Классический период римской литературы. Творчество Катулла.

жанра. Герви Аллен как бы дополняет и развивает это суждение Брюсова, когда

пишет: «Очерк «Шахматный автомат Мельцеля» «явился первым произведением, где По

выступил в роли непогрешимого логика и проницательного аналитика,

предвосхитив  метод, к которому прибег позднее  в своих детективных рассказах,

таких, как «Убийства  на улице Морг», — метод, увековеченный  в триумфе Шерлока

Холмсов».

Основную же особенность Эдгара По отметил опять-таки Достоевский. Он указал на

«матерьяльность» его фантастики. Фантастическое в произведениях

Эдгара По  оказывается  осязаемым, обыденным. Явления невероятные не только

обнаруживаются  в повседневности, но повседневность как таковая под взглядом  и

пером Эдгара По обретает характер фантастический. Однако при этом По но был

идеалистом-мистиком. «Видно, что он вполне американец, даже в самых

фантастических  своих произведениях», — так сказал Достоевский, и если учесть,

что «американец» в данном случае это синоним практицизма, деловитости, то

Эдгар По, материализуя фантастику или же делая все материально-бытовое

фантастическим, явился в этом смысле американцем  и антиамериканцем

одновременно. Он видел и показал призрачность, зыбкость буржуазно-деляческого

мира, гордившегося своей разумностью, основательностью и прочностью.

Индивидуалистическая  свобода, которую американцы написали прямо на своем

знамени, это, по Эдгару По, одиночество в толпе, это  заброшенность и

затравленность личности, это по свобода человека, а освобожденность от

человека, от заботы о ном: покинутость человека  обществом — призрак свободы.

Разве об этом не писал сам Достоевский?  Ну конечно  же, поэтому он и

откликнулся так  живо на произведения американского  писателя. В развитии

литературы XIX веки, усиленно разрабатывавшей проблему человека, Эдгар По

явился соединительным звеном между романтиками и реалистами.  Он наследовал

романтикам, тому же Гофману или англичанину До Квинси, и он же прокладывал

дорогу реализму, который Достоевский так и  назвал — «фантастическим», но не в

смысле какой-то чрезвычайной выдумки, а особой проницательности, позволяющей

постигать лишь кажущееся в самой действительности  невероятным, выдуманным.

Из-за этой проницательности Эдгар По  был миром буржуазного  практицизма

исторгнут и  в  силу той же проницательности вошел он в мировую литературу.

     Помимо  трех  основных  типов  рассказов:  фантастико-приключенческих,

готических  и логических —  у По немало других жанровых разновидностей:

юмористические  зарисовки, хотя смех, как и быт, не очень  давался ему,

сатирические  скетчи, пародии, притчи. Рассказы, смыкающиеся с философской

эссеистикой,—«Разговор с мумией» (1845) обобщенная, предвосхищающая  сатира не

только  на американские институты, но и на традиции и ценности современного

общества, его философию  и мораль, на самую  идею буржуазного  прогресса.

Философско-космогонические и гносеологические идеи развиваются По в его

прозо-поэме «Эврика» (1848).

     

Заключение 

Принадлежа ныне всем временам и народам. По был сыном  своего времени. Он

отвергал многое из американской действительности 20—40-х гг.—и разделял

многие ее иллюзии. Всю жизнь мечтая отдаться «единственной  страсти» — чистой

поэзии, он был  вынужден выступать в роли литературного  поденщика. Художник,

которого многие западные литературоведы считают представителем

интуитивистского  направления в искусстве, он понял, что творчество помимо

всего прочего  есть труд, и, постигая через «литературную  инженерию» природу и

закономерности  Поэзии, создал по-своему стройную эстетическую теорию. В своих

общественных симпатиях писатель был ретрограден: высокомерно отзывался о

«толпе» и считал рабство «основой наших институтов». По не строил утопические

проекты, не лелеял мечты о лучшем будущем; его романтическое,

скорректированное рационализмом творчество не устремлялось и в прошлое. По

был чужд неистребимый оптимизм трансценденталистов, полагавших духовное

силой, которая исправит испорченный мир. Он не обладал гражданским

темпераментом и доверял только поэзии, только искусству, заложив тем самым

основы трагической  традиции в американской литературе.

Эдгар По вызвал живой интерес у многих писателей  разных стран и разных

идейно-эстетических направлений. В рецензии на собрание сочинений Эдгара По в

переводе К. Д. Бальмонтц (Москва, 1906) Блок так писал об этом. «Произведения

По созданы  как будто в наше время, при  этом захват его творчества так щи рок,

что едва ли правильно  считать его родоначальником  так называемого

«символизма»  Повлияв на поэзию Бодлэра, Малларму, Россетти, — Эдгар По имеет,

кроме того, отношепие к нескольким широким руслам литературы XIX века. Ему

родственны и  ЭКюль Берн, и Уэльс, и иные английские юмористы... Конечно,

«символисты» обязаны По больше всех. Следует заметить, что из стихии

творчества По вылились не один, а несколько последовательных моментов

развития «нового искусства».