Педагогика и педагогика свободного восиптания

      Предоставить  человеку возможность свободного проявления его духовной сущности стремился, разрабатывая свою педагогическую концепцию, последователь Песталоцци Ф. Фребель (1782-1852), отстаивавший идеал воспитания свободной, мыслящей, самостоятельной личности. Задача воспитания, по Фребелю, заключается в создании условий для реализации того духовного начала, которое заложено в каждом человеке от рождения. Именно Фребель сформулировал великий принцип гуманистической педагогики XIX столетия: "Придите, будем жить для наших детей!"

      Однако  на практике процесс становления  массовой школы на Западе в XIX в. проходил отнюдь не под знаком реализации той гуманистической тенденции, которая все более усиливалась в педагогической теории. На характер массовой школы особенно большое влияние оказали идеи И.Ф. Гербарта (1778-1841). Система Гербарта - классический пример авторитарной педагогики, где учитель предстает в качестве субъекта, а ученик - объекта воспитания и обучения, где особенно тщательно разработана система средств управления ребенком (угроза, надзор, приказание, запрещение, наказание и т.п.), где в основе наказания лежит не физическая боль, а страх перед ней (устрашение), где урок жестко регламентирован и особое значение придается воспитывающему обучению, где путь к формированию личности ребенка лежит через развитие его интеллекта, а в обучении господствуют вербальные методы. Педагогика Гербарта в своих сущностных чертах соответствовала характеру того общества, которое формировалось на Западе в первой половине XIX в., поэтому она интенсивно проникала в практику массовой школы.

      В середине ХГХ в. капиталистические  отношения в Западной Европе стали  всеохватывающими - сформировалось то, что можно назвать буржуазной цивилизацией, обществом индустриального типа. Изменения затронули и сферу образования и воспитания: в этот период буржуазная массовая школа (как средняя, так и начальная) и связанная с ней педагогическая идеология (предполагающая ориентацию на изолированного индивида, обучаемого и воспитываемого с помощью стандартных, одинаковых для всех методов и средств, нивелирующих индивидуальность и включающих человека в безличный государственный порядок) получили повсеместное распространение.

      Наиболее  последовательно и откровенно эту  позицию формулировал Г. Гегель (1770-1831), утверждавший необходимость подавления и отчуждения личности ради высших государственных целей. По его мнению, научное образование, воздействуя на дух человека, отделяет его от природного бытия, вырывает из несвободной сферы чувств и влечений и заставляет мыслить; начиная осознавать свои поступки, индивид освобождается и благодаря этому достигает власти над непосредственными представлениями и ощущениями. Эта свобода, по Гегелю, и есть формальная основа нравственного поведения.

      Не  только формальная школьная наука, отчуждающая  личность от самой себя, но и военная  муштра, согласно Гегелю, способствует развитию духа, так как противостоит природной лени и рассеянности и вынуждает точно выполнять чужие распоряжения. Отчужденный с помощью формальной выучки от самого себя человек приобретает способность изучать любую чуждую ему науку, любой незнакомый навык. Через отчуждение личность отрывается от конкретного, освобождается от его власти и получает способность воспринимать общее, жить интересами государства и общества. Нельзя не заметить, что Гегель абсолютизирует "общее" и идеализирует отчуждающее воздействие организованного по безличным рационалистическим законам школьного порядка.

      В середине XIX в., когда построенное почти "по Гегелю" массовое образование начинает работать в полную силу, оказывается, что вместо того, чтобы в соответствии с гегелевским рецептом органически слиться с "общим", с государственным "целым", личность безнадежно теряется в нем, утрачивает вместе с ощущением индивидуального своеобразия и смысл собственного существования. В XIX в. пути преодоления этой антиличностной тенденции в широком социально-педагогическом контексте искали социалисты-утописты, вслед за ними марксисты, деятели рабочего и социалистического движения. Усилились попытки сохранить индивидуальное начало личности, спасти ее от растворения в обезличенной действительности посредством обращения к иррационализму, найти рационально-утилитарные пути развития личности (позитивизм).

      В 50-е гг. XIX в. выдающийся представитель английского позитивизма Г. Спенсер (1820-1903) выступил с серией статей, в которых резко критиковал формализм и догматизм современного ему образования, требуя сделать его полезным для индивида. Он отстаивал приоритет интересов отдельной личности, доказывал необходимость строить обучение на основе самодеятельности учащихся, подчеркивал роль и значение накопления ребенком личного опыта как важнейшего средства его обучения.

      Во  второй половине XIX в. в педагогическом мировоззрении наметился существенный сдвиг, связанный с развернувшейся на рубеже ХГХ-ХХ вв. "педоцентристской революцией". Она стала закономерным следствием развития идеи, высказанной Коменским, а затем подхваченной Руссо и Песталоцци - педагогический процесс должен быть направлен на развитие "природных дарований" детей, на обеспечение естественного роста и развития ребенка, на раскрытие заложенных в нем от рождения потенций. Такой подход исключал авторитаризм в позиции педагога, превращал его в помощника ребенка, организующего среду, в которой тот формируется, и направляющего развитие ребенка в соответствии с его природой.

      Хотя  эти идеи давно витали в воздухе, только на рубеже ХГХ-ХХ вв. они получили прочное антропологическое обоснование. Это произошло, прежде всего, благодаря бурному развитию психологического знания, раскрывшего механизмы формирования и функционирования психических процессов. Все большее количество сторонников начинала завоевывать идея о необходимости изучения "естественных проявлений детей", природа которых изначально активна, и организации в соответствии с этим воспитательной деятельности.

      Кредо новой педагогики выразил Д. Дьюи (1859-1952), американский философ и социолог, психолог и педагог. Он писал: "В настоящее время начинающаяся перемена в деле нашего образования заключается в перемещении центра тяжести. Это - перемена, революция, подобная той, которую произвел Коперник, когда астрономический центр был перемещен с земли на солнце. В данном случае ребенок становится солнцем, вокруг которого вращаются средства образования; он - центр, вокруг которого они организуются... В школе жизнь ребенка становится все определяющей целью. Все необходимые средства, содействующие росту ребенка, - здесь центр. Обучение? Конечно, но жизнь на первом месте, а обучение только при содействии этой жизни и для нее"²⁰.

      Педоцентризм  по-новому переосмыслил само понятие  воспитания, отказавшись от классической для западной педагогики трактовки  его как гармонического развития личности. Английский педагог и психолог А.Бэн (1818-1903) связал понимание воспитания с пониманием индивидуальности воспитуемого, признанием присущего только и исключительно ему пути к счастью. Тем самым провозглашался плюрализм в определении объема и качества содержательного наполнения воспитания, ориентированного, прежде всего на конкретного ребенка, его индивидуальные потребности и возможности, мотивы и интересы.

      Развертыванию педоцентристской революции способствовала та социальная ситуация, которая к началу XX столетия сложилась на Западе. Индустриальная цивилизация открывала новые материальные перспективы развития человека и общества, прогресса науки и техники, подъема культуры и образования. Однако она несла в себе и тенденцию к резкому отчуждению человеческой личности. Индустриальное общество искажало процесс становления индивидуально-личностной субъективности. Человек превращался в "винтик" социальной и производственной машины, в функциональный придаток техники, оказывался "встроенным" в программы рациональной организации общественной и производственной жизни. Личность в индустриальном обществе становилась одним из видов сырья: все связанное с душевными переживаниями допускалось лишь при условии, что оно полезно для цели, реализуемой социальной и производственной машиной. В этих условиях господствующим типом образовательного учреждения продолжала оставаться гербартианская "школа учебы".

      Антиличностным  тенденциям индустриальной цивилизации  противостояли либерально-демократические традиции западного гуманизма, тем более что укреплявшийся буржуазный строй, наряду с отчуждением личности, нес в себе стремление к укреплению гражданского общества, правового государства, демократических свобод, стимулировал проявление инициативы, творческой активности и самостоятельности людей. Запад в своих духовных исканиях все в большей степени устремлялся к образованию, как к механизму, способствующему преодолению негативных черт индустриальной цивилизации, помогающему человеку реализовать свою подлинную природу, обрести индивидуальность. Одновременно нарастало недовольство гербартианством, отрывавшим педагогику от субъекта воспитания, впадавшим в авторитаризм и интеллектуализм, далеко не в полной мере учитывавшим активный характер природы человека, новые грани которой открывались в свете последних достижений человекознания и особенно психологии.

      Наиболее  радикальные педоцентристы и  гуманисты выступили за создание условий для самовыражения и  свободного развития индивидуума, сведение к минимуму педагогического руководства и исключение какого-либо принуждения и насилия над детьми. Разработанная ими педагогическая идеология составила теоретическую основу движения свободного воспитания, а его кредо - "Исходя из ребенка"- сформулировала шведская писательница и педагог Э. Кей (1849-1926).

      В своей книге "Век ребенка" (1899) Э. Кей выдвинула ряд идей, сущностно важных для понимания особенностей педагогики свободного воспитания. Во-первых, связывая все изменения в обществе с изменениями человеческой природы, она подчеркивала, что "изменение это произойдет тогда, - и только тогда, - когда во всем человечестве пробудится сознание "святости будущего поколения". Это пробудившееся сознание, - продолжала Э. Кей, - поведет к тому, что новое "поколение", его происхождение, заботы об его воспитании сделаются не только главными, центральными задачами общественной жизни, вокруг которых будут группироваться нравы, законы, учреждения, но они сделаются исходной точкой зрения, с которой будут рассматриваться все другие вопросы и приниматься решения"²¹. Во-вторых, Э. Кей выдвинула главный принцип педагогики свободного воспитания, требуя от педагога "спокойно предоставлять природе свободу помогать самой себе и не ускорять эту самопомощь, а только следить, чтобы окружающие обстоятельства и обстановка поддерживали работу природы "²².

      У истоков педагогики свободного воспитания, набравшей силу к началу XX столетия, стоял Л.Н. Толстой (1828-1910). В 60-70 гг. XIX в., на волне подъема русского освободительного движения в пореформенной России, Толстой разработал принципы новой педагогики, разительно отличающиеся от привычных для того времени стереотипов. С.Н. Дурылин, один из теоретиков свободного воспитания начала XX в., видел "величайшее значение Толстого-педагога, прежде всего и главнее всего в том, что он с гениальной смелостью провозгласил основной принцип новой педагогики - клич нового освободительного движения - свобода детям "²³. ,

      Утверждая, что образование должно находиться в руках общества, а не правительства. Толстой был убежден, что образование есть потребность всякого человека. "Поэтому, - писал он, - образование может быть только в форме удовлетворения потребности. Важнейший признак действительности и верность пути образования есть удовольствие, с которым оно воспринимается. Образование на деле и в книге не может быть насильственно и должно доставлять наслаждение учащимся"²⁴. При этом Толстой последовательно различал воспитание как стремление одного человека сделать другого таким же, каков он сам, как действие насильственное, а потому незаконное и несправедливое, и образование как действие свободное, а потому законное и справедливое.

      Из  этой установки вырастала предложенная им концепция школы. Толстой доказывал, что все современные ему школы  учреждались "не так, чтобы детям  было учиться удобно, но так, чтобы учителям было удобно учить"²⁵; школа же должна создаваться для ребенка и помогать его свободному развитию. "Под словом школа, - писал он, - я разумею в самом общем смысле сознательную деятельность образовывающего на образовывающихся, т.е. одну часть образования все равно как бы не выражалась эта деятельность... Невмешательство школы в дело образования значит невмешательство школы в образование (формирование) верований, убеждений, характера образовывающегося. Достигается же это невмешательство предоставлением образовывающемуся свободы воспринимать то учение, которое согласно с его требованиями, которое он хочет воспринимать настолько, насколько он хочет, и уклоняться от того учения, которое ему не нужно, и которого он не хочет"²⁶. Учитель, действуя в школе, ни в коем случае не должен переступать пределов образования, т.е. свободы, и заниматься воспитанием, т.е. насилием над ребенком. Поэтому школа должна заниматься только передачей знаний и иметь своей целью приобщение детей к науке, а не воспитанием их убеждений, верований и характера. Толстой был убежден, что наука сама по себе в своем содержании не несет никакого воспитывающего элемента; он заключается в том, как учитель относится к науке (учебному предмету) и к учащимся.