Пути развития русской поэзии 1890-1910-х годов (символизм, акмеизм, футуризм)

Революция 1917 года многое изменила во взглядах Маяковского на роль       искусства в обществе, но многое он, главным образом поначалу, и       унаследовал от футуризма. В 1918 году в "Открытом письме рабочим" он       пишет: "Революция содержания -социализм-анархизм -немыслима без революции формы -футуризма". В последний период творчества (1924--1930), создавая искусство государственного назначения, Маяковский от футуризма практически отказался.

5 «ПРЕОДОЛЕВШИЕ СИМВОЛИЗМ». ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЛИРИКИ И. АННЕНСКОГО

Для молодых поэтов, преодолевших символизм, всего более знаменательно постепенное обеднение эмоционального, лирического элемента. Там, где еще сохранилась богатая и разнообразная жизнь, она уже не выражается в непосредственной, из глубины идущей песенной форме, как нераздельное проявление целостной личности: переживания конкретны и определенны, отчетливы и раздельны. Исчезает в них и та особенная окраска, которая придается всякому переживанию мистическим присутствием бесконечного в конечном: вместо религиозно-мистической трагедии рассказывают простую и интимную жизненную повесть. Мы не встречаем вообще уединенной и сложной личности, лирически замкнутой в себе: в молодой поэзии открывается выход во внешнюю жизнь, она любит четкие очертания предметов внешнего мира, она скорее живописна, чем музыкальна. В художественном созерцании вещей человеческая личность поэта может потеряться до конца; во всяком случае она не нарушает граней художественной формы непосредственным и острым обнаружением своей эмпирической реальности. При всем том, как было сказано, словесные завоевания предшествующей эпохи сохраняют свое значение. Это прежде всего отношение к языку как к художественному произведению. Символисты выдвинули рассмотрение вопросов метрики и ритмики, словесной инструментовки (т.е. звукового состава слов), строения и ритма образов с точки зрения художественного воздействия на восприятие слушателя. Однако и здесь традиции эстетики символизма не только сохраняются, но и видоизменяются применительно к новому чувству жизни поэтов молодого поколения. Внимание к художественному строению слов подчеркивает теперь не столько значение напевности лирических строк, их музыкальную действенность, сколько живописную, графическую четкость образов; поэзия намеков и настроений заменяется искусством точно вымеренных и взвешенных слов; как кирпичами пользуется ими сознательный и взыскательный художник. С исчезновением лирической напевности, песенного лада как непосредственного выражения эмоционального волнения, с проникновением в стихийность душевной жизни раздельности и сознательности рациональный элемент в словах и сочетаниях слов приобретает вновь большое значение; но теперь он рассматривается с художественной точки зрения, как составная часть художественного впечатления, и выступает уже в художественной форме не как маловыразительное, прозаическое рассуждение, а заостренным в виде законченной и выразительной эпиграммы. В этой последней особенности, как и в прежде указанных, есть возможность сближения молодой поэзии уже не с музыкальной лирикой романтиков, а с четким и сознательным искусством французского классицизма и с французским XVIII в., эмоционально бедным, всегда рассудочно владеющим собой, но графичным и богатым многообразием и изысканностью зрительных впечатлений, линий, красок и форм.

Судьба Анненского-поэта в своем роде уникальна: в сорокадевятилетнем       возрасте он издал первый (и единственный при жизни) поэтический сборник       под псевдонимом Ник. Т-о. Поначалу поэт собирался озаглавить его "Из       пещеры Полифема" и взять псевдоним Утис, что в переводе с греческого       означает "никто" (так Одиссей назвался циклопу Полифему). Позже сборник       был назван "Тихие песни". Блоку, не знавшему, кто автор, такая анонимность       показалась сомнительной. "Хочется, чтобы открылось лицо поэта, которое он      как будто от себя хоронит, — и не под наивным псевдонимом, а под более       тяжкой маской, заставившей его затеряться среди сотни книг... Нет ли в       этой скромной затерянности чересчур болезненного надрыва?" — писал он.      И. Ф. Анненский родился в Омске, вскоре семья переехала в Петербург. В       автобиографии будущий поэт сообщал, что вырос "в среде, где соединялись       элементы бюрократические и помещичьи". "С детства любил заниматься       историей и словесностью и чувствовал антипатию ко всему элементарному и       банально-ясному". Писать стихи Анненский начал довольно рано. Так как в       1870-е годы понятие "символизм" не было еще ему известно, он называл себя       мистиком и "бредил религиозным жанром" испанского художника XVI I в. Б. Э.      Мурильо, который и "старался „оформлять словами"". Следуя совету своего       старшего брата, известного экономиста и публициста Н. Ф. Анненского,       считавшего, что до тридцати лет не надо публиковаться, молодой поэт не       предназначал свои поэтические опыты для печати. В университетские годы       изучение древних языков и античности на время вытеснило стихотворчество;      по признанию поэта, он ничего не писал, кроме диссертаций. После       университета началась "педагогически-административная" деятельность,       которая, по мнению его коллег-античников, отвлекала Анненского от "строго       научных занятий", а по мнению сочувствующих его поэзии, мешала творчеству.      В печати Анненский дебютировал как критик. В 1880 — 1890-е годы он       опубликовал ряд статей, в основном о русской литературе 19 в. В 1906 г.       вышла первая, а в 1909—вторая из "Книг отражений" — собрание критики,       отличающееся уайльдовским субъективизмом, импрессионистичностью восприятия  и ассоциативно-образными настроениями. Сам автор подчеркивал, что он "вовсе не критик", а только "читатель".

Анненский-поэт считал своими предтечами французских символистов,      "парнасцев и проклятых", которых много и охотно переводил. Их заслугу,       "кроме обогащения языка", он видел в "повышении нашей эстетической       чувствительности и увеличении шкалы наших художественных ощущений".       Переводы французских поэтов составили значительный раздел его первого       сборника стихов. Из русских поэтов-символистов Анненскому ближе всего К.       Д. Бальмонт, вызывавший у автора "Тихих песен" "благоговение". Он высоко       ценил "новую гибкость и музыкальность" поэтического языка Бальмонта.      Анненский вел достаточно "уединенную" литературную жизнь: он не отстаивал      права "нового" искусства на существование в период "бури и натиска", не       участвовал в последующих внутрисимволистских баталиях. Первые его       публикации на страницах символистской прессы относятся к 1906? г. (журнал       "Перевал"), "Вхождение" Анненского в символистскую среду фактически       состоялось в последний год его жизни. Поэт и критик читает лекции в       "Поэтической академии", входит в состав членов "Общества ревнителей       художественного слова" при новом петербургском журнале "Аполлон", печатает на его страницах свою программную статью "О современном лиризме".

Скоропостижная смерть поэта у Царскосельского вокзала вызвала широкий резонанс в символистских кругах. В среде близких к "Аполлону" молодых поэтов акмеистической ориентации, упрекавших символистов за то, что они "просмотрели" Анненского, стал складываться посмертный культ поэта.

Второй сборник стихов вышел через четыре месяца после его смерти.       Подготовку "Кипарисового ларца" (в кипарисовой шкатулке хранились рукописи Анненского) завершал его сын — В. И. Анненский-Кривич, биограф поэта, его редактор и комментатор. Есть основания полагать, что Кривич не всегда пунктуально следовал авторской воле отца. С "Кипарисовым ларцом" к       Анненскому пришла, наконец, запоздалая слава. "Книгу я сейчас       просматриваю, — писал Блок сыну поэта. — Через всю усталость и       опустошенность этой весны — она проникает глубоко в сердце. Невероятная       близость переживаний, объясняющая мне многое о самом себе". Брюсов,       обративший уже раньше внимание на "свежесть" эпитетов, сравнений, оборотов и даже просто выбираемых слов в сборнике "Тихие песни", теперь как       несомненное достоинство отметил невозможность "угадать" у Анненского "по       двум первым стихам строфы двух следующих и по началу стихотворения его       конец".

      В 1923 г. Кривич опубликовал оставшиеся тексты поэта в сборнике       "Посмертные стихи Ин. Анненского". Лирический герой Анненского — человек, разгадывающий "постылый ребус бытия". Поэт подвергает пристальному анализу "содержание нашего я",  "которое хотело бы стать целым миром, раствориться, разлиться в нем, я, замученное сознанием своего безысходного одиночества, неизбежного конца и бесцельного существования; я в кошмаре возвратов, под грузом наследственности, я среди природы, где, немо и незримо упрекая его, живут такие же я, я среди природы, мистически ему близкой и кем-то больно и бесцельно сцепленной с его существованием".

      Сопоставляя лирику Анненского со стихами символистов "младшего" поколения, С. К. Маковский увидел корни глубоко трагического миросозерцания поэта "в неверии в трансцендентальный смысл Вселенной", отрицающем, в конечном , "категорически и безусловно" "смысл личного бытия".

      Неповторимое своеобразие стихам Анненского придает "легкая ирония", которая, по словам Брюсова, стала "вторым лицом" поэта, и "неотделима от его духовного облика". Манера письма автора "Тихих песен" и "Кипарисового ларца" "резко импрессионистическая", Вяч. Иванов назвал ее "ассоциативным символизмом". Поэзия, по мнению Анненского, не изображает, а намекает на то, что  недоступно выражению, мы славим поэта не за то, что он сказал, а за то,  что он дал нам почувствовать несказанное.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.      Волков А.А., Смирнова Л.А. История русской литературы ХХ века. М.: Издательство «Просвещение», 1987. - 370 с.

2.      Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. СПб.: Издательство «Парус», 2001. – 220 с.

3.      Жирмунский В.И. Преодолевшие символизм //Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Издательство ЛГУ, 1977. – 350 с.

4.      Литературно-эстетические концепции в России конца ХIХ- начала ХХ века. М.: Издательство «Просвещение», 1975. – 400 с.

5.      Русская литература ХХ века. Хрестоматия. М. : Издательство «Просвещение», 1987. – 450 с.

6.      Русская литература конца Х1Х-начала ХХ века. 1908-1917. М.: Издательство «Просвещение»,1972. – 320 с .

7.      Сарычев В.А. Кубофутуризм и кубофутуристы. Эстетика. Творчество. Эволюция. Липецк: Издательство «Липецк», 2000. – 371 с.

1