Способы выражения авторского сознания в романах Э. Хемингуэя «Фиеста» и «По ком звонит колокол

Это не так.

Много говорят о хемингуэевском подтексте, и проще всего было бы, пожалуй, построить такую логическую схему: текст, произносимые слова принадлежат персонажу, а вот то, что за ними скрыто, - ведомо художнику. Но, конечно, дело обстоит намного сложнее. Не только писатель знал, что опускает, знают это сами персонажи; потому никогда не напоминают они покорной чужой воле марионеток – живые, независимые характеры, со своими особенностями, со своими интонациями, чаще всего мнимо равнодушными и мнимо ироническими.⁶

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

________________________

6. Анастасьев Н. А. Творчество Эрнеста Хемингуэя. с. 14-15

Глава 3. Авторское слово  в произведениях Хемингуэя.

Художественной особенностью ранних произведений Э. Хемингуэя было использование  модернистских приемов, прежде всего  таких как «поток сознания», но постепенно писатель создавал собственный, самобытный творческий метод и стиль. От модернизма Хемингуэя отдаляло невосприятие иррационального; используя найденные представителями этого течения отдельные средства, он искал ответ на постановленные жизнью проблемы в действительности, а не где-то еще.

Хемингуэй детально описывал мельчайшие изменения расположения духа, желаний  и ощущений героев произведений, но избегал изображать большие чувства - не потому, что в них не верил, а потому, что их у своих современников  не смог найти.

3.1. «И восходит  солнце»

Роман «И восходит солнце», изданный в 1926 году, был первоначально задуман  как ряд рассказов. В нем и  сейчас можно выделить, по крайней  мере, три внешне не так уж крепко спаянные сюжетные линии: жизнь космополитической  богемы Монпарнаса в Париже, фиеста (народный праздник) и бой быков в Памплоне, рассказ о поездке двух друзей, Билла и Джейка, в Бургету, на рыбную ловлю. Однако при внешней разобщенности этих и некоторых других эпизодов им присуще внутреннее единство – единство темы, героев, настроения и главное – единство идейного замысла.⁶ Свой роман Хемингуэй поначалу хотел назвать «Фиеста». Потом он решил отказаться от этого названия, потому что не хотел использовать иностранное слово, и ему пришла в голову мысль назвать роман «Потерянное поколение», и он даже написал предисловие, объясняющее происхождение этого термина.

__________________________                                                                                         6. Маянц З.И. Человек один не может. Эрнест Хемингуэй: жизнь и творчество. с. 95

Однажды Гертруда Стайн рассказала ему, как у ее старого «форда» что-то случилось с зажиганием, а молодой механик, который пробыл на фронте последний год войны, не сумел его исправить, и хозяин гаража после жалобы Стайн сделал ему выговор, бросив между прочим такие обидные слова: «Все вы – потерянное поколение». Стайн подхватила это выражение и в разговоре с Хемингуэем разражено уверяла его, что «все вы такие. Вся молодёжь, побывавшая на войне. Вы – потерянное поколение. У вас ни к чему нет уважения. Вы все сопьётесь…» Хемингуэй отказался от намерения назвать роман «Потерянное поколение», но поставил слова Стайн в качестве эпиграфа.⁷ Второй эпиграф из «Экклезиаста»: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя. Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь».⁸                                          Общее слово у этих эпиграфов – generation: разными словами (род и поколение) оно передано в русском переводе, но именно оно в центре спора. Людской жизни противопоставлена мудрость природы, целесообразность которой не раз подчеркивается на фоне суеты человеческой. Но в романе надежда, что лучшие, самые мужественные, честные, живущие по совести, выстоят и победят.9                                                                                                         За прообразами для своего романа Хемингуэю не надо было далеко ходить – он знал их по Парижу, дружил с ними, они только что были вместе с ним на фиесте в Памплоне – эта поездка и послужила фабулой романа.

____________________________

7. Грибанов Б.Т. Эрнест Хемингуэй: герой и время с. 57-58

8. Путеводитель по Библии Екклесиаст (Экклезиаст) http://www.interlit2001.com/bible/eccl.htm

9. Литература «потерянного поколения» http://www.ahmerov.com/book_511_chapter_7_Lek%D1%81ija_50..html

Действие первых глав разворачивается  в Париже. Хемингуэй долгое время  жил там, за копейки работая в  американской газете, но зато мог вращаться  в лучших интеллектуальных кругах мира, потому что за время войны они  все стянулись именно в Париж. В это время как раз и  рождается мифологема романтичного и изысканного Парижа — и эту  атмосферу описывает Хемингуэй.

Работая над романом, Хемингуэй  не шел от заранее продуманной  концепции, от схемы. Он не собирался  кого-то судить или возвеличивать. Он шел от жизни, от живых характеров. И поэтому герои его романа не одноплановы, не мазаны одной краской – розовой или черной.¹⁰

Героем-рассказчиком является парижский  журналист американец Джейк Барнс. В его образ Хемингуэй вложил много личного. Некоторые критики тех лет склонны были даже полностью идентифицировать героя с автором. Но придуманный Джейк Барнс оказался гораздо интереснее, чем если бы Хемингуэй просто описал самого себя.

Хемингуэй придумал своему герою тяжелый  физический недостаток для того, чтобы  предельно заострить ситуацию –  его герой должен бороться не с  внешними обстоятельствами, а с самим  собой. В этом подлинный трагизм  ситуации. Величие Джейка в том, что он стойко переносит своё несчастье и при этом никогда не жалуется.¹¹                                                                                             Он, как и большинство персонажей романа, несущих отчётливые черты «потерянного поколения», - участник войны. Там Джейк получил тяжелое ранение, в результате которого лишён возможности физической любви. Это определяет всю горечь его взаимоотношений с Брет Эшли, 34-летней англичанкой, с которой он познакомился в госпитале.

_____________________________                                                                                            10.  Грибанов Б.Т. Эрнест Хемингуэй с. 214

11. Грибанов Б.Т. Эрнест Хемингуэй: герой и время. с. 70

Элегантная, красивая, «магнетическая» Брет пользуется постоянным успехом. Но внутренняя тоска гложет её, она откровенно прожигает жизнь в ресторанном угаре и удовольствиях. Внешний облик Брет складывается из семнадцати упоминаний отдельных ее черт, однако читатель остается в неведении относительно ее роста, склада лица, цвета волос и глаз, а вынужден все это домысливать, руководствуясь собственным вкусом и фантазией. Единственный, кто по-настоящему дорог Брет, - это Джейк Барнс, их чувство взаимно, но из-за его травмы их счастье невозможно.¹²

В «Фиесте» легко заметить, что  автор не считает нужным растолковывать читателю суть происходящего, избегает законченных портретных характеристик  героев и не спешит раскрывать их прошлое. Потаенность, уклончивость повествования  «Фиесты» вызвана отчасти тем, что  у каждого из действующих лиц  романа имеется своя тайна: у Барнса это злосчастное его ранение, у Брет – возраст и неустроенность жизни. Есть что скрывать героям и других произведений.

Роман начинается с подробной, не без  психологических изысков биографии  человека по имени Роберт Кон.

В традиционной литературе подобное жизнеописание является прерогативой главного героя. Если же появлению кого-то из сопровождающих его лиц сопутствовала  какая-то биография, значит, в романе должна была присутствовать не менее  подробная биография самого главного героя. Это не было формальным законом, типа драматического триединства, но... иначе читателю будет многое непонятно. И читателю Хемингуэя непонятно. Потому что главный герой вовсе  не Роберт Кон, а Джейкоб Барнс, у которого не то что жизнеописания, даже портрета нет - ничего, кроме того, что он сам говорит о себе в монологах и диалогах.

___________________________                            12. Гиленсон Б.А. Эрнест Хемингуэй с.59

Повествование ведется от лица Барнса, и все события романа даются в его интерпретации: читатель видит мир таким, каким его воспринимает Джейк, он - рассказчик. Он знакомит нас с остальными персонажами. И о Роберте Коне читатель узнает из уст Барнса, а не наоборот. И рассказ этот столь подробен потому, что Хемингуэй использует в романе нетрадиционный прием: раскрывает характер героя через противопоставление антигерою. В математике такой метод называется “от противного”. Разумеется, антигерой при этом не должен представлять загадки для читателя, его образ должен быть именно отчетливо обрисован. Кто антигерой, понятно - Роберт Кон. Но вот что важно: автор использует столь замысловатый прием для описания героев потому, что “потерянное поколение”, к которому все они, включая автора, принадлежат, для него тоже з а г а д к а.

Действительно, что это за “потерянное  поколение”, оно что-то потеряло или  его кто-то потерял? Непонятность - чуть ли не основная черта названия. Возможно, именно непонятностью оно и понравилось  Хемингуэю (так понравилось, что  он, взяв эпиграфом к роману, сделал его крылатым). Потому что, благодаря  непонятности, выражение это очень  емкое, поколение ведь действительно  потеряно в обоих смыслах: и что-то, и кем-то.

Джейка Барнса автор, кроме склонности к бутылке, наделяет еще и следствием ранения, лишающим возможности жить половой жизнью. Впрочем, Хемингуэй так жесток к нему в силу настоятельной необходимости. Автору нужно крайне усугубить контракт между надуманными горестями антигероя (Роберта Кона) и реальной бедой представителя “потерянного поколения” (Барнса).

Антигерой не был на войне и фактически в романе единственный нормальный человек  среди этих исчадий - “потерянных”.

В отличие от инфальтильных, нарочито безынтеллектуальных героев рассказов, Джейк думает, анализирует, читает. Он видит, как меняется мир, меняются люди. С годами умножается опыт человечества, и самые превосходные теории исчерпывают себя. Джейк не любит готовых истин, но и философские спекуляции его не привлекают. Он высказывает мысль, безусловно принадлежащую самому Хемингуэю: « Мне всё равно, что такое мир. Все, что я хочу знать, это – как в нем жить. Пожалуй, если додуматься, как в нем жить, тем самым поймешь, каков он».13

Это одно из «ключевых» высказываний Хемингуэя. Здесь и настороженность по отношению к абстрактному теоретизированию, и понимание, что цель всякого знания – научить людей лучше жить, и явно проглядывающая, чисто американская прагматическая нотка: попытки обойтись без выявления сущности, без обобщений, делая ставку на то, что непосредственно служит жизненной практике.¹⁴

В романе действует еще и матадор - поистине смертный, потому что для  него каждый день может стать действительно последним. Сейчас, а не когда-то там в прошлом. Вот как описывается искусство молодого матадора: он «не делал ни одного лишнего движения, он всегда работал точно, чисто и непринуждённо.

Другие матадоры поднимали локти, извивались штопором, прислоняясь к  быку, после того как рога миновали их, чтобы вызвать ложное впечатление  опасности. Но всё показное портило  работу. Ромеро заставлял по-настоящему волноваться, потому что в его движениях была абсолютная чистота линий и потому что, работая очень близко к быку, он ждал спокойно и невозмутимо, пока рога минуют его». 15     _______________________________                                                                                      12. Хемингуэй Э. Избранные произведения в 2х т. // М., 1959, т.2 с.102                                                                                 13. Маянц З.И. Человек один не может. Эрнест Хемингуэй: жизнь и творчество. с. 99                                                     14. Хемингуэй Э. Избранные произведения в 2х т. // М., 1959, т.2 

Оценки принадлежат, естественно, повествователю Джейку Барнсу, и Хемингуэй сохраняет верность его стилю. «Невозмутимо», «чисто», «точно» - это слова героя. Но есть одно «но». «Заставлял по-настоящему волноваться» - так бы Джейк всё же не сказал; как раз волнение он, если находится на людях, всегда скрывает. Тут слышится, хоть и приглушённо, голос автора, чуть корректирующего героя, сколь бы близок он ему ни был. В сценах корриды писатель, дабы заявить о себе, несколько отделяется от персонажа, идёт на нарушение чистоты образа, выбирает свои слова, которые не вполне вяжутся с обликом и обычной манерой поведения героя. ¹⁵

Несколько странно то, как сильно героев Хемингуэя тянет на испанский  праздник. Им же очень нравилось  удить рыбу. Англичанин, который  подружился с ними на рыбной ловле, не поехал на фиесту, хотя его и звали - предпочел рыбачить дальше. Но и  ни тоже очень хотели рыбачить, тем  не менее, бросили все и поехали. Им надо снова окунуться в экстремальную ситуацию сродни пережитой военной, ситуацию, в которой действуют преимущества, порождаемые memento mori, и фиеста дает им эту возможность. Для них фиеста - война. Не случайно при описании последних дней перед фиестой, самой фиесты и первых дней после автор пользуется весьма специфическим стилем: так пишет о боях и войнах. Начало пятнадцатой главы - настоящее описание того, как войска стягиваются, готовятся к бою, хотя для несведущего наблюдателя пока ничего не видно. Описание кафе перед самым началом фиесты: “Мраморные столики и белые плетеные кресла исчезли.

Их заменили чугунные столики и  крепкие складные стулья. Кафе напоминало военное судно, готовое к бою”.

______________________________                                                                                           14. Анастасьев Н.А Творчество Эрнеста Хемингуэя. с. 15-25

Кстати, автор не забывает упомянуть, что в первый же день по окончании  фиесты люди в том кафе снова сидели в плетеных креслах за мраморными столиками. На самом деле фиеста из тех событий, которые его участники  могут сделать для себя чем  угодно.

Не случайно Хемингуэй упоминает  англичан в автобусах Биаритца - для них фиеста только зрелище, не очень даже и занимательное. Для крестьян с окрестных гор фиеста тоже что-то свое, для одних - престольный праздник, для других - возможность выпить и повеселиться. Для матадоров фиеста - работа. А для Барнса с компанией фиеста была войной потому, что они хотели ее этим сделать. Затем и ехали. Представители “потерянного поколения” отличались от обычных людей тем, что гораздо больше понимали о жизни, знали истинную цену требованиям социума. И все же подчинялись этим требованиям. И понимание превращалось в труху.¹⁵

Большинство проявлений скрытности, косвенности и незаконченности  сообщений сосредоточено в диалогах, которые ведут между собой  герои Хемингуэя. Из сопоставления  их реплик с различными обстоятельствами происходящего рождаются важные, порой неожиданные для нас  представления.

Брет несколько раз лестно отзывается о Майкле, а мы вдруг понимаем, что она не любит и не уважает своего жениха.

Из сочетания различных приемов  скрытности и умолчания с лаконизмом ироничных фраз повествователя и  остроумных реплик героев и рожается тот «современный энергичный стиль», заслуга создания которого принадлежит  Хемингуэю.