Философия эпохи Возрождения

В эпоху же Возрождения материально-чувственная деятельность, в том числе и творческая приобретает своего рода сакральный характер. В ходе ее человек не просто удовлетворяет свои земные нужды: он создает новый мир, красоту, творит самое высокое, что есть в мире — самого себя. Именно тогда появляется в философии идея прометеизма — человек как сотворец мира, сотрудник Бога. В мировоззрении эпохи Возрождения происходит реабилитация человеческой плоти. В человеке имеет значение не только его ду­ховная жизнь. Человек — это телесное существо. И тело — это не «оковы души», которые тянут ее вниз, обусловливают греховные помыслы и побужде­ния. Телесная жизнь сама по себе самоценна. С этим связан широко распространенный в эпоху Возрожде­ния культ Красоты. Живопись изображает, прежде всего, человеческое лицо и человеческое тело. Таковы общие характеристики мировоззрения человека эпохи Возрождения.

                    Представители гуманистического направления в философии 

                                                Возрождения и их учения.

Одними из первых провозвестников гуманистического направления эпохи Возрождения были мыслители и поэты Данте Алигьери (1265 – 1321) и Франческо Петрарка (1304 – 1374).

Данте Алигьери – гуманист мирового значения, автор прославленной поэмы «Божественная комедия». На его философские воззрения оказали влияние Аристотель, Фома Аквинский, отчасти – неоплатонизм, стоицизм, арабская философия. Ф. Энгельс назвал Данте последним поэтом Средневековья и первым поэтом Нового времени.  Алигьери считал, что человек имеет двойственную приро­ду и двойное назначение — земное и небесное. Человек «предопределя­ется к двум конечным целям». Одна из них достигается в земной жизни и состоит в проявлении своей добродетели через повседневные дела. Вторая цель основана на религиозной вере и достигается только посмертно при содействии божественной воли. Земное назначение че­ловека постепенно становится главной темой литературы и искусства Возрождения. Именно на земной жизни сосредоточили внимание вели­кие поэты, художники и скульпторы этого времени.

Франческо Петрарка – продолжатель гуманистической линии Данте Алигьери. Круг его интересов обширен: он философ – моралист, историк, этнограф, географ. Его перу принадлежит большое количество произведений разных жанров – сонеты, баллады, трактаты, письма.

Как верующий христианин, он выступал против нравственного упадка папской курии, бескомпромиссно отвергал бесполезную для человека схоластическую учёность, как иллюзорную. Испытывая интерес к классической древности, античным авторам, перестал видеть в античной культуре служанку богословия: он увидел в ней то, что его влекло, - живой интерес к человеку и окружающему миру; он раскрывал внутренний мир человека, его мысли и страдания. Теория личных достоинств человека стала краеугольным камнем его гуманистической лирики. Достоинство не связывается с происхождением человека – «лишь бы он заслужил его своей жизнью». Неодолимая тяга к реальному, земному, человеческому делала его врагом схоластической философии. Если  в Средние века путь от человека вёл к Богу, то у Петрарки все пути вели к человеку. Он очень высоко ставил свободу мысли, творчество. «Нет выше свободы, чем свобода суждения»,  –  утверждал он. [1, стр. 46]. В России Петрарка был уже хорошо известен в XIX в. Его высоко ценили А. С. Пушкин, К. Н. Батюшков, В. Г. Белинский, И. А. Бунин, В. Я. Брюсов и др.

           Крупнейшими гуманистами, также разрабатывавшими идею свободы и достоинства человека, были Леонардо Бруни (1370-1444), Лоренцо Балла (1407-1457), Марсилио Фичино (1433-1499), Пьетро Помпонацци (1462-1526), Пико делла Мирандола (1463-1494). Их взгляды можно проиллюстрировать цитатой из трактата Джаноццо Манетти «О достоинстве и превосходстве человека»: «Человек — соперник бога в его творении. Все, что появилось в мире после первого и еще бесфор­менного творения, было открыто, произведено и совершено нами бла­годаря особой и выдающейся остроте человеческого ума... Ведь это же наши, т. е. человеческие, потому что созданы людьми, все вещи, кото­рые мы видим вокруг, все дома, деревни, города, все земные сооруже­ния, которых так много и которые столь хороши, что благодаря своему великолепию они по праву должны почитаться созданиями скорее ан­гелов, нежели людей! Наши — живопись, скульптура, искусства, на­уки, наша мудрость, наши почти все неисчислимые изобретения, наше создание — языки». [3,стр. 75]

Более глубокое философское осмысление человека и его места в мире представлено в трудах выдающегося философа, кардинала католической церкви Николая Кузанского, названного так по селению Куза в Германии, где он родился.

           Он отошел от схоластического понимания мира и сделал попытку найти новый метод познания. Этот метод описан в его основном труде «Об ученом незнании». Согласно Николаю Кузанскому, ученое незнание — это осознание разномасштабности, несо­ответствия между конечным человеческим разумом и бесконечным бо­гом. Для описания бога философ вводит глубоко диалектичные понятия абсолютного минимума и абсолютного максимума. Бог Кузанского оказы­вается единством противоположностей. С одной стороны, он — вся Все­ленная, абсолютный максимум, самое большое, что может быть. Отожде­ствляя бога со всей природой в целом, Кузанский заложил основу новой философской концепции — пантеизма. Пантеизм — это философское учение, отождествляющее бога и мир, счи­тающее, что бог слит с природой, как бы разлит в окружающем мире, про­низывает его. Но, с другой стороны, бог является также и абсолютным минимумом, самым малым, что может быть, — ведь бог, присутствует в каждой пылинке, в мельчайшей частице вещества. Поэтому конечный че­ловеческий разум приближается к бесконечному, к богу, постигая его как единство противоположностей. Конечные вещи следует рассматривать в их связи с целым, с бесконечностью. Каждая вещь, в том числе и человек, выступает как содержащая в себе весь мир в свернутом виде, т. е. любая вещь есть микрокосм. Стремление найти онтологические, бытийные ос­нования для объяснения самоценности земной жизни человека привело Кузанского к постановке вопроса о положении человека в космосе, о его физических и смысловых связях с мировым целым.

        Средневековому мировоззрению человек казался существом сла­бым и ничтожным по сравнению с богом, но в то же время это суще­ство считалось центром сотворенного богом мира. Человек — центр природы, которая дана ему в пользование богом — живет на Земле, особой планете, расположенной в центре Вселенной. Такой взгляд на место человека в мире полностью согласовывался с принципами не­бесной механики Птолемея (ок 90—ок. 160). Согласно геоцентричес­кой системе Птолемея, в центре Вселенной находится населенная людьми планета — Земля, вокруг нее вращаются Солнце и другие пла­неты, а звезды являются небесными огнями непонятной природы. Вся эта система создана богом, который поселил «венец творения» — че­ловека в центр мира.

В эпоху Возрождения эта христианская концепция человека начи­нает разрушаться. Главный удар по ней нанес Николай Коперник (1473-1543), заменивший геоцентризм в астрономии гелиоцентриз­мом. Первоначально папа римский одобрил исследования Коперника, и его расчеты движения, небесных тел были использованы церковью  для реформы календаря. Однако позже протестанты, а затем и католи­ки по идеологическим соображениям резко осудили гелиоцентриче­скую систему. Из нее, в частности, следовало, что человек вовсе не на­ходится в центре сотворенного мира — он лишь одно из живых существ, обитающее на одной из планет, т. е. такое же рядовое явление природы, как и любое животное или растение. Таким образом, откры­тие Коперника обогатило гуманизм новыми идеями. Теперь человек понимался не как центр сотворенного мира, а как рядовая часть при­роды, подчиненная ее законам. Концепция человека начала опираться на зарождающуюся науку и приобрела материалистический характер.

Джордано Бруно (1548-1600) пошел еще дальше Коперника, утверж­дая, что даже Солнце не является центром Вселенной. Он считал, что бес­конечная Вселенная состоит из множества звезд, подобных Солнцу, вок­руг которых вращаются множество планет, похожих на Землю. Никакого центра, занимающего исключительное, привилегированное положение в бесконечной Вселенной, вообще не существует. Вселенная порождена бесконечной божественной мощью. Джордано Бруно развивал концеп­цию пантеизма Николая Кузанского: философия познает не какое-то сверхприродное божественное существо, а природу, которая и является «богом в вещах». Вселенная — это единая материальная субстанция, обла­дающая одушевленностью. Всем природным вещам в той или иной форме присуща жизнь. Разумная жизнь возможна не только на Земле.

Джордано Бруно отверг принцип подчинения разума вере, а филосо­фии — теологии, считая неприемлемой идею «двойственности истины», т. е. признания сосуществования религиозной и научной истины. Он полагал, что право на существование имеет только научная истина, опи­рающаяся на научный опыт. Аналогичной точки зрения придерживал­ся величайший мыслитель Возрождения Леонардо да Винчи (1452-1519). Чтобы понять природу, рассуждал Леонардо, надо обратиться к опыту. В природе существует некий поддающийся измерению порядок, который обнаруживается в причинных отношениях между явлениями. Человек должен обращаться к причинам наблюдаемых событий, ис­пользуя для этого математику. Идеи Дж. Бруно, Леонардо да Винчи и их единомышленников создали предпосылки для формирования экс­периментальной науки нового времени.

В эпоху Возрождения переосмыслению подверглось не только мес­то человека во Вселенной, природа его познавательных способностей, но и внутренняя структура общества, существующие в нем отношения между людьми. В трудах Эразма Роттердамского (1469-1536), Мартина Лютера (1483-1546) и Мишеля Монтеня (1533-1592) были за­ложены многие исходные принципы буржуазной концепции религии, мира и человека.

Эразм Роттердамский поставил гуманизм на службу церковной ре­форме. Критика современной ему церкви и духовен­ства объединяла Эразма с деятелями Реформации. Он едко высмеивал порочные нравы римского двора и священников. В области философии Эразм выступал против чрезмерной усложненности, которая, согласно его взглядам, была характерна для схоластики. Основной мотив его твор­чества — чисто возрожденческий и гуманистический: возвращение к подлинному. Однако подлинное для него не столько античность, сколь­ко первые века христианства. Схоластика запутала и замутнила простоту христианской истины, суть которой в вере, милосердии и надежде. Ра­туя за возврат к истокам христианской веры, Эразм, однако, не столь наивен, чтобы не понимать, что в буквальном смысле такой возврат невозможен. Все позднейшие наслоения и искажения — отнюдь не слу­чайность. Они есть следствие того, что Эразм называет «человеческой глупостью». Ей посвящен знаменитый трактат «Похвала глупости».

Глупость есть свидетельство самопротиворечивости человеческой природы. Глупость — не только извращение подлинного и святого, но некоторая особая форма существования последних. Благодаря челове­ческому недомыслию, все истинное со временем подвергается порче. Против извращений Эразм восстает особенно яростно. Однако, с дру­гой стороны, глупость выполняет функцию сохранения исходных цен­ностей, ибо надеяться на то, что они не будут замутнены, не приходит­ся. Благодаря глупости, ценности хотя бы не исчезают вовсе. Следова­тельно, глупость заслуживает похвалы, хотя относиться к ней, конечно, следует с иронией. Не переставая бичевать тех, кто искажает веру, Эразм одновременно и благодарит их за то, что, сами того не сознавая, они выступают хранителями веры, хотя и в своеобразной форме. Таким об­разом, Эразм, с одной стороны, явно щадит человеческое самолюбие, а с другой — избегает становиться в позицию назидательного морализа­торства. Мыслитель обнаруживает не только остроумие, но и душевную чуткость. Ему претит стремление заявить о своем превосходстве. Он не считает себя в праве поучать. Не случайно произведения Эразма Рот­тердамского стали чрезвычайно популярны и любимы.

          Параллельно раннебуржуазной идеологии формиро­валась социалистическая. Ее создатели — основоположник утопиче­ского социализма Томас Мор (1478-1535) и утопический коммунист Томмазо Кампанелла (1568-1639). В знаменитом труде Т. Мора «Уто­пия» и в книге Т. Кампанеллы «Город Солнца» были нарисованы карти­ны справедливого и гуманного общества, каким его представляли себе эти мыслители. При всей исторической ограниченности взглядов утопи­ческих социалистов они до сих пор удивляют глубокими идеями, пред­восхитившими путь развития европейской цивилизации на несколько столетий вперед. Так, Т. Мор справедливо считал главным источником социального неравенства частную собственность, предвидел историче­скую тенденцию ее укрупнения и замены собственностью общественной, понимал важность и эффективность демократических принципов управ­ления, борьбы с бюрократизацией общественной жизни, видел необхо­димость социальных гарантий и реальной заботы государства о каждой личности. Главным недостатком мыслителей этого направления счита­ется утопичность их идей, — т. е. отсутствие представлений о том, какими методами можно воплотить в реальную жизнь описанные ими модели справедливого общества. Сами слова «утопия», «утопичность» вошли в язык народов мира как обозначение чего-то несбыточного — как страна, описанная в «Утопии».

Параллельно демократическим идеям раннебуржуазных мыслителей и утопических социалистов в эпоху Возрождения получил теоретиче­ское обоснование противоположный подход к общественному разви­тию — сформировалась идеология диктаторских, тоталитарных поли­тических режимов. Наиболее детально ее обосновал флорентийский историк и общественный деятель Никколо Макиавелли (1469-1527). В его трактатах «Государь» и «Рассуждения на первую декаду Тита Ли­вия» проводится мысль, что самой лучшей формой правления является демократическая республика, напоминающая древнеримское государ­ство. Однако республиканская форма правления возможна отнюдь не вез­де и не всегда — для ее существования необходимо, чтобы в народе были хорошо развиты гражданские добродетели, т. е. стремление реально уча­ствовать в общественной жизни, заботиться о процветании государства. Если же гражданские добродетели развиты недостаточно (народ равноду­шен к общественным интересам и проблемам), наиболее целесообразным типом власти становится монархия, даже диктатура.

Государство, по мнению Макиавелли, является высшим проявлением человеческого духа. Поэтому служение государству является целью и смыслом всей человеческой жизни. (В данном случае у италь­янского мыслителя слова не расходились с делом — он большую часть жизни честно и преданно служил Флорентийской республике, выпол­няя ответственные дипломатические поручения.) Воспитанием чело­века также должно заниматься именно государство, а не церковь, как было принято в Средние века. Для усиления могущества государства допустимы любые средства — в том числе аморальные и преступные. Если действия государя (монарха) направлены на укрепление госу­дарства, любые его поступки справедливы и оправданы — в том числе обман, вероломство, подкуп, заказные убийства и т. п.

Утверждение Макиавелли о том, что в интересах государства допу­стимо совершать любые преступления, обсуждалось в философии, по­литологии и искусстве в последующие века. С ним полемизировал, на­пример, Ф. М. Достоевский, считавший, что благородная цель никогда не должна достигаться негуманными или преступными средствами. Не­которые принципы Макиавелли воспроизводили идеологи Великой французской революции, рассуждавшие о том, что ради блага всей на­ции может быть необходимо убить какое-то количество людей.

В XX в. методы политической борьбы, описанные Макиавелли, ис­пользовались на практике многими тоталитарными режимами, в том числе в СССР в период культа личности И. В. Сталина. В философии политики возник особый термин — макиавеллизм. Макиавеллизмом стали называть действия политика, пренебрегающего нормами мора­ли и права ради достижения поставленных политических целей.