Просвещение и школа в России 18 века

Ломоносов

Просвещение и школы в России пер. пол. 19 века

Создание в России государственной  системы школьного образования. Вследствие исторических условий, требовавших ломки феодально-абсолютистских учреждений, «монархи заигрывали с либерализмом». В России царским правительством, вынужденным идти под влиянием начавшегося кризиса крепостнических отношений на уступки общественному мнению, была проведена реформа просвещения. 
Воцарение Александра I сопровождалось заменой устаревшей системы государственного управления — коллегий — министерствами, которые более соответствовали требованиям времени. Реорганизуя государственный аппарат, правительство сохранило, однако, основы самодержавно-крепостнического строя. Оно только подновило его внешний фасад. 
Среди других министерств, организованных царской властью в 1802 году, было создано Министерство народного просвещения. Наименование этого органа царского бюрократического аппарата «народным» было подсказано правительству передовыми русскими людьми, наивно надеявшимися направить деятельность правительственной бюрократии на удовлетворение общенародных интересов в области просвещения. Конечно, министерство просвещения, названное лицемерно народным, осуществляло, как и все другие министерства, классовые интересы, крепостников-помещиков и их оплота — самодержавного правительства. 
В 1803 году были опубликованы «Предварительные правила народного просвещения», а затем, в 1804 году, — «Устав учебных заведений, подведомых университетам». К их разработке были привлечены и передовые деятели русской культуры. Этими документами была оформлена новая система школьного образования в составе четырех типов учебных заведений: приходское училище, уездное училище, гимназия и университет. Она более соответствовала начавшемуся процессу развития капиталистических отношений, чем прежняя система. 
Согласно принятому уставу Россия была разделена на шесть учебных округов: Московский, Петербургский, Казанский, Харьковский, Виленский и Дерптский. Во главе каждого учебного округа были поставлены университеты. 
К этому времени в России имелись три университета: в Москве, Дерпте (ныне г. Тарту) и Вильно — и должны были открываться университеты еще в Петербурге, Казани и Харькове. На университеты наряду с научными и учебными возлагались и административно-педагогические функции. Они должны были управлять всеми учебными заведениями своего округа, в связи с чем при советах университетов создавались училищные комитеты и профессора университетов должны были выполнять функции методистов и инспекторов («визитаторов»). 
Была установлена строгая бюрократическая зависимость низших звеньев системы народного образования от высших: приходские училища подчинялись смотрителю уездного училища, уездные училища — директору гимназии, гимназии же — ректору университета, университет — попечителю учебного округа. 
Приходские училища с одногодичным курсом обучения могли учреждаться во всех приходах городов и селений. Целью приходских училищ являлось, во-первых, подготовить учащихся к уездным училищам, во-вторых, дать детям низших слоев населения религиозное воспитание и навыки чтения, письма и счета. Правительство не отпускало на эти школы средств, поэтому они почти не развивались. 
В учебный план приходских училищ входили такие учебные предметы: закон божий и нравоучение, чтение, письмо, первые действия арифметики, а также чтение некоторых отделов из книги «О должностях человека и граждадина», которая с 1786 года применялась в народных училищах как официальное пособие, рассчитанное на воспитание чувства преданности самодержавию. Занятия в школе должны были проводиться 9 часов в неделю. 
Уездные училища с двухгодичным сроком обучения создавались по одному в губернских и уездных городах, а при наличии средств — и в большем числе. В городах малые училища преобразовывались в уездные. 
Целью уездных училищ было, во-первых, подготовить учащихся для поступления в гимназию, а во-вторых, сообщить детям непривилегированных свободных сословий «необходимые познания, сообразные состоянию их и промышленности». 
В учебный план уездных училищ были включены закон божий, изучение книги «О должностях человека и гражданина», российская грамматика, а там, где население употребляет другой язык, сверх этого грамматика местного языка, всеобщая и русская география, всеобщая и русская история, арифметика, начальные правила геометрии, начальные правила физики и естественной истории, начальные правила технологии, относящиеся к хозяйству края и его промышленности, рисование — всего 15 учебных предметов. Такая многопредметность создавала непосильную нагрузку для учащихся. Все предметы преподавались двумя учителями; их недельная нагрузка равнялась 28 часам. Каждый учитель обязан был преподавать 7—8 предметов. 
Уездные училища финансировались лучше, чем малые училища. В то время как малые училища содержались за счет пожертвований, собираемых приказами общественного призрения, уездные частично содержались за счет государственного бюджета, а также за счет местных сборов, путем обложения населения. Это положительно сказалось на росте числа уездных училищ. 
Гимназии учреждались в каждом губернском городе на базе главных народных училищ, там же, где их не было, следовало открыть новые средние школы. Курс обучения в гимназии продолжался четыре года. Целью гимназий, предназначенных для дворян и чиновников, являлась, во-первых, подготовка к университету, а во-вторых, преподавание наук тем, которые «пожелают приобрести сведения, необходимые для благовоспитанного человека». 
Учебный план гимназии был крайне обширным, энциклопедичным. В него входили латинский, немецкий и французский языки, география и история, статистика общая и Российского государства, начальный курс наук философских (метафизика, логика, нравоучение) и изящных (словесность, теория поэзии, эстетика), математика (алгебра, геометрия, тригонометрия), физика, естественная история (минералогия, ботаника, зоология), теория коммерции, технология и рисование. 
В гимназии предлагалось иметь восемь учителей и учителя рисования, с нагрузкой от 16 до 20 недельных часов. Каждый учитель вел цикл предметов: философские и изящные науки, физико- математические дисциплины, экономические науки. Это создавало лучшие условия учебной работы педагогов средней школы для привилегированного населения по сравнению с уездными училищами, рассчитанными на простых людей. 
В учебном плане гимназии отсутствовал закон божий. Это явилось результатом влияния передовых русских людей на устав 1804 года. Вместе с тем в гимназиях не предполагалось преподавание русского языка, что объясняется тем пренебрежением к русскому народу, которое было присуще бюрократии. 
Так же как и в уставе народных училищ 1786 года, преподавадие учебных предметов рекомендовалось связывать с жизнью. Так, учитель математики и физики должен был проводить с учащимися прогулки, показывать им мельницы, различные машины, находящиеся на местных предприятиях. Учитель естественной истории собирал с учениками минералы, травы, образцы почв, объясняя учащимся их «свойства и отличительные признаки». 
В целях наглядного преподавания в гимназиях рекомендовалось иметь библиотеку, географические карты и атласы, глобусы, «собрание естественных вещей всех трех царств природы», чертежи и модели машин, геометрические и геодезические приборы, наглядные пособия для уроков физики. 
Гимназии были поставлены в лучшие материальные условия по сравнению с уездными и тем более приходскими училищами, обслуживающими народные массы. Государство полностью брало на себя содержание гимназий. Юноши дворянского происхождения, окончившие гимназии, имели широкие права на занятие различных государственных должностей. Податные люди могли по окончании гимназии быть утверждены учителями (начальных и средних школ) только по решению сената. 
Университеты составляли высшую ступень системы народного образования, в них поступали имеющие знания в объеме гимназического курса. Идя на уступки ученым, участвовавшим в составлении уставов, царское правительство дало университетам некоторую автономию. Университеты управлялись выборными советами, профессора выбирали также ректора и деканов. Им разрешалось создавать научные общества, иметь типографии, издавать газеты, журналы, учебную и научную литературу. Профессорам рекомендовалось употреблять по отношению к студентам гуманные меры воздействия. Студенты могли создавать различные общества, кружки, устраивать товарищеские сходки. 
Но главной задачей университетов являлась подготовка чиновников для всех родов государственной службы, в том числе и в области просвещения. Хотя была провозглашена доступность школы для всех сословий и не упоминалось, что принадлежность к крепостному сословию служит препятствием для поступления в школу, фактически была создана сословная система народного образования. В то же время этой системе были присущи и некоторые черты, свойственные буржуазной школе: преемственность программ школ, бесплатность образования на всех ступенях, формальная доступность школ для детей, принадлежавших к свободным сословиям. Но правительство всячески старалось, чтобы вновь созданная система не нарушала устои сословно-крепостнического строя. Так, через некоторое время после опубликования устава министр разъяснил, что принимать в гимназии детей крепостных крестьян не разрешается. 
В учебные заведения вводился «способ учения», разработанный в 80-х годах XVIII века комиссией народных училищ. Всем учителям предписывалось применять ту организацию и методы обучения, которые были рекомендованы в книге «Руководство учителям народных училищ». По-прежнему не разрешалось никаких отступлений от правил официальной дидактики. В уставе 1804 года, как в уставе 1786 года, учителя рассматривались как чиновники. Царская власть не признавала за ними права на педагогическое творчество. 
 
Развитие школы в первой четверти XIX века. Несмотря на многие трудности, обусловленные существованием сословно-крепостнического строя, школьное дело в стране неуклонно развивалось. Этому способствовало развитие капиталистических отношений, рост населения, особенно городского, потребность в грамотности, деятельность передовых ученых и учителей. К началу Отечественной войны 1812 года в России было 47 губернских городов и почти в каждом из них были гимназии, уездные и приходские училища. В уездных городах существовали уездные, приходские и малые училища. 
Развитие школ в Петербурге и Москве шло гораздо быстрее, чем в других городах. Однако и в столицах было мало школ: в Москве 20, а в Петербурге всего 17. Все они, за исключением гимназий (по одной в Москве и Петербурге), были переполнены учащимися. Правительство не отпускало средств для создания в столицах необходимой населению сети школ. А что касается сельских местностей, то там почти не было школ, созданию их препятствовало крепостное право. 
Министерство народного просвещения провело в начале XIX века работу по созданию учебников для гимназий, а по некоторым предметам и для уездных училищ. К их созданию прежде всего привлекались профессора-иностранцы, преподававшие в русских университетах. Учебные руководства, которые составлялись русскими учеными, часто министерством не допускались в школы. 
Однако университеты, в особенности Московский, издавали много учебной литературы. Из-за обширности страны, отсутствия железных дорог книги, изданные министерством просвещения в центре страны, редко доходили до провинции, и часто вопреки официальным решениям преподавание в школах на местах проводилось по изданиям университетов. 
К началу Отечественной войны 1812 года правительство все более отходило от либеральных положений устава 1804 года и принимало меры к тому, чтобы использовать систему народного образования для распространения в народе самодержавно-крепостнической идеологии. С 1811 года был введен закон божий во всех учебных заведениях. 
После Отечественной войны 1812 года, когда свободолюбивые настроения стали усиливаться, возникли тайные общества декабристов, передовые идеи стали проникать в школы. В учебных заведениях распространялась запрещенная литература: стихотворения Пушкина, Грибоедова и поэтов-декабристов — Рылеева, Одоевского и других, в которых воспевалось высокое гражданское, патриотическое чувство, желание посвятить себя служению родине, борьбе с тиранами. В отдельных школах передовые учителя рассказывали учащимся о несправедливости крепостного права и темных сторонах российской действительности. 
Большую роль в распространении антиправительственных настроений играло преподавание отечественной истории. Яркие впечатления от героических эпизодов народной войны 1812 года заставляли по-новому осмысливать вопрос о роли народа в истории Русского государства. В некоторых учебных заведениях иносказательно толковались история и литература античных народов, проповедовались республиканские и антикрепостнические идеи. Подчеркивалось свободолюбие греков и римлян, указывалось, что «свободой Рим возрос, а рабством погублен» (Пушкин). 
В ответ на нарастающее в стране общественное недовольство и волнения среди крестьян, казаков, солдат и крепостных рабочих царское правительство установило аракчеевский режим. 
В царских указах было в это время объявлено, что дети крепостных крестьян не должны приниматься в гимназии, институты, университеты. Для того чтобы затруднить простым людям возможность учиться в школах, в 1819 году была введена плата за обучение в приходских, уездных училищах и в гимназиях. 
В целях усиления религиозного воспитания в школах Министерство народного просвещения было преобразовано в 1817 году в Министерство духовных дел и народного просвещения (оно было снова реорганизовано в 1824 году). Главой единого министерства был назначен А. П. Голицын, он же был президентом Российского библейского общества. Целью министерства являлось «основать народное воспитание на благочестии согласно с актом «Священного союза». «Священный союз» объединил в 1815 году крупные европейские государства для подавления революций и свободомыслия народов. 
Мероприятия нового министерства были прежде всего направлены на усиление религиозного воспитания. В 1819 году были изменены учебные планы всех школ, введено «чтение из священного писания», запрещено преподавание естествознания. 
Из гимназического курса исключались учебные предметы, которые могли способствовать развитию у учащихся «вольнолюбивых» настроений, как-то: философия, политическая экономия, естественное право, эстетика. 
Особенно рьяно обрушилась реакция на университеты. В 1819 году симбирский губернатор и президент местного библейского общества Магницкий выступил с погромной критикой научной и учебной деятельности русских и западноевропейских университетов. Он писал, что «профессоры безбожных университетов передают тонкий яд неверия и ненависти к законным властям несчастному юношеству, а тиснение (книгопечатание — М. Ш.) разливает его по всей Европе». Магницкий призывал правительство заняться наконец искоренением вредного направления, а Казанский университет «публично разрушить».  
Назначенный попечителем Казанского учебного округа, Магницкий, применяя аракчеевские методы руководства школами, составил инструкцию директору и ректору Казанского университета, фактически отменившую утвержденный в 1804 году устав университетов. В этой инструкции подчеркивалось, что главной добродетелью человека является покорность властям и что орудием воспитания должна быть прежде всего религия. 
Преподавание в Казанском университете предлагалось перестроить так, чтобы философия преподавалась в духе апостольских посланий, а политические науки — на основании Ветхого завета и отчасти Платона и Аристотеля. При изучении математики рекомендовалось обращать внимание студентов на то, что три есть число священное, а на занятиях естественной историей твердить, что от Адама и Евы произошло все человечество. Магницкий отстранил от преподавания лучших профессоров и прогрессивно настроенных учителей. 
Такой же тяжелой участи, как и Казанский, подвергся в это время и Петербургский университет, основанный в 1819 году на базе Педагогического института. Его профессора, читавшие курсы философских и политических наук, открыто говорили на лекциях о несправедливости крепостного права и монархического образа правления. 
Мракобес Рунич, назначенный правительством для расправы с Петербургским университетом, отстранил от должности передовых профессоров, исключил некоторых студентов, применил в университете составленную Магницким инструкцию, ввел на территории учебного округа аракчеевские порядки. Он закрыл также работавший при университете учительский институт, в котором шла творческая разработка методов первоначального обучения грамоте, арифметике, истории, географии. 
 
Влияние декабристов на педагогическую мысль и школу России. В своей революционной борьбе против самодержавно-крепостнического строя декабристы уделили большое внимание делу народного образования. Одним из программных требований декабристского движения было распространение грамотности среди народа. Декабристы подвергли резкой критике систему бюрократического надзора, установленного правительством за деятельностью ученых и учителей, выступили с решительным протестом против стеснений и препятствий, которые чинили царские чиновники делу развития в стране культуры и науки. 
Тайные декабристские организации, как и отдельные декабристы, занимались распространением грамотности среди солдат, оказывали большое влияние на школы военно-сиротских отделений для солдатских детей, открывали в своих имениях школы для детей крепостных крестьян, а в городах — для детей городской бедноты. Они добивались создания широкой сети народных школ, которые, по их мнению, должны открываться общественными силами и быть свободными от контроля со стороны правительства. 
В своих взглядах на развитие общества дворянские революционеры были идеалистами, они считали просвещение важнейшим фактором преобразования общественных отношений. Но некоторые декабристы (П. И. Пестель и др.) поднялись до правильного понимания зависимости просвещения от существующего строя. Они видели в уничтожении самодержавия и крепостничества необходимое условие для развития просвещения и правильной постановки воспитания. 
В «Русской правде», составленной П. И. Пестелем, указывалось, что воспитание находится в прямой зависимости от условий материального существования людей, политической свободы и других факторов, отражающих характер существующего общественного строя. Пестель говорил о необходимости «исправить правление, от коего уже и нравы исправятся». 
Декабристы считали, что в новой России, свободной от деспотизма и крепостничества, одним из существенных прав всех граждан должно стать право на образование. Они полагали, что новая государственная власть должна создать широкую сеть школ для всего населения и оказывать в интересах общества повседневное влияние на семейное воспитание. 
Новое воспитание должно быть по своему содержанию патриотическим, народным, доступным всему народу и иметь своей целью воспитание человека, обладающего гражданскими добродетелями, любящего свой народ и отдающего все свои силы процветанию родины. С большим возмущением относились дворянские революционеры к попыткам правительства привить подрастающим поколениям презрительное отношение ко всему русскому и преклонение перед иностранным. Они требовали «отечественного воспитания», проводимого на русском языке, который, по их мнению, являлся ярким свидетельством «народного величия». «Горе обществу,— писал один из декабристов, — где добродетели и гордость народная истреблены иноземным воспитанием». 
Большие ответственные задачи возлагали декабристы на учителей, которым предстояло готовить молодое поколение к жизни в условиях нового, более справедливого общества. 
Воспитателями, по мнению дворянских революционеров, должны быть люди, «испытанные в добродетели, известные любовью к отечеству, исполненные народной гордости, ненавидящие иноземное влияние. Они должны описанием добродетелей великих людей всех народов поселить в сердцах воспитанников желание подражать им». 
Дворянские революционеры решительно поддерживали передовые методы обучения детей, выступали против механического запоминания учащимися изучаемого материала, против зубрежки и муштры. Они требовали такой организации и методов обучения, которые давали бы возможность учащимся ознакомиться с самими фактами и явлениями, обеспечивали их самостоятельную умственную деятельность. 
Декабрист Якушкин, открывший после отбытия каторги школу в г. Ялуторовске, говорил, что, «обучая какому бы то ни было предмету, учитель не сообщает никакого понятия об этом предмете ученику своему: он может только искусным преподаванием...способствовать пониманию самого ученика». 
Средством распространения грамотности в народе декабристы считали систему взаимного обучения (ланкастерская), т. е. школы, в которых занятия велись не по классам, а по отделениям (десятки), обучение поручалось старшим ученикам, которые инструктировались учителями школы. 
В то время как царское правительство собиралось ввести в России развившуюся в Западной Европе ланкастерскую систему взаимного обучения в целях распространения в массах населения религии и священного писания, декабристы создавали школы взаимного обучения для распространения в народе грамотности, знаний, а в некоторых случаях и революционной пропаганды. Они организовали «Вольное общество учреждения училищ взаимного обучения» — солидную общественную организацию, занимавшуюся созданием школ для народа, выпуском учебной литературы и книг для народного чтения, подготовкой учителей, бесплатной медицинской помощью учащимся. Это общество было, собственно, педагогическим филиалом декабристского «Союза благоденствия», а после его роспуска находилось в тесной связи с «Северным обществом» декабристов. Под влиянием декабристов русскими учителями были созданы в это время в Петербурге, Киеве и Москве дидактические материалы («таблицы») для обучения грамоте, в которых содержались антикрепостнические идеи. После разгрома восстания декабристов «Вольное общество» было закрыто, таблицы изъяты, а открытые дворянскими революционерами школы взаимного обучения ликвидированы. 
 
Политика царского правительства в области народного образования после разгрома восстания декабристов. Правительство Николая I считало одной из причин восстания декабристов распространение просвещения и обвиняло в этом науку и школу, профессоров и учителей. 
В 1826 году был создан особый Комитет по устройству учебных заведений, который должен был срочно ввести единообразие в работу учебных заведений и сделать систему школьного образования более способной внедрять в сознание народа самодержавно-крепостническую идеологию. Министр просвещения Шишков говорил, что следует принять надлежащие меры к тому, чтобы все вредное для правительства, вкравшееся в преподавание наук, «остановить, искоренить и обратить к началам, основанным на чистоте веры, на верности и долге к государю и отечеству... Все науки должны быть очищены от всяких не принадлежащих к ним вредных умствований». Вместе с тем образование должно даваться «сообразно со званиями, к которым учащиеся предназначаются». 
В 1827 году царь Николай I писал этому комитету, что предметы обучения в школах, как и методы их преподавания, должны вместе с «общими понятиями о вере, законах и нравственности» способствовать тому, чтобы учащийся «не стремился чрез меру возвыситься» над тем сословием, «в коем, по обыкновенному течению дел, ему суждено оставаться». Он указывал, что главной задачей школы должна стать подготовка человека к выполнению его сословных обязанностей. 
В 1828 году был издан реакционный «Устав гимназий и училищ, состоящих в ведении университетов». Каждый тип школы приобретал законченный характер и был предназначен для обслуживания определенного сословия. В целях укрепления сословного характера школьной системы преемственная связь между учебными заведениями, введенная в 1804 году, была отменена и доступ детей податного сословия в среднюю и высшую школу сильно затруднен. 
Приходские училища, рассчитанные на мальчиков и девочек из «самых нижних состояний», не должны уже были готовить их к уездным училищам. 
Уездные училища, предназначенные для детей купцов, ремесленников, мещан и других городских жителей, не относящихся к дворянству, стали теперь трехклассными учебными заведениями. В них изучались следующие учебные предметы: закон божий, священная и церковная история, российский язык, арифметика, геометрия до стереометрии и без доказательств, география, сокращенная всеобщая и русская история, чистописание, черчение и рисование. Преподавание физики и естествознания было прекращено, а математика должна была изучаться догматически. Чтобы отвлечь детей непривилегированных городских сословий от поступления в гимназии, при уездных училищах разрешалось открывать дополнительные курсы, где желающие продолжать учение могли получить какую-либо профессию. Правительство привлекло дворянство к надзору за деятельностью учителей. 
Гимназии, предназначенные для дворян и чиновников, сохранили преемственную связь с университетами. Они должны были давать подготовку к университетскому образованию, а равно и выпускать молодежь в жизнь со знаниями, «приличными их состоянию». В гимназии изучались словесность и логика, языки латинский, немецкий и французский, математика, география и статистика, история, физика. В гимназиях, находящихся в университетских городах, должен был изучаться и греческий язык. 
Таким образом, гимназии стали классическими. Классицизм был в это время своеобразной реакцией на идеи, возникшие в период Французской буржуазной революции. 
Устав 1828 года и дальнейшие распоряжения правительства обращали особо пристальное внимание на установление надзора за деятельностью учебных заведений, на введение в них палочной дисциплины. Царизм стремился превратить все школы в казармы, а учащихся и студентов — в солдат. Было разрешено применение в школах физических наказаний. В учебных заведениях увеличивались штаты чиновников, выполнявших роль надзирателей за поведением учащихся и учителей.  
Наряду с увеличением школьной полиции усиливалось вмешательство в дела просвещения губернских и уездных чиновников. С 1831 года кавказские школы отдаются под надзор главноуправляющего Кавказа, а сибирские — губернатора Сибири. Царская полиция проводила самую решительную борьбу с домашним обучением и деятельностью частных учителей. Строго указывалось, что люди, не получившие аттестата об окончании гимназии или университета или не сдавшие экзамена на право быть наставниками, не могут заниматься преподаванием. Главной задачей воспитания была подготовка верноподданных граждан, внушение учащимся их обязанностей по отношению «к богу и поставленным над ними властям». 
На окраинах России царская политика была направлена на русификацию народов, входивших в состав империи. 
 
Православие, самодержавие и народность как идеологическая основа политики в области просвещения. Революция 1830 года в Европе, польское восстание 1830—1831 годов, массовые волнения внутри России повлекли за собой усиление реакционного курса внутренней политики Николая I. 
В 1833 году министром народного просвещения был назначен С. С. Уваров. Обосновав правительственную программу в деле просвещения, он заявил, что необходимо «завладеть умами юношества», которому следует привить «истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества». 
Внедрение начал православия, самодержавия и народности в школу стало главным направлением в деятельности министерства просвещения. Оно осуществлялось путем настойчивой борьбы с «разрушительными понятиями», умножением «числа умственных плотин» на пути развития молодежи, обуздания ее порывов и стремлений к приобретению «роскошных» (т. е. широких) знаний. 
По новому университетскому уставу 1835 года университеты лишались права руководить школами и создавать научные общества. Учебные заведения были переданы в непосредственное ведение попечителей учебных округов, была фактически уничтожена автономия в университетах и приняты меры к тому, чтобы стеснить проникновение в них разночинцев. 
Особенно не взлюбил царь Николай I Московский университет, в котором, несмотря на строжайший режим, возникали революционные кружки. В 1834 году была утверждена специальная инструкция инспектору студентов Московского университета, которая доводила полицейский надзор за студентами до крайних пределов. 
Министерством народного просвещения был принят ряд мер к сокращению объема гимназического образования. В 1844 году из учебного плана гимназии была исключена статистика, в 1845 году ограничено преподавание математики, в 1847 году была изгнана логика. 41 % учебного времени отводился на изучение древних языков: латинского и греческого. 
В гимназиях усиливались карательные меры по отношению к учащимся. Если по уставу 1828 года разрешалось применение физических наказаний к учащимся трех младших классов, то с 1838 года они были введены для всех гимназистов. 
В 1845 году Уваров внес предложение повысить плату за обучение в гимназиях, чтобы «удержать от стремления к получению образования юношей недворянcкого происхождения». Николай I, одобрив предложение министра, написал на его докладе: 
«Притом надо сообразить, нет ли способов затруднить доступ в гимназию для разночинцев». Царь призвал решительно бороться с тягой народных масс к образованию. 
Царское правительство обрушило на школы новую волну репрессий после революции 1848 года в западноевропейских государствах. Классицизм, введенный в гимназии уставом 1828 года, был объявлен вредным, поскольку выяснилось, что изучение античной литературы, истории Греции и Рима, в которых существовал республиканский образ правления, мешает формировать у юношей преданность самодержавно-крепостническому строю. Но и реальное направление среднего образования, основанное на изучении естествознания, пугало правительство возможностью пробудить в сознании учащихся материалистические идеи. Правительство встало на путь борьбы с общеобразовательным характером средней школы. 
В 1852 году были созданы три типа гимназий, каждый с особым учебным планом: 1) гимназии, в которых сохранялись древние языки, вместо изучения античной литературы вводилось чтение сочинений церковных писателей; 2) гимназии, в которых оставался латинский язык, а вместо учебных предметов классического цикла вводилось изучение естествознания в описательном духе и с теологическим толкованием природных явлений; 3) гимназии, в которых главное внимание уделялось преподаванию курса так называемого законоведения, причем тоже в описательно-эмпирическом духе и без изучения юридической теории. 
Эта реформа сократила количество средних школ, которые готовили в университет. В средних учебных заведениях было введено дифференцированное обучение и подготовка к будущей специальности. Особым циркуляром было предписано школьной администрации обратить самое пристальное внимание на идеологическое направление преподавания, на образ мыслей и поведение учащихся, на политическую благонамеренность педагогов и воспитателей. 
Плата за учение повышалась, освобождать же от нее малосостоятельных учащихся недворянского происхождения запрещалось. 
Царское правительство последовательно приспосабливало школу к интересам дворянства и монархии.  
 
Развитие школы во второй четверти XIX века. Антинародная политика царизма, направленная на укрепление сословной школы, все же должна была приспосабливаться к требованиям развивающегося капиталистического уклада. Кровавая диктатура Николая I не могла подавить нарастающего недовольства самодержавно-крепостническим строем. Если в период с 1826 по 1834 год имело место 145 крестьянских волнений, до 16 за год, то с 1845 по 1854 год их было 348, в среднем 35 волнений в год. Самодержавию не удалось убить в народе тягу к просвещению. 
Несмотря на все стеснения, которые монархия чинила развитию в стране школьного дела, в России растет, хотя и медленно, сеть начальных училищ. Если к концу первой четверти XIX века было 349 приходских училищ, то к 1841 году их стало 1021, но они в основном находились в городах. 
Крепостные крестьяне, находившиеся во владениях помещиков, учились у дьячков и домашних учителей, которые применяли буквослагательный метод обучения грамоте, чтение часослова. В селениях крепостных крестьян школы должны были открываться помещиками, но вплоть до 50-х годов XIX века в крепостных селениях школ почти не было. Министерство народного просвещения не проявляло никакой заботы о создании школ для крестьян. 
В городских, приходских и уездных училищах, особенно в центральных губерниях России, употреблялись новые методы и учебные пособия, как например аналитический звуковой метод обучения грамоте, наглядные пособия при обучении чтению (разрезная азбука, азбучное лото, буквы с картинками и т. д.). 
С начала 30-х годов в селениях, где жили государственные и удельные крестьяне, ведомством государственных имуществ и удельным ведомством стали создаваться школы. Их задачей являлось обучение грамоте крестьянских детей и подготовка писарей и счетных работников для учреждений, которые управляли крестьянами. В этих школах обращалось большое внимание на выработку у учащихся хорошего почерка и овладение ими устным счетом. Большое распространение получили русские счеты как наглядное пособие на уроках арифметики. Школы эти содержались за счет общественных сборов с крестьян. Так, в период с 1842 по 1858 год было создано в селениях государственных крестьян 2975 школ, которые в 40-х годах XIX века были самыми многочисленными сельскими народными школами. 
Школами для государственных крестьян (к началу 40-х годов XIX века государственных крестьян в России было более 20 миллионов) занимался Ученый комитет министерства государственных имуществ, в котором около четверти века (1838—1862) работал в должности старшего члена Комитета по народному образованию видный общественный деятель, писатель и музыковед, выдающийся педагог-просветитель Владимир Федорович Одоевский (1804—1869). Он осуществлял педагогическое руководство учебной деятельностью сельских училищ государственных крестьян. 
В сельских приходских училищах министерства государственных имуществ, а также в школах некоторых учебных округов (Петербургского, Казанского) применялись учебные руководства, учебные и народные книги для чтения, созданные В. Ф. Одоевским. Эти руководства, по которым дети обучались грамоте, знакомили их с начальными сведениями из естествознания, географии, истории, с окружающей деятельностью, способствовали развитию их умственных способностей, расширяли объем общеобразовательных знаний. В обучении грамоте Одоевским был введен вместо буквослагательного звуковой метод («Таблицы складов», 1839 г.). 
В области обучения арифметике также применялись новые дидактические идеи. Так, Ф. И. Буссе, профессор математики Главного педагогического института в Петербурге, открытого в 1828 году, рекомендовал начинать обучение арифметике с приучения детей к вычислениям в уме, овладения ими свойствами чисел и уяснения понятий об отношениях величин. В учебниках Буссе учащиеся подводились к выводам и правилам, основное внимание уделялось пониманию ими математических явлений. 
В отдельных гимназиях проводились конкурсные письменные работы по русскому языку и словесности, истории, литературные беседы, во время которых заслушивались и обсуждались лучшие работы учащихся. Однако новые дидактические идеи не получали поддержки правительственных органов, лучший педагогический опыт не обобщался и не распространялся по школам. Политическим задачам самодержавия больше отвечала школа «муштры и зубрежки», которую оно и старалось насаждать в интересах подготовки верноподданных, покорных слуг престола. 
Рост производительных сил страны, промышленности и сельского хозяйства вызвал некоторые сдвиги в развитии профессионального образования. Открываются высшие технические учебные заведения (в 1828 году в Петербурге открывается Технологический институт, в 1832 году — Институт гражданских инженеров, преобразованы ранее существовавшие Горный и Лесной институты). В губерниях организуются государственные средние и низшие сельскохозяйственные (в Западной Европе они были главным образом частные), технические и коммерческие учебные заведения (с 1839 года при некоторых гимназиях и уездных училищах открываются реальные классы, в которых изучаются технические и коммерческие науки). 
Царское правительство считало, что юношеству недворянского происхождения следует давать больше практических и ремесленных умений и навыков и меньше всего общеобразовательных знаний.

Педагогические  идеи Белинского и Герцена

Огромную роль в развитии русской  прогрессивной общественно-педагогической мысли в 30—40-е годы XIX века сыграли  В. Г. Белинский и А. И. Герцен. На основе революционно-материалистического  мировоззрения они создали в  русской педагогике революционно-демократическое  направление, которое отвечало интересам  революционного движения России. 
 
Педагогические взгляды В. Г. Белинского.

О роли и сущности воспитания. В. Г. Белинский резко выступал против широко распространенных в его время утверждений, что природа человека предопределяет возможности его воспитания. Он, напротив, утверждал, что природа щедро одаряет людей способностями и дарованиями, а бездарные и тупые люди — такое же редкое исключение, как физические уроды. Сословная принадлежность человека также не должна ограничивать его право на воспитание и образование. 
Признав вслед за А. Н. Радищевым, что «человек есть существо общественное», Белинский говорил: «Создает человека природа, но развивает и образует его общество». Общество должно обеспечить всем людям равное воспитание, развить их духовные силы и индивидуальные способности. В 40-х годах XIX века он пришел к заключению, что только социалистическое общество, в котором все люди будут равны, обеспечит возможность всестороннего развития и правильного воспитания человека. 
В. Г. Белинский высказывал прогрессивные педагогические взгляды на развитие ребенка и сущность воспитания. Он выступил против механистического представления о воспитании как о процессе, в ходе которого взрослые наполняют ребенка, как пустой сосуд, тем или иным содержанием. Указывая, что ребенок не вещь, не игрушка в руках воспитателя, Белинский подчеркивал, что демократическая педагогика с доверием относится к детям, что в каждом ребенке есть хорошие стороны. Искусство воспитания в том и состоит, чтобы их выявить, развить, сформировать. 
Педагоги должны заниматься не подавлением у детей выдуманных пороков, а устранением причин, вызывающих детские проступки. Борьбу с отрицательным поведением детей необходимо сочетать с развитием их положительных свойств и качеств. 
Цели воспитания. В. Г. Белинский поставил перед воспитанием новые, прогрессивные задачи. В противовес официальной педагогике, которая видела в воспитании средство подготовки детей к выполнению ими в будущем их сословно-профессиональных обязанностей, он выдвинул требование общечеловеческого воспитания. «Первоначальное воспитание, — говорил он, — должно видеть в дитяти не чиновника, не поэта, не ремесленника, но человека, который мог бы впоследствии быть тем или другим, не переставая быть человеком». Воспитание развивает в ребенке такие качества и черты, которые должны иметь все люди вне зависимости от их социального положения, национальности, знатности, богатства. «Главная задача человека во всякой сфере деятельности, на всякой ступени в лестнице общественной иерархии,— говорит Белинский,— быть человекoм». 
Из разработанной им теории народности литературы Белинский сделал педагогические выводы о необходимости воспитания детей в духе любви к своей родине. Нужно сделать русский язык и отечественную литературу важнейшими предметами обучения. В творчестве Пушкина, Крылова, Гоголя и других великих писателей России Белинский видел яркое проявление русской народности и благородного патриотизма. Белинский призывал формировать у детей положительные качества, присущие русскому народу, — смелость, находчивость, стойкость духа, трудолюбие. 
Идею народности воспитания Белинский отстаивал и развивал в ожесточенной борьбе с защитниками теории «православия, самодержавия и народности», считавшими основными качествами русского народа приверженность к старине, религиозность и покорность. 
Вопрос о целях воспитания Белинский уточнил в 40-е годы в соответствии со своими материалистическими взглядами. 
Страстный поборник идей человечности, Белинский в то же время выступал против абстрактного гуманизма. Он считал, что настоящий гуманизм предполагает борьбу с тунеядцами, с людьми, действующими на пользу только себе и во вред всем, что следует прививать детям любовь к друзьям человечества и ненависть к эксплуататорам, воспитывать людей, способных подняться на борьбу против неразумного общественного устройства. 
В 40-е годы Белинский упорно и настойчиво разоблачал слащавые, мечтательно-романтические идеалы воспитания, которые проповедовались зарубежными беллетристами, русскими переводчиками, сочинителями детских книг. В рецензии на книгу «Антология из Жан-Поля Рихтера» он иронически замечает: «У Жан-Поля на все болезни одно лекарство — любовь». 
Целью воспитания Белинский считал подготовку бесстрашных борцов за лучший общественный строй, при котором не будет эксплуатации, угнетения и все люди станут равноправными гражданами своей свободной родины. 
Содержание и методы школьного воспитания. Одним из основных положений педагогической теории Белинского является гармоническое развитие человека. 
Физическое воспитание детей, говорил Белинский, имеет своей задачей охранять здоровье детей, развивать их физические силы, ловкость и гибкость путем установления правильного образа жизни, организации игр, выполнения гимнастических упражнений. Им также подчеркивалась необходимость соблюдения правил личной и общественной гигиены и усвоения естественнонаучных знаний о человеке. Физическое воспитание, по его мнению, должно осуществляться в тесной связи с нравственным. 
«Не упускайте из вида ни одной стороны воспитания,— писал Белинский,— говорите детям и об опрятности, о внешней чистоте, о благородстве и достоинстве манер и обращения с людьми, но выводите необходимость всего этого из общего и из высшего источника — не из условных требований общественного звания или сословия, но из высокости человеческого звания, не из условных понятий о приличии, но из вечных понятий о достоинстве человеческом». 
Нравственное воспитание Белинский считал важнейшей стороной формирования человека — общественного деятеля. Его высказывания о средствах и путях воспитания нравственности богаты и содержательны. Глубокий диалектик и тонкий психолог, он стремился вскрыть психологические основы морального воспитания, обращал внимание педагогов на сложность этого процесса и предупреждал против формального подхода к нему. Этот формализм появляется тогда, когда действуют только посредством назиданий и сентенций, не развивая нравственные чувства, эстетические вкуси, сознание, волю, когда сводят сложный процесс нравственного воспитания к словесным увещеваниям. 
Необходимо, чтобы дети прежде всего полюбили добро. Белинский указывал, что главную роль в психической жизни детей раннего возраста играют эмоции. Поэтому нужно воздействовать прежде всего на чувства детей, а не на их сознание. «Чувство предшествует знанию, кто не почувствовал нравственности, тот не понял ее»,— говорил Белинский. 
Чем моложе ребенок, тем более непосредственный характер носят его впечатления и представления. Поэтому в младшем возрасте следует развивать в детях расположение к хорошему и отвращение к дурному. 
Белинский считал, что от малолетних детей надо удалять все дурное; они должны видеть только положительные примеры. Детей нужно не принуждать, а приохотить к положительному. Их следует не столько учить, сколько приучать. Конечно, по отношению к детям более старшего возраста нельзя ограничиться только воспитанием любви к добру. Детский рассудок, как и чувства, требует развития. Поэтому нужно развивать сознание юноши. Оно будет указывать дорогу добру. 
Белинский при этом указывал, что надо учитывать уровень развития воспитанников. Преждевременное привитие им понятий о морали, сознательно воспринять которые они не могут вследствие недостатка жизненного опыта, может привести к формированию людей, умеющих прикрывать безнравственные поступки нравственными рассуждениями. Он советовал воспитателям не пичкать детей морально-дидактическими рассуждениями, докучливыми разговорами о приличном поведении, которые, утверждал он, действуют слабо и развивают лицемерие. 
Большое значение в деле нравственного воспитания придавалось им развитию воли, выработке закаленного характера, которые необходимы для того, чтобы вести настойчивую борьбу со злом, отстаивать свои убеждения, не боясь трудностей и препятствий. 
Нравственное воспитание в старшем возрасте должно сочетаться с умственным образованием, перед которым стоят сложные и ответственные задачи. 
Умственное образование. Оно должно быть тоже общечеловеческим, иметь в виду развитие всех умственных сил будущего человека, формирование у него мировоззрения и сознательных убеждений, стойкость в их защите. 
Белинский резко критиковал современную ему школу, считал, что содержание образования в ней крайне отстало от развития русской науки, указывал на утилитарно-эмпирическое направление учебников. Он считал необходимым, чтобы учащиеся не только усвоили определенную сумму знаний, но и приобрели цельное научное мировоззрение, требовал ликвидировать разрыв между наукой и учебными предметами, между теорией и практикой. 
Энергично боролся Белинский за приближение науки к жизни. Он отмечал, что существующее школьное образование не отвечает интересам и потребностям народа. А народ правильно считает, что отдать мальчика учиться — значит научить его не только знать, но и уметь сделать, применить свои знания в жизни. 
Белинский выступал против преподавания религии, за светское образование, повышение его уровня с учетом достижений отечественной науки.  
Важнейшими учебными предметами Белинский считал гуманитарные науки (родной язык, литературу, историю), помогающие нравственному воспитанию, «очеловечиванию» людей; большое значение придавал естественным наукам, которые сообщают в высшей степени полезные сведения, «сильнее всего могут заинтересовать детей. Этот предмет им близкий, они на каждом шагу сталкиваются с природой, природа сродни детям». 
Белинский проявлял большой интерес к внедрению в школы новой методики обучения, построенной на активности и самостоятельности детей, учитывающей их возрастные особенности и индивидуальные склонности. 
По его мнению, индуктивный путь есть основной путь обучения. «Переходить от анализа к синтезу, извлекать из примеров правила — самая полезная система преподавания». Белинский резко выступал против догматического обучения. 
Нежелание педагогов обращаться к сознанию детей, злоупотребление механической памятью учеников неизменно вызывали резкую отповедь со стороны Белинского. Он требовал, чтобы общие правила и абстрактные понятия выводились учителем на глазах учеников, закреплялись в их сознании, чтобы весь процесс образования способствовал формированию у подрастающего поколения сознательных убеждений, основанных на глубоких научных знаниях. 
Воспитание в семье. Много внимания уделял Белинский вопросам семейного воспитания. Задача общечеловеческого воспитания, писал он, лежит не только на обществе, но и на семье и родителях. Семейное воспитание должно развивать в детях с малых лет общественные интересы и стремления, а для этого отношения взрослых и детей должны строиться на взаимном доверии. 
Привычное представление о родительской любви к детям Белинский считал неправильным. Родители часто любят своих детей, говорил он, инстинктивной, эгоистической любовью, как «Простакова любила Митрофанушку, овца любит своих ягнят». Но любовь человека должна быть высшей ступенью той любви, которая есть в природе, и в любви родителей к детям не должны преобладать родительское самолюбие, эгоистические, тщеславные расчеты. Родители должны любить в ребенке прежде всего будущего человека, и потому основой любви родителей к детям должна быть не любовь к себе, а любовь к истине и к человечеству. 
Белинский резко осуждал родителей, которые не занимаются воспитанием своих детей, полагаясь на волю случая. Но не менее отрицательно отзывался он и о таком воспитательном воздействии родителей на детей, когда последних превращают в попугаев, обязанных с почтением повторять то, что говорят, что требуют взрослые. Такая атмосфера способствует тому, что в детях убиваются «энергия, воля, характер, жизнь, они делаются почтительными статуями, заражаются рабскими пороками — хитростью, лукавством, скрытностью, лгут, обманывают, вывертываются». 
Избежать всех этих недостатков в воспитании можно, только установив правильные отношения между родителями и детьми. Они должны покоиться на уважении взрослых к личности ребенка, к его человеческому достоинству. Взрослые должны развивать в ребенке все хорошее, поддерживать в нем его собственное стремление к совершенствованию. Белинский ратовал за искоренение семейного деспотизма, за введение такой дисциплины, которая основывалась бы на развитии в детях чувства долга и ответственности, решительно был против употребления наказаний, унижающих достоинство ребенка. 
Белинский вскрыл уродливый характер женского воспитания в крепостнической семье, писал, что девочкам с малых лет внушают извращенные представления о роли и месте женщины в обществе. Утверждая, что женщина «точно так же человек, как и мужчина», он считал, что следует давать мальчикам и девочкам равное образование. 
Говоря о важном значении детской литературы в нравственном воспитании в семье, Белинский указывал детским писателям на их огромную ответственность перед обществом. «Детские книги пишутся,— говорил он,— для воспитания, а воспитание — великое дело, им решается участь человека». Он зло высмеивал книги, которые прививали детям пошлые, мещанские взгляды на жизнь, которые под видом нравственности говорят о безнравственности. Это он считал не менее опасным для детей, чем заразные болезни, например корь или оспу. 
Он хотел, чтобы детские книги побуждали детей любить доброе и хорошее, воспитывали их не сентенциями и нравоучениями, а всем своим идейным содержанием. Детский писатель, по мнению Белинского, должен обладать передовыми убеждениями и высоким моральным обликом, любить детей, знать их возрастные особенности, владеть выразительной образной речью. 
Педагогические идеи Белинского сыграли огромную роль в общей борьбе прогрессивных сил России против крепостнического воспитания и школы муштры и зубрежки. 
 
Педагогические взгляды А. И. Герцена.   
Обличение царской школьной политики и системы воспитания. Герцен назвал царствование Николая I тридцатилетним гонением на школы и университеты и показал, как николаевское министерство просвещения душило народное образование. Царское правительство, по словам Герцена, «подстерегало ребенка при первом шаге в жизни и развращало кадета-дитя, гимназиста-отрока, студента-юношу. Беспощадно, систематически вытравляло оно в них человеческие зародыши, отучало их, как от порока, от всех людских чувств, кроме покорности. За нарушение дисциплины оно малолетних наказывало так, как не наказывают в других странах закоренелых преступников». 
Герцен указывал, что церковь все более и более усиливает свое влияние на народное образование, что «школы задавлены надзором и попами». Он решительно выступал против внедрения религии в воспитание, против превращения школ и университетов в орудие укрепления крепостничества и самодержавия. 
Сословно-крепостнический строй, при котором процветают произвол, насилие, глумление над человеческой личностью, неуважение к человеческому достоинству, как отмечал революционный демократ Герцен, развращающим образом влияет на детей. Напротив, самое положительное влияние на них оказывает простой народ. Герцен считал, что именно народ является носителем лучших русских национальных качеств. У народа молодые поколения учатся уважению к труду, отвращению к праздности, бескорыстной любви к родине. 
Герцен подчеркивал, что в народе крепко держится справедливое мнение «о праве крестьян на землю», многовековая уверенность в несправедливости крепостного рабства, ненависть ко всякому насилию и произволу. Он также разъяснял, что, несмотря на жестокое подавление самодержавием демократических традиций русского воспитания, их не удалось полностью задушить. Передовые профессора и учителя «продолжали проповедовать идею независимости и ненависти к произволу». 
Герцен подверг критике не только крепостническую систему воспитания, но и складывающуюся в его время систему воспитания в буржуазном обществе, которую он наблюдал в странах Западной Европы и отчасти в России. Эта новая система общественного и частного воспитания, как и та, которой она идет на смену, тоже направлена на утверждение неравенства, идеалистических воззрений и религиозных представлений, она готовит дельцов, прививает детям мещанские воззрения на жизнь. 
Герцен показал противоречия буржуазной педагогики и системы образования. 
 
Оценка Герценом педагогических теорий Руссо и Оуэна. Герцен высказал очень ценные суждения о педагогических теориях Руссо и Оуэна. Отмечая прогрессивное историческое значение этих теорий, он в то же время отчетливо показал и их недостатки. Он высмеивал сентиментально-романтические идеалы воспитания, проповедуемые Руссо, Песталоцци и другими педагогами, стоящими на позициях идеализма, отмечал, что человек, воспитанный в соответствии с их взглядами, не способен к жестокой, суровой борьбе, без которой передовые идеалы не могут быть воплощены в жизнь. Герцен критиковал Руссо за изоляцию детей от окружающей жизни, игнорирование в системе умственного образования опыта, приобретенного человечеством. «Как будто,— говорил Герцен,— воспитание не есть привитие родовой жизни одному лицу». Самым решительным образом он выступал против теории «свободного воспитания», требовал, чтобы у детей с юных лет воспитывали ответственность за их поступки, чувство долга, сознательность и дисциплинированность. 
В романе «Кто виноват?» Герцен показал, как в условиях жестокой крепостнической действительности лучшие юноши, воспитанные на прогрессивных идеях гуманно настроенными воспитателями, не могут найти себе применения, становятся «лишними людьми». Виной этому он считал тяжелые общественные условия, в которых происходило формирование молодых людей, а также полученное ими воспитание. Герой его романа Бельтов не нашел своего места в жизни потому, что его воспитание проходило в отрыве от нее. Воспитатели оберегали его от всяких столкновений с суровой действительностью, скрывали от него все ее теневые стороны. И в итоге они воспитали человека, проникнутого гуманными стремлениями, но в то же время лишенного способности «разбирать связный почерк живых событий», противостоять злу и несправедливости, бороться за свои прогрессивные убеждения. 
Герцен в произведении «Былое и думы» с одобрением отзывается о социальных и педагогических мероприятиях, проведенных Робертом Оуэном в Нью-Лэнарке, отмечает, что опыт его «костью стоит в горле людей, постоянно обвиняющих социализм в утопиях и в неспособности что-нибудь осуществить на практике». И в то же время он считает многие теоретические положения Оуэна неправильными, решительно выступает против его учения о том, что «главный путь водворения нового порядка — воспитание», что человек является пассивным продуктом обстоятельств и воспитания. Он говорит, что активная роль людей в истории формируется в процессе борьбы с общественным злом и несправедливостью. 
В критике учения социалистов-утопистов Герцен довольно близко подошел к историческому материализму, однако он не осознал до конца преобразующей, революционной роли рабочего класса в истории общества. 
О формировании материалистического мировоззрения. Главной задачей воспитания Герцен считал формирование гуманной, свободной личности, которая живет интересами своего народа и стремится к преобразованию общества на разумных началах. 
Огромное значение в борьбе против деспотизма и общественного произвола, за освобождение народа он придавал науке. Герцен страстно добивался распространения просвещения и знаний среди народа, призывал ученых вывести науку из стен кабинетов, сделать ее достижения всеобщим достоянием. 
Придавая большое революционизирующее значение просвещению, Герцен много внимания уделял умственному образованию, формированию материалистического мировоззрения. Важнейшим средством умственного образования он считал естествознание, которое научно объясняет то, что кажется таинственным, мистическим; естественные науки подрывают корни религиозных заблуждений и предрассудков, располагают точными методами изучения действительности. 
Герцен написал два специальных произведения, в которых объяснял подрастающему поколению явления природы: «Опыт бесед с молодыми людьми» и «Разговоры с детьми». Эти произведения являются замечательными образцами талантливого, популярного изложения сложных мировоззренческих проблем. Автор просто и живо разъясняет детям с материалистических позиций происхождение вселенной. Он убедительно доказывает важную роль науки в борьбе с неправильными взглядами, предрассудками и суеверием и опровергает идеалистическое измышление о том, что в человеке отдельно от его тела существует еще и душа. 
Герцен стремился возбудить у молодежи живой интерес к изучению природы, выработать материалистический подход к окружающей действительности, сформулировать атеистические взгляды. 
Подчеркивая огромное воспитательное и образовательное значение естественных наук, Герцен был в то же время за систему всестороннего общего образования. Он хотел, чтобы учащиеся общеобразовательной школы наряду с естествознанием и математикой изучали литературу (в том числе и литературу античных народов), иностранные языки, историю. 
Герцен всемерно подчеркивал, что образование должно соответствовать развитию у учащихся самостоятельного мышления. Он осуждал догматизм и формализм в работе школ, где «мысли, суждения... прививаются, как оспа», где детям вбивают «готовые истины». По его мнению, образование есть результат упорного труда и собственных размышлений того, кто учится. Он пишет, что «в науке нет другого способа приобретения, как в поте лица». 
Много ценных мыслей высказал Герцен об общем образовании, о воспитании детей в семье, о детском чтении и самообразовании. 
Нравственное воспитание. Герцен решительно протестовал против деспотизма воспитателей и насилия над детьми. Детям должны быть предоставлены условия для свободного развития. «Разумное признание своеволия есть высшее и нравственное признание человеческого достоинства», — писал он.  
В повседневной воспитательной деятельности важную роль играет «талант терпеливой любви», расположение воспитателя к ребенку, уважение к нему, знание его потребностей. Здоровая семейная обстановка и правильные отношения между детьми и воспитателями являются необходимым условием нравственного воспитания. 
Воспитателям следует, опираясь на врожденные склонности детей к общению, развивать в них общественные стремления и наклонности. Этому служат общение со сверстниками, коллективные детские игры, общие занятия. Дети и подростки, общаясь с товарищами, приобретают ценные социальные качества: умение сдерживаться, подчиняться требованиям других, быть инициативными и самостоятельными. 
Герцен боролся против подавления детской воли, но в то же время придавал большое значение дисциплине, считал установление дисциплины необходимым условием правильного воспитания. «Без дисциплины,— говорил он,— нет ни спокойной уверенности, ни повиновения, ни способа оградить здоровье и предупредить опасность». 
Воспитатели обязаны предъявлять детям определенные требования, продиктованные условиями семейной и общественной жизни, и добиваться их выполнения.. Они должны умело руководить воспитанниками, осуществляя цели и задачи нравственного воспитания. 
Революционно-педагогические взгляды Герцена, представлявшие большую опасность для официальной идеологии, преследовались в царской России. Широко известными они стали в нашей стране только после Великой Октябрьской социалистической революции. Мысли Герцена о воспитании человека, активно участвующего в переустройстве жизни на новых началах, о развитии в детях общественных интересов, о свободе и дисциплине в воспитании, о формировании у воспитанников материалистического, атеистического мировоззрения, о воспитании детей в семье и другие сохраняют свое значение для советской педагогики, школы и семьи.

Общая характеристика школьных реформ 60-70 годов 19века в России

Под влиянием общественного движения 60-х годов царское правительство  вынуждено было провести ряд реформ: крестьянскую (отмена крепостного права), судебную, воинскую, школьную, земскую. 
 
«Положение о начальных народных училищах».19 июля 1864 года было утверждено «Положение о начальных народных училищах». По этому «Положению» цель начальных народных училищ определялась так: «Утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания» . К начальным народным училищам были отнесены элементарные школы всех ведомств, городские и сельские, содержавшиеся за счет казны, обществ и частных лиц . 
В начальных школах преподавались закон божий, чтение «пo книгам гражданской и церковной печати», письмо, четыре арифметических действия и, где возможно, церковное пение. Все преподавание должно вестись на русском языке. Продолжительность обучения в «Положении» не указана. Фактически она была в лучших (земских, городских) школах три года, а во многих других (особенно церковноприходских) даже два года. Не был указан в «Положении» и возраст учащихся. 
Принимались в народные училища дети всех сословий. Там, где не было возможности открыть отдельно начальные училища для мальчиков и девочек, допускалось совместное обучение. Обучение в начальных училищах могло быть платным или бесплатным, по усмотрению тех ведомств, обществ и лиц, за счет которых училища содержались. Обычно оно было бесплатным. 
Учителями начальных училищ по «Положению» 1864 года имели право быть церковники (священники, дьяконы и дьячки) или же светские лица. От духовных лиц не требовалось никаких документов, подтверждающих их подготовленность к преподаванию, добрую нравственность и политическую благонадежность, тогда как светские лица могли быть учителями начальных народных училищ в том случае, если «получали на звание учителя или учительницы особое разрешение уездного училищного совета по представлении удостоверения в доброй нравственности и благонадежности от лиц, совету известных. 
Все начальные народные училища, находившиеся раньше в ведении различных министерств и ведомств, были подчинены министерству народного просвещения, однако для начальных училищ, открываемых духовенством, делалось исключение: они находились в ведении синода. 
Для руководства учебно-воспитательной работой школ (кроме церковноприходских) на местах по «Положению» 1864 года учреждались уездные и губернские училищные советы. В состав уездного училищного совета входили: представитель от министерства народного просвещения (по назначению попечителя учебного округа, обычно учитель гимназии или смотритель уездного училища), представитель от министерства внутренних дел (по назначению губернатора, обычно исправник, т. е. начальник уездной полиции), представитель духовного ведомства (священник, по назначению архиерея), два представителя от уездного земства (выбирались на уездном земском собрании), представитель городского самоуправления. Председатель уездного училища совета избирался из числа членов совета. 
Уездный училищный совет руководил начальными школами, давал разрешения на открытие, перевод и закрытие этих школ, назначал и увольнял учителей. Губернский училищный совет (состоял из архиерея — председатель совета, губернатора, губернского директора училищ и двух представителей от губернского земства) рассматривал главным образом жалобы на постановления уездных советов данной губернии. 
В «Положении о начальных народных училищах» видна двойственность школьной реформы, заключавшаяся в ее буржуазном характере и в сохранении прерогатив дореформенной системы образования. Новыми были замена крепостнически-сословной начальной школы школой бессословной, классовой, предоставление права открывать народные училища органам местного самоуправления (земствам, городам), обществам и частным лицам, допущение к преподаванию женщин, учреждение коллегиальных органов руководства школами. Наряду с этими сохранялись церковноприходские школы. На первый план при определении цели народных училищ выдвигалось распространение религиозно-нравственных знаний. Церковники допускались к преподаванию без каких-либо удостоверений, тогда как светские лица — только по получении удостоверений о их подготовленности, нравственности и благонадежности. 
Устав гимназий и прогимназий 1864 года. Проект устава гимназий несколько раз переделывался, обсуждался педагогической общественностью и, наконец, был утвержден 19 ноября 1864 года. 
По этому уставу устанавливалось два типа гимназий: классическая — с преподаванием древних языков — латинского и греческого и реальная — без древних языков, обе с семилетним сроком обучения. 
В реальных гимназиях в большем объеме по сравнению с классическими преподавалась математика (26 уроков во всех классах в неделю, в классических 22), естествознание (23 урока и 6 уроков), физика и космография (9 и 6 уроков), черчение (в реальных) ; в реальных гимназиях преподавались два новых языка, в классических лишь один из новых языков (французский или немецкий). Остальные предметы: русский язык, литература, история, география — имели во всех гимназиях одинаковое число уроков; русский язык в реальных гимназиях — на один урок больше. Продолжительность урока устанавливалась в 1 час 15 минут. 
Учебный план реальной гимназии отличался прогрессивными чертами и был более жизненным. К тому же больший объем знаний по математике, физике, естествознанию лучше соответствовал требованиям к поступающим на физико-математический и медицинский факультеты университета. Тем не менее право поступления в университеты было предоставлено лишь окончившим классические гимназии. Они могли поступать во все высшие учебные заведения, тогда как окончившим реальные гимназии был открыт доступ только в технические и сельскохозяйственные. 
По уставу 1864 года гимназии объявлялись бессословными учебными заведениями: в число учащихся принимались мальчики всех сословий без различия звания их родителей и вероисповедания. Отменялись телесные наказания учащихся. Были расширены функции и права педагогических советов гимназий. Директор гимназии не имел права отменять постановлений педагогического совета, а мог лишь обжаловать их попечителю учебного округа. 
Каждая гимназия обязана была иметь библиотеку из книг, допущенных для ученических и учительских библиотек средних учебных заведений, набор наглядных учебных пособий по естествознанию, географии, математике, рисованию и физический кабинет. 
Прогимназии были неполными средними школами, имели четыре класса, соответствующие первым четырем классам гимназий, открывались чаще в небольших городах.  
Прежняя сословно-крепостническая гимназия преобразовывалась в буржуазно-классовую среднюю школу, но двойственность, половинчатость школьных реформ 60-х годов сильно сказались и на реформе гимназии. Требовалось, чтобы средняя школа давала более обширные знания по математике, физике, естествознанию, чем классическая гимназия, а также знание новых языков и современной литературы, умение чертить и разбирать чертежи. Такой именно и была реальная гимназия. Однако царское правительство предпочтение отдавало классической гимназии. Половина всех гимназий была сделана полуклассическими (с одним латинским языком), 25% гимназий были классическими (с латинским и греческим языками) и лишь 25% — реальными. 
В 1866 году министром народного просвещения был назначен реакционер граф Д. А. Толстой, который относился враждебно к реальным гимназиям, поскольку они способствовали распространению среди молодежи материалистического мировоззрения. Он стал усиленно насаждать в средней школе классицизм и вскоре превратил все гимназии в классические. 
Среднее женское образование. В начале 60-х годов был сделан шаг вперед и в отношении женского образования, хотя и этот вопрос был разрешен половинчато. 
10 мая 1860 года было утверждено «Положение о женских училищах ведомства министерства народного просвещения». По этому «Положению» женские училища могли быть двух разрядов. Училища первого разряда имели шестилетний срок обучения. В них преподавались закон божий, русский язык и словесность, арифметика и начала геометрии, география, история (всеобщая и русская), естествознание, физика, чистописание и рукоделие. К необязательным предметам были отнесены французский и немецкий языки, рисование, музыка, пение и танцы. Женские училища второго разряда имели трехлетний курс обучения. В них преподавались закон божий, русский язык, география, русская история, арифметика, чистописание и рукоделие. Принимались в женские училища девочки всех сословий. 
По сравнению с мужскими гимназиями женские училища первого разряда имели на один год меньшую продолжительность и значительно суженные программы обучения. Они, как это видно из формулировки «Положения о женских училищах», предназначались для подготовки женщины как жены и матери, но не ставили целью подготовить женщину к общественной деятельности. Число женских училищ было невелико. В 1870 году во всей России было всего 37 женских училищ первого разряда и 94 училища второго разряда. В этом же году они были преобразованы в женские гимназии и прогимназии.  
Реформа высшей школы. В общественном движении 60-х годов большое участие приняли профессора и студенты. Уже в 1856 году начались студенческие волнения, на которые правительство отвечало репрессиями, вплоть до увольнения в 1861 году всех студентов С.-Петербургского университета. Но наряду с этим правительство вынуждено было пойти на некоторые уступки. Началась разработка нового университетского устава. Проект его перерабатывался пять раз, и, наконец, 18 июня 1863 года устав был утвержден под давлением общественного движения. 
По этому наиболее прогрессивному из всех университетских уставов дореволюционной России университетам предоставлялась некоторая автономия: право выбора ученым советом университета ректора и проректора (на четырехлетний срок); избрание по конкурсу профессоров; советы факультетов выбирали деканов. Было увеличено число кафедр, предоставлена им возможность вести научную работу. Более чем в полтора раза увеличился состав преподавателей. 
Были реорганизованы, превращены в полноценные высшие учебные заведения существовавшие раньше институты: Петербургский технологический, Горный, Путей сообщения, Московское выcшее техническое училище, Петровско-Разумовская (ныне Тимирязевская) сельскохозяйственная академия; открыт Рижский политехнический институт. 
Начало земской деятельности по народному образованию. В 1864 году былo утверждено «Положение о земских учреждениях», по которому в 34 губерниях Европейской России, населенных главным образом русскими и народами Поволжья, вводилось местное самоуправление — земства. 
Введение земства явилось, как отмечал В. И. Ленин, уступкой правительства обществу. Населению (в лице, однако, лишь владельцев недвижимого крупного имущества — помещикам, фабрикантам, домовладельцам, а также зажиточной части крестьянства) было предоставлено право ведать под контролем губернаторов местными хозяйственными и культурными делами: здравоохранением, народным образованием (содержанием начальных школ и поощрением среднего образования), устройством дорог, водеснабжением и т. п. 
В области народного образования царизм уделил земству скромную роль: участие в развитии народного образования «преимущественно в хозяйственном отношении», т. е. земство могло открывать (с разрешения уездного училищного совета) школы и содержать их в хозяйственном отношении (помещение, отопление, освещение, оборудование, снабжение дозволенными министерством народного просвещения учебниками и письменными принадлежностями, оплата учителя и пр.). Но земству запрещалось вмешиваться в учебно-воспитательную работу школы, которая находилась в ведении уездных училищных советов и инспекторов народных училищ, должность которых (по одной на губернию) была установлена в 1869 году. 
Ограничивалась роль земства и в другом отношении: оно могло содержать только начальные, но не средние школы. В отношении среднего образования земство имело право лишь «поощрения» выдачей субсидий средним учебным заведениям, установления стипендий учащимся средней школы. 
И все же земства большинства губерний за первые десять лет своего существования создали значительную сеть начальных сельских школ; было открыто около 10 000 земских школ. Передовые земства пытались организовать подготовку народных учителей в земских учительских школах, проводили курсы и съезды учителей, устраивали пришкольные библиотечки, которыми пользовались и окончившие школу. 
Надо, однако, заметить, что земство принимало на себя лишь часть хозяйственных расходов по школам, а основные расходы (наем помещений для школ, постройка школьных зданий, отопление, освещение, оплата учителя, сторожа) несли сельские общества. 
Из всех типов начальной школы, существовавших в то время (земских, министерских, церковноприходских и др.), земские школы были лучшими. Образовательный уровень их учителей был выше, нежели учителей других начальных школ, они имели специальные здания, были лучше оборудованы учебными пособиями. Однако деятельность земств по народному образованию не выходила по своему существу за рамки буржуазного просветительства. 

Общая характеристика общественно педагогического движения 60-х годов XIX века

Педагогическое движение не было, конечно, однородным. Педагоги, принадлежавшие к различным общественным направлениям, трактовали вопросы со своих классовых  позиций. 
В этот период возникает ряд общественных организаций, которые ставят себе целью решение насущных проблем педагогической теории и практики. В 1859 году создается Петербургское педагогическое собрание, впоследствии переименованное в Петербургское педагогическое общество. В его работе участвовали П. Г. Редкий, К. Д. Ушинский, В. Я. Стоюнин, В. И. Водовозов, Д. Д. Семенов, А. Я. Герд и многие другие педагоги и методисты. 
В 1861 году при Вольном экономическом обществе создается Комитет грамотности, где оживленно обсуждаются вопросы организации народной школы. Организуются воскресные школы, в которых ведут свою работу и революционеры. Создаются школы для детей рабочих, а в некоторых местах — дошкольные учреждения. 
Под влиянием общественно-педагогического движения развивается в эти годы педагогическая журналистика; на страницах многих журналов горячо обсуждаются главнейшие вопросы воспитания и обучения. 
Издавались: «Журнал для воспитания» (возник в 1857 году, с 1860 года выходил под названием «Воспитание», в нем было помещено несколько первых статей К. Д. Ушинского); «Русский педагогический вестник», «Учитель» (выходил с 1860 по 1870 год, был посвящен почти исключительно вопросам народной школы); 
«Педагогический сборник» (журнал издавался Главным управлением военно-учебных заведений с 1864 года, был посвящен общим вопросам воспитания и средней общеобразовательной школе); 
«Ясная Поляна» (журнал издавался в 1861—1862 годах Л.Н.Толстым, освещал опыт Яснополянской школы) и др. 
Вопросы воспитания и народного образования освещались также литературными и политическими журналами. В «Современнике» — журнале революционно-демократического направления — было помещено несколько статей Н. Г. Чернышевского по вопросам воспитания и образования и Н. А. Добролюбова («О значении авторитета в воспитании», «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами» и др.). 
Общим вопросам воспитания посвящали свои страницы в начале 60-х годов некоторые специальные журналы. Так, в 1856 году в журнале «Морской сборник» была опубликована известная статья Пирогова «Вопросы жизни», послужившая началом оживленной педагогической дискуссии.

Педагогическая  деятельность Н. И. Пирогова. 

Николай Иванович Пирогов (1810—1881) родился в Москве. По окончании  Московского университета (медицинский  факультет) он подготовлялся в Дерпте (г. Тарту) к профессуре и после защиты диссертации на степень доктора медицины в течение двух лет занимался в Германии усовершенствованием своих знаний. 
B возрасте 26 лет он стал профессором хирургии сначала в Дерптском университете, а затем в Медико-хирургической академии в Петербурге. 
В 1854 году во время осады Севастополя Пирогов по его личной просьбе был направлен на фронт во главе с организованной им общиной «сестер милосердия». 
Здесь, на театре военных действий, Пирогов отдавал все свои силы лечению раненых воинов. Им было произведено несколько тысяч операций. Его теоретические работы по хирургии и практическая деятельность в качестве хирурга заслуженно принесли ему славу великого ученого, отца военно-полевой хирургии. 
В 1856 году появилась статья Пирогова «Вопросы жизни», освещавшая важные вопросы воспитания. Она обратила на себя внимание общественности передовыми идеями об общечеловеческом воспитании, сделала имя автора широко известным. 
В 1856 году Пирогов был назначен попечителем Одесского учебного округа. Александр II отрицательно относился к Пирогову, считая его «красным» (хотя он был только либералом), но, назначая его на этот пост, хотел создать видимость заботы царского правительства о народном образовании. В течение двухлетнего управления Одесским учебным округом Пирогов стремился поднять значение педагогических советов гимназий, внушал директорам и учителям учебных заведений мысль о необходимости гуманного отношения к детям, подготовил открытие университета в Одессе. Либеральная деятельность его в качестве попечителя учебного округа вызвала у одесского генерал-губернатора подозрение в свободомыслии и подрыве авторитета властей. Пирогов был переведен в Киев на должность попечителя Киевского учебного округа. Здесь он продолжал улучшать работу школ, рекомендовал учителям посещать уроки друг друга, поощрял методические искания учителей, ввел в практику гимназий внеклассные литературные беседы, способствовал открытию в Киеве одной из первых в России воскресных школ для взрослых. 
Когда в 1861 году Пирогов был уволен с должности попечителя, прогрессивная общественность Киева устроила ему торжественные проводы. Герцен написал в «Колоколе», что увольнение Пирогова — это «одно из мерзейших дел России дураков против России развивающейся». 
Правительство сделало вид, что оно намерено использовать опыт Пирогова как педагога, и назначило его руководителем молодых людей, подготовлявшихся за границей к профессуре, но в 1866 году лишило его и этой должности. Великий хирург, крупнейший ученый, видный общественный деятель и педагог, Пирогов должен был удалиться, еще полный сил, в свое небольшое имение на Украине, где скончался в 1881 году. 
Педагогические взгляды Н. И. Пирогова. Критика сословно-профессионального образования и идея общечеловеческого воспитания. В статье «Вопросы жизни» и в других своих педагогических сочинениях Н. И. Пирогов резко выступил против сословной школы и ранней утилитарно-профессиональной выучки, которую стремилось ввести царское правительство за счет снижения уровня общего образования молодежи. Он противопоставил официальному курсу образования идею общечеловеческого воспитания, которое должно подготовить к общественной жизни высоконравственного человека с широким умственным кругозором. «Быть человеком — вот к чему должно вести воспитание»,— писал Пирогов, указывая, что для этого все до известного возраста, когда определяются склонность и способности, «должны пользоваться плодами одного и того же нравственно-научного просвещения». Он восстает против ранней, преждевременной специализации детей, которая суживает их кругозор и тормозит их нравственное развитие. «К чему променивать так скоро выгоды общечеловеческого образования на прикладной, односторонний специализм? Не спешите с вашей прикладной реальностью. Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку»,— восклицает Пирогов, указывая, что основанием профессионального обучения должно быть широкое общее образование. 
Статья «Вопросы жизни», главной идеей которой была защита общечеловеческого образования, произвела большое впечатление на современников, вызвала ряд откликов на нее со стороны передовой педагогической общественности. Ее приветствовала как буржуазно-либеральная, так и буржуазно-демократическая и революционно-демократическая пресса. Однако революционеры-демократы под высоконравственным, культурным человеком понимали стойкого революционера — борца с крепостничеством и царизмом; идеал человека, как его понимал Пирогов, сформулирован в духе абстрактного гуманизма. 
Система народного образования и проблемы дидактики. Пирогов предложил новый проект школьной системы, направленный против сословной школы. Он считал, что основанием школьной системы должна быть двухлетняя начальная школа, откуда будет открываться доступ в среднюю школу всем. Свою школьную систему он строил по принципу единой школы. 
Пирогов предлагал школьную систему из нескольких ступеней, со сравнительно непродолжительным сроком обучения в каждой, а именно: после начальной двухлетней школы — прогимназия (неполная средняя школа) двух типов с четырехлетним курсом; за ней идет гимназия также двух типов — с трех-, пятилетней продолжительностью обучения. Эту систему завершает высшая школа (университеты и высшие специальные учебные заведения). 
Главное место в системе средней школы Пирогов отводил древним языкам (латинскому и греческому), русскому языку и литературе, математике и истории. Классической средней школе он отдавал предпочтение перед реальной. Продолжительность обучения в первой на два года больше, чем во второй. Учебный план классической гимназии имеет общеобразовательный характер, тогда как в реальной гимназии вводятся прикладные (профессиональные) учебные предметы, что значительно снижает общее образование, даваемое реальной гимназией, особенно если учесть, что курс ее всего трехлетний (тогда как в классической гимназии — 5 лет). В первых двух классах классической и реальной прогимназии курс обучения почти одинаков. С III класса классической прогимназии начинается обучение латинскому языку, а с IV класса — греческому. Окончившие реальную прогимназию идут или в реальную гимназию, или в III класс классической прогимназии, или на практическую работу. Из классической гимназии можно поступать в университеты или в высшие специальные учебные заведения, тогда как окончившие реальную гимназию принимаются только в высшие специальные учебные заведения или же идут на практическую работу.  
С целью облегчить получение высшего образования неимущим Пирогов предлагал уменьшить плату за обучение. 
В своих циркулярах по учебному округу Пирогов обращал внимание учителей на необходимость отбросить старые, догматические способы преподавания и применять новые методы. Надо будить мысль учащихся, развивать их умственные способности, прививать навыки самостоятельной работы. Опытный учитель должен возбудить внимание учащихся и развить у них интерес к сообщаемому учебному материалу, а это, по мнению Пирогова, самое главное для успешности обучения. Основными дидактическими принципами Пирогов считал осмысленность обучения, активность и наглядность. 
Пирогов внес значительные улучшения в работу педагогических советов гимназий, расширил содержание обсуждаемых вопросов, ввел в систему доклады и обмен мнениями по дидактическим вопросам, всячески поощрял методические искания учителей, рекомендовал взаимное посещение уроков. 
Требуя, чтобы учителя и руководители прогимназий и гимназий хорошо изучали учащихся и их успеваемость. Пирогов предлагал перевод из класса в класс производить по результатам годовой успеваемости учащихся. Он отрицательно относился к переводным экзаменам, отмечая наличие в них значительного элемента случайности и формализма. 
К преподаванию в высшей школе Пирогов предлагал привлечь крупных ученых, рекомендовал усилить беседы профессоров со студентами, проводить семинары, просеминары и практические занятия и всячески развивать у студентов навыки углубленной самостоятельной работы. 
Проблемы дисциплины учащихся. Пирогов считал хорошую дисциплину одним из важнейших условий успеха обучения и нравственного воспитания. Он осуждал произвол, казарменный режим, которые царили в школах того времени, бездушное отношение к детям и требовал гуманности и сердечности при поддержании дисциплины. В случае проступка ученика педагог должен внимательно учесть обстоятельства, при которых совершен проступок, беспристрастно оценить его, довести до сознания ученика его вину и справедливость назначенного за проступок наказания.  
В своей статье «Нужно ли сечь детей, и сечь в присутствии других детей?» (1858), которая явилась откликом на служебный отчет директора гимназии Одесского учебного округа, Пирогов принципиально осудил телесные наказания детей и горячо доказывал, что применение розг антипедагогично, что телесные наказания уничтожают в ребенке стыд, развращают детей и должны быть отменены. 
Однако он не был до конца последовательным в этом вопросе. В следующем, 1859 году Пирогов опубликовал циркуляр по Киевскому учебному округу «Основные начала правил о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа», в котором, принципиально отвергая розгу, на практике считал, однако, невозможным обойтись без нее и лишь советовал применять ее в гимназиях как исключительную меру и только по постановлению педагогического совета. 
Когда Н. А. Добролюбов выступил со справедливой критикой этой позиции и двойственности Пирогова, тот опубликовал «Отчет о следствиях введения по Киевскому учебному округу правил о проступках и наказаниях учеников гимназий». Он ссылался на то, что эти правила были выработаны совещанием директоров Киевского учебного округа, и он, попечитель округа, не считал себя вправе отменять или исправлять коллегиальное решение. Пирогов указывал, что в результате введения «Правил» число случаев применения телесных наказаний за год снизилось в несколько раз по сравнению с предыдущими годами. 
Добролюбов ответил новой статьей, бичующей примиренчество Пирогова и отказ его от ранее провозглашенных прогрессивных принципов.

Чернышевский  и Добролюбов о воспитании. Ст. Добролюбова  «О значении авторитета в воспитании»

Целью воспитания революционные  демократы считали воспитание нового человека-гражданина, патриота своего отечества, революционного борца, имеющего твердые идейно-политические убеждения  и стремящегося беззаветно и преданно трудиться на благо народа, борца, всегда готового на подвиги в интересах  общества. Надо так воспитывать ребенка, писал Н. Г. Чернышевский, “чтобы в  жизни он был человеком развитым, благородным и честным. Это важнее всего. Заботьтесь же прежде всего о том, чтобы ваш воспитанник стал человеком в истинном смысле слова”. 
Признавая, что в развитии человека имеют некоторое значение наследственные Задатки, революционные демократы настойчиво подчеркивали решающую роль в этом развитии социальной среды, общественных отношений и организованного воспитания. 
В своей классической работе “Что такое обломовщина Добролюбов показал, что поведение Обломова определяется общественными отношениями, социальным укладом, что лень, апатия, безволие и другие качества, характерные для Обломова, не являются у него врожденными, а приобретены в условиях крепостнической среды и воспитания. 
Огромное значение для развития русской педагогики, в частности дошкольной, и правильной постановки практики воспитания детей в семье и дошкольных учреждениях имел трактат Н. А. Добролюбова “О значении авторитета в воспитании (1857). В этом произведении вскрыты реакционные, антинаучные основы крепостнической системы воспитания детей и блестяще изложена новая теория воспитания в духе революционного демократизма, показан образец диалектического подхода к решению сложных, принципиальных педагогических проблем. 
Н. А. Добролюбов указывал, что в основе крепостнической системы воспитания лежит подавление личности ребенка, полное пренебрежение действительной жизнью и природой человека. Прямым следствием этого является превращение ребенка в жертву педагогических расчетов: “Воспитатель считает воспитанника своей собственностью, вещью, с которой он может делать, что ему угодно”. 
Сторонники крепостнической системы воспитания и авторитарной педагогики требовали слепого повиновения и безусловного подчинения детей авторитету воспитателя, совершенно не считались с особенностями и склонностями детей, действовали средствами принуждения и насилия, приказаниями и запретами. По их мнению, дети не должны иметь собственной воли, а обязаны во всем слепо подчиняться требованиям родителей, учителей, вообще старших. Приказание воспитателя должно быть для них высшим законом и исполняться без малейших рассуждений. Безусловное повиновение, считали они, главное и единственное условие воспитания, которое, по их мнению, своей последней целью имеет то, чтобы на место неразумной воли ребенка поставить разумную волю воспитателя. 
Добролюбов находил, что эти рассуждения, внешне кажущиеся логичными, на деле обнаруживают “страшную педантическую гордость почтенных педагогов, соединенную с презрением к достоинству человеческой природы вообще”, в частности к детской природе. Он убедительно доказывал, что безусловное повиновение и подчинение детей воспитателю извращает развитие личности человека. 
 
Добролюбов был противником как предоставления детям безграничной свободы, так и слепого подчинения их авторитету взрослых. Он признавал необходимость разумного руководства старших младшими, воспитателя воспитанниками. “Младшее поколение,— писал он,— необходимо должно быть под влиянием старшего, и от этого проистекает неизмеримая польза для развития и совершенствования человека и человечества”. 
Стоя на позициях материализма, Добролюбов утверждал, что авторитарное воспитание является порождением крепостнического строя, находится в противоречии с интересами освободительного движения России, тормозит ее дальнейшее развитие. Добролюбов говорил, что для воспитания людей, способных вести революционную борьбу с, самодержавием и крепостничеством, необходима новая педагогическая теория, соответствующая задачам переустройства общества, раскрепощения личности человека, всестороннего его развития. 
Н. А. Добролюбов настаивал на том, чтобы детей с ранних лет приучали самостоятельно думать, отдавать себе отчет в своих действиях, действовать не потому лишь, что так ведено и не только из уважения к приказавшей личности, а из собственного убеждения в правоте своего действия. Беспрекословное повиновение, убивая смелость и самостоятельность проявлений детского ума, сердца, воли, вредно действует на их развитие. Детям следует давать возможность самостоятельно думать о том, что справедливо и правильно, не требуя от них слепого безусловного повиновения. 
Формирование у детей сознательности и убежденности 
Признавая право старших руководить воспитанием детей, Н. А. Добролюбов призывал их правильно использовать стремление детей к активности и самостоятельности, развивать у них способность осознавать свои поступки. “... Мы требуем, чтобы воспитатели,— писал он,— выказывали более уважения к человеческой природе и старались о развитии, а не о подавлении внутреннего человека в своих воспитанниках и чтобы воспитание стремилось сделать человека нравственным — не по привычке, а по сознанию и убеждению”. 
Сначала дети еще неразвиты для ясного понимания своих обязанностей, их суждения еще несовершенны. “... Но и в том-то и состоит ваша (педагогов.— И. Ч.) обязанность,— писал Добролюбов,— чтобы развить в них это понимание. Для этого они и воспитываются”. 
Выдающаяся заслуга Н. А. Добролюбова в истории педагогики состоит в том, что он по-новому осветил процесс развития ребенка, его мышления и воли и отверг распространенное среди педагогов мнение о неразумности детей. Он писал, что жалобы на неразумность детей “оказываются чистейшею клеветою, придуманною для своих видов досужим воображением неискусных педагогов... А разумности в детях гораздо больше, нежели предполагают. Они очень умны и проницательны, хотя обыкновенно и не умеют определительно и отчетливо сообразить и высказать свои понятия”. Детям доступно понимание простейшей связи между причиной и следствием, особенно на основании личного опыта. 
О любознательности детей, их проницательности, уме, способности остро воспринимать и стремиться к пониманию, о защите прав детей писал также Н. Г. Чернышевский. 
Н. А. Добролюбов опровергал распространенное мнение, что будто бы в детях преобладающими чувствами являются эгоизм, влечение к злу, и утверждал, что дети свободны от житейских предрассудков. Они более непосредственны в своих отношениях со сверстниками, с окружающими независимо от их происхождения, богатства родителей, с людьми, “обиженными судьбой”, со слугами и т. д. 
Педагогические высказывания Добролюбова и Чернышевского о том, что дети уже в дошкольном возрасте обнаруживают любознательность, способность к составлению понятий, имеют свою детскую логику, что они под влиянием умелого, разумного руководства воспитателей могут усвоить много знаний и развить свой ум,— являлись весьма ценными для понимания своеобразия детства как важной ступени в развитии и воспитании человека. 
С позиций материалистического монизма Чернышевский и Добролюбов признавали тесную связь между умственным и физическим развитием детей. 
О единстве физического и духовного развития ребенка 
В своей работе “Органическое развитие человека в связи с его умственной и нравственной деятельностью (1858) Н. А. Добролюбов доказывал, что существует неразрывная связь между духовной и телесной деятельностью человека; между физиологическими и психическими явлениями: “О деятельности души мы можем судить только по ее проявлению в теле... наука уже не рассматривает ныне телесные деятельности отдельно от духовных и обратно”. Человек представляет собой единство, нераздельность организма и психики. Эти материалистические положения, высказанные Н. А. Добролюбовым, имели очень важное значение для развития педагогики, в том числе дошкольной. 
Весьма ценным было признание Добролюбовым необходимости сенсорного развития детей: “Нужно сколько можно более и правильно упражнять внешние чувства ребенка, чтобы увеличился запас впечатлений в его мозгу, и тогда светлые взгляды и суждения о различных отношениях предметов неизбежно явятся в голове его сами собой”. 
Добролюбов указывал, что дети дошкольного возраста весьма поддаются внушению, что они склонны к подражанию. Если предоставить детей самим себе, они могут перенять у дурных людей плохие привычки. Впоследствии самые сильные внушения разума и требования чести и долга не в силах уже будут полностью изгнать эти укоренившиеся навыки. Нужно, считал Добролюбов, с ранних лет воспитывать у детей хорошие привычки на примерах и путем упражнении. 
О воспитании у детей патриотизма 
Н. А. Добролюбов был горячим патриотом своей родины. В понятие патриотизма он включал в качестве активного начала борьбу за освобождение народа: “Настоящий патриотизм, как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям...”. 
Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов считали, что средствами воспитания патриотизма являются: пример взрослых, биографии великих людей, детские книги и журналы, беседы с детьми о лучших людях родины, о родной природе, подавление проявлений национальной вражды между детьми, активное участие детей в действиях, направленных к общему благу. 
Великие революционеры-демократы ярко обрисовали идеал воспитателя подрастающих поколений, идеал идейного руководителя молодежи, любящего свое дело и детей, всесторонне подготовленного к своим высоким обязанностям. 
В трудах Н. А. Добролюбова содержатся замечательные высказывания о роли воспитателя как общественного деятеля. Учитель должен быть идеалом для учеников, примером как в отношении повседневного общественного поведения, так и в отношении выполнения своего дела. Добролюбов писал, что идеальный наставник должен иметь “ясность, твердость и непогрешимость убеждений, чрезвычайно высокое всестороннее развитие, обширные и разнообразные познания, приведенные в полную гармонию с общими принципами”. Воспитатель должен понимать потребности нового времени и народа, иметь ясную цель, он должен воспитывать человека в духе идей революционного демократизма, гуманизма и патриотизма. 
О семейном и общественном воспитании. О матери как воспитательнице детей 
Революционные демократы придавали особо важное значение семейному воспитанию детей. Они считали, что первой воспитательницей детей должна быть мать. Кроме материнского чувства к детям, женщине необходимо правильно понимать задачи воспитания, уметь видеть запросы и интересы ребенка, помогать ему самостоятельно развиваться. 
Мать должна “приучать ребенка обдумывать и взвешивать ее просьбы и приказания, которые мало-помалу должны изменить свой характер и переходить в советы и наставления...”. 
Ребенок получает много знаний, навыков и умений в процессе повседневной жизни, в общении с родителями и членами семьи. Он любит принимать участие в разговоре, в труде взрослых и незаметно развивает таким образом свои силы; у него все больше пробуждается любознательность, стремление к учению. Семья должна разумно направлять развитие ребенка. 
Составной частью всестороннего развития и воспитания детей революционные демократы считали эстетическое воспитание. Они доказывали, что стремление к прекрасному дано человеку от рождения и должно быть развито в процессе воспитания и обучения. Эстетическое воспитание тесно связано с нравственным воспитанием, оно облагораживает чувства и мысли. Эстетическое воспитание, считали Чернышевский и Добролюбов, начинается с первых впечатлений ребенка, поэтому необходимо обращать внимание на обстановку, которая его окружает в первые годы жизни. Полученные впечатления пробуждают эстетическое чувство, воздействуют на развитие эстетических понятий, вызывают к деятельности воображение. Эстетическое чувство развивается в играх, в первых попытках детского творчества, в любимых занятиях детей. 
В своей работе “Роберт Оуэн и его попытки общественных реформ Н. А. Добролюбов высказал свое положительное отношение к опыту работы с маленькими детьми в учреждениях, созданных английским социал-утопистом в Нью-Лэнарке. 
Большой заслугой Оуэна Добролюбов считал и то, что “он придумал и учредил, сообразно с началами разумной системы общества, детские школы (учреждения для воспитания детей дошкольного возраста), в которых новая высшая система внешней обстановки, действуя на образование юных характеров, производила в них привычки и наклонности мирно-благоприятные и одушевляла их любовью ко всем”. В других своих работах он решительно поддержал идею общественного воспитания детей. 
Революционные демократы 60-х годов XIX в. выдвинули политические требования — добиваться равноправия женщины, организации для них образования, равного с мужчинами, привлечения женщин к общественному труду и участию в революционно-освободительном движении. В романе “Что делать? Н. Г. Чернышевский показал, как передовая женщина 60-х годов XIX в. стремилась к общественной жизни, к самостоятельной деятельности, к образованию. Вера Павловна — героиня этого романа, с ее активно-действенным отношением к жизни, к общественно-трудовой деятельности,— явилась прообразом новой женщины. Общественный труд для нее — величайшая радость, источник полноты счастья в жизни и всестороннего развития. Герои романа “Что делать? проникнуты к ней величайшим уважением, видят в ней человека, достойного того, чтобы считать близким другом, товарищем. Чернышевский показал, что любовные и брачные отношения должны строиться на. основе полного равенства, свободы, доверия, взаимного уважения и влечения друг к другу. 
Н. А. Добролюбов резко критиковал домашнее воспитание девочек и женские воспитательные учреждения в России, имеющие целью только подготовку их к роли жены и матери. Добролюбов требовал полного изменения направления воспитания, содержания и методов обучения, в частности в школах должны быть изменены методы преподавания наук в сторону поощрения активности и самостоятельности девочек и уделено особое внимание преподаванию родного языка, литературы и истории, а также введено изучение естествознания. 
О детских учебных книгах 
В литературно-публицистических статьях революционных демократов 60-х годов XIX в. нашли отражение их передовые взгляды на детскую литературу как часть общей литературы, имеются также их высказывания об учебных книгах для детей. 
Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов резко выступали против произведений детской литературы, в которых проповедовалась крепостническая идеология и мораль, религиозно-монархические идеи, и показали разлагающее. действие таких книг на формирование личности ребенка. Они критиковали и те детские книги, которые приукрашивали действительность, не показывали социальных противоречий и борьбы, пронизывающих общественную жизнь. Революционные демократы боролись за то, чтобы детские книги были “учебником жизни для "детей, показывали правду жизни, содержали ответы на вопросы, которые они не могли получить от взрослых в семье и школе. Наглядность, правдивость, идейность, реализм, простота и выразительность языка — основные требования к детской литературе, выдвинутые и обоснованные Чернышевским и Добролюбовым. 
Революционные демократы 60-х годов XIX в. исторически не могли подняться до диалектического материализма Маркса и Энгельса и вследствие этого правильно разрешить все основные вопросы педагогики. В отдельных их высказываниях переоценивалась, например, роль просвещения и науки в общественной жизни. Но в основном в решении многих научных вопросов, и в частности вопросов воспитания, они стояли на позициях цельного философского материализма домарксова периода и тем самым внесли неоценимый вклад в развитие педагогики как науки и ее составной части — дошкольной педагогики.