Философское понимание человека

     2) после грехопадения природная свобода была испорчена, однако осталась искорка разума, позволяющая отличать добродетельное от недобродетельного, и склонность воли к добродетели;

     3) усилиями разума и доброй воли  люди могут заслужить благодать; 4) существует природная склонность к греху, которая может преодолеваться благочестием.

     Таким образом, плоть – это низшая часть  человеческой природы, подчиненная закону греха; дух – высшая, выражающая подобие божественной природе; средней частью между ними выступает душа, которая тянется то к телу, то к духу и вольна примкнуть, куда захочет.

     Трактат Лютера «О рабстве воли» говорит  нам о том, что Бог является творцом мира и, следовательно, он контролирует весь мир, и ни один поступок человека не совершается помимо его воли. Однако, если Бог мудр и добр, то как же он может допустить грехи и страдания? Думается, единственным выходом из этого затруднения является гуманизм: человек свободен выбирать, но по своему незнанию он может ошибаться; по своей слабости – уступать плотским влечениям; совершенствуя разум, руководствуясь им в жизни, подавляя чувственные влечения, человек может вступить на путь добра, приближающий к Богу.

Душа  и сердце.

     Менталитет  не дается с рождения, он искусственно культивируется, и это касается не только мыслительных привычек и установок, но и культуры эмоциональной жизни. Когда нужно смеяться или плакать, кого любить или бояться, как вести себя в тех или иных обстоятельствах – все это издавна было предметом особой заботы мира взрослых и осуществлялось особыми способами, включающими ритуальные и символические акты, религиозные проповеди и наставления. Последние выполняют важную функцию формирования специфических духовных переживаний, на основе которых выстраивается человеческая культура. Забота о душе в христианских наставлениях направлена на отречение от тела и на подготовку субъекта веры. Преобразование субъекта совершалось на основе исповеди и покаяния, а также мистических практик молитвы и аскезы, преследовавших цель достижения святости.

     «Сердце, - писал Юркевич, - есть средоточие душевной и духовной жизни человека». Опираясь на библейские высказывания, Юркевич помещает в сердце волю и желания: свободный поступок, любовь совершается как  сердечные акты. Сердце – центр познания  понимания; средоточие нравственной жизни: в нем коренится любовь к Богу и людям; оно же является источником ненависти, высокомерия, гнева, злобы и других пороков.

     Вышеславцев определяет сердце как основной орган  религиозных переживаний, место встречи Бога и человека. Это более глубокий центр личности, нежели разум, душа или дух, центр таинственный и непостижимый для человека, так же как непостижим Бог. Потеря культуры сердца, утрата чувств любви – основные недостатки современной цивилизации; пустота и скука, тоска, чувство ничтожности происходит оттого, что иссякла центральная сила личности, засохла ее сердцевина.

Метафизика  любви.

     Метафизика  любви представляет собой интересную и плодотворную разработку христианских идей. В метафизике любви, созданной Августином, звучит мотив нисхождения Бога к человеку, преодолевается сведение к познанию и обосновывается открытость мира откровением Бога. Восприятие и познание определяется любовью.

     Христианский  призыв: Любите врагов ваших», - потрясает. Любовь здесь не лозунг, не формальный принцип, откровение и дар: приношение себя, других и всего мира в жертву любви, прощение и покаяние, сопричастность и единство. Только любовь, прощение и примирение способны восстановить нравственную справедливость. 

     Переоценка  классической философии разума, поворот к изучению антропологических оснований культуры наметились в трудах М. Шелера.

В своей  работе «Сущность и формы симпатии»  он пытается синтезировать христианскую любовь не только с биологической, но и социальной эволюцией. Человек, по Шелеру, в первую очередь житель духовного царства: «… как духовная сущность он подчиняется новому порядку и новому единству, основанному на любви».

     Вечно струящийся от Бога поток любви и  ответная человеческая любовь задают динамику личности. Благодаря порядку любви, человек приобщается к Богу, к другим людям, ценностям, миру.

     Феноменологическая  трактовка любви приводит к редукции ее телесно-чувственной оболочки и связанных с нею влечений к обладанию объектом. Половая любовь трактуется как личностная встреча высочайшей космической концентрации, как выражение вселенской любви, инструментом которой выступают любящие. Путь жизни направлен к святости, которая является высшей ценностью. Святость Шелер раскрывает через труд и образование. Труд цивилизует человека; образование связывается с усвоением добра, красоты, личности, любви и признания.

     Любовь  является не только способом трансцендирования  к идеальному миру ценностей, но и  формой социализации и цивилизации  человека. Эту тему развивал В. В. Розанов, сознательно эпатировавший как жесткие нормы морали, так и романтически-идеалистические нормы любви. Философия любви Розанова реабилитирует сексуальность, подавленную в христианстве. В ней указано противоречие современной культуры. С одной стороны, она базируется на институтах семьи и брака, регулирующих и гарантирующих нормальные права и свободу людей. Эти институты обеспечивают воспроизводство рода, воспитание и социализацию детей. С другой стороны, культура подчас не только не совершенствует семейно-брачные отношения, а разрушает их своими жесткими предписаниями. Аналогично церкви, духовная культура стремится внедрить идеал «святого семейства» и вытеснить пол, зов которого рассматривается как природная необходимость, несовместимая с высокой духовностью.

     Отвращение к совокуплению Розанов связывает с индивидуализацией, с духовным ростом людей, стремящихся заявить «нет» всему природному и родовому. По его мнению, культура должна не противопоставлять дух полу, а одухотворять его: назначение лирики, эстетики вкуса и манер состоит в культивировании пола, который выступает источником творческой деятельности.

     Специфика «Науки любви» Овидия состоит в ориентации на нормальные человеческие отношения, лишенные лишней идеализации и романтизации. С одной стороны, Овидий опирается на исходное влечение, присущее людям от природы, с другой – стремится создать особую чувствительность к Другому, позволяющую длительное время получать наслаждение от общения и совместной жизни. Он рассказывает о процессе любовной игры, в ходе которой возникает, интенсифицируется и культивируется эротическое чувство. Открытость и взаимное равенство выступает необходимыми условиями любви. Любовь в понимании римского поэта – некое цивилизующее начало, заставляющее делать жизнь менее тяжелой и однообразной, более интересной и содержательной. Она доступна всем и не имеет препятствий; внешность, возраст, социальное положение не является помехой на ее пути.

Мораль. Право. Справедливость.

     Автором скандального требования о переоценке всех ценностей был Ф. Ницше, филолог-аутсайдер, воевавший с академической философией – метафизикой.

     Ницше был одним из первых, кто ввел ныне модную формулу «смысл жизни». Но эту формулу он модифицировал  как вопрос о «ценности жизни». Он полагал, что ответить на этот вопрос можно не умозрительно, а, так сказать, жизненно, т.е. не теорией, а экзистенцией. Отсюда и вытекает требование «переоценки ценностей». Это понятие обычно замыкается на человека и своим основанием имеет благополучие, счастье, спокойствие человека. Ценность в данном случае выступает как знак потребности, т.е. различитель того, что нужно и не нужно.

     Если  вопрос о ценности приводит к человеку, который верит в необходимость и ценность жизни, то это приводит вопрос о смысле человека, о смысле жизни. Человек смотрит на вещи сквозь призму собственных потребностей и познает не мир, а себя самого: закономерности, приписываемые миру, есть законы человеческого бытия в мире.  «Человек – это обезьяна Бога», - говорит Ф. Ницше. Человек – «интерпретирующее существо»: он везде ищет смысл, даже там, где его нет – в событиях и явлениях, ибо вкладывает смысл «инстинктивно» - в вещи, события, тексты, из всего делает знаки, и это относится прежде всего к ценностям и целям. Так происходит отчуждение от собственно животной природы. Человек создается культурой в качестве экземпляра рода. Человек – это «социальное животное», и в душе его имеется то, что вложено в человека обществом.

     В «Генеалогии морали» Ницше определяет человека как оценивающее существо: в отношении покупателя и продавца впервые личность стала тягаться с личностью. Эти отношения обмена определили право, договор, долг. Справедливость – это мера: все должно быть оплачено. Этот принцип лежит в основе взаимоотношения человека с общиной: если живешь в общине, пользуешься ее защитой, то имеешь обязательства перед ней.

     Ницше оправдывает власть и защищает ее от моралистов. Смысл власти он выводит  из биологической эволюции и ценности жизни. Он придает ценность активному человеку и видит суть законов современного общества в том, чтобы избавиться от справедливости, которая неизбежно привела бы к войне всех против всех. Когда обиженные объединяются и сообща выступают против сильных, то они побеждают. Однако, порядок, который они основывают, быстро разрушается, если он создан только для того, чтобы восстановить справедливость. Одним словом, если побеждает активный человек – это хорошо, а если реактивный – плохо.

     Для действия человеку требуется сознание, но всякое новое действие предполагает забвение старого опыта. Без забвения невозможно счастье и надежда. Активное забвение дает возможность повседневной деятельности. Забывающее животное, выдрессировавшее умение обещать, становится политическим животным. Особенно большие надежды Ницше связывает с развитием обещающего свободного человека. Но, к сожалению, эту эволюцию прервало христианство, утвердившее мораль слабых и завистливых.

     В поздних произведениях Ницше  определяет политику как средство культуры, и поэтому в случае политического кризиса происходят и культурные потрясения. Однако постепенно Ницше теряет пафос в описании роли государства и все чаще интерпретирует его как средство подавления и усреднения человека. Ницше хотел, чтобы власть объединилась с культурным творчеством, включающим производство сильного и свободного человека. Для этого необходима политическая воля великих людей, способных воплотить пирамидальную государственную систему, основанную на иерархии и строгих границах между сословиями. Его мечты о синтезе Гете и Наполеона, Цезаря и Христа были не просто утопиями, но использовались как инструменты повышения авторитета тиранов. Наше столетие показало ненадежность построенных на них концепций демократии. На самом деле, сила и авторитет законов имеют более глубокие антропологические основания, в частности, опираются на доверии к обещаниям власти, которая должна быть сильной.

Ценность  и бытие.

     «Главное  в человеке – не столько жизнь, сколько переживание», - писал Шелер. Переживание оказывается в нем свободным от рефлексии, ибо именно она обрекает на меланхолию. Переживание как форма духовного опыта борьбы дает непосредственное постижение бытия. Переживание хорошо тем, что оно всегда с нами. В любое время и в любом месте человек может переключиться на свой внутренний мир. Но сегодня, когда все переживают, это не приводит к хорошим последствиям. Тысячи людей испытывают любовь, но, посмотрите, как много обманутых мужчин и брошенных женщин!

     Воображаемый  образ становится для сотворившего его человека самой настоящей  реальностью, и это великолепно используется современной рекламой и масс медиа. Обращаясь к вопросу «что такое человек», Шелер попытался соединить познание и ценности, дух и тело, божественное и человеческое. Путь к высшим ценностям был описан им не как акт обращения или просвещения, а как сложный культурно-исторический процесс становления, захватывающий эмоциональное и рациональное, духовное и телесное, индивидуальное и социальное. «Духовная личность… есть монархически упорядоченная структура духовных актов, которая представляет собой уникальную само концентрацию единого бесконечного духа, в котором коренится сущностная структура объективного мира». Феноменология Шелера дифференцирует понятия нравственного познания, желания и этики. Нравственное благо является не понятием, а материальной ценностью, поэтому этическое познание не зависит от нравственного желания. Хотя усмотрение блага изначально определяет различие добра и зла, однако это не исключает проблему как привести человека к этому «сущностному видению», не исключает традиции, авторитета, воспитания и всего остального, благодаря чему происходит формирование способности различать добро и зло, постигать иерархию ценностей.  Нравственное действие и поведение как реализация ценностей опираются на их сущностное постижение, и этим они отличаются от слепого желания.

Честность и справедливость.

     «Теория справедливости» Д. Роулса представляет собой современную попытку освободиться от дилеммы утилитаризма и интуитивизма в этике. Под утилитаризмом понимается рациональная теория выбора, согласно которой чувство справедливости вообще неуместно в социальном действии, которое ограничивается общепринятыми нормами, правилами и законами. Под интуитивизмом понимается альтернативный подход, согласно которому существуют высшие ценности, определяющие и обосновывающие правовые социальные нормы.