содержанием. Очевидно, что при созерцании целого неизбежно меняются все повседневные перспективы, понимание смысла жизни, выстраивается новая иерархия ценностей. Истина созерцания несет огромную моральную  энергию, и, как увидим, именно благодаря  этой энергии, Платон строит свое идеальное  государство.

Очевидна абсолютная оригинальность этого греческого творения. И восточные  народы обладали такой формой мудрости, которая обнимала целое всех вещей  и была свободна от прагматических целей, однако, бытовала она в смешении с фантастическими представлениями, которые влекли ее в сферу искусства, поэзии или религии. Ощутить в  опыте целое как целое, используя  только разум (логос) и рациональный метод, стало великим открытием  греческой философии. Оно структурно определило развитие западной культуры.

3.2. Философия как  потребность человеческого духа

Но отчего, спрашивается, приходит потребность в философствовании? Древние греки отвечали, что она  укоренена в самой природе  человека: "Все люди, - писал Аристотель, - по природе стремятся знать... Укрепляться  в мудрости и познавать самих  себя свойственно людям. Невозможно жить без этого". И люди стремятся  к знанию, переполненные изумлением и восторгом. "Начало философствования в удивлении", - писали Платон и  Аристотель, - от решения простых  проблем мало-помалу люди переходили ко все более сложным, от феноменов, связанных с луной, к феноменам солнца и звезд, а затем к первопричине всего универсума.

Именно это удивление, ставящее человека перед целым, рождающее  вопрос о его основании и месте  в нем самого человека, и есть корень философии. А коль скоро неизживаемо это удивление перед лицом бытия, неистребима и потребность прояснять это удивление мыслью.

Для чего все существующее? Откуда оно произошло? Какова причина  бытия? Почему есть бытие, а не ничто? Почему есть человек? Почему я существую?

Как следует из сказанного, речь идет о проблемах, которые не могут не ставиться человеком, и следовательно, в той мере, в какой они отвергнуты, унижен тот, кто их отвергает. Ясно также, что эти проблемы сохраняют свой точный смысл и после триумфа конкретных современных наук, ибо ни одна из этих проблем не получила своего "научного" разрешения. Мы имеем ответы на вопросы о частностях, но не о смысле целого.

Значит, вместе с Аристотелем  мы можем повторить, что и сегодня, как встарь, как впредь, вопрос о  целом сохраняет смысл, покуда человек имеет способность удивляться перед лицом бытия вещей и собственного бытия.