Аритотель

6) время, например, “вчера” ; 7) состояние, например, “ходьба” ; 8) обладание, например, “быть вооруженным” ;

9) действие, например, “рубить” или “жечь” и 10) претерпевание, например, “быть разрубаемым” или “быть

сжигаемым” . Впрочем, во Второй Аналитике и других произведениях “состояние” и “обладание” отсутствуют,

и число категорий  сокращается до восьми.

   Вещи  вне ума реально существуют  именно как сущности, количества, качества, отношения и т.д. В 

перечисленных здесь основных понятиях каждый из видов бытия постигается именно таким, какой он есть,

однако в абстракции или отвлечении от прочих, с которыми необходимо связан в природе. Поэтому само по

себе ни одно понятие не является истинным или  ложным. Оно есть просто некий взятый в абстракции вид 

бытия, существующего  отдельно от ума. Истинными или ложными  могут быть только высказывания или 

суждения, а не изолированные понятия. Для связи  или разделения двух категориальных понятий суждение

использует логическую структуру субъекта и предиката. Если данные виды бытия действительно  связаны или 

разделены именно таким образом, высказывание истинно, если же нет, оно ложно. Поскольку законы

противоречия  и исключенного третьего распространяются на все существующее, любые два  вида бытия 

должны быть либо связаны, либо не связаны друг с другом, и по отношению к любому данному субъекту любой 

данный предикат должен истинно утверждаться либо истинно  отрицаться. Наука как таковая  универсальна, но

возникает она  через индукцию, отправляющуюся от данных чувственного восприятия индивидуальной

сущности и  ее индивидуальных свойств. В опыте  мы иногда воспринимаем связь двух видов бытия, но не

можем усмотреть  никакой необходимости этой связи. Суждение, выражающее такую случайную  связь в общей

форме – не более  чем вероятная истина. Диалектические методы, с помощью которых такие  вероятные 

суждения можно  распространить на другие области, подвергнуть  критике или защитить, рассматриваются  в

"Топике". Наука  в строгом смысле слова не  имеет с этим ничего общего. Речь о ней идет во "Второй  аналитике".

Как только определенные субъекты и предикаты, полученные из опыта путем индукции, отчетливо 

постигнуты, ум способен заметить, что они необходимо связаны друг с другом. Это относится, например, к

закону противоречия, который утверждает, что данная вещь не может в одно и то же время  и в одном и том же

отношении существовать и не существовать. Как только мы отчетливо постигаем бытие и небытие, мы видим,

что они с  необходимостью взаимно исключают  друг друга. Так что предпосылки  науки в строгом смысле слова 

самоочевидны и не нуждаются в доказательствах. Первым шагом в обосновании всякой истинной науки

является обнаружение  таких необходимых связей, которые  не являются просто случайными и выражаются в

необходимых суждениях. Далее из этих очевидных принципов с помощью силлогистического рассуждения

может быть выведено последующее знание.

   Этот  процесс описан и разобран  в "Первой аналитике". Дедукция, или вывод, есть способ, с помощью 

которого ум переходит от уже известного к неизвестному. Это возможно лишь благодаря обнаружению некоего

среднего термина. Допустим, мы хотим доказать, что  x есть z, что не самоочевидно. Единственный способ это

сделать – выявить  две посылки, x есть y и y есть z, о которых уже известно, что они либо самоочевидны, либо

могут быть выведены из самоочевидных посылок. Мы сможем вывести нужное заключение, если будем

располагать двумя  такими посылками, в том числе  решающим средним термином y. Так, если нам известно, что

Сократ человек, а все люди смертны, мы можем доказать, что Сократ смертен, используя средний  термин

“человек” . Ум не успокаивается, пока не убеждается, что те или иные вещи необходимы в том смысле, что не

могут быть иными. Поэтому цель всякой науки – приобретение такого необходимого знания.

   Первый  шаг – тщательное индуктивное  исследование окружающих нас  смутных объектов опыта и ясное 

понимание и  определение интересующих нас видов  бытия. Следующий шаг – обнаружение  необходимых

связей между  этими сущностями. Заключительная стадия – дедукция новых истин. Если мы обнаруживаем

лишь случайные  связи, их, разумеется, также можно  утверждать и подвергать процедуре  дедуктивного вывода.

Однако они  дадут лишь вероятные заключения, ибо в таких заключениях будет  не больше силы, чем в

посылках, из которых они выведены. В основе науки – обнаружение очевидных, не нуждающихся в

доказательстве посылок.

   Философия  природы. 

   Всему  миру природы свойственна бесконечная  текучесть или изменчивость, и  натурфилософия 

Аристотеля берет  за основу анализ процесса изменения. Каждое изменение нарушает непрерывность. Оно 

начинается с  отсутствия чего-то, приобретаемого в  процессе изменения. Так, строительство  дома начинается с

чего-то бесформенного, а завершается упорядоченной  структурой, или формой. Так что  изначальная 

лишенность и конечная форма необходимо присутствуют в любом изменении. Однако изменение также и

непрерывно, поскольку  нечто никогда не возникает из ничего. Чтобы объяснить непрерывность, Аристотель

вопреки Платону  утверждает необходимость признать существование третьего момента, лежащего в основе

перехода от лишенности к форме. Он называет его субстратом (греч. “гипокейменон” ) , материей. В случае

возведения дома материей является дерево и прочий строительный материал. В случае изготовления статуи это 

– бронза, которая  наличествует здесь вначале в  состоянии лишенности, а затем сохраняется как основа

законченной формы.

   Аристотель  различает четыре типа изменений.  Наиболее фундаментальное – то, при котором возникает 

новая сущность, способная к самостоятельному существованию. Это может произойти лишь в  результате

разрушения некой  предшествовавшей сущности. В основе такого изменения лежит одна чистая потенция

материи. Однако любая материальная сущность, как  только она возникла, обретает способность  к дальнейшим

изменениям своих  атрибутов или акциденций. Эти  акциденциальные изменения распадаются на три типа: 1)

по количеству, 2) по качеству, 3) по месту. Последний принимает участие во всех прочих видах изменения.

Всякое преобразование измеряется также временем, т.е. числом изменения. Такая временная мера требует 

присутствия ума, который способен помнить прошлое, предвидеть будущее, разделять соответствующие 

интервалы времени  на отрезки и сравнивать их друг с другом.

   У всякой  природной сущности, возникшей в  результате процессов изменения,  имеются две внутренне 

присущие ей причины, от которых с необходимостью зависит ее существование в природе. Это – исходная

материя (как  бронза, из которой сделана статуя) , из которой эта природная сущность возникла, и та

специфическая форма или структура, которая  делает ее именно того рода бытием, каким  она является (как форма 

законченной статуи) . В дополнение к этим внутренним причинам, материи и форме, должна иметься еще некая

внешняя, действующая  причина (например, действия скульптора) , которая придает материи форму. Наконец,

должна иметься  конечная цель (идея статуи в уме  скульптора) , которая направляет действующую причину

(причины) в  каком-то вполне определенном  направлении. Изменение есть актуализация  того, что пребывает в

потенции; поэтому  ничто движущееся не может двигать  само себя. Всякое подвижное бытие  нуждается в некой

внешней действующей  причине, которой объясняется его  происхождение и дальнейшее существование. Это 

верно применительно  ко всей физической Вселенной, которая, как полагал Аристотель, пребывает  в вечном

движении. Чтобы объяснить это движение, необходимо признать существование первого, неподвижного

двигателя (перводвигателя) , не подверженного изменению. Когда необходимые следствия двух или более

независимых друг от друга причин сходятся в одной  и той же материи, происходят случайные  и 

непредсказуемые события, однако событиям в природе в основном присуща упорядоченность, что и делает

возможным естествознание. Порядок и гармония, пронизывающие почти весь мир природы, также приводят к

заключению о  существовании неизменной и разумной первопричины.

   Естественно,  что в своих астрономических  воззрениях Аристотель находился  под влиянием 

современной ему  науки. Он полагал, что Земля является центром Вселенной. Движение планет объясняется 

вращением окружающих Землю сфер. Внешняя сфера –  сфера неподвижных звезд. Она  обращается,

непосредственно восходя к неподвижной первопричине, которая, будучи лишена всякой материальной

потенциальности и несовершенства, полностью нематериальна  и недвижима. Даже небесные тела движутся,

обнаруживая этим свою материальность, но они состоят  из более чистой материи, чем та, что имеется в

подлунном мире. В подлунном же мире мы обнаруживаем материальные сущности различных уровней. Во-

первых, это основные элементы и их сочетания, образующие царство неживого. Ими движут исключительно 

внешние причины. Далее идут живые организмы, начала растения, имеющие органически 

дифференцированные  части, способные воздействовать друг на друга. Таким образом, растения не просто

увеличиваются и порождаются внешними причинами, но растут и размножаются самостоятельно. Животные

обладают теми же растительными функциями, но они  наделены также органами чувств, позволяющими им

принимать во внимание вещи окружающего мира, стремясь к  тому, что способствует их деятельности, и избегая

всего вредоносного. Сложные организмы строятся на основе простых и, возможно, возникают из них в

результате постепенных  изменений, однако по этому вопросу Аристотель не высказывается сколько-нибудь

определенно.

   Высшее  земное существо – человек,  и трактат О душе целиком посвящен исследованию его природы.

Аристотель недвусмысленно заявляет, что человек – материальное существо, несомненно являющееся частью

природы. Как  и во всех природных объектах, в  человеке имеется материальный субстрат, из которого он

возникает (человеческое тело) , и определенная форма или структура, одушевляющая это тело (человеческая

душа) . Как и в случае любого другого природного объекта, данная форма и данная материя не просто

наложились друг на друга, но представляют собой составные части единого индивидуума, каждая из которых

существует благодаря  другой. Так, золото перстня и его  кольцевая форма – это не две  разные вещи, но одно