Человек и техника

Технодетерминизм, особенно на начальных этапах формирования технократического

направления, присутствовал, главным образом, как умонастроение,

мировоззренческая установка, подход и лишь в современных развитых

технократических  теориях выступает как метод в собственном смысле слова. Его

идентификация тем, что многочисленные модификации  теорий, вызванные их

внутренней противоположностью, сопровождаются приспособлением философско-

методологической  базы, ассимилированием других подходов, заимствованных из

культурологии. Кроме  того, рефлексия самих теоретиков технократизма по поводу

применяемого ими  метода, скорее комуфлирует, чем проявляет суть дела. Тем не

менее "технократический детерминизм" остается для технократов  универсальной

формулой объяснения общественной жизни и методологическим принципом

построения теорий. В этом качестве он задает параметры  теоретического

объяснения социальных проблем и способов их решения.

При всем внешнем  многообразии рождающихся в русле  данного направления теорий

и проектов их объединяет взгляд на общественную жизнь сквозь призму

"технологии", отождествления  технического проекта с социальным, вера в то,

что задачи социального  и культурного порядка можно  решить научно-техническими

средствами. Теоретические  построения технократов целиком  направлены на

доказательство зависимости  различных сфер общественной жизни  от техники, ее

способности внести сугубо рациональное начало в стихию рыночного хозяйства.

В эскизе "постиндустриального  общества" Дэниел Белл / 4/ стремится обосновать

ценностный подход к проблемам техники и дать многостороннюю характеристику

общественной жизни. Однако политическо-идеологические, духовно-ценностные

явления истолковываются  им в качестве автономных и рядоположенных "факторов",

которые хотя и зафиксированы, но не включены в целостную, из единого принципа

развитую систему  понимания общественной жизни. Характерно, что потерпев

неудачу в попытке  создать законченную социологическую  теорию, Белл в своих

наилучших работах  ставит под сомнение саму возможность  целостного взгляда на

общество и ограничивается описанием отдельных сфер и подсистем  общественного

организма.

В работах Д.Белла, Г.Канэ, Б.Брюса-Бричса, Э.Тофлера, Е.Моссуды, А.Турена /4/

и других западных ученых фиксируются современные достижения науки, техники и

технологии и в  то же время формируются утопические  модели якобы вечного

капиталистического  общества. "Можно выйти за пределы  индустриального

общества, - отмечает, например А.Турен в книге "Пост социализм", - не выходя

за рамки капитализма". Подобного рода суждения обуславливаются  самой природой

сильного мира капитализма, находящегося в зените своего развития.

Практически все  современные капиталистические  концепции будущего основаны на

схеме постиндустриального  общества Д.Белла. В серии работ он предлагает такую

сравнительную схему, в которой в соответствии со способами  производства

(технологическими) определены сферы экономической деятельности, методы и так

далее.

Он выделяет три  типа технологического способа производства: доиндустриальный,

индустриальный и  постиндустриальный. Переход от индустриального к

постиндустриальному обществу осуществляется в ходе микроэлектронной революции

(иначе ее называют  компьютерной, информационной). Преобразуемыми  источниками

выступают соответственно природные силы (ветер, вода и т.п.), вторичные,

добываемые источники  энергии(электричество, нефть, газ, уголь и т.п.) и

информация, а видами технологии – ремесла, машинная технология(т.е.

основанная на машинной технике) и интеллектуальная (информационная)

технология. Экономический  сектор постиндустриального общества включает

третичную (услуги, транспорт, утилизация отходов), четвертичную (торговля,

финансы, страхование) и пятиричную (здравоохранение, научные исследования,

государственное управление) сферы деятельности как ведущие  по отношению к

добывающей и обрабатывающей деятельности.

Д.Белл и его последователи стоят не только за сохранение, но и за

усовершенствование  реального подчинения труда капиталу. Доминирующим в

западных концепциях является взгляд на человека как на автоматизированную

единицу постиндустриального  общества, человека, даже в производственной

деятельности обреченного  на одиночество, поскольку центром  работы и

источником досуга в будущем окажется дом. "Концепция  деятельности вокруг

компьютера, - отмечает А.Кинг, - будет способствовать тому, что семья

окажется прикованной  к одному месту, как это сейчас имеет место во многих

случаях с телевизором, однако в гораздо большей степени"/3/.

При анализе изменений, протекающих в материальном производстве, западная

социологическая мысль  в качестве предмета исследования берет  лишь

технологический способ производства. Вне поля ее исследований остается

структура производственных отношений, образующих экономическую  структуру

любого доиндустриального, индустриального и постиндустриального  общества.

На современном  этапе развития материального производства многие буржуазные

ученые осознают необходимость анализа происходящих социальных процессов и

прогнозирования будущего. Однако, констатируя реально существующие проблемы,

признавая необходимость  качественных преобразований в социальном организме,

они высказывают  различные идеи, идущие в разрез с теоретическими условиями

науки об обществе.

    

2.3 Влияние техники  на человека 
 

Н.Бердяев считает, что человечество стоит перед основным парадоксом: "без

техники невозможна культура, с нею связано самое  возникновение культуры, и

окончательная победа техники в культуре, вступление в  техническую эпоху

влечет культуру к гибели" /6/. В культуре всегда есть два элемента – элемент

технический и элемент  природно-органический. И окончательная  победа элемента

технического над элементом природно-органическим означает перерождение

культуры во что-то иное, на культуру уже не похожее. "Романтизм  есть реакция

природно-органического  элемента культуры против технического его элемента"

/6/. Поскольку романтизм  восстает против классического  сознания, оно восстает

против преобладания технической формы против природной. "Возврат к природе

есть вечный мотив  в истории культуры, в нем чувствуется  страх гибели культуры

от власти техники, гибели целостной человеческой природы" /6/. Техническая

эпоха требует от человека фабрикации продуктов, и при  том в наибольшем

количестве при наименьшей затрате сил. Человек делается орудием производства

продуктов. "Вещь ставится выше человека" /6/.

Техника раскрывает новую ступень действительности, и эта действительность

есть сознание человека, результат прорыва духа в природу  и внедрение разума в

стихийные процессы.

И вот трагедия в  том, что "творение восстает против своего творца, более не

повинуется ему" /6/. Мы это видим во всех процессах  рационализации в

техническую эпоху, когда человек заменяется машиной. техника заменят

органически-иррациональное организованно-рациональным. Но она  порождает новые

иррациональные последствия  в социальной жизни. Так рационализация

промышленности порождает  безработицу, величайшее бедствие нашего времени.

Труд человека заменяется машиной, что есть положительное  завоевание, которое

должно было бы уничтожить рабство и нищету человека. Но машина совсем не

повинуется тому, что требует от нее человек, она  диктует свои законы.

"Человек сказал  машине: ты мне нужна для облегчения  моей жизни, для

увеличения моей силы, машина же ответила человеку: а  ты мне не нужен, я без

тебя все буду делать, ты же можешь пропадать" /6/. Система  Тейлора есть

крайняя форма рационализации труда, но она превращает человека в

усовершенствованную машину. Машина хочет, чтобы человек  принял ее образ и

подобие. "Но человек  есть образ и подобие Бога и  не может стать образом и

подобием машины, не перестав существовать. Самый дух, создавший технику и

машину, не может  быть технизирован и машинизирован без остатка, в нем всегда

останется иррациональное начало" /6/. Но техника, по мнению Н.Бердяева, хочет

овладеть духом  и рационализировать его, превратить в автомат, поработить его.

И это "титаническая борьба человека и технизируемой им природы".

Сначала человек  зависел от природы и зависимость эта была растительно-

животной. Но вот  начинается новая зависимость человека от природы, от новой

природы, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность  проблемы.

Организм человека был приспособлен к старой природе. Это было приспособление

растительно-животное. Но человек совсем еще не приспособился  к той новой

действительности, которая  раскрывается через технику и  машину, он не знает, в

состоянии ли будет  дышать в новой электрической  и радиоактивной атмосфере, в

новой холодной, металлической  действительности, лишенной душевной теплоты.

"Мы совсем еще  не знаем, на сколько разрушительна для человека та атмосфера,

которая создается его собственными техническими открытиями и

изобретениями"/6/.

Техника дает человеку "чувство страшного могущества, и она есть порождение

воли к могуществу и к экспансии" /6/. Новая форма  массовой организации жизни,

эта технизация жизни разрушает красоту старой культуры, старого быта.

Массовая техническая  организация жизни уничтожает всякую индивидуализацию,

всякое своеобразие  и оригинальность, все делается безлично-массовым, лишенным

образа. Производство в эту эпоху массовое и анонимное.

Техника наносит  удары гуманизму, гуманистическому миросозерцанию,

гуманистическому  идеалу человека и культуры. Машина о природе своей

антигуманистична. "Техническое понимание науки совершенно противоположно

гуманистическому  пониманию науки и вступает в  конфликт с гуманистическим

пониманием полноты  человека" /6/. Техника, по мнению Бердяева, менее опасна

для духа, хотя это  на первый взгляд может удивить. В  действительности можно

сказать, что мы живем  в эпоху техники и духа. "Религиозный  смысл современной

техники именно в  том, что она все ставит под  знак духовного вопроса, а потому