Философия И. Канта и общее обозрение кантианства

     Нравственный  долг Кант формулирует в форме  нравственного закона, или нравственного категорического императива. Закон этот требует, чтобы каждый человек поступал так, чтобы правило его личного поведения могло стать правилом поведения всех. Если к поступкам, совпадающим с велением нравственного закона, человека влечет чувственная склонность, то такое поведение, считает Кант, не может быть  названо моральным. Поступок будет моральным только в том случае, если он совершается из уважения к нравственному закону. Стержнем нравственности является “добрая воля”, которая выражает поступки, совершаемые лишь во имя нравственного долга, а не ради каких-то других целей. Поэтому кантовская этика нравственного долга противостояла утилитаристским концепциям, а также религиозно-теологическим этическим учениям.

     В кантовском учении о нравственности следует различать “максимы”  и “закон”. Первые означают субъективные принципы воли данного единичного лица, а закон – это выражение  общезначимости, принцип волеизъявления, имеющий силу для каждой личности. Поэтому такой закон Кант называет императивом, т.е. правилом, которое характеризуется долженствованием, выражающим обязательность поступка. Кант подразделяет императивы на гипотетические, исполнение которых связывается с наличием определенных условий, и категорические, которые обязательны при всех условиях. Что касается нравственности, то в ней должен быть только один категорический императив, как высший ее закон.

     Кант  считал необходимым подробно исследовать  всю совокупность нравственных обязанностей человека. На первое место он ставит долг человека заботиться о сохранении своей жизни и здоровья. К порокам он относит самоубийство, пьянство, обжорство. Далее он называет добродетели правдивости, честности, искренности, добросовестности, собственного достоинства, которым противопоставлял пороки лжи и раболепия.

     Важнейшее значение Кант придавал совести как “нравственного судилища”. Двумя главными обязанностями людей в отношении друг к другу Кант считал любовь и уважение. Любовь он толковал как боговоление, определяя “как удовольствие от счастья других”. Участливость он понимал как сострадание другим людям в их несчастьях и как разделение их радостей.

     Кант  осуждал все пороки, в которых  выражается человеконенавистничество: недоброжелательность, неблагодарность, злорадство. Главной добродетелью он считал человеколюбие.

     Кант  был убежден, что неизбежная конфликтность  частнособственнических интересов  может посредством права приводиться  к определенной согласованности, исключающей  необходимость прибегать к силе для разрешения противоречий. Право Кант трактует как проявление практического разума: человек постепенно приучается быть если не морально добрым человеком, то во всяком случае хорошим гражданином.

     Нельзя  не отметить и такую ныне актуальную проблему, которая рассматривается в социальной философии И. Канта как проблема первенства морали по отношению к политике. Кант выступает против таких принципов аморальной политики: 1) при благоприятных условиях захватывай чужие территории, подыскивая затем оправдания этим захватам; 2) отрицай свою виновность в преступлении, которое ты сам совершил; 3) разделяй и властвуй.

     Кант  считает необходимым средством  борьбы против этого зла гласность, рассмотрение политики с точки зрения ее гуманистического смысла, устранения из нее бесчеловечности.

      3.1. Вера и нравственность

      В учении Канта нет места вере, замещающей знание, восполняющей его недостаточность в системе человеческой ориентации. Он подвергает критике все виды веры, проистекающие из потребности уменьшить неопределенность окружающего мира и снять ощущение не гарантированности человеческой жизни. Тем самым Кант - вольно или невольно - вступает в конфликт с теологией, а также с нерелигиозными формами слепой веры.

      Кант  был искренним христианином, непримиримо  относившимся к атеизму. И в то же время без всяких оговорок должен быть призван одним из критиков и разрушителей религиозного мировоззрения. Он разрушал религию не как противник, а как серьезный и искренний приверженец, предъявивший религиозному сознанию непосильные для него нравственные требования, выступивший с защитой бога, вера в которого не ограничивала бы свободу человека и не отнимала у него его моральное достоинство.

      Кант  обращает пристальное внимание на тот  факт, что вера, как она в огромном большинстве случаев обнаруживала себя в истории - в суевериях, в религиозных движениях, в слепом повиновении пророкам и вождям, - представляет собой иррационалистический вариант  расчетливости. Вместе с тем Кант сохраняет категорию "веры" в своем учении и пытается установить ее новое, собственно философское понимание.

      Кант писал, что в основе трех основных его сочинений лежат три коренных вопроса: «Что я могу знать?" ("Критика чистого разума"), "Что я должен делать?" ("Критика практического разума"), и "На что я смею надеяться?" ("Религия в пределах только разума"). Третий из этих вопросов точно очерчивает проблему веры, как она стояла внутри самой кантовской философии.

        Кант поступил бы последовательно, если бы исключил категорию "вера"  из своего учения и поставил на ее место понятие "надежда". Последняя отличается от веры тем, что она никогда не является внутренним одушевлением, предшествующим действию и определяющим выбор.

      Три коренных вопроса, с помощью  которых Кант расчленяет содержание своей философии, имеют обязательную последовательность. Серьезной ошибкой будет превращение ответа на вопрос "на что я смею надеяться?" в условие для решения проблемы "что я должен делать?", то есть попытка предпослать веру долгу.

      Это решающий пункт в кантовском философском понимании веры. Вера как условие индивидуального выбора портит чистоту нравственного мотива - на этом Кант настаивает категорически; если она имеет право на существование, то лишь в качестве утешительного умонастроения человека, уже принявшего решение на свой страх и риск.

      Постулаты религии (вера в существование бога и личное бессмертие) и нужны кантовскому субъекту не для того, чтобы стать нравственным, а для того, чтобы сознавать себя нравственного эффективным.

      Сам Кант чувствует, однако, что это различение в психологическом смысле трудновыполнимо. Вместо того чтобы утешиться верой (пользоваться ею только как надеждой), индивид невольно превращает ее в обоснование своих решений: превращается в религиозного подвижника, слепо полагающего на благоприятный исход борьбы добра со злом и т.д.

      Суть  кантовской философии религии можно передать следующей краткой формулой: богу угодна нравственная самостоятельность людей, и только она одна, ему претит любое проявление малодушия, униженности и льстивости; соответственно подлинно верует лишь тот, кто не имеет страха перед богом, никогда не роняет перед ним свое достоинство и не перекладывает на него свои моральные решения.

      Кант  столкнул религию и теологию с глубочайшими внутренними противоречиями религиозного сознания. Тем самым он поставил не только религию и теологию, но и самого себя, как религиозного мыслителя, перед неразрешимыми трудностями.

2. Вопрос о взаимозависимости науки и нравственности

      Факт, что наука есть разрушительница  фиктивного всезнания, и что условием сохранения этой интеллектуальной честности является нравственная самостоятельность людей, к которым наука обращена, был глубоко понят в философии Иммануила Канта.

      Кант  как-то назвал свое учение "подлинным просвещением". Его суть он видел в том, чтобы не только вырвать человека из-под власти традиционных суеверных надежд на силу теоретического разума, от веры в разрешимость рассудком любой проблемы, вырастающей из обстоятельств человеческой жизни. И прежде всего Кант требовал, чтобы "теоретический разум" (разум в науке) сам не давал повода для этих надежд и этой веры.

      Кантовское  учение о границах теоретического разума было направлено не против исследовательской дерзости ученого, а против его необоснованных претензий на пророчества и руководство личными решениями людей. Вопрос о границах достоверного знания был для Канта не только методологической, но и этической проблемой (проблемой "дисциплины разума"). "Что темперамент, а также талант...- писал Кант в "Критике чистого разума",- нуждаются в некоторых отношениях в дисциплине, с этим всякий легко согласится. Но мысль, что разум, который, собственно, обязан предписывать свою дисциплину, может, конечно, показаться странной; и в самом деле он до сих пор избегал такого унижения именно потому, что, видя торжественность и серьезную осанку, с какой он выступает, никто не подозревал, что он легкомысленно играет порождениями воображения вместо понятий и словами вместо вещей".⁴

      Типичной  формой подобной игры Кант считал попытки  "научного" построения разного рода всеобщих регулятивов, которые могли бы направлять человека в его коренных жизненных выборах.

      Разрабатывая  данную тему, Кант выступил против научных обоснований идеи существования бога и идеи бессмертия души. "Критика чистого разума" обнаруживала, что эти обоснования не отвечают требованиям теоретической доказательности, что, будучи развернуты честно, они приводят к высшим проявлениям неопределенности - антиномиям, метафизическим альтернативам.

      Несколько лет спустя Кант в работе "Критика  практического разума" показал, что развитая личность нуждается только в знании, а не в опеке знания, ибо относительно "цели" и "смысла" она уже обладает внутренним ориентиром - "моральном законом в нас".

      Своеобразие второй "Критики" Канта с самого начала определялось тем, что "практическое действие" категорически и бескомпромиссно противопоставлялось в ней благоразумно-практическому действию (действию, ориентированному на успех, на счастье, на выживание и т.д.) и иллюстрировалось именно примерами уклонения от недостойного дела. Соответственно интеллектуальная способность, на которую опирается "чистое практическое действие", оказалась глубоко отличной от того интеллектуального орудия,  которым пользуется "практик".  Если последний полагается на "теоретический разум" как на средство исчисления целесообразности или успеха, то субъект "практического действия" исходит из показаний разума, непосредственно усматривающего безусловную невозможность определенных решений и вытекающих из них событий.

      Отсюда  следовал важный вывод о независимости структуры подлинного человеческого поступка от состояния способности человека познавать. Человек оставался бы верен своему долгу, даже если бы он вообще ничего не мог знать об объективных перспективах развертывания своей жизненной ситуации.

      Кант формулировал основное содержание своей философии так: "Я должен был устранить знание, - писал он, - чтобы получить место для веры". 

      Заключение

     И. Кант является одним из величайших умов человечества, основоположником немецкой классической философии. Не только в философии, а и в конкретной науке Кант был глубоким, проницательным мыслителем. Разработанная им гипотеза происхождения Солнечной системы из гигантской газовой туманности до сих пор является одной из фундаментальных научных идей астрономии. Кроме того, он выдвинул идею распределения животных по порядку их возможного происхождения, а также идею естественного происхождения человеческих рас.

     Философские воззрения Канта существенно менялись по мере его духовного развития. Если до начала 80-х гг.ХVIII в. его интересовали главным образом естественно - научные вопросы, то потом его дух погружается в так называемые метафизические, т. е. общефилософские, проблемы бытия, познания, человека, нравственности, государства и права, эстетики, т. е. всей системы философии.

     Кант  создал свою философскую систему, отличающуюся богатством идей и концепций. До наших дней философы изучают работы Канта и открывают в них что-то новое и интересное для себя.

     В заключение следует подчеркнуть, что  Кант оказал огромное влияние на умы  всего мыслящего человечества: многие философские направления, школы и учения так или иначе восходят к нему. Его идеи, подвергаясь постоянному осмыслению и переработке, продолжают свою плодотворную жизнь. Гений этого мыслителя, выраженный в его творениях, - это такой храм духа, мимо которого не проходил и не может пройти ни один из тех, кому дорога широкоохватная мудрость.⁵