Поэты серебрянного века К.Д.Бальмонт

Постепенно образ  жизни Бальмонта во многом под  влиянием С. Полякова стал меняться. Жизнь  поэта в Москве проходила в  усидчивых занятиях дома, чередовавшихся с бурными кутежами, когда встревоженная  жена принималась разыскивать его по всему городу. При этом вдохновение не оставляло поэта. «Ко мне пришло что-то более сложное, чем я мог ожидать, и пишу теперь страницу за страницей, торопясь и следя за собой, чтобы не ошибиться в радостной торопливости. Как неожиданна собственная душа! Стоит заглянуть в неё, чтобы увидеть новые дали… Я чувствую, что я напал на руду… И если я не уйду с этой земли, я напишу книгу, которая не умрёт», — писал он в декабре 1900 года И. И. Ясинскому. Четвёртый поэтический сборник Бальмонта «Будем как Солнце» (1902) разошёлся тиражом 1800 экземпляров в течение полугода, что считалось неслыханным успехом для поэтического издания, закрепил за автором репутацию лидера символизма и считается его лучшей поэтической книгой. Блок назвал «Будем как солнце» «книгой, единственной в своём роде по безмерному богатству».

В 1901 году произошло  событие, оказавшее существенное влияние  на жизнь и творчество Бальмонта и сделавшее его «подлинным героем в Петербурге». В марте он принял участие в массовой студенческой демонстрации на площади у Казанского собора, основным требованием которой была отмена указа об отправлении на солдатскую службу неблагонадёжных студентов. Демонстрация была разогнана полицией и казаками, среди её участников были жертвы. 14 марта Бальмонт выступил на литературном вечере в зале Городской думы и прочитал стихотворение «Маленький султан», в завуалированной форме критиковавшее режим террора в России и его организатора, Николая Второго («То было в Турции, где совесть — вещь пустая, там царствует кулак, нагайка, ятаган, два-три нуля, четыре негодяя и глупый маленький султан»). Стихотворение пошло по рукам, его собирался напечатать в газете «Искра» В. И. Ленин.

По постановлению  «особого совещания» поэт был выслан из Санкт-Петербурга, на три года лишившись  права проживания в столичных и университетских городах. Летом 1903 года Бальмонт вернулся в Москву, затем направился на балтийское побережье, где занялся стихами, которые вошли в сборник «Только любовь». К моменту выхода сборника «Только любовь. Семицветник» (1903) поэт уже пользовался всероссийской славой. Его окружали восторженные поклонники и почитательницы.

Создававшиеся в  эти годы поэтические кружки бальмонистов старались подражать кумиру не только в поэтическом самовыражении, но и в жизни. « Россия была , именно, влюблена в Бальмонта… Его читали, декламировали и пели с эстрады. Кавалеры нашептывали его слова своим дамам, гимназистки переписывали в тетрадки…» Многие поэты посвящали ему стихотворения, видя в нём «стихийного гения». В 1904—1905 годах издательство «Скорпион» выпустило собрание стихов Бальмонта в двух томах.

Высокие оценки современников  получили «Фейные сказки» (1905) — сборник детских сказочных песен-стилизаций, посвящённый дочери Нине. «В Фейных сказках родник творчества Бальмонта снова бьёт струёй ясной, хрустальной, напевной. В этих  детских песенках ожило всё, что есть самого ценного в его поэзии, что дано ей как небесный дар, в чём её лучшая вечная слава. Это песни нежные, воздушные, сами создающие свою музыку. Они похожи на серебряный звон задумчивых колокольчиков, узкодонных, разноцветных на тычинке под окном», — писал Валерий Брюсов.

В январе 1905 года поэт предпринял путешествие в Мексику, откуда отправился в Калифорнию. Путевые  заметки и очерки поэта наряду с выполненными им вольными переложениями  индейских космогонических мифов  и преданий позже вошли в «Змеиные цветы» (1910). Этот период творчества Бальмонта  завершился выходом сборника «Литургия  красоты. Стихийные гимны» (1905), во многом созданном под впечатлением от событий русско-японской войны.

В 1905 году Бальмонт вернулся в Россию и принял активное участие  в политической жизни. Сблизившись с Максимом Горьким, Бальмонт начал активное сотрудничество с социал-демократической газетой «Новая жизнь» и парижским журналом «Красное знамя». Его жена писала в своих воспоминаниях: «в 1905 году поэт «страстно увлёкся революционным движением», «все дни проводил на улице, строил баррикады, произносил речи, влезая на тумбы». В декабре, в дни московского восстания, Бальмонт часто бывал на улицах, носил в кармане заряженный револьвер, произносил речи перед студентами. Он даже ждал расправы над собой, как ему казалось, законченным революционером. Увлечённость революцией у него была искренней, хотя, как показало будущее, неглубокой; опасаясь ареста, в ночь на 1906 год поэт спешно уехал в Париж. 

Первая  эмиграция: 1906—1913 годы 

Бальмонт обосновался  в Париже, считая себя политическим эмигрантом. Почти сразу же он ощутил острую тоску по родине. «Жизнь заставила меня надолго оторваться от России, и временами мне кажется, что я уже не живу, что только струны мои ещё звучат», — писал он профессору Ф. Д. Батюшкову в 1907 году.

 Стихи Бальмонта 1905—1907 годов, представленные в двух запрещённых в России сборниках «Стихотворения» (1906) и «Песни мстителя» (Париж, 1907), обличали «зверя самодержавия», «облыжно-культурное» мещанство, славили «сознательных смелых рабочих» и в целом отличались крайним радикализмом. 

 Критика пренебрежительно  отзывалась о новом повороте  в творческом развитии поэта,  но сам Бальмонт не сознавал  и не признавал творческого спада.

В эти годы в творчестве поэта проявилась и национальная тема, раскрывшись под своеобразным углом зрения: Бальмонт открывал читателю «былинную» Русь, предания и сказы  которой стремился переложить на собственный, современный лад. Увлечение  поэта славянской стариной нашло  своё отражение в поэтическом  сборнике «Злые чары» (1906), книгах «Жар-птица. Свирель славянина» (1907) и «Зелёный вертоград. Слова поцелуйные» (1909), где  были представлены поэтически обработанные фольклорные сюжеты и тексты

Весной 1907 года Бальмонт побывал на Балеарских островах, в конце 1909 года посетил Египет, написав серию очерков, которые составили впоследствии книгу «Край Озириса» (1914), в 1912 году совершил путешествие по южным странам, длившееся 11 месяцев, посетив Канарские острова, Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, Полинезию, Цейлон, Индию. Особенно глубокое впечатление произвели на него Океания и общение с жителями островов Новая Гвинея, Самоа, Тонга «Мне хочется обогатить свой ум, соскучившийся непомерным преобладанием личного элемента во всей моей жизни, — так объяснял поэт свою страсть к путешествиям в одном из писем. 

Возвращение: 1913—1920 годы 

В 1913 году политическим эмигрантам по случаю 300-летия Дома Романовых была предоставлена амнистия, и 5 мая 1913 года Бальмонт возвратился  в Москву. На Брестском вокзале  в Москве ему была устроена торжественная  общественная встреча. В 1914 году была завершена публикация полного собрания стихов Бальмонта в десяти томах, продолжавшаяся семь лет. Тогда же он опубликовал поэтический сборник «Белый зодчий. Таинство четырёх светильников», свои впечатления от Океании.

После возвращения  Бальмонт много ездил по стране с  лекциями («Океания», «Поэзия как  волшебство» и другими). «Сердце  здесь сжимается… много слёз в  нашей красоте», — замечал поэт, попав после дальних странствий на Оку, в русские луга и поля, где «рожь в человеческий рост и выше». «Я люблю Россию и русских. О, мы, русские, не ценим себя! Мы не знаем, как мы снисходительны, терпеливы  и деликатны. Я верю в Россию, я  верю в самое светлое её будущее», — писал он в одной из тогдашних статей.

В начале 1914 года поэт отправился в Грузию, где получил пышный приём и провёл курс лекций, имевших большой успех. Поэт стал изучать грузинский язык и взялся за перевод поэмы Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

В 1915 году вышел теоретический  этюд Бальмонта «Поэзия как волшебство»  — своего рода продолжение декларации 1900 года «Элементарные слова о  символической поэзии.  Поэтом было создано 255 сонетов, которые составили сборник «Сонеты Солнца, Неба и Луны» (1917). Книги «Ясень. Видение древа» (1916) и «Сонеты солнца, мёда и луны» (1917) были встречены теплее, чем прежние, но и в них критика усматривала в основном «однообразие и обилие банальных красивостей». 

Меж двух революций 

Бальмонт приветствовал  Февральскую революцию, начал сотрудничать в Обществе пролетарских искусств, но вскоре разочаровался в новой  власти и присоединился к партии кадетов, требовавшей продолжения  войны до победного конца. Поэт категорически не принял Октябрьскую революцию, которая заставила его ужаснуться «хаосу» и «урагану сумасшествия» «смутных времён» и пересмотреть многие свои прежние взгляды. Будучи сторонником абсолютной свободы, он не принимал диктатуру пролетариата, которую считал «уздой на свободном слове». В публицистической книге 1918 года «Революционер я или нет?» Бальмонт, характеризуя большевиков как носителей разрушительного начала, подавляющих «личность», тем не менее выражал убеждение в том, что поэт должен быть вне партий, что у поэта «свои пути, своя судьба — он скорее комета, чем планета (то есть, движется не по определённой орбите)»

Эти годы Бальмонт жил  в Петрограде с Е. К. Цветковской, своей третьей женой, и дочерью Миррой, время от времени приезжая в Москву к Е. А. Андреевой и дочери Нине. Вынужденный таким образом содержать две семьи, Бальмонт бедствовал, отчасти ещё и из-за нежелания идти на компромисс с новой властью. Когда на литературной лекции кто-то подал Бальмонту записку с вопросом, отчего тот не издаёт своих произведений, последовал ответ: «Не хочу… Не могу печатать у тех, у кого руки в крови». Утверждалось, что однажды в Чрезвычайной комиссии обсуждался вопрос о его расстреле, но, как позже писал С. Поляков, «не было большинства голосов». 

В начале 1920 года вместе с Е. К. Цветковской и дочерью Миррой поэт переехал в Москву. По отношению к власти Бальмонт держался лояльно: работал в Наркомпросе, готовил к изданию стихи и переводы, читал лекции. Ссылаясь на ухудшение здоровья жены и дочери , поэт начал хлопоты о поездке за границу. К этому времени относится начало долгой и прочной дружбы Бальмонта с Мариной Цветаевой. 

Вторая  эмиграция: 1920—1942 годы 

В  мае  1920 года поэт навсегда покинул Россию и поселился в Париже в маленькой меблированной квартире. Он сразу же оказался меж двух огней. С одной стороны, радикальное эмигрантское сообщество заподозрило в нём  сочувствие Советам. С другой стороны, советская пресса начала «клеймить его как лукавого обманщика», который «ценою лжи» добился для себя свободы, злоупотребил доверием Советской власти, великодушно отпустившей его на Запад «для изучения революционного творчества народных масс».  С достоинством и спокойно отвечал Бальмонт на все эти упрёки.

Как писал впоследствии Ю. К. Терапиано, «не было в русском рассеянии другого поэта, который столь же остро переживал оторванность от России». Эмиграцию Бальмонт называл «жизнью среди чужих», хоть и работал при этом необыкновенно много; только в 1921 году вышло шесть его книг. В эмиграции Бальмонт активно сотрудничал с газетой «Парижские новости», журналом «Современные записки», многочисленными русскими периодическими изданиями, выходивших в других странах Европы. Отношение его к Советской России оставалось неоднозначным, но постоянной была тоска по России: «Я хочу России… пусто, пусто. Духа нет в Европе», — писал он. Тяжесть оторванности от родины была усугублена и ощущением одиночества, отчуждённости от эмигрантских кругов.

 Творчество Бальмонта  в эмиграции получило неоднозначные  оценки. Современники поэта считали  этот период упадническим.  Более поздние исследователи отмечали, что в книгах, изданных после 1917 года, Бальмонт проявил и новые, сильные стороны своего дарования. «Поздние стихи Бальмонта обнажённее, проще, человечнее и доступнее того, что он писал раньше — писал поэт Николай Банников. Он же отмечал, что «особенность Бальмонта — бросать как бы небрежно какие-то вдохновенные, редкостно прекрасные отдельные строки» — проявилась в эмигрантском творчестве как никогда ярко. Такие стихотворения, как «Дюнные сосны» и «Русский язык», критик называет «маленькими шедеврами».

О своём отношении  к Советской России Бальмонт недвусмысленно заявил уже вскоре после того, как  выехал из страны. «Русский народ воистину устал от своих злополучий и, главное, от бессовестной, бесконечной лжи  немилосердных, злых правителей» — писал он в 1921 году. В эмигрантской периодике начала 1920-х годов регулярно появлялись его поэтические строки об «Актёрах Сатаны», об «упившейся кровью» русской земле, о «днях унижения России», о «красных каплях», ушедших в русскую землю. Ряд этих стихотворений вошёл в сборник «Марево» — первую эмигрантскую книгу поэта.

В обращении к Ромену Роллану Бальмонт писал: «Поверьте, мы не столь бродяги по природе, как это может вам казаться. Мы покинули Россию, чтоб иметь возможность в Европе попытаться, хоть что-нибудь крикнуть о Погибающей Матери, крикнуть в глухой слух очерствевших и безучастных, которые заняты лишь собой…»

Поэта тянуло обратно  в Россию, и он, склонный поддаваться  сиюминутному настроению, не раз высказывал в 1920-е годы желание вернуться  на родину. «Я живу и не живу, живя за границей. Несмотря на все ужасы  России, я очень жалею, что уехал из Москвы», — писал он в 1922 году.