Творчество поэта и драматурга эпохи Возрождения Кристофера Марло

    Но, несмотря на новизну тематики и стиля, «Эдуард II» близок к предыдущей трагедии существом проблем. Король Эдуард II и его политический враг лорд  Мортимер  Младший – каждый по-своему одержимы эгоистическими желаниями. Безвольный и порывистый король переживает одно  за другим увлечения молодыми людьми, поднятыми им из безвестности до высших государственных должностей. Любимцы целиком поглощают его  внимание;  ради Гевестона и Спенсера он готов принести в жертву интересы  страны;  это возбуждает против него справедливое негодование. Мортимер Младший, напротив, маскирует свое властолюбие  и  на  словах – поборник интересов Англии и справедливости. Однако, свергнув короля, он снимает личину и ведет себя как тиран. Король, обреченный на скорую гибель, униженный и одинокий, освобождается от эгоистических страстей и стоически  принимает  смерть. Мортимер, после недолгого триумфа сброшенный с трона на  плаху,  уходит  из жизни, не изменив своей философии ни на йоту.

     В «Эдуарде  II» обнаруживается знаменательная  переоценка ценностей. Личная воля и способности героя, игравшие огромную – подчас решающую роль в ранних пьесах Марло, в «Эдуарде II» приводят к успеху  лишь при условии, если они опираются на реальные общественные силы.

     После непоправимых  ошибок к такому выводу приходит  король.   Вся деятельность Мортимера Младшего основана на молчаливом признании  этого факта. Используя общественное мнение, военную мощь баронов, льстя  народу, макиавеллист Мортимер – овладевает троном. Благородный, честный Кент гибнет, пытаясь в одиночку спасти короля. Беспомощен справедливый принц Эдуард, пока он, взойдя на трон, не получает поддержки страны. Так  в разных эпизодах трагедии варьируется основная мысль: мера личности – в  ее отношении к обществу.

 

 

 

 

 

2.6. «Парижская  резня»

  В последней пьесе Марло «Парижская резня» та же идея, что и в «Эдуарде II» получает дальнейшее развитие, приобретает конкретное политическое содержание. Изображая гражданскую войну во Франции, кровавое    избиение французских протестантов – гугенотов католиками, победу; короля-гугенота Генриха Наваррского, драматург отчетливее, чем в «Эдуарде II», связывает стремление положительных героев к справедливости с их общественной позицией. С другой стороны, заострилось обличение антигуманности  индивидуализма, опирающегося на реакционные социальные силы.

     Персонажи  «Парижской резни» образуют как  бы два групповых  портрета: лагеря католиков и лагеря гугенотов. Каждый из персонажей, входящих в ту или иную группу, обрисован скупо, фрагментарно; в нем скрадываются индивидуальные черты за счет свойств, характерных для группы  в  целом. В «Парижской  резне»  католикам свойственны аристократическое   высокомерие, жестокость, религиозная нетерпимость, преступный «макиавеллизм» в политике.

Наиболее значительная и  активная фигура в католическом лагере – герцог Гиз, характер которого детально разработан драматургом. Гиз воплощает в себе все отрицательные качества католиков, но главное в нем – безграничный эгоизм и властолюбие. Гугеноты изображены как гонимые жертвы аристократического произвола, как люди, одушевленные идеей общего блага,  сильные своей сплоченностью. Положительный герой «Парижской резни» Генрих Наваррский лишен каких-либо индивидуалистических черт; его сила в справедливом в своих целях общественном движении.

     Сочувствие Марло целиком на стороне гугенотов, однако оно не  носит религиозного характера. В единственном эпизоде пьесы, где гугенот и  католик (Рамус и герцог Гиз) вступают в идейный поединок, спор идет не о  существе религиозных догматов. Гиз бросает Рамусу обвинение в том, что тот не подчиняется авторитетам, опровергает «все аксиомы мудрых докторов».

Гуманистический рационалистический тезис Рамуса: «Аргумент,  основанный на авторитете, не строг»,  Гиз  «опровергает» тем, что приказывает   убить оппонента. Аристократ Гиз против сына угольщика Рамуса, насилие против силы разума, хищнический  индивидуализм  против  гуманизма – в  этом, а не в религиозных вопросах, заключается существо конфликта  «Парижской  резни» и здесь Марло делает свой выбор.

 

 

2.7. «Геро и  Леандр»

   По-видимому, в начале 1593 года у Марло возникает замысел большой поэмы на античный сюжет – «Геро и Леандр». К весне были  готовы  две первые  ее части.

     На этот  раз произведение Марло обращено  не к пестрой народно-театральной аудитории, а к сравнительно узкому кругу знатоков поэзии и образованной придворно-аристократической среде. Здесь придавалось большое значение «искусству» в поэзии, то есть умению поразить воображение филигранной отделкой стиха, сложным мифологическим сравнением, предполагающим высокую культуру читателя, изяществом выражения. Всеми этими качествами обладает «Геро и Леандр». Поэтическая ткань поэмы, более чем когда-либо у Марло, насыщена мифологическими образами; иногда они образуют целую цепь (например, в описании красоты Леандра); зачастую поэт  нарочито усложняет мифологическое сравнение описательным оборотом:  кентавров он называет «косматыми существами, порожденными грешным  Иксионом»,  использует мелкие детали античного эпоса («как жезл Цирцеи, был он станом строен»)  или даже выдумывает такие детали, чтобы намекнуть на менее известные варианты древних легенд. Искушенному читателю должно было быть понятно, например, что Нептун, подарив Леандру браслет Геллы, совершает как бы обряд обручения.

     Плавные периоды  поэмы скреплены созвучиями парных  рифм; фраза, свободно расположенная в строках, в нужных случаях легко «кристаллизуется» в афористичных, синтаксически законченных двустишиях; четкая,  даже жесткая ритмозвуковая основа поэмы усиливает ощущение непринужденности интонации, субъективной, авторской свободы в изложении. Поэтому так легко вплетаются в сюжет авторские отступления, иронические сентенции.

     Стиль «Геро  и Леандра» несет явственный отпечаток условности.  По античной легенде, Геро и Леандр – идиллически наивные существа, любовь  их безыскусственна, как проста и естественна окружающая их природа.  Геро и Леандр Марло наделены лишь условной простотой, сквозь которую  проступают черты совсем иные. «Юная жрица» носит ожерелье из простых  камешков – и роскошное одеяние с модными в XVI веке сюжетными  вышивками на рукавах, драгоценную обувь с хитроумным механическим приспособлением. Леандр, не обладающий, как предполагается, любовным опытом, обращается к Геро с любовной речью, «как ритор изощренный». До минимума сведен пейзаж; краски живой природы уступают место мифологическим аллегориям и яркому, но мертвенному сиянию хрусталя, золота, алмаза. Марло и не стремится скрыть условности поэмы. Целым рядом деталей он дает почувствовать, что на сюжетной канве легенды выткана история любви современных ему героев. Геро напоминает не жрицу, а аристократку XVI века, Леандр – юношу невысокого социального положения, наделенного, помимо красоты, острым умом и красноречием, «Богиня, увлеченная  пастухом» - так иносказательно подчеркивается социальное неравенство героев.  Но этот мотив подчинен главному защите любви, свободной от средневековой аскетической морали. В страстной и вместе с тем чуть-чуть иронической  речи  Леандра  против девства  заключена огромная полемическая сила, по достоинству оцененная современниками Марло. Отрицание «божественности» аскетического идеала было вызовом, кощунством с точки зрения религиозного англичанина XVI века.

     В «Геро  и Леандро» с первых строк звучит и трагическая тема. Леандр должен погибнуть. Как и в «Эдуарде II», падение героя связано с патологической страстью – на этот раз Нептуна к Леандру – значение этого аспекта поэмы нельзя недооценивать: здесь творчество Марло частично соприкасается с литературой эпохи кризиса и упадка гуманизма. Тема патологических страстей и безумия героев то с большей, то с меньшей силой выступает в «Дидоне», «Тамерлане Великом» и «Эдуарде II». Правда, она нигде не занимает ведущего места. Трагизм Марло определяется иными проблемами,  он проникнут пафосом борьбы за гуманистический  идеал. И все же даже  резко отрицательные герои трагедий Марло второго периода – Варавва, Мортимер, Гиз – обладают долей темного обаяния. В «Геро и Леандре» возникает еще одна, ранее несвойственная Марло тема – всевластие судьбы, господство страстей над разумом. Рядом с ясными пластическими образами время от  времени  появляются образы излишне отвлеченные, поражающие прежде   всего выдумкой и неожиданностью.

     Поэму «Геро  и Леандр»  Марло закончить не удалось. Этому  помешали надвинувшиеся грозные события.

 

 

 

 

 

Заключение

     В историю  английской  литературы  Кристофер  Марло  вошел  как  смелый реформатор в искусстве, как революционер. В его первых пьесах – «Тамерлане Великом» и «Трагической истории доктора Фауста» – гуманистический  идеал выступил в открытом конфликте с основами средневековой феодальной  идеологии и прежде всего с религией и сословной  моралью. Ни  до, ни после Марло английская гуманистическая литература не знала столь  резкого отрицания религиозного авторитета, социальных и моральных запретов, сковывающих  разум и волю личности. Вместе с тем, осознание не только внешних, но и внутренних противоречий идеала свободной личности подвело Марло к грани, за которой возможен распад гуманистической идеологии. В этом смысле Марло, являясь хронологически предшественником Шекспира в драме, иногда оказывается ближе его к литературе эпохи кризиса  английского гуманизма.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  использованных источников

1. Электронный  источник: http://svr-lit.niv.ru/
2. А. Парфенов «Кристофер Марло», Сочинения, Государственное издательство художественной литературы, М., 1961, OCR Бычков М.Н.
3. Электронный источник: http://lepet2004.narod.ru/Queer/html/2_12.html
4. Электронный источник:

http://www.stratford.ru/marlo.html