Традиции магического реализма в романном творчестве т. Моррисон 1970 – 1990-х годов

Теоретическая значимость работы заключается в раскрытии на основе анализа романов Т. Моррисон 1970 – 1990-х гг. ее уникальной художественной системы, сочетающей глубокое осмысление современной американской действительности с обширным культурно-мифологическим контекстом, вовлечением афроамериканского фольклора, традиционных элементов сверхъестественного и чудесного, фантастикой негритянского миросозерцания. Разработанная исследовательская модель, наблюдения и выводы могут послужить основой для дальнейшего изучения процесса формирования и развития традиций магического реализма в творчестве современных писателей США, в американских этнических литературах и американской словесности в целом.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы,  ее основные выводы и положения могут быть использованы в вузовском преподавании курса американской литературы XX века, в спецкурсах и семинарах, посвященных углубленному изучению творчества Т. Моррисон, американского романа ХХ столетия.

Основные положения, выносимые  на защиту:

1. Традиции магического реализма, составляющие важнейший элемент романного творчества Т. Моррисон 1970 – 1990-х гг., основаны на синтезе множества литературных и культурных пластов: поэтики нового латиноамериканского романа, европейской и американской литературных традиций, африканского и афроамериканского фольклора и мифологии, классической мифологии и библейских мотивов. Особое значение в создании атмосферы «магического» текста имеет обращение писательницы к культурно-историческому опытуафроамериканского этноса, специфике его космологии, самобытности культуры.
2. Тенденция к совмещению реалистического и сверхъестественного ощутима уже в ранней прозе писательницы. В романе «Самые голубые глаза» элемент чуда обусловлен фантазией иллюзорного мира героини, что подчеркивает контраст между уродливым и прекрасным. В «Суле» формируется идейно-художественная стратегия Моррисон, в которой действительность воссоздается через фантастику народного мировосприятия. Магический реализм «Сулы» дополняет ряд необычных, выходящих за грани обыденной жизни ситуаций, некоторые из которых не находят какого-либо возможного рационального объяснения.
3. Мифологические мотивы, органично входящие в общий реалистический план романа «Песнь Соломона», идея значимости культурных истоков, отчетливо выраженная в использовании негритянского фольклора, вере в магию, образах духов предков, окончательно определяют своеобразие магического реализма Т. Моррисон. Писательница заметно расширяет художественное пространство романа за счет дополнения социально-исторического фона ясно прослеживаемыми сверхъестественными элементами.
4. Магический реализм в романе «Смоляное чучелко» особо ярко проявляется в описании фантастической реальности экзотического острова, на котором разворачивается основное действие книги; фольклорно-мифологические образы и сюжеты художественно переосмысливаются и обретают новые содержательные грани. Наделение природы качествами действующих персонажей способствует созданию атмосферы чудесного и предлагает читателю иное зрение, выходящее за рамки рационального познания.
5. Абсолютизация элемента сверхъестественного и чудесного в романе «Возлюбленная» наряду с глубиной осмысления исторической действительности позволяет рассматривать роман не только как наиболее показательный пример магического реализма Т. Моррисон, но и как яркий образец подобных произведений в мировой литературе. Фантастический элемент не нарушает достоверной картины изображаемой эпохи, напротив, позволяет писательнице отразить самые трагические страницы национального прошлого.
6. В романе «Рай» синтезированы традиции романа-утопии, романа воспитания, готического и романтического повествования. Черты магического реализма остаются в нем доминирующими, при этом традиционная дляМоррисон связь с афроамериканским фольклором и мифологией отходит на второй план. Эффект магического в повествовании достигается преимущественно за счет ярких, полумифических женских образов и фантастического развития сюжета.

Апробация работы. Материалы диссертации были представлены в докладах на научно-практических конференциях и научных семинарах разного уровня: международных: XL филологической конференции (СПбГУ, 2011), XXXVI конференции ОИКС «Природа и культура: американский опыт сосуществования» (МГУ им. М. В. Ломоносова, 2010); III конференции «Синтез документального и художественного» (КФУ, 2010); всероссийских: «Национальный миф в литературе и культуре: литература и идеология» (ТГГПУ, 2011); «Литературная классика в современном мире: проблема общечеловеческих ценностей и поиска идеала» (МордГПИ, 2011).Кроме того, исследовательский проект по теме диссертации был представлен в XIV Фулбрайтовской международной гуманитарной летней школе«Созидание сообществ посредством слова и образа» (МГУ им. М. В. Ломоносова, 2011). Основные положения диссертации обсуждались на кафедре литературы и методики обучения литературе ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева». Результаты исследования нашли отражение в десяти опубликованных работах, в том числе в трех статьях в журналах, входящих в перечень ВАК.

Структура и объем  диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников, включающего 317 наименований, из них 164 на русском и 153 на английском языках. Общий объем диссертации составляет 206 страниц.

ОСНОВНОЕСОДЕРЖАНИЕРАБОТЫ

Во введенииобосновывается актуальность темы, подчеркивается новизна, раскрывается степень научной разработанности проблемы,определяются объект и предмет, цель и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, аргументируются методология, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, приводятся сведения об апробации работы.

Первая глава «Магический  реализм как явление литературного сознанияXXстолетия»посвящена исследованию становления и развития феномена магического реализма в латиноамериканской литературе, спецификиего проявления в прозе современных английских, американских и афроамериканских авторов.

В первом разделе «Становление и развитие магического реализма в прозе писателей Латинской Америки»представлен анализ процесса формирования магического реализмав творчестве латиноамериканских авторов и наиболее репрезентативных художественных произведений, созданных в этом ключе²⁹. Отмечено, что концепция «чудесной реальности», послужившая эстетической программой направления в целом, изложена в предисловии к исторической повести 1949 года «Царство земное» А. Карпентьером,одним из основоположников магического реализма в литературе Латинской Америки. Наряду с мифологическим планом в книге Карпентьера присутствует план социально-исторический: обращаясь к трагическому прошлому Гаити, писатель излагает события от лица безызвестного раба Ти-Ноэля, с чьим образом в повесть входит стихия древних афро-индейских культурных традиций и гаитянских верований. Социальные потрясения на ГаитиXVIII – начала XIX вв., переданные сквозь призму языческого мировоззрения путем повествования от третьего лица, при всей точности исторической канвы приобретают сказочный характер ипредставлены как сочетание вымысла и документа.

Близкую к карпентьеровской форму  «чудесного» освоения реальности в  этот же период предлагает гватемальский  прозаик М. А. Астуриасв романе «Маисовые люди», обращаясь к проблеме многовековой истории угнетения гватемальского народа. Общий интерес латиноамериканских писателей к этой теме соотносится с процессом национально-освободительного движения, развивающимся после Второй мировой войны, и выступает в качестве характерной особенности произведений раннего магического реализма.

Астуриас и Карпентьер, оставаясь в пределах реалистического  письма, обильно насыщая его образами, характерными для дорационалистического  мировоззрения, далекими от традиционного  западного миропонимания, не отрицают в полной мере рациональное осмысление действительности. Фантастическое в их произведениях существует за счет иной логики мировосприятия, в которой народнопоэтическое мышление стало основным критерием отражения и оценки действительности.

Литературно-художественный потенциал магического реализма расширяет новаторский характер прозы Х. Л. Борхеса, заключающийся в отходе от традиционного реалистического повествования. Первая книга Борхеса «Всеобщая история бесчестия» открывает, по мнению А. Флореса, новое направление в испано-американской прозе, а год ее публикации (1935) исследователь предлагает считать годом рождения «магического реализма»³⁰. Наиболее примечательными в свете традиций магического реализма рассказами в данном сборнике представляются «Хаким из Мерва, красильщик в маске» и «Юг».Модели вымышленных миров присутствуюти в таких рассказах, как «Тлён, Укбар, ОрбисТерциус», «Вавилонская библиотека», «Лотерея в Вавилоне». В «Заире» и «Алефе» фантастические элементы входят в повседневную жизнь, искажая привычную реальность. Рассказы Борхеса глубоко интертекстуальны, включают в себя реминисценции, аллюзии, заимствования, цитаты как из книг самого автора, так и из мировой мифологии и литературной классики. Описательный характер прозы определил своеобразие его варианта магического реализма, заметно отличающегося от других представителей латиноамериканской литературы.

Другим несомненным образцом магического реализма, появление  которого окончательно формирует существенные принципы этого направления, становится роман Г. Гарсиа Маркеса «Сто летодиночества». Большинство литературоведов видит новаторский характер прозы Гарсиа Маркеса именно в том, что автору удалось полностью растворить фантастические события в картине повседневной действительности, представив их в весьма реалистичном тексте³¹. Если фантастические с точки зрения рационального мышления события представлены в романе как вполне естественные, то реалистические аспекты жизни в Макондо, связанные с современной цивилизацией, напротив, кажутся экзотическими.Опираясь на богатство народного мифологического мышления, Гарсиа Маркес создает фантасмагорическую картину мира, в которой волшебная сторона действительности проявляет себя в самых разных формах. Наэтот карнавальный фонпроецируются травестии библейских и мифологических тем и сюжетов, образующих идейно-сюжетную канву романа – зарождения мира, инцеста и грехопадения, потопа, апокалипсиса.

Анализ рассмотренных  произведений позволяет сделать  вывод о том, что магический реализм  латиноамериканских писателей – сложное многоплановое явление, основанное на органическом синтезе классического реализма, острой социальной критики и сатиры, элементов историзма, фольклора и мифологии. Традиция магического реализма явилась своеобразной объединяющей чертой латиноамериканского романа, которая выражается в новаторском подходе к описанию действительности, опоре на фольклорные традиции, иногда – на интеллектуально ориентированную традицию европейского авангардизма. Латиноамериканская литература фактически имеет свой вариант магического реализма, сравнение с которым определяет движение иных литератур, работающих в этом направлении.

Во второмразделе «Своеобразие магического реализма в творчестве англоязычных писателей 1970 – 1990-х гг.»внимание акцентируется на особенностях поэтики магического реализма«нелатиноамериканского» типа. Как форма мифопоэтического мышления, близкая по существу к тому, что предложили латиноамериканские авторы, но нередко возникающая независимо от них, магический реализм становится одной из новых черт западного художественного сознания XX века, приобретая новаторский характер в литературном творчестве писателей Великобритании и США³².

Одной из наиболее ярких фигур современной  британской литературы является А. С. Рушди. Его роман «Дети Полуночи» заслуженно считается ярким примеромпроизведений магического реализма. Книга представляет собой фантастическую автобиографию СалемаСиная, первого среди тысячи и одного ребенка, появившегося на свет в момент провозглашения индийской независимости. Слияние метафорического и прямого смыслов становится основным художественным приемом магического реализма Рушди, на котором базируется авторский замысел: представить метафору как художественную реальность. Обращение Рушдик индийской мифологии свидетельствует о стремлении к воссоединению со своими корнями, желании привнести в современное мультикультурное пространство частицу культуры древнейшей цивилизации.

Свидетельством того, что практика магического реализма находит себя не только в творчестве писателей, непосредственно  связанных с фольклорной традицией, но и ориентирующихся на традиционный американский  литературный канон, может служить прозаУ. Кеннеди. В своем знаменитом цикле романов, объединенных общим местом действия, городом Олбани, писатель, продолжая традицию Фолкнера, создает модель национального микрокосма, особый мир, в котором жизнь, полная необъяснимых событий и сверхъестественных явлений, подчиняется особой логике. Анализ романа «Железный бурьян» показывает, что литературная техника Кеннеди во многом сопоставима с латиноамериканским магическим реализмом. Вместе с тем мистико-аллегорическое наполнение романа и акцент на зловещей картине городского дна придают прозе Кеннеди напряженный социальный психологизм.

Интерес к магическому  реализму и попытка его реализации нередко представляют собой своеобразную форму постмодернистской игры с  соответствующей литературной традицией. В этой связи особый интерес представляет творчество американского писателя Дж.Апдайка.Самым значимым его романом, созданным в русле магического реализма, является «Бразилия». Вкниге имеет место синтез мифологических и реалистических образов и планов изображения в целом; прослеживается творческая переработка мифа о Тристане и Изольде; отражена специфика бразильского колорита; присутствует элемент чуда, согласуемый с естественным течением жизни героев.

Особую роль в развитии магического реализма в современной литературе США играет этническая литература, создаваемая писателями, связь которых с культурами их диаспор не просто очевидна, но осознанно ретранслируется в художественных текстах чиканос, китайских, японских и других авторов³³. Примером подобной литературы может служить автобиографический роман американской писательницы китайского происхождения М. Х. Кингстон «Воительница».Кингстон создает собственную версию китайского мифа и автобиографической истории, сплетая в единое целое документальность и художественный вымысел. Насыщение романа мифологическими образами китайского прошлого в сочетании с мифами современной американской действительности дает писательнице возможность защитить свою культурную идентичность, не растворив ее в американской реальности.

Поэтика и эстетика магического  реализма оказываются актуальными для творчества английских и американских писателей 1970 – 90-х гг. При этом их связь с характерным для магического реализма фольклорно-мистическим началом может проявляться на разных уровнях повествования и в различной степени. Если С. Рушди, который соединяет магический реализм и постколониальную традицию, опирается на соответствующий этнический фольклор, вводя его в контекст англоязычной литературы, то у У. Кеннеди специфика магического реализма выстраивается иначе: пристрастие автора к урбанистическому, с одной стороны, и интерес к мистической стороне человеческой жизни, – с другой, обусловливает обостренный социальный психологизм и аллегорический характер его прозы. Диалог с латиноамериканской традицией магического реализма и создание на ее основе постмодернистского текста представлены в творчестве Дж. Апдайка. В творчестве М. Х. Кингстон магический реализм достигается через взаимодействие древнего фольклорного пласта, связанного с китайским наследием писательницы, и осмысления современной американской культуры. Таким образом, современное литературное сознание Великобритании и США формирует новый тип магического реализма, имеющий явно выраженную специфику. Эту тенденцию можно называть определяющей для многих авторов последующих десятилетий, ориентирующихся не столько на творчество латиноамериканских авторов, сколько на собственный культурный и литературный опыт.