Логика в лицах

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Реферат

по предмету логика

 

 

 

 

на тему "Логика в лицах"

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

студентки 202 группы

Фаустовой Кристины.

 

 

 

 

Михаил  Пселл.

Биография

Пселл Михаил ( 1018 ) - известный византийский писатель, родился в Константинополе, назван был при крещении Константом. Сын бедных родителей, которые вследствие бывших им во сне видений предназначили его к ученой карьере, 10 лет поступил в школу, где обучался грамматике и пиитике; 16 лет перешел к высшему образованию и изучал риторику, философию и юриспруденцию, в 1037 г. поступил на службу в месопотамской феме, где, благодаря связям, получил место судьи. При Михаиле V Михаил Пселл был асикритом (чиновником императорской канцелярии). В это время он ревностно занимался науками, особенно философией, изучал Аристотеля, Платона и Прокла.

В 1043 г. Михаил Пселл написал панегирик Константину Мономаху и в том же году оказался в числе наиболее приближенных к императору лиц; он сделан был протосинкритом, а затем вестом и вестархом, т. е. достиг 7 чина по византийской табели. В царствование Мономаха им сочинены были еще 4 панегирика императору, очень льстивые и не заслуживающие веры; наградой ему за это были василикат Мадита, т. е. право собирать подати с этого города, и передача ему в управление (харистимию) несколько монастырей. Когда под конец царствования Мономаха положение Михаила Пселла было поколеблено, он постригся и принял имя Михаила, а когда император умер, удалился на малоазиатский Олимп в монастырь. Вызванный отсюда Феодорою, он вновь был приближен ко двору и награжден титулом ипертима. В 1057 г. Пселл императором был послан к восставшему Исааку Комнину, чтобы уговорить его на мир; Михаил Пселл очень понравился Комнину, и при вступлении его на престол, сделан был проедром и позже, как видно из его переписки, был очень близок со всем домом императора. По желанию Комнина, Пселл написал обвинительный акт против прежнего своего друга, низложенного патриарха Михаила Кируллария.

В 1059 г. Михаил Пселл интриговал в пользу возведения на престол Константина Дуки, успел в этом, был приближен и к этому императору и получил от него чин протопроедра. Для сына императора, Михаила Дуки, П. написал несколько учебников. Воцарение Романа Диогена в 1068 г. уменьшило значение П. при дворе; зато после пленения Романа П. подал Михаилу Дуке совет разослать по всей империи указы, с объявлением, что Роман Диоген лишен престола; однако, когда последний был ослеплен, П. счел нужным обратиться к нему с утешительным письмом. При Михаиле VII П. играл очень видную роль: писал письма от имени императора, составлял хрисовулы, разбирал тяжбы и т. п. Умер он около 1076-77 гг. Служивший при девяти императорах; П. не мог похвалиться стойкостью убеждений; хитрость и льстивость, которыми он отличался, делают его типичным византийским чиновником; не чуждался он и взяток. Тем не менее, он - выдающаяся по способностям и знаниям личность.

Очень долгое время  он был преподавателем основанной им в Константинополе школе, где  обучал риторике, философии и истории  права; особенное внимание он обращал  на философию Платона. Риторические его упражнения представляли часто  странный выбор тем, вроде, напр., похвалы  блохе, вши или клопу; очевидно, для  него важным казалось лишь умение красиво  слагать фразы. Сочинения П. чрезвычайно  разнообразны.

Он писал  трактаты по всем наукам: философии, грамматике, праву, агрономии, медицине, математике, риторике, музыке: по его произведениям  можно составить себе общую картину  византийской образованности XI в. Специальный  интерес представляют сочинения  П. для русской истории, потому что  в них говорится о варяго-русской дружине императоров и подробно описан последний поход Руси на Византию. Очень важны живые и интересные мемуары П. (изданные Сафою в 1874 г.) и многочисленные письма его к императорам, патриархам, различным высокопоставленным лицам, монахам и другим. Первое издание соч. П. вышло в 1503 г. Важнейшие новые издания: Sathas, "Bibliotheca graeca mеdii aevi" (Пар., 1874 и 1876); Boissonade, "Michael Psellus" (Нюрнберг, 1838). Ср. П. В. Безобразов, "Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл" (М., 1890). Из математических сочинений П. большей известностью, особенно в XVI в., пользовалось переведенное на латинский язык Ксиландером и изданное в 1556 г. под заглавием: "Arithmetica, Musica, Geometria et Astronomia". Кроме этого полного издания, в свет вышли также и некоторые отдельные части сочинения. Из изданий этого рода в настоящее время известны: "Yellou twn peri ariJmhtichV sunoyiV" (П., 1538), "Arithmetica, Musica et Geometria Mich. Pselli" (1592), "M. Pselli compeadium mathematicum" (1647). Сочинение Пселла носит на себе яркий отпечаток представляемой им эпохи полного упадка греческой математики. Арифметическая его часть содержит только одни имена и подразделения чисел и отношений, между которыми изредка встречаются утверждения вроде следующих: "единица не число, а корень и начало чисел". "Дважды два и два, сложенное с двумя, равны, чего с другими числами не бывает". В отделе музыки даются объяснения тонов и их видов. Наконец, отделы геометрии и астрономии занимаются только объяснениями отдельных учений безо всяких доказательств. Из других сочинений П. были напечатаны: "Liber de lapidum

virtutibus" (Тулуза, 1615) и "De terrae situ, figura et magnitudine".

Одним из первых в мировой литературе он открывает и изображает противоречивость человеческой личности. Отсюда вытекают и новые композиционные принципы. Схему изложения деяний Пселл  берёт из античной биографии, однако в «Хронографии» эта схема более подвижна. Для Пселла важно не просто перечислить свойства императоров, но нарисовать психологический портрет каждого из них. О биографии Константина IX Пселл говорит: «...составлен он (рассказ о жизни императора. — Прим.ред.) по законам правды, а не риторики, и как бы уподобляется и сопереживает царю». В биографии Василия II событие упоминается лишь в том случае, если оно может служить иллюстрацией изменений в характере императора. Глава, посвящённая Михаилу IV, начинается с рассказа о его восшествии на престол и похоронах его предшественника Романа III. «Эту погребальную процессию видел и я, в то время ещё безбородый, только обратившийся к поэтическим произведениям», — отмечает Пселл. Далее идёт краткая характеристика императора, нрав которого заставляет автора «раздваиваться в своих суждениях»: если забыть преступления Михаила IV, то он покажется одним из лучших государственных деятелей. Несмотря на недостаток учёности, «с ним не мог бы поспорить ни один из прославленных императоров», ибо он «не позволял страстям повелевать рассудком, но сам повелевал страстями... Грозным был его взгляд, но ещё более грозной и всегда готовой к отпору была душа Михаила» (здесь сопоставляются черты внешности и характера).

Пселл пишет о том, как изменился  Михаил к царице Зое: сначала государь «сохранял доброе расположение»  к ней, а потом «запер на женской  половине». Автор объясняет это  болезнью императора: тот страдал  эпилепсией. Далее читатель узнаёт, что припадки у Михаила случались  неожиданно, а потому он «почти не устраивал  выходов и неохотно появлялся  на людях». Однажды император упал в припадке, когда переправлялся  на коне через ручей. «Я поведал о  больном императоре — посмотрим  теперь на него в добром здравии», —  переходит к другой теме повествования  Пселл. Следует короткий рассказ  о государственной деятельности Михаила — о его внешней  политике, налогах и устройстве войска. И вновь автор возвращается к  болезни: слабое здоровье заставляет подумать о возможных преемниках. Эти размышления  Пселл представил в виде разговора  Михаила с братом Иоанном, предлагающим императору усыновить «сына сестры Марии — Михаила-младшего, которому доверено начальствование над... телохранителями». Иоанн убеждает брата: «Получит он только звонкий титул, служить тебе станет лучше прежнего, для тебя будет  рабом и место займёт самое  низкое».

Михаил  последовал совету, и это явилось  для Пселла поводом рассказать о  племяннике императора. Выясняется, что  отец Михаила-младшего «происходил  из самой захудалой деревни в  какой-то глуши», но потом стал баловнем судьбы. Однако, едко замечает Пселл, «как вообразивший себя Гераклом пигмей ни старается уподобиться герою, как  ни заворачивается в львиную шкуру  и ни пыхтит над палицей, всё равно  его легко можно распознать по виду».

Сам же Михаил-младший был ужасным  лицемером — «питал злые намерения  и желания, пренебрегал своими благодетелями», но «всё это он умел прятать под  притворной маской». И снова автор  «Хронографии» возвращается к теме болезни: император стал страдать от водянки. Пытаясь избавиться от недуга, Михаил отстроил монастырскую церковь, «сообщил неописуемую красоту гармонии зданий... озарил весь храм сиянием золотых мозаик и искусством художников... Но всё было впустую, срок его жизни подходил к концу, тело разлагалось, и поэтому он стал готовить себя к грядущему суду и захотел удалить с души налипшую на неё грязь». Для этого царь щедро одарял монастыри, оказывал почитание святым аскетам, «надевал на себя их рубище, укладывал подвижников на царскую постель, а сам растягивался на низком ложе, подложив себе под голову большой камень».

Прежде  чем перейти к описанию пострига и кончины императора, которое  бы логично продолжило рассказ о  болезни и приготовлениях к смерти, Пселл неожиданно вставляет эпизод, посвящённый подавлению восстания  в Болгарии. Подробный рассказ  о крупной внешнеполитической акции  Михаила IV вводится лишь единственный раз — как пример деятельности императора (ведь деятельность — проявление характера), ибо «было бы долго  перечислять всё, что он сделал и  как распорядился во время внутренних мятежей и внешних войн». Завершается  биография императора Михаила тем, что он отказался от власти и поселился  в монастыре, где «окончил жизнь  в великом подвиге». «Во время  своего царствования он многое замыслил и многое совершил и лишь в редких случаях терпел неудачи; исследуя и  сопоставляя его деяния, я нахожу, что успехов у него было больше, чем промахов...» — подытоживает Михаил Пселл.

Пселл был эрудитом, чье  чрезвычайно обширное наследие включает исторические, философские, богословские, а также правовые тексты и, кроме  того, собрание писем; несколько произведений, приписываемых ему, фиктивные, например, так называемый «De Daemonibus» (Guatier P. // REB 38 [1980] 105–194). Как философ, Пселл подчеркивает роль природы илиphysis, которая, сотворенная как она есть Богом, функционирует согласно ее имманентным законам, оставляя очень ограниченное место чудесному. «Хронография» Пселла, которой, вероятно, предшествовала весьма традиционная краткая хроника (Snipes K. / JÖB 32.3 [1982] 53–61), описывает годы 976–1078. Преимущественно опираясь на личные наблюдения; Пселл представляет события как результат сильных личных конфликтов, эмоций и интриг, не оставляя места божественному Провидению. Как писатель, Пселл развивал тенденции, типичные для Мавропа и Христофора Митиленского, но достиг гораздо более высокого уровня. Последовательно индивидуалистичный в своем подходе, он рассматривал мир со своей собственной выигрышной точки зрения, иногда серьезно, иногда иронично. Его представления о себе как активно вовлеченном в главные события является искажением исторической реальности. Представляется даже, что он переписал житие святого Авксентия по образцу своей собственной биографии.

Пселл отрицал условную эстетику (разделяющей все по принципу «черное-белое»), хотя он и применял этот метод в своих панегирических портретах Константина X и Михаила VII. Он пытался вызвать сложные и противоречивые образы, такие как Константин IX в его «Хронографии» или монах Илия в его письмах; Пселл осознавал их недостатки, но высоко оценивал их жизненность и удовлетворение жизнью. Его психологические характеристики также богаты и разнообразны; он не избегал даже темы сексуального желания. За редкими исключениями, однако, его физические описания оставались условными и состояли из более или менее длинных перечней индивидуальных черт (глаза, губы, грудь и т.д.). Даже прошлое воспринималось Пселлом не как поток событий, а как ряд образов, в первую очередь императоров и императриц, а также их фаворитов и любовниц. Пселл восхвалял дружбу (Tinnefeld F. // JÖB 22 [1973] 151–168) и был надежным другом, хотя и знал, что реалии византийской жизни часто требовали покорности и компромиссов с собственной совестью. Он ясно понимал силу письменного слова и в письме droungarios tes viglas Махетарию (Sathas 1972/5: 352.25–27), использовал обещание включить Махетария в свою историю как средство оказать влияние на поведение своего бывшего друга.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вклад в  логику

 

В X--XI вв. в Византии в логике продолжает господствовать линия Иоанна Дамаскина, в связи с чем наблюдается сильное увлечение логикой Аристотеля, причем из нее выхолащивается все живое и ценное.

Из более поздних византийских работ по логике наиболее значительными  являются сочинения Михаила Псёлла (XI в.), который был многосторонним ученым. Псёлл преподавал в Академии, которая была открыта Константином Мономахом в середине XI в. в целях изучения философии Платона. Он отдавал предпочтение Платону перед Аристотелем.

Псёлл написал комментарии на логический трактат Порфирия и на сочинения Аристотеля «Об истолковании» и «Категории». Главным его сочинением по логике был сжатый очерк логики, носивший заглавие «Обзор логики Аристотеля», в пяти книгах (часто этот очерк называют просто «Синопсис»). Логика М. Псёлла высоко оценивалась в эпоху феодализма, и почитатели называли ее «искусством искусств и наукой наук».

В «Синопсисе» Михаила  Псёлла впервые вводятся символические обозначения: для разных видов суждений -- гласные буквы, для разных модусов силлогизма -- особые слова, в которых гласные обозначают, какие суждения входят в тот или иной модус. А именно: греческая буква «альфа» (а) служит обозначением общеутвердительного суждения, буква «йота» (i) -- частноутвердительного, буква «эпсилон» (е) -- общеотрицательного и буква «омикрон» (о) -- частноотрицательного суждений. В соответствии с этим составлены и символические наименования модусов. Добавления к «Топике» Аристотеля, сделанные в последней главе «Синопсиса» Псёлла (разделы о сигнификацииСигнификация - создание и употребление людьми знаков общения, придание им определенных значений и смыслов. и суппозиции Суппозиция-(от лат. suppositio - подкладывание, подмена) - использовалось средневековыми логиками для обозначения разных употреблений термина. ), составили особую часть логики, которая позже в западноевропейской средневековой логике получила название «De terminorum proprietatibus» («О свойствах терминов»).

Михаил  Пселл содействовал возрождению  интереса к Платону и неоплатоникам, трактуя их как предшественников христианства; он выступал против невежеств. монахов, к-рые, по его словам, предают Платона анафеме, словно сатану. Михаил Пселл отстаивал рационализм. Он подверг критике веру в чудеса, астрологию, демонологию, считая, что каждое явление имеет свою естеств. причину. "Бог, – писал он, – само собой разумеется, есть конечная причина землетрясений, как и других вещей, – но ближайшая причина землетрясений – природа" (Migne, Patrol, gr., t. 122, col. 765 a–b). Природа (φύσις) представлялась ему рассеянной во всем, невидимой, но постижимой разумом.

В соответствии с этим он выделял две  части философии: одна из них имеет  своим предметом то, что постигается  духом, т.е. потусторонний мир ("вечность"), предмет второй – земной мир, доступный  разуму. Огромное значение Михаил Пселл  придавал математике, к-рая, по его словам, уступает лишь богословию. При этом Михаил Пселл подчеркивал единство геометрии (науки о протяженном) и арифметики (науки о непротяженном) и видел в этом отражение единства протяженного и непротяженного.