Людовик XIII, который не был трусом, и Ришелье  подошли к городу с внушительным войском. Осажденные защищались с изумительным геройством. Английская эскадра подвезла им продовольствие, но не могла выгрузить его потому, что Ришелье заградил вход в гавань плотиной. Повторная попытка англичан оказалась столь же неудачной. Но город выдержал четырнадцатимесячную осаду и сдался лишь тогда, когда нависла серьезная угроза голода (1628 г.). Ришелье как великий политик предоставил частным лицам возможность пользования всем их имуществом и свободное отправление их религиозных обрядов, но гордая муниципия Ла-Рошели была уничтожена, стены города были разрушены, все привилегии его отняты. [7, c.331]

       Раздел 2. Париж и Франция в «Трех мушкетерах» (некоторые подробности)

      2.1. Париж Александра Дюма: связь времен

      Дюма  филигранно работает с «задним планом», рассматривает подробно топографию. Книги дарят мощную иллюзию присутствия, улицы Парижа ее поддерживают.

      Церковь Святого Павла — проезжая мимо нее, Бонасье дважды перекрестился, поскольку здесь казнили узников  Бастилии, — дает отсчет страницам других романов. Свернув направо, попадаем на прямоугольную площадь Вож (Place des Vosges), обрамленную зданиями одинаковой высоты. Над общим уровнем возвышаются лишь дома короля и королевы. В центре площади утвердилась скульптура Людовика XIII. Статую Людовика под следующим порядковым номером вы найдете неподалеку—во дворе музея Карнавале. Оба монарха отображены в творчестве Дюма, так же как и угловой дом № 6, откуда д’Артаньян, переодевшись в женское платье, сиганул от клейменой отравительницы леди Винтер (в реальности тут жил Виктор Гюго, с которым у Дюма отношения складывались непросто). По Храмовой улице (Rue du Temple), которую во времена Дюма именовали «бульваром преступлений», можно пройтись вместе с персонажами даже нескольких романных сериалов. А милое прозвище улица получила благодаря слезливо-черному репертуару многочисленных театров (свой Дюма открыл в 1846 году), работавших здесь в середине XIX века, которая простирается вплоть до короткой и древней Медвежьей улицы (гае aux Ours), где проживала прокурорша, обхаживаемая Портосом. Ради нее он, закручивая усы, посещал церковь Сен-Ле (St-Leu-St-Gilles), втиснутую, как распорка, между улицами Сен-Дени (Rue Saint-Denis) и бульваром Севастополь (B l d. de Sebastopol). Двинувшись от церкви на север, можно достичь ворот Сен-Дени, через предтечу которых выезжали из средневекового Парижа мушкетеры. А спустившись к югу, непременно окажемся на перекрестке, где начинается улица Сен-Оноре (Rue Saint-Honore) — старейшая магазинная магистраль, населенная модистками и королевскими портными. Сюда направлялся Арамис за румянами для госпожи де Шеврез. [9]

      Там, где заканчивается сад Тюильри, через Сену перекинулся Королевский  мост (Pont Royal ), задающий направление  улице Бак (Rue du Вас). На стене дома № 1 висит неприметная табличка цвета уличной пыли с надписью о том, что здесь жил Шарль де Батц-Кастельмор д’Артаньян. Путем несложных логических сопоставлений можно догадаться, что этот капитан-лейтенант мушкетеров Людовика XIV, убитый под Маастрихтом в 1673 году, послужил Дюма прототипом темпераментного гасконца.

      На  Кожевенной набережной (Quai de la Megisserie) в те времена, когда она называлась набережной Железного Лома, д’Артаньян починял свою шпагу, приделывая к ней новый клинок. Сейчас здешние гранитные берега Сены декорированы зелеными деревянными ящиками: когда створки открыты, становится ясно — это лотки букинистов.

      Миновав собор Парижской Богоматери, и  выйдя на набережную Ла-Турнель, любой  поклонник Дюма немедля обратит  внимание на одноименный мост в три  пролета (Pont la Tournelle), с которого пикардиец Планше любовался кругами, разбегавшимися по воде от его плевков. Процесс методичного слюноотделения был прерван д’Артаньяном, который нанял созерцательного бездельника в качестве слуги и привел его на свою квартиру в доме Бонасье по адресу: улица Могильщиков, 11. Ныне это улица Сервандони (Rue Servandoni), названная в честь земляка Медичи, по проекту которого производился финальный этап постройки близлежащей церкви Сен-Сюльпис, примечательной, помимо прочего, фресками Делакруа. Одноименная площадь рядом с церковью — топографическая сердцевина романа «Три мушкетера». [9]

      Параллельно улице Сервандони вниз к Люксембургскому  саду сбегает такая же узкая улочка Феру (Rue Ferou), приютившая маниакально-депрессивного Атоса и как минимум одно питейное заведение, где мушкетеры воздавали должное Бахусу, когда их чуть было не арестовали гвардейцы кардинала. От фасада дома с витринами YSL к западу отходит улица Старой Голубятни (Rue du Vieux Colombier), где куролесил прожорливый Портос и располагалась резиденция кривоногого господина де Тревиля — благодетеля королевских мушкетеров.

      Наконец четвертый участник «великолепной  четверки», квазимонах Арамис, жил в доме № 25 по улице Вожирар (Rue de Vaugirard). По правой стороне улицы Вожирар, перед улицей Acac (Rue d ‘ Assas), расположен монастырь кармелиток Дешо (от слова dechausser — «разуть», поскольку монашки снимали обувь перед входом), где на близлежащем пустыре должна была состояться дуэль Атоса и д’Артаньяна. Попасть на место несостоявшегося поединка несложно — нужно лишь свернуть с улицы Асас.

      Наконец, можно перевести дух в Люксембургском саду. «Так как прием у короля был назначен на полдень, Атос условился  с Портосом и Арамисом отправиться  в кабачок около люксембургских конюшен и поиграть там в мяч», — пишет Дюма в VI главе «Трех мушкетеров». Центральный фонтан обрамлен статуями французских королев. Есть среди них и Анна Австрийская. [9]

      2.2. Некоторые топографические подробности в романе «Три мушкетера» (главы и описания)

      I. ТРИ ДАРА Г-НА Д'АРТАНЬЯНА-ОТЦА. «Итак, д'Артаньян вступил в Париж пешком, неся под мышкой свой узелок, и бродил по улицам до тех пор, пока ему не удалось снять комнату, соответствующую его скудным средствам. Эта комната представляла собой подобие мансарды и находилась на улице Могильщиков, вблизи Люксембурга».[6, c. 25]

      Улица Могильщиков змейкой сбегает вниз от улицы Вожирар к церкви Сен-Сюльпис. Во времена мушкетеров это было предместье, лежащее за городскими стенами. Неудивительно, что именно здесь д'Артаньян нашел пристанище по своему кошельку.[5]

      Стоит познакомиться с географией места, на котором происходят многие события романа. Место это совсем небольшое – это Люксембургский квартал (метро Saint-Sulpice), где живут и служат все главные герои. Как это ни странно, но структура основных улиц квартала сохранилась и по сей день.«Внеся задаток, д'Артаньян сразу же перебрался в свою комнату и весь остаток дня занимался работой: обшивал свой камзол и штаны галуном, который мать спорола с почти совершенно нового камзола г-на д'Артаньяна-отца и потихоньку отдала сыну. Затем он сходил на набережную Железного Лома и дал приделать новый клинок к своей шпаге».[6, c. 25] Бывшая набережная Железного Лома (quai de la Ferraille) носит сейчас название Кожевенной (quai de la Mégisserie), хотя ни кузнечных мастерских, ни кожевенных лавок здесь давно уже нет. Зато по утрам тут кричат петухи, весь день слышен лай собак, пахнет домашней животиной и диковинными цветами. Набережная оккупирована зоомагазинами, торговцами растениями, рыбками и другими одушевленными и неодушевленными объектами для дома и сада.[5]

      «После этого он дошел до Лувра и у первого встретившегося мушкетера справился, где находится дом г-на де Тревиля. Оказалось, что дом этот расположен на улице Старой Голубятни, то есть совсем близко от места, где поселился д'Артаньян, - обстоятельство, истолкованное им как предзнаменование успеха». [6, c.25] Улица Старой Голубятни (rue du Vieux Colombier) выходит к главному – восточному – фасаду церкви Сен-Сюльпис, одна из башен которой видна в глубине. А улица Сервандони (Могильщиков), где обитал д'Артаньян, отходит от южного фасада церкви. Так что, действительно, от своей квартиры до дома де Тревиля д'Артаньяну было рукой подать.

      II. ПРИЕМНАЯ Г-НА ДЕ ТРЕВИЛЯ. «...Кроме утреннего приема у короля и у кардинала, в Париже происходило больше двухсот таких «утренних приемов», пользовавшихся особым вниманием. Среди них утренний прием у де Тревиля собирал наибольшее число посетителей. Двор его особняка, расположенного на улице Старой Голубятни, походил на лагерь уже с шести часов утра летом и с восьми часов зимой. Человек пятьдесят или шестьдесят мушкетеров, видимо, сменявшихся время от времени, с тем чтобы число их всегда оставалось внушительным, постоянно расхаживали по двору, вооруженные до зубов и готовые на все».[6, c.28]

      Представить себе двор дома де Тревиля нетрудно. Их и сейчас еще немало сохранилось в Париже – обязательных и показательных «почетных дворов» при любом уважающем себя доме. Естественным образом они выросли из традиционной городской архитектуры того времени: дом-крепость образует каре с центральными арочными воротами, выходящими на улицу, и главным входом в здание со двора, напротив ворот. Вот, например, двор особняка Сюлли (Hôtel de Sully, метро Saint Paul), построенного в 1620-е годы, т.е. как раз во время действия романа. Де Тревиль вполне мог иметь подобный дом – ведь капитан королевских мушкетеров по рангу ничуть не ниже королевского суперинтенданта финансов, которым был Сюлли при Генрихе IV - отце Людовика XIII. Ну разве что возможностей строить особняки за счет казны у бедного гасконского дворянина было поменьше, чем у прожженного финансиста.[5]

      IV. ПЛЕЧО АТОСА, ПЕРЕВЯЗЬ ПОРТОСА  И ПЛАТОК АРАМИСА. «- Ах, вот как вы позволяете себе разговаривать, господин гасконец! Я научу вас вести себя! - А я отправлю вас назад служить обедню, господин аббат! Вытаскивайте шпагу, прошу вас, и сию же минуту! - Нет-нет, милый друг, не здесь, во всяком случае. Не видите вы разве, что мы находимся против самого дома д'Эгильонов, который наполнен клевретами кардинала? Кто уверит меня, что не его высокопреосвященство поручил вам доставить ему мою голову? А я, знаете, до смешного дорожу своей головой».[6, c.53] О каком же доме д’Эгильонов идет речь в «дуэльном» разговоре д'Артаньяна и Арамиса – ведь известно, что Дюма создавал свои романы, стараясь отслеживать географию описываемых мест, сверяясь с картами и планами? Наиболее логичная версия: здесь имеется в виду т.н. Малый Люксембург, купленный Марией Медичи, вдовой Генриха IV и матерью Людовика XIII, у герцога Люксембургского.[5] После того, как Мария была выслана молодым Людовиком XIII из Парижа за интриги, она фактически начала войну против своего сына, в которой вскоре потерпела полное поражение. Благодаря искусству своего давнего приближенного Ришелье (тогда еще простого епископа) королева-мать сумела помириться с сыном, а Франция избежала гражданской войны. В награду Ришелье получил титул кардинала и Малый Люксембург как личный подарок от Марии Медичи. Впоследствии Ришелье завещал Малый Люксембург своей племяннице Мари-Мадлен ле Виньеро, для которой он выхлопотал у короля титул герцогини д’Эгильон.

      V. КОРОЛЕВСКИЕ МУШКЕТЕРЫ И ГВАРДЕЙЦЫ  Г-НА КАРДИНАЛА. «...в д'Артаньяне жила непоколебимая решимость, основанная на советах его отца, сущность которых сводилась к следующему: «Не покоряться никому, кроме короля, кардинала и господина де Тревиля». Вот почему д'Артаньян не шел, а летел по направлению к монастырю Дешо. Это было заброшенное здание с выбитыми стеклами, окруженное бесплодными пустырями, в случае надобности служившими тому же назначению, что и Пре-о-Клер; там обыкновенно дрались люди, которым нельзя было терять время».[6, c.55] Монастырь кармелиток Дешо, где у д'Артаньяна была назначена дуэль с Атосом, дожил до сегодняшнего дня (ул. Вожирар, 70-72-74), хотя и зажатый со всех сторон более молодыми домами. Название его происходит от слова «дешоссе» - разутый, поскольку монахини при входе снимали обувь. От «бесплодных пустырей» сохранился только монастырский двор, где собственно и должна была состояться дуэль, положившая начало дружбе четырех мушкетеров. Вполне возможно, что брусчатка во дворе и сейчас «та самая», четырехвековой давности. Место это во многом также и трагичное – как истинная революция, Великая Французская успешно превращала церкви в склады и тюрьмы. Монастырь Дешо в 1792 году стал местом заключения для священников; 114 из них были здесь казнены, о чем свидетельствует мемориальная доска при входе.[5]

      VII. МУШКЕТЕРЫ У СЕБЯ ДОМА. «...Обед состоялся в тот же день, и новый слуга подавал к столу. Обед был заказан Атосом, а лакей рекомендован Портосом. То был пикардиец, которого славный мушкетер нанял в тот самый день по случаю этого самого обеда; он увидел его на мосту Ла-Турнель, где Планше - так звали слугу - плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой». [6, c.83] Мост Ла-Турнель один из самых старых в Париже. До XVII века он был деревянным, в 1614 году было начато строительство каменной шестиарочной переправы, просуществовавшей до середины XIX века. После реконструкции 1847 года мост стал трехпролетным, каким мы его сейчас и видим.[5]

      Про расположение дома Атоса сказано весьма кратко: «Атос жил на улице Феру, в двух шагах от Люксембурга. Он занимал две небольшие комнаты, опрятно убранные, которые ему сдавала хозяйка дома, еще не старая и еще очень красивая, напрасно обращавшая на него нежные взоры». [6, c.85] Улица Феру проходит на расстоянии каких-то 50 метров от улицы Могильщиков, где жил д'Артаньян. Точно так же спускается она от улицы Вожирар к площади Сен-Сюльпис. Чтобы зайти друг к другу в гости, мушкетерам вряд ли требовалось больше 5 минут. Улица Старой Голубятни, где проживал Портос, ныне весьма зажиточна, так что домов, которые подошли бы Портосу, по крайней мере по внешнему виду, на ней предостаточно. Внутри, конечно, всякое встречается и в этом квартале, так что Портос не был оригинален в нежелании приглашать гостей.[5]