Образ Ольги Племянниковой в рассказе Душечка

                 – Мы, женщины, не можем сметь свое суждение иметь>>, – отвечает Зинаида Федоровна.

                 Отрывки эти заставляют вспомнить сцену из рассказа <<Душечка>>. Оленька  в присутствии гостей ветеринара <<начинала говорить о чуме на рогатом скоте, о жемчужной болезни, о городских бойнях, а он страшно конфузился и, когда уходили гости, хватал ее за руку и шипел сердито:

                 –Я ведь просил тебя не говорить о том, чего ты не понимаешь! Когда мы, ветеринары, говорим между собой, то, пожалуйста, не вмешивайся. Это, наконец, скучно!>>

                    В отличие от Зинаиды Федоровны, которая возражает Орлову, Душечка, отвечая  ветеринару, проявляет покорность и смирение: <<А она смотрела на него с изумлением и с тревогой и спрашивала:

                 – Володичка, о чем же мне говорить?!>>

                 Одной чертой характера Зинаида Федоровна неожиданно оказывается близкой Душечке.

   Как и для душечки, для нее смысл жизни – в любви. Орлов так характеризует ее: <<Любовь и мужчина составляют главную суть ее жизни>>; <<Зинаида Федоровна отдает любви всю свою душу>>. Обе они – натуры самоотверженные и счастье видят в том, чтобы кому то принести в жертву свои душевные силы, свою жизнь. Но между ними и огромная разница – разница образования, интеллектуального уровня, отношения к жизни и людям. Душечка – вся на земле, вся погружена в быт. Если она жаждет только любви, <<которая захватила бы все ее существо, всю душу, разум, дала бы ей мысли, направление жизни>>, то Зинаида Федоровна мечтает посвятить себя к какой – нибудь высокой, общественной цели. Потерпев крушение в любви, она уезжает за границу с героем рассказа, <<неизвестным человеком>>, надеясь вместе с ним найти эту цель.

                  Романтическая страстность, склонность к идеализации, разрыв между мечтой и жизнью приводят Зинаиду Федоровну к самоубийству; ее не останавливает даже рождение собственного ребенка. Увядающая без любви к мужчине Душечка оживает, когда перед ней открывается возможность отдаться воспитанию чужого ребенка. И в этом ограниченная Оленька обнаруживает в большей мере живую душу, чем страстная и активная Зинаида Федоровна с ее высокими требованиями.

                  Два эти такие, казалось бы, разные произведения имеют в чем-то сходные финалы. Душечка, сменив три привязанности, находит счастье и утешение во всепоглощающей любви к мальчику Саше. <<Неизвестный человек>>, отрекшись от своих товарищей-террористов, приходит к выводу: <<Назначение человека или ни в чем или только в одном – в самоотверженной любви к ближнему>>. Под конец жизни он остается с Соней, дочкой умершей Зинаиды Федоровны. Девочка эта вызывала в нем <<идолопоклонническое чувство>>: <<Широкие мечты остановились около Сони, как будто нашли в ней, наконец, именно то, что мне нужно было. Я любил эту девочку безумно. В ней я видел продолжение своей жизни>>.

                 Спустя почти три года после записей об Ольге Ивановне и ее брате, в записной книжке Чехова появилась заметка, непосредственно относящаяся к будущему рассказу (<<Душечка>>); это набросок сюжета; образ героини отмечен здесь отрицательным отношением автора: <<Была женой артиста — любила театр, писателей, казалось, вся ушла в дело мужа, и все удивлялись, что он так удачно женился; но вот он умер; она вышла за кондитера, и оказалось, что ничего она так не любит, как варить варенье, и уж театр презирала, так как была религиозна в подражание своему второму мужу>>[21]. Запись датируется приблизительно – не ранее октября 1893 г. и не позже 10 октября  1894 г. В опубликованном тексте рассказа кондитера заменили три персонажа: лесоторговец, ветеринар, мальчик Саша.

                 Итак, к 1898 г., когда Чехов принялся за рассказ, в записной книжке его готова была сюжетная схема, предполагавшая отрицательное изображение характера. А в старых набросках намечался образ женщины, вызывавшей скорее сочувствие, чем насмешку автора.

                 Из этих давних набросков и заметки в записной книжке Чехов стал создавать образ Душечки.

                 Еще одна запись, сделанная Чеховым в записной книжке почти в то время, когда был закончен рассказ <<Душечка>>, вводит нас в круг его раздумий о несамостоятельности мысли женщины: <<Женщина находится под обаянием не искусства, а шума, производимого состоящими при искусстве>>.

                 Рассказ был начат не ранее 26 ноября и закончен 7 декабря 1898 г. в Ялте. В рассказе <<Душечка>> угадываются некоторые приметы ялтинской действительности тех лет. В <<Душечке>> проявилось одно из характерных свойств писательской манеры Чехова — сремление вплести в ткань рассказа точные черты современной жизни.Часто материалом для него служили сообщения периодических изданий. Об этом свидетельствует Бунин: однажды Чехов, <<просматривая газеты, которых он получал множество>>, говорил: <<Давайте газеты читать и выуживать из провинциальной хроники темы для драм и водевилей>> [22].

                Вторым спутником жизни Ольги Семеновны сделался не кондитер, как в заметке записной книжки, а <<управляющий лесным складом купца Бабакаева>>.                Третьей привязанностью героини стал ветеринар.

                С работой ветеринарных врачей Чехов хорошо был знаком. В 1892-1893 гг. он служил земским врачом в Серпуховском уезде и присутствовал на заседаниях Серпуховской земской санитарно-врачебной организации, где слушались отчеты врачей о болезнях скота, о городских бойнях, о надзоре за гуртами [23]. В облике ветеринара отразились старые и новые впечатления Чехова.

                 Можно предположить, что в заключительных сценах рассказа в какой-то степени воплотились воспоминания Чехова о его маленьком приятеле, сыне М.В.Киселевой Сереже, жившем у Чеховых в 1888 г. : <<Каждое утро, лежа в постели, я слышу, как что-то громоздкое кубарем катится вниз по лестнице и чей-то крик ужаса: это Сережа идет в гимназию, а Ольга провожает его>>, – писал Чехов М.В.Киселевой 2 ноября 1888 г.

                 В <<Душечке>> выразилась особенность творческого процеса Чехова-изменчивость замыслов, намечаемых в записных книжках и записях на отдельных листах.

                 Часто Чехов отходил от задуманной ранее сюжетной схемы, отказывался от некоторых сюжетных линий (<<Три года>>); иногда часть записи, предназначенной одному произведению, входила в текст другого. Так, вторая половина заметки к рассказу <<У знакомых>> – послужила материалом для пьесы <<Вишневый сад>>. Подобно этому, мотивы и образы отрывков <<оставленной повести>> вплелись в ткань <<Рассказа неизвестного человека>>, повести <<Три года>>, рассказа <<Душечка>>. В свою очередь, некоторые мотивы <<Душечки>> являются вариациями мотивов  <<Рассказа неизвестного человека>>. Нередко происходила перестановка персонажей. Так и в <<Душечке>> – новые впечатления, наполнив рассказ, изменили наметку сюжета. 

                 В случае с образом Ольги Семеновны мы имеем, может быть, единственный пример преодоления задуманного (по записной книжке) план отрицательного персонажа. В процессе создания рассказа автор все больше открывал в ограниченной и вначале только смешной женщине глубоко человеческую душу.

                   Один из мотивов <<оставленной повести>> – ироническое отношение к умственным способностям женщин – звучит в <<Рассказе неизвестного человека>> как мнение отрицательного персонажа Орлова и в двух заметках записной книжки (первая – набросок сюжета <<Душечки>>, вторая сделана в то время, когда создавался или был закончен рассказ).

                 В образе Ольги Семеновны как бы слились воедино теплота и ласковость Ольги Ивановны, самозабвенность в любви Зинаиды Федоровны и героини заметки в записной книжке, самоотверженная любовь к чужому ребенку << неизвестного человека>>. С другой стороны – отсутствие у Ольги Ивановны своих слов для выражения мыслей, зависимость Зинаиды Федоровны от мужчины и полная подчиненность мужчине в героине заметки из записной книжки.

                 Таков был путь Чехова к образу Душечки.

                 Вот это двойственное отношение автора к Душечке и почувствовал Толстой.

                Характер героини вынашивался долго. В рассказе отразились впечатления и юности Чехова в Таганроге (70-е годы - театр), и московской жизни (80-е годы – Сережа Киселев, кухарка Ольга), и земской деятельности в Мелихове (90-е годы - ветеринар). Вместе с тем он насыщен последними, ялтинскими впечатлениями 1898 г. (судьба местного театра, строительство дачи, судебное дело о надзоре над скотом) и содержит реальные черты московской жизни тех лет (восприятие зрителями и прессой поставленных в то время опретт).

                                           ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Личность – это человек в качестве индивида, но в наше время личностью именуется далеко не всякая человеческая индивидуальность. В <<Толковом словаре>> Даля В. И. мы встречаем определение личности как самостоятельного существа. В последнем (двухтомном) издании <<Российского энциклопедического словаря>> (М., 2000) о личности говорится как о субъекте <<сознательной деятельности>>:она необходимо включает в себя <<этический момент самоопределения>> и <<характеризуется… системой  взглядов, ценностных установок, предпочтений>>, проявляющихся  в <<действиях и поступках>>. По словам М. М. Бахтина, <<только оценка может сделать>> человека <<субъектом, носителем своей самозаконной жизни, переживающим свою судьбу>>[24]. Н. А. Бердяев охарактеризовал человека как <<существо оценивающее>>[25]. Оценивание человеком самого себя и того, что не есть его <<я>>, определяется его ориентацией на универсальные ценности, приобщенностью к ним. Личность определяется целенаправленной деятельностью, которой присущи <<свобода и сознание ценностей>>[26], это <<деятель, осознавший абсолютные ценности и долженствование осуществлять их в своем поведении>>[27]. Э. Мунье (1905 – 1950),  утверждал, что быть личностью – <<значит соглашаться с чем-то, присоединяться к чему-то>>, т. е. ценить нечто за пределами собственной индивидуальности. <<Личность – это движение бытия к бытию>>. Мунье определяет личность как <<живую активность самотворчества, коммуникации и единения с другими личностями>>[28].

                                      БИБЛИОГРАФИЯ

1.      Дерман А.“Творческий портрет А. П. Чехова” М. 1959.

2.      Паперный З. С. “Записные книжки Чехова А. П. ” М. 1976.

3.      “В творческой лаборатории Чехова” (сборник статей)  м., 1974., в сборнике статья Мелкова А. С. “Творческая судьба рассказа “Душечка”.

4.      Лакшин В. Я. “Толстой и Чехов”. М., 1975.

5.      Турков А. “ Чехов А. П. и его время”.

      6.  chehov.niv.ru/chehov/vospominaniya/avilova.htm - 222k

      7.   www.gramma.ru/LIT/?id=1.126 - 43k

       8.   << Толстой Л. Н. в воспоминаниях современников>> в 2-х томах, т. ΙΙ. М.,

           1955, с. 412.

      9.  chehov.niv.ru/chehov/vospominaniya/kotova.htm

20

[1] Дерман А. О Мастерстве Чехова. М., 1959.

[2] chehov.niv.ru/chehov/vospominaniya/avilova.htm - 222k -

[3] Письмо Плещееву А.Н. от  5 февраля 1888 года.

[4] chehov.niv.ru/chehov/vospominaniya/kotova.htm - 63k –

[5] <<О Чехове. Воспоминания  Сергеенко П. А. >>. – <<Нива. Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения >>, 1904, №  10, стлб. 251. См. также: Сергеенко П. Как живет и работает гр.. Толстой Л. Н. Изд. 2. М. , 1908, с. 54-56.

[6] <<Записи Сергеенко П. А. >>. – <<Литературное наследство>>, т. 37 – 38, 1939, с. 540.

[7] << Толстой Л. Н. о литературе >>, с. 578.

[8] <<Литературное  наследство>>, т. 68, 1960, с. 872.

[9] <<Известия АН СССР.Отд. лит. и языка>>, 1959, т.       ,вып. 6, с. 518.

[10] Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 42. М., 1957, с. 610. Рассказ вошел в <<Круг чтения >> с переделками  Толстого ( см. Т. 41. М., с. 363 – 373 ).

[11] Там же, 1923 г., вып. 2, с. 30.

[12] Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 41. М., 1957, с. 377.

[13] Федоров И. В. Из воспоминаний профессора Фохта А. Б. об Чехове А. П. и Московском университете. –  <<Клиническая  медицина>>, 1960, № 1, с.145 – 146.

[14] Морозова З. Г. Воспоминания  об  Чехове А. П. – <<Литературный музей Чехова А. П. Таганрог. Чехов     А. П. Сборик статей и материалов>>. Вып. 2. Ростов н/Д, 1960, с. 306.  

[15] Волжский. Очерки о Чехове. СПБ., 1903, с. 85, 66.

[16] Горький М. Чехов А. П. – Полн. собр. соч., т. 6. М., <<Наука>>, 1970, с. 55.

[17] www.gramma.ru/LIT/?id=1.126 - 43k

[18] ЦГАЛИ, ф. 549, оп. 1, ед. хр. 198, л. 2 – 7.

[19] Эту  тематическую  взаимосвязь отметил Балухатый С. в статье <<Записные книжки Чехова>>. –    <<Литературная учеба>>, 1934, № 2, с. 58.

[20] На связь этой заметки с <<Рассказом неизвестного человека>> первым обратил внимание Паперный З. С.

при подготовке к изданию --------тома  Академического собрания сочинений Чехова А. П.

[21] Записная книжка N1., с. 48.

[22] Бунин И. А. О Чехове. - <<Литературное наследство>>, т. 68, 1960, с. 671.

[23] <<Обзор Серпуховской земской санитарно-врачебной организации за 1892 – 1893>>. Октябрь, 1893. М., 1893, гл. ----- , с. 92 – 98;

[24] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 79.

[25] Бердяев Н. А. Царство Духа и Царство Кесаря. М., 1995. С. 317.

[26] Гартман Н. Старая и новая онтология (1949)//Историко-философский ежегодник'  88. М., 1988. С. 323.

[27] Лосский Н. О. Ценность и бытие//Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994. С. 284.

[28] Мунье Э. Манифест персонализма.М., 1999. С. 462, 494.