Логика в лицах

В мировоззрении Михаила Пселла встречаются  элементы диалектики. "В этом мире, – писал он, – нет ничего постоянного, ничего неподвижного, но все движется и изменяется" (Scripta minora, ed. Ε. Kurtz, F. Drexl, v. 2, Mil., 1941, p. 54). Время постоянно приносит с собой изменения (см. тамже, р. 143) и более того природа, душа, разум – все двойственно, все содержит противоречивые и борющиеся между собой моменты (см. С. Sathas, Bibl. graeса, v. V, 282). Однако рационализм Mихаила Псела непоследователен: он считал богословие первой мудростью и видел гл. задачу в сочетании антич. философии с христианством, рассуждений, основанных на силлогизме, с верой. Полемизируя с мистицизмом патриарха Михаила Керулярия, Михаил Пселл сам отдавал дань мистицизму в духе неоплатоников, говоря об устремлении души к Единому. Высмеивая магию, он в трактате "О свойствах драгоценных камней" в духе ср.-век. схоластики останавливался прежде всего на сверхъестеств. свойствах, приписываемых минералам.

Рационализм Михаила Пселла распространялся  также и на историю. В "Хронографии" ["Chronographie ou Histoire d'un siècle de Byzance (976–1077)", t. 1–2, éd. E. Renauld, P., 1926–28 ], первом памятнике визант. мемуарной лит-ры, нет и следов теории сверхъестеств. воздействия на историч. процесс: историю творят люди, руководствуясь своими корыстными побуждениями; в то же время Михаил Пселл прямо провозглашал необходимость критич. отношения к источникам (см. указ. соч., v. 1, Р., 1926, р. 73).

Михаил  Пселл осуждал всякие попытки  выступления нар. масс. Учение павликианства о зле как о сущем в природе и обществе было им отвергнуто: в соответствии с христ. принципами он рассматривал зло как относит. категорию, как отсутствие блага. Вместе с тем Михаил Пселл критиковал многие отрицат. стороны визант. действительности: лицемерие монашества, деспотизм императоров, беспримерные траты двора. Михаил Пселл пользовался огромным авторитетом: писатели 12 в. считали его образцом философа. Рационализм Mихаила Пселла нашел радикальное развитие в творчестве его младшего современника Иоанна Итала.

В логике Михаил Пселл рассматривал, в частности, вопрос о равносильности предложений (aequipollentia propositionum), a также изучал подстановки одних терминов на место других. Последняя задача подводит вплотную к различению логич. постоянных и логич. переменных. Однако большую часть логич. исследований Михаила Пселла занимает проблематика, преобладающая у первых комментаторов аристотелевой логики времен Боэция и связанная в основном с изучением различных разновидностей силлогизмов.

Михаил  Пселл  интересен также попытками разработать общие приемы отыскания "среднего термина" в связи с задачей нахождения предпосылок (inventio propositionum), обращением к вопросам логич. символики и мнемоники (известен, в частности, т.н. логический квадрат Михаила Пселла), разработкой некоторых проблем модальной логики.

Еще до Спинозы Михаил Пселл  настаивал  на применении геометрической схемы для доказательства философских и логических утверждений. Позднейший ср.-век. логич. трактат на тему "о свойствах терминов" (determinorum proprietatibus) имеет своим отправным пунктом пселлово добавление к последней главе "Топики" Аристотеля, в котором Михаил Пселл трактует с логич. т. зр. о значении грамматич. частей речи для логич. исследований

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вклад в гуманитарное знание.

 

Михаила Пселла относят к мыслителям и  деятелям культуры мирового масштаба, называя его «первым философом  эпохи», «византийским Вольтером», величайшим писателем, ученым-интеллектуалом «первого ранга», «универсальным гением», а его творчество характеризуют  как «вершинное достижение средневековой  культуры» 

 

IX–XI вв. знаменуются новым расцветом искусства Византии. Оживляется научная и философская мысль, развивается константинопольская школа светских наук, руководил которой ученый-энциклопедист Михаил Пселл (1018–1078); в его мировоззрении причудливо сочетались религиозно-мистические идеи с тенденциями к рациональному доказательству и логическому обоснованию, что и отразилось  в  эстетических высказываниях мыслителя. Михаил Пселл высоко ценил иконы,  подчеркивая непосредственную действенность художественных изображений. Говоря о том, что икона поражает его своей неописуемой красотой, он не уверен, что изображение адекватно прообразу. Более того, ученый отмечает, что “смешение красок отображает природу плоти”, а нравится нам как раз красота, а не соответствие архетипу. Так, Михаил Пселл пытается говорить о ценности искусства как такового, не в связи с религиозным содержанием. Это существенный момент, поскольку искусство в Византии развивалось в условиях строжайшей регламентации.

К средневековым источникам, насыщенным имплицитной информацией  относится и “Обозрение законов” Михаила Пселла. Оно написано в 1060 г. и является энхиридием (t o e g c e i r i d i o n ), т.е. учебным пособием, излагающим “во всем объеме” (стк. 2) византийское право и предназначенным для обучения наследника ромейского престола василевса Михаила (VII) Дуки. Данный энхиридий был не просто юридическим руководством, но также дидактической поэмой в стихах и представлял собой сугубо индивидуальный учебник для одного - единственного лица - представителя высшей властной элиты, причем, Михаилу Пселлу было поручено как главе философской школы (ипату философов) Константинопольского университета подготовить Михаила (VII) Дуку в области права. Ипат философов, как творческая мыслящая личность и как выдающийся педагог, поставил перед собой гораздо более сложную задачу - подготовить, воспитать и сформировать “философа законоположений” (стк. 60), который не только знал бы юриспруденцию, не только “тонко” комментировал бы нормы права, но мог их видоизменять в соответствии с общественными потребностями. Иными словами, Михаил Пселл понимал задачу более осознаваемо - подготовить законодателя - реформатора, который смог бы преобразовать действующее право.

Для достижения поставленной цели Михаил Пселл широко использовал  разнообразные методы, приемы и средства для воздействия на воспитуемого и выработки у него соответствующих  умений и навыков. Специфика названного средневекового педагогического труда  проявилась и в том, что автор  использовал некоторые виды имплицитной  информации для воздействия (наряду с эксплицитной): формулы (трафареты, клише, шаблоны, стереотипы); итеративные (повторяющиеся) семантические мотивы; инверсию источникового материала, диатрибы (рассуждения на нравственные темы) как в форме эпиграмм - диптихов, так и моноптихов, триптихов и тетраптихов; контекст; смысловую двузначность текста (только в произведениях словесности). Из упомянутых видов имплицитной информации, отраженных в энхиридии, особого внимания заслуживают такие, как стереотипы, итеративные смысловые мотивы, инверсия и диатрибы. Они несут громадную психолого - педагогическую нагрузку, дают возможность преподавателю - кафигиту ненавязчиво, тонко, в соответствии с педагогически замыслом, воздействовать на ученика - мафита. Что касается смысловой двузначности и контекста художественного произведения, как разновидностей имплицитной информации, то, с одной стороны, они играют гораздо меньшую роль в педагогическом осмыслении энхиридия и, с другой, данные компоненты скрытой информации специально изучаются в текстологии и теории художественной речи.

По поводу инверсии следует  заметить, что обработка соответствующего источникового материала, представляет собой трудно обозримую по объему работу, связанную с детальным анализом норм права, что требует специального исследования специалистов в области римского и ромейского права. Не претендуя на всеобъемлющий анализ всех разновидностей имплицитной информации в энхиридии Михаила Пселла, целесообразнее для достижения искомого результата охарактеризовать наиболее значимые для выявления сущности и особенностей педагогической парадигмы Михаила Пселла формы латентной информации - клише, итеративные семантические мотивы и диатрибы.

Формулы (стереотипы, клише, трафареты) и итеративные семантические  мотивы дают возможность воздействовать на сознание воспитуемого в действенной  форме, и педагог через систему  имплицитной информации стремился  показать на частных примерах и конкретных нормах права нечто общее, что  в целом соответствовало ромейскому закону (стк. 1405 - 1407). Для осознания того общего, что было свойственно византийскому праву, Михаил Пселл изложил принципы этого права (стк. 208 - 213), которые воспитуемый должен постоянно иметь в виду при реформировании права. Эти принципы нацелены на создание с помощью законов таких общественных условий, которые бы обеспечивали в обществе справедливость, свободу, безопасность, господство права, ограниченность деспотической власти, неравнодушие к человеку и защиту его прав (стк. 1399 - 1404). Поскольку законодателем в Византии являлся император, то для составления законов на основе принципов он должен был обладать качествами гражданина, патриота, христианина, энциклопедически развитого, высоко нравственного человека, поэтому важной целью “Обозрения законов” являлось разностороннее воспитание наследника престола с опорой на гуманитарное знание (право, философия, богословие, риторика, лингвистика, история, словесность, этика и др.), который бы в своей будущей законотворческой деятельности исходил из идеи “общего блага”, доктрины ойкумены и интересов частного лица - собственника. Действительно, в поэме конкретно защищаются права лиц, участвующих в разного рода частных сделках (стк. 216).

Подчеркивается особо  достоинство человека и его защита (стк. 579). По мнению Михаила Пселла, его воспитанник должен проникнуться идеей “признания права” как высшего критерия жизни политов (стк. 208) Законы, соответствующие таким устоям бытия, составляются для защиты жизни (стк. 1402), на чем, как известно, настаивали гуманисты. Педагог воспитывает мафита в духе сострадания к людям, подчеркивая, что в результате конфискации имущества государственного преступника “страдают дети виновного” (стк. 611). Михаил Пселл намеренно обобщил и систематизировал именно те иски, которые стали базой защиты прав человека, а сам автор поэмы предстал носителем и проводником идеи прав свободного человека. Михаил Пселл прививал воспитанникам черты защитника империи ромеев (стк 389), покровителя политов по отношению к иностранцам (стк 352). Василевс должен быть справедливым (стк. 5, 68, 70-71, 698, 817, 1404), благородным (стк. 36, 211, 389, 921 - 924, 1389), благоразумным (стк. 60, 69), человеколюбивым (стк. 213, 216, 352, 579, 930 - 932, 1127 - 1129, 1146).

Эти качества помогают формировать  и диатрибы (стк. 200 - 202, 205, 208 - 213, 355, 1032 - 1038, 1122 - 1124, 1142), которые заключают в себе в предельно отточенном, концентрированном виде весь смысл и всю гамму политико-правовой идеологии ромеев. Не может быть законодателя, не владеющего в полной мере концептуальными представлениями об ойкумене, идеологическими установками, цементирующими общественную стабильность. И эти мировоззренческие аспекты великолепно воплощаются в диатрибе - триптихе (стк. 1032 - 1034), которая и по форме и по содержанию представляет собой образец ойкуменической доктрины. Михаил Пселл называет здесь три основоположения, на которых базируется учение о византийском цивилизованном мире, противоположном “варварскому”. На первое место Михаил Пселл ставит церковь, на второе - империю, и на третье - почитание предков, т.е. традиции. Причем, эти основания воплощены в конкретной форме для более доступного восприятия. Можно сделать вывод, что Михаил Пселл выдвигает не просто тезис о гармонии царственности и священства, но считают неотъемлемым признаком цивилизованного мира преклонение перед памятью предков, т.е. обязательное уважение к преемственности, континуитету. Триптих автора энхиридия представляет собой неразрывное единство трех ипостасей - церкви, империи и традиций.

Третье положение (традиции) как - то забывается в историографии  при изложении ойкуменической мировоззренческой системы ромеев, хотя в источниковом материале одним из важнейших аргументов является неукоснительная ссылка на авторитет предков и византийские идеологические традиции. По представлениям Михаила Пселла, которые он пытался привить мафиту, стойкость и единение византийского общества базировалась на трех основаниях: “Называй общественные храмы [живой] плотью, величай крепостные стены городов нерушимыми, именуй достойные уважения гробницы священными” (стк. 1032 - 1034). С точки зрения формы, диатриба является самостоятельным неразрывным фрагментом, не разделяется на независимые компоненты. Притом она, как центральное звено ойкуменической доктрины, несет в себе стержневую идеологическую нагрузку в энхиридии, хотя конкретно не связана с правовыми нормами и с правовым сознанием. Но этот триптих, стоящий как бы особняком, является главным связующим звеном педагогического труда, он формирует прежде всего гражданское мировосприятие, гражданскую позицию законодателя, позицию единственного императора “вселенной”, т.е. цивилизованного мира. Данная диатриба - квинтэссенция “Обозрения законов“, в ней сконцентрирована вся энергия и сущность ромейской идеологической доктрины. Она осуществляет решающую воспитательную задачу приобщить василевса к осознанию христианских ценностей, особой роли империи в мире, ее самоценности и культурной значимости, в том числе правового воспитания полита- защитника отечества, и все это неразрывно, в связи с осознанием глубочайшей важности традиций, включая политическую идеологию, право, заслуги предков в сфере культуры и языка, т.е. воспитание и обучение руководителя ромейской державы, который сознательно формируется как личность на основе симфонии трех начал - церкви, империи и традиций.

 

В то же время  прослеживается тенденция априорной  оценки мировоззрения Михаила Пселла как гуманистического. Ряд исследователей считают Михаила Пселла личностью, которая, несомненно, была носителем гуманистических воззрений (Р. Анастазис, Ш. Зервос, Я. Н. Любарский, М. Ми-хель, К. Нейман, Б. Татакис, Р. Шёлль, Л. Штейн). В 1966 г. Р. Анастазис написал статью «Гуманизм Михаила Пселла», в которой он, не раскрывая самого понятия «гуманизм», подчеркивал, что Михаил Пселл провозгласил светское направление в науке. М. Михель утверждал обратное: «Михаил Пселл не мог быть гуманистом, ибо якобы клялся в своей ортодоксальности». Компромиссную позицию занимает Я. Н. Любарский, который относит Михаила Пселла к предгуманистам: «Михаил Пселл испытывал глубокое почтение перед античной культурой, наукой и образованностью. Подобно западным гуманистам, Михаил Пселл нередко сопоставляет окружающую его действительность с античными образцами и в них ищет эталоны для своих оценок».

Резюмируя сказанное, можно утверждать, что педагогические взгляды Михаила Пселла пока никем  не называются гуманистическими.

До сих пор  не были найдены и методы, которые  были бы пригодны для историко-педагогического  анализа его педагогической концепции. Традиционные методы анализа, безусловно, необходимо использовать в научном  исследовании любого педагогического  явления. Однако для осмысления средневековых дидактических текстов необходима новая методика осмысления имплицитной информации.

На основе анализа  как педагогической, так и исторической литературы можно сделать вывод, что в педагогической науке сложились  ПРОТИВОРЕЧИЯ: а) между научной и  практической потребностью в историко-педагогичес-ком анализе гуманистической концепции образования Михаила Пселла и традиционными односторонними установками, не позволяющими достигнуть целостного представления о гуманистической концепции Средневековья; б) между необходимостью использования эвристическихисторико-педагогических методов исследования средневекового источникового материала и недостаточным уровнем их разработанности.

 

 

 

Использованная литература:

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%9F%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%BB

 

http://hrono.ru/biograf/bio_p/psell.php

 

http://www.megabook.ru/Article.asp?AID=652359

 

http://nsu.ru/classics/byzantium/interest.htm

 

http://terme.ru/dictionary/183/word/logika-formalnaja

 

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Science/Virg/13.php

 

http://translate.google.ru/translate?hl=ru&langpair=en%7Cru&u=http://www.britannica.com/EBchecked/topic/481172/Michael-Psellus