Философия техники

Необходимость системной  интеграции специальных технических областей с некоторых пор стало ясным склонным к обобщениям технологам, специалистам в области науки о планировании и экономистам, - в особенности, например, в сфере регионального планирования, где планирование строительства, инфраструктура, транспортные системы и т.д. должны быть взаимно согласованы, - или в вопросах охраны окружающей среды, связанных с необходимостью системной экологической интеграции. Однако и крупные технические проекты, имеющие целью, например, развитие новых систем вооружения или программу прилунения, осуществлялись как в целом, так и в отдельных их частях в значительной степени на основе системного анализа. Выражение «системно-технологический» должно указать не только на этот аспект стремления к всесторонне многодисциплинарной системной рационализации, но и на быстро растущее в связи с этим значение информационной техники и систем управления. Исходные положения системного анализа могут вполне применяться и для дезинтегрированных или распадающихся, для неуправляемых и находящихся в условиях неустойчивого равновесия самовозбуждающихся систем, что в социологии отмечал уже Мертон.

Теоретико-научный  и методологический анализ технических  наук, эвристики, технических разработок едва ли вышел за рамки формулировки первоначальных исходных положений. Роденакер, например, будучи представителем технической науки, пытается, исходя из результатов, полученных теорией науки, прежде всего в индуктивистской концепции и теории познания раннего и зрелого Карнапа, вывести «теорию творчества или рабочую методику техники», которую называют также теорией конструирования. Безнадежная затея, поскольку из чистой теории критериев оценки научных теорий не может быть выведено никакой практически успешной систематической эвристики или науки конструирования. Это подтверждается не только тем, что они имеют различные постановки проблем и нормативные плоскости, но и существенной разницей между техническими ноу-хау и научными законами. Роденакер еще полностью игнорирует эту разницу между объяснительными, интерпретирующими и оперативными (в смысле Бунге) теориями техники.

Методологи конструирования  Хансен и Мюллер, а также Альбрехт и другие, им подобные теоретики конструирования, судя по их работам, едва ли являются более сведущими в теории и аналитической методологии. В то же время именно методология оценки конструирования является важной, но продолжающей оставаться все еще недостаточно развитой областью, проникновение в которую аналитической методологии и теории науки может стать существенным вкладом в познание обсуждаемых проблем. Размышления X. Румпфа о теории технических наук являются уже методологически более осознанными, однако он также исходит отчасти из концепции протокольных предложений и не поддерживаемой более никем (да и самим автором, между прочим, также опровергаемой) жесткой схемы разбиения изучаемых естественными и техническими науками сфер явлений. Это ограничивает по существу область методологического анализа лишь дифференцированным сравнением естественнонаучных и научно-технических методов. Это является центральной проблемой, обсуждаемой в статье М. Бунге под вводящим в заблуждение заголовком «Техника как прикладная наука», всем содержанием которой по существу заключенный в ее заголовке тезис как раз и опровергается, в чем автор парадоксальным образом признается в начале и в конце статьи. Этот, до сих пор самый детализированный и плодотворный вклад теории науки в рассмотрение данной проблемы заключается в анализе понятия «технологическое правило» и его отличии от так называемых помологических гипотез.

Философам не достает  все же практического опыта работы в области техники и знания новейших ноу-хау, так что проводимые ими анализы остаются, как правило, слишком абстрактными и далекими от практики. Поэтому в качестве требования для проведения будущего более точного философско-методологического анализа технических процессов и явлений и необходима уже упомянутая выше проектно- и дисциплинарно ориентированная, а также постоянная кооперация теоретиков науки с инженерами-практиками и методологами конструирования. Обе стороны равным образом смогут получить выгоду от такой совместной работы. Методологический анализ и понятийные средства теории науки пригодны прежде всего как ориентирующие и выходящие за рамки отдельных дисциплин исходные положения для успешного теоретического обобщения и объединения технических феноменов. Всеохватывающая содержательная единая теория технических феноменов в их социокультурно-технической и экономической взаимосвязи пока еще является утопией. Мечта Иоганна Бекманна об «общей технологии» остается далекой перспективой, если рамки анализа очерчиваются слишком широко. Сказанное отнюдь не исключает того, что могут быть успешно разработаны модельные представления и идеализации для отдельных областей, как это делает, например, Г. Рополь, и что различные такого рода начинания из разнообразных отдельных областей будут затем соотнесены друг с другом. Точный анализ взаимоотношений и взаимодействий этих областей в таком случае также становится задачей анализа в теории науки.

В противоположность всеобъемлющей  содержательной и единой теории социотехнических феноменов в самом широком смысле этого слова попытки разработать фундаментальную концепцию техники, охватывающую различные области технических наук, определяющую их основные общие черты и объединяющую их абстрактные свойства, имеют гораздо больше шансов на реализацию. Здесь, по-видимому, оправдывают себя уже упомянутые выше первые шаги в данном направлении, осуществленные методологами конструирования, хотя они и базируются в большинстве на методической и методологической общности технических явлений в рамках одной дисциплины. Упомянутые выше набросок «общей технологии», предложенный Бекманном, и концепция социотехнических систем с позиций системного анализа Рополя, связанная, пожалуй, с чересчур оптимистической программой «технического просвещения», могут быть истолкованы аналогичным образом. Оперативные теории и их методологический анализ являются независимыми от определенной области изучаемых ими явлений, чем субстантивные теории (концепции Бунге). Единство же «общей технологии» непременно должно возродиться как учение, как анализ методов и как интегрированный предмет изучения в том смысле, который в него вкладывали отец «общей технологии» Бекманн и его ученики.

Социально-философская  интерпретация. В то время как создание единой эмпирически-научной теории социотехнических систем, позволяющей детально анализировать технические структуры и процессы в рамках социокультурных систем, представляет собой нечто вроде музыки будущего, социально-философские объяснения развивать гораздо легче. Такого рода объяснения могут ограничиваться модельными чертами, в них могут быть более сознательно, взвешенно поставлены акценты, и нет необходимости интегрировать их в логически замкнутую и единую теоретическую систему, подлежащую в отдельных звеньях опытной проверке. Они могут и обычно содержат абстрактные положения и исходят из общих черт, высвечивают ведущие линии развития и в значительно меньшей степени ограничиваются эмпирическими деталями. Многое из того, что подается в качестве разного рода понимающих социологических микротеорий, а также технических феноменов и социотехнических систем, является на самом деле именно такой социально-философской интерпретацией, главным образом в связи с идейно-культурно-социально-историческими и философско-антропологическими аспектами.

Работа Гелена «Душа в техническом веке», например, принадлежит именно к такого рода интерпретациям. Эти социально-философские модели в значительно меньшей степени, чем единая опытно-научная теория, подвержены методологическим ограничениям, в то время как такая теория должна удовлетворять значительно более строгим критериям. Традиционные философские толкования техники и являются такими интерпретациями, если они вообще затрагивают социальное обрамление технических феноменов. Разумеется, необходимо учитывать также, что любое исследование технических феноменов предполагает многодисциплинарное сцепление. Чистое, изолированное сущностно-философское представление не может заменить это сцепление именно из-за этих основополагающих методологических причин и трудностей, а также вследствие недостаточной близости к реальности и к практике и потерпел неудачу пуристский эссенциализм. Философия должна учитывать результаты опытных наук, рефлектировать, критиковать их, а также - может быть косвенно - самой подвергаться ими критике. Это, однако, ни в коей мере не означает, что творческое и конструктивное философствование может быть заменено комбинированием результатов опытных наук.

Системно-аналитические  перспективы легче всего вводятся в социально-философское объяснение, если их не стараться втиснуть в прокрустово ложе единой содержательной эмпирической теории. Идея социотехнических систем могла бы наиболее продуктивно излагаться как модельная концепция, отдельные аспекты которой в связи с тезисом о суперструктурах более подробно анализирует Гелен. Традиционные же подходы в философии техники могли бы быть тогда рассмотрены как равноправные аспекты модельного объяснения, не оставляя их как прежде ограниченными однофакторными интерпретациями. Однофакторную теорию техники, как уже упоминалось выше, не следует больше отстаивать. Как и любая другая комплексная и многообразно сцепленная с иными явлениями социальная сфера, техника имеет много измерений и даже уже с этой точки зрения должна заключать в себе множество модельных черт. Попытка системного объединения, чего добиваются главным образом с помощью построения смелой конструкции, не должна быть исключена, а, напротив, становится эвристической заповедью. Мы уже указали на концепцию теоретико-системной технологии в смысле общего учения о технике и «технического просвещения» Рополя. Однако на эту политически-педагогическую цель можно ориентироваться только на основе использования социально-философских модельных интерпретаций, способствующих лучшему пониманию политехнического образования, системной и социальной интеграции технических феноменов и дифференцированной оценки гражданских технологий с точки зрения Гуманных целевых установок и без использования слишком прямолинейного клише «за или против».

Ценностный и  нормативно-философский аспекты. Интерпретацию социотехнических феноменов в тесной связи с их социально-философским толкованием следует включать в рамки нормативной философии. Вопросы гуманитарной и разумной оценки технических разработок, постановка целей и осмысление, моральная ответственность и приспособленные к общей общественной ситуации оценочные концепции все более выступают в качестве неотложных открытых проблем в поле зрения сознательно и ответственно разрабатываемых технологий и планов. Призывы к новым оценкам, к новым, ориентированным на долгосрочную перспективу руководящим мнениям и «ведущим величинам» технологического прогресса звучат у таких авторов, как Озбекхан, Фейнберг и др. Требование конструктивного вклада моральной философии и философии ценностей в выработку четких рецептов для глобальных решений или сведение работы философа к простому словесно-аналитическому описанию опросов (как, например, у Фейнберга) означает недооценку и непонимание роли философии. Исследование альтернатив и модификаций норм и представлений о ценностях на основе размышлений об их адекватности и сравнительного анализа отнюдь не является созданием каких-либо догматических предписаний. Предполагать или предлагать еще совсем не означает предписывать.

Так как традиционная философия техники слишком сильно колеблется между двумя полюсами - культуркритикой техники и ее апологией, то в обсуждениях социотехнических проблем нормативной и моральной философии до сих пор уделялось очень мало места детальному анализу. Сборник «Ценности и будущее. Влияние технологических изменений на американские ценности» принимает лишь это ведущее направление (также в качестве варианта дебатов о технократии) и представляет собой скорее предписание для лиц, принимающих решение, чем фундаментальный научный анализ. Сообщения Закссе в книге «Техника и ответственность. Проблемы, этики в техническом веке» намечают эту тематику и законно подчеркивают: «Не (только) решение технических, но и этических проблем будет определять наше будущее».

Они не могут, однако, еще дать какого-нибудь решения этих проблем и остаются лишь пластическим отображением случаев, в которых новая ориентация является неотложной, как, например, при постулировании классического владения собственностью и ориентированных на субстанциальные категории понятия собственности, воровства, потребления и справедливого обмена применительно к информации. «Требуются также и этические нормы для нового типа возможностей пользования информационной собственностью». Аналогичная неотложная потребность в новых ориентирующих нормах морали существует в области генетики и медицины (как, например, споры о противозачаточных средствах), при общении с неличностными институтами и информационными системами или перед лицом применения больших технических систем оружия массового уничтожения, чтобы констатировать: большинство наших традиционных моральных понятий, но особенно наши тяготеющие к морали сдерживающие средства сформировались на базе личностных контактов, и они не в состоянии воспрепятствовать нажатию кнопки или хотя бы вообще понять, что это нажатие кнопки может привести к гибели десятков тысяч людей и оставить еще большее число калек - жертв применения ядерного оружия. Морально чувствующие натуры сходят с ума или на них ставят клеймо сумасшедшего, как это произошло с пилотом, сбросившим атомную бомбу на Хиросиму. С повышением эффективности техники опасность злоупотреблений умножается: вспомним хотя бы о возможностях принуждения, манипулирования, контроля над населением, которые открывает монопольная информационная система диктаторскому или просто одержимому властью правительству. Морально-, ценностно- и философско-правовой анализ и предупредительное проецирование и моделирование проблем являются важными для формирования моральных норм и суждений, а также для законодателей. Значение этой области моральной рефлексии техники и ее последствий значительно возрастает. Она должна привлечь и усиливающееся внимание философов. Тогда доморощенные ценностные проекты теоретиков планирования вроде Озбекхана, вероятно, не приводили бы больше к таким дилетантским результатам или не выдержали бы конкуренции с лучшими проектами. Знание того, что техника ориентируется на ценности полезности, социальная коммуникация - на ценности любви, а наука - на ценности истины, уже не революционизирует моральное сознание. И экологическое равновесие на планете Земля едва ли может быть признано новой фундаментальной ценностью нашего технического века, так как речь идет несомненно о производной, вторичной ценности. 

Альтернатива  «проклятие или благословение техники?» - и вследствие чересчур глобального  способа выражения такого рода оценок - представляется с взвешенно-дифференцированней точки зрения философии морали фальшивым клише, преувеличенным упрощением, рецидивом «черно-белого мышления», к которому склонен тоталитаризм вообще. Также и для морально-философского мышления должно быть ясно, что техника как таковая, т.е. как определенная реальность, не существует как предмет морального суждения, что такого рода глобальные ярлыки искажают ее суть и препятствуют детальному и адекватному анализу.

Приводимый ниже 3-й тезис мог бы стать итогом не только седьмого параграфа, но, пожалуй, и всей главы.

Заново открытая в последнее время историчность всех технических творений, феноменов и разработок должна быть принята во внимание также и философами техники и продвигаться от формулировки первых исходных принципов к зрелым объяснениям и к прокладыванию пути в другие социальные области в широком смысле этого слова. Метапроблемы технического являются слишком важными, чтобы они могли быть предоставлены одним техническим наукам; они являются социальными и ценностно-философскими проблемами. Системный аспект, междисциплинарность и надпрофессиональная кооперация также, естественно, и с представителями инженерных наук, является необходимой для получения интерпретации техники, адекватной стоящей проблеме, близкой к реальности и продуктивной с точки зрения планирования. Философ, как теоретик науки и методологии оценки, как интерпретатор моделей в социально-философской сфере и, что важнее всего, как моральный философ и исследователь ценностей, может вносить существенный вклад в острую критику в сфере методологии и в видении проблем как таковых, в анализе более общих аспектов и альтернативных нормативных предложений.

Заключение

Основы философии техники  были заложены еще несколько веков  тому назад, когда техника стала  осмысливаться с мировоззренческо-философских  позиций. Развертывание же подобных исследований относится ко второй половине XIX столетия, а формирование соответствующей  дисциплины (как специфического междисциплинарного знания, тесно связанного с социальной философией, гносеологией, общей методологией и этикой) - к последним десятилетиям XX века.

Современная  социальная   философия   изучает   следующие   вопросы, связанные с техникой:

1. Что такое техника  как феномен?