Философские учения Аристотеля

  Аристотель  пытался выяснить не только предмет  философии, но и предмет математики, отличить предмет математики от предмета философии. При этом Аристотель различает  общую математику и специальную  математику – геометрию, астрономию. Специальные математические дисциплины занимаются отдельными областями сущего, поэтому они несопоставимы с философией, которая имеет дело со всем сущим, с бытием как таковым. Однако с философией сопоставима общая математика.

  Аристотель  математиком не был, математических работ не писал. Математика в представлении  Аристотеля имеет дело с объектами  неподвижными. В целом, объявляя предметами математики неподвижные объекты, Аристотель отдает дань ограниченности античности в науке. Более прав он, считая, что объекты математики не существует отдельно от материи. Проблема того, как и где существуют математические предметы, в центре внимания Аристотеля. Эту проблему он формулирует так: “Если существуют математические предметы, то они должны либо находиться в чувственных вещах, как утверждают некоторые, либо быть отдельно от чувственных вещей (и это тоже некоторые говорят); а если они не существуют ни тем, ни другим путем, тогда они либо [вообще] не существуют, либо существуют в ином смысле: таким образом (в этом последнем случае) спорным у нас будет [уже] не то, существуют ли они, но каким образом [они существуют]”.

  На  этот вопрос Аристотель отвечает в  том духе, что математические предметы не существуют ни отдельно от чувственных  вещей как некие особые сущности, ни как таковые в самих чувственных  вещах. Что касается первой возможности, то Аристотель говорит, что “предметы  математики нельзя отделять от чувственных  вещей, как это утверждают некоторые, и начало вещей не в них”. Этими  словами заканчивается “Метафизика”. Но предметы математики – как таковые  не существуют и в вещах. Объективно предметы математики - всего лишь определенные акциденции физических вещей, абстрагируемые умом: “[Свойства же], неотделимые от тела, но с другой стороны, поскольку  они не являются состояниями определенного  тела и [берутся] в абстракции, [изучает] математик”.

  Аристотель  вернул числа в вещи, но не по-пифагорейски, не путем наивного отождествления того и другого: в вещах находятся  не сами числа, а такие их количественные и пространственные свойства, которые  путем абстрагирующей работы мышления становятся в человеческом сознании числами, а также другими математическими  предметами. 
 
 

  2 ПСИХОЛОГИЯ

  У Аристотеля обнаруживается подчеркнутое внимание к этике и проблемам  государства. Складывается впечатление, что в этике его больше всего  интересует весьма популярная у греков норма: во всем они хотели бы соблюдать  “золотую середину”. Аристотель призывает  к тому же, полагая, что смерть –  среднее между трусостью и  ухарством, щедрость – между мотовством и скаредностью, подлинная гордость – между тщеславием и смирением, остроумие – между шутовством и грубостью, скромность – между застенчивостью и бесстыдством.

  Идея  всегда и во всем соблюдать “золотую середину”, возможно, и неплоха, но насколько она реальна, реализуема в жизни? У того же Аристотеля справедливость, даже в теории, не была полной, а равенство  предполагало неравенство. Речь шла  лишь о правильном соотношении между  тем и другим. Если даже не принимать  во внимание то обстоятельство, что, по Аристотелю, хозяин не может быть несправедлив по отношению к своей собственности (рабу), он мог быть, как отец и  муж, не совсем справедлив по отношению  к своим детям или жене. Низшие, в данном случае дети или жена, должны были любить высшего больше, чем высший низших.

  Этические свойства не даются людям от природы, хотя они и не могут возникнуть независимо от нее. Природа дает возможность  стать добродетельным, но эта возможность  формируется и осуществляется лишь в деятельности: творя справедливое, человек становится справедливым; действуя умеренно - он становится умеренным; поступая мужественно - мужественным. Сущность добродетели состоит в сочетании щедрости и умеренности.

  Мысль о том, что человек создает  себя сам, Аристотель развивает в  своем учении о нравственности как  приобретенном качестве души. Согласно философу, “добродетель не дается нам  от природы”, от природы нам дана лишь возможность ее приобретения. Аристотель определяет добродетель  как “похвальные приобретенные  свойства души”.

  Аристотель  отмечает, что «добродетель не вредит тому, в ком она пребывает», что  «без добродетели человек становится самым нечестивым и самым диким  существом, а в отношении к  половому наслаждению и пище он хуже тогда всякого животного». Ведь «от  прочих животных человек отличается тем, что имеет сознание о добре  и зле, о справедливом и несправедливом».

  В вопросе о роли знания Аристотель справедливо оспаривает мнение Сократа  о том, что “никто, обладая знанием, не станет противодействовать добру”. Этот тезис Сократа противоречит очевидности. Ведь одно дело иметь знание о добре и зле, а другое –  уметь этим знанием пользоваться. Знание и действие не одно и то же, знание носит общий характер, действие же всегда конкретно. Знание того, что  мужество – середина между двумя  пороками, еще не дает умения находить эту середину в жизни. Добродетели  – не качества разума, делает вывод  философ в полемике с мнением  Сократа, они всего лишь сопряжены  с разумом. Главное в приобретении этических добродетелей характера  не само знание, а воспитание, привычка. Этические добродетели достигаются  путем воспитания хороших привычек. Совершая храбрые поступки, человек  привыкает быть мужественным, привыкая же трусить – трусом. Дело воспитателей и государства прививать добродетели. Законодатели должны приучать граждан  быть не только хорошими, но и храбрыми.

  Аристотель  определяет практичность как “разумно приобретенное душевное свойство, осуществляющее людское благо”. Практичен тот, кто  способен хорошо взвешивать обстоятельства и верно рассчитывать средства для достижения ведущих к благополучию целей. Для практичности необходимы опыт и изобретательность в подыскании средств осуществления целей. Но изобретательность, предостерегает философ, похвальна лишь при хороших целях. В противном случае практический человек опасен для общества.

  Практические  люди годны для управления домом  и государством, а потому практичность тесно связана с экономикой, и  с политикой. Отсюда такие виды практичности, как экономическая, законодательная, политическая. Вместе с тем Аристотель подчеркивает, что практичность как  дианоэтическая добродетель рассудочной, практической, низшей части разумной души сама является низшим видом моральной  позиции человека. Выше практичности с ее рассудительностью и изобретательностью Аристотель ставит мудрость как добродетель  теоретической части разумной души.

  Определение души. Учение о душе занимает центральное  место в мировоззрении Аристотеля. В своем трактате “О душе” Аристотель определяет душу в системе понятий  своей метафизики: через сущность, форму, возможность, суть бытия, энтелехию.

  Опускаясь в своих философских размышлениях из бездны Космоса к миру одушевленных существ, Аристотель считал, что душа, обладающая целеустремленностью, есть не что иное, как неотделимый от тела его организующий принцип, источник и способ регуляции организма, его  объективно наблюдаемого поведения. Душа - энтелехия тела. Энтелехия - целеустремленная энергия, движущая сила, превращающая возможность в действительность. Поэтому правы те, кто полагает, что душа не может существовать без  тела, но сама она имматериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живем, ощущаем и размышляем, - это душа, так что она есть некий смысл и форма, а не материя, не субстрат: «Именно душа придает смысл и цель жизни».

  Аристотель  желает сказать, что душа включается лишь при завершенности способного к жизни естественного тела. Душа – спутница жизни. Ее наличие –  свидетельство завершенности тела, осуществленности возможности жизни. Но это значит, что Аристотель понимает жизнь очень широко. Телу присуще жизненное состояние, образующее его упорядоченность и гармонию. Это и есть душа, т.е. отражение актуальной действительности всемирного и вечного Ума. Аристотель дал анализ различных «частей» души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к общему восприятию, а от него - к обобщенному представлению; от мнения через понятие - к знанию, а от непосредственно ощущаемого желания - к разумной воле. Душа различает и познает сущее, но она «немало времени проводит в ошибках». «Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях безусловно труднее всего». Согласно Аристотелю, смерть тела освобождает душу для ее вечной жизни: душа вечна и бессмертна.

  Аристотель  различает три вида души. Два из них принадлежат к физической психологии, поскольку они не могут  существовать без материи. Третья метафизична. В своем минимуме душа есть везде, где есть жизнь: “Отправляясь в своем  рассмотрении от исходной точки, мы утверждаем, что одушевленное отличается от неодушевленного  наличием жизни”. А чтобы быть живым, достаточно обладать способностью к  питанию, к росту и к закату (естественный цикл живого), т. е. быть растением. Способность к питанию – критерий растительной души. В своем же максимуме  душа есть там, где есть ум, при этом даже ум. Таков бог, о котором, как  мы видели, Аристотель говорил, что  “жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь”.

  Чтобы быть живым, достаточно обладать хотя бы одним из таких признаков, как ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста. Так, чтобы быть животным, достаточно к функциям растительной души добавить чувство осязания: “животное впервые появляется благодаря ощущению”. Способность к осязанию – критерий наличия животной души, так же как способность к питанию – растительной. В свою очередь, способность к ощущению (а осязание – его минимум) влечет за собой удовольствие и неудовольствие, принятое и непринятое, а тем самым желание принятого. Кроме того, некоторым живым существам присуща способность к движению в пространстве. Так как способность к ощущению не может быть без растительной способности, то животные обладают не только животной, но и растительной душой. Таковы две низшие, “физические” души. Вторая выше первой и включает ее в себя. Где есть животная душа, там есть и растительная, но не наоборот. Поэтому животных меньше, чем растений.

  “Наконец, совсем немного существ обладает способностью рассуждения и размышления”. Эти существа распадаются на две  группы: люди и бог. Люди, обладая  способностью к рассуждению и  размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог, как  было уже сказано, обладает лишь разумной душой. Человек – и растение, и  животное. Бог – только бог. Так  образуется лестница живых существ в психологическом аспекте. В принципе эта лестница непрерывна, но все же она распадается на три пролета:

  1) растительная душа – первая  и самая общая способность  души, чье дело – воспроизведение  и питание, а воспроизведение  – минимальная причастность к  божественному. Растения не ощущают, потому что они воспринимают воздействие среды вместе с материей. Растения не способны отделить от материи форму;

  2) животные отличаются от растений  тем, что обладают способностью  воспринимать формы ощущаемого без его материи. Здесь слово “формы” употреблено не в метафизическом смысле. Это не сущности, не даваемые в ощущениях и совсем не воспринимаемые животными, а внешние формы, образы отдельных предметов и явлений, данных в ощущениях и в их синтезе в представлениях. Такова животная душа;

  3) человеческая душа кроме растительного  и животного компонентов обладает  также и разумом. В силу этого  она наиболее сложная, иерархичная,  разумная душа.

  Ведь  “в большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при  ощущениях”. По-видимому, все состояния  души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этим состояниями души испытывает нечто и тело”.

  Аристотель  приводит примеры, доказывающие, что  эмоции – функции не только души, но и тела. Если тело не придет в возбуждение, то большое несчастье не вызовет  должной эмоции, поэтому люди в  большом горе часто “каменеют”, дабы защититься от страдания. Итак, делает вывод Аристотель, “состояние души имеют свою основу в материи”. Так  же и вообще “способность ощущения невозможна без тела”, без которого совершенно невозможна деятельность и  растительной души.

  Познание  у Аристотеля имеет своим предметом  бытие. Основание опыта - в ощущениях, в памяти и привычке. Любое знание начинается с ощущений: оно есть то, что способно принимать форму  чувственно воспринимаемых предметов  без их материи. Разум же усматривает  общее в единичном. Нельзя приобрести научное знание лишь с помощью ощущений и восприятий в силу преходящего и изменчивого характера всех вещей. Формами истинно научного знания являются понятия, постигающие сущность вещи. Детально и глубоко разработав теорию познания, Аристотель создал труд по логике, который сохраняет свое непреходящее значение и поныне. Здесь он разработал теорию мышления и его формы, понятия, суждения, умозаключения и т.д. Аристотель является основоположником логики. Она уточнялась и дополнялась, подчас существенно, но на основах, заложенных именно Аристотелем.

  Анализируя  категории и оперируя ими в  анализе философских проблем, Аристотель рассматривал и операции ума, его  логику, в том числе и логику высказываний. Аристотель – отец логики как систематизированной науки  о мышлении и его законах. Он опирался на Демокрита, Платона и других древнегреческих философов, но никто из них не создал науки о мыслительной деятельности рассуждающего человека. Аристотелевский бог – идеальный логик, созерцающий мыслительный процесс как с его содержательной, так и с формальной стороны.