Интертекстуальные элементы в романе Фаулза Коллекционер

Введение 

Толкование  текста имеет многовековую историю. Искусство понимания текстов (герменевтика) ведёт начало от Древней Греции. Современная филология вновь  обращается к идеям герменевтики, которые долгое время оставались невостребованными.

Исследование  интертекстуальности в рамках когнитивной парадигмы прежде всего связано с вопросами интерпретации текста, диалога сознаний автора и читателя. Интертекстуальность рассматривается как феномен, без учёта которого понимание смысла художественного текста зачастую оказывается невозможным.

Сами  определения интертекстуальности  и интертекста указывают на то, что текст неоднороден, нецелостен. Он функционирует в окружении  других текстов, взаимодействует с  ними, включает в себя отпечатки  более ранних произведений и включается в произведения других авторов по их воле или неосознанно с их стороны. Кроме того, доказывается динамический характер текста: текст – это непрерывно движущаяся, развивающаяся система, направленная на динамическую реализацию замысла автора и на установление динамических отношений между отправителем и адресатом.

Данная  работа посвящена изучению особенностей интертекстуальных элементов и  специфики их функционирования в  произведениях Джона Фаулза, одного из наиболее ярких представителей постмодернизма.

Актуальность  темы определяется тем, что интертекстуальность  является базовой категорией культуры постмодерна, основным приёмом и  неотъемлемым компонентом постмодернистского дискурса. 

Предметом исследования в данной работе являются особенности интертекстуальных связей в композиции постмодернистского романа. 

Целью данной работы является комплексный анализ интертекстуальных включений в тексте романов Джона Фаулза, определение роли интертекстуальных элементов в формировании идиостиля и их роль в выражении концептуальной системы автора. 

Цель  исследования определяет постановку следующих  задач: 

1) формирование  теоретических основ интертекстуальности,  исследование типологии интертекстуальных  элементов и их функций в  художественном тексте; 

2) изучение  особенностей концептуальной системы автора; 

3) рассмотрение  базовых компонентов постмодернистского  дискурса; 

4) изучение  источников интертекстов и специфики  их функционирования в романах  Д. Фаулза; 
 

Характер  работы и задачи исследования определили и методику исследования, которая является комплексной по своей сути и включает интертекстуальный поуровневый анализ, метод сопоставления исследуемого текста с его претекстом, элементы концептуального, этимологического и контекстуального анализов. 

Теоретическую основу исследования составили теоретические положения, сформулированные в трудах И. В. Арнольд, М.М. Бахтина, Ю.Н. Караулова, Ю.М. Лотмана, И.П. Смирнова, П.Х. Торопа, Ю.Н. Тынянова, в исследованиях Г.В. Денисовой, Г.Г. Слышкина, Н.А. Фатеевой, а также в ряде работ зарубежных исследователей: Г. Аллена, Р. Барта, X. Блума, Ж. Женетта, Ю. Кристевой, М. Риффатерра, М. Тернера и других. 

Теоретическая значимость курсовой работы заключается  в том, что она вносит определённый вклад в развитие теории интертекстуальности, в изучение вопросов, связанных с интертекстуальной игрой как основной стратегией литературы постмодернизма.

Практическая  значимость исследования состоит в  том, что его теоретические положения  и представленные результаты интертекстуального анализа могут быть использованы в курсах лингвистики текста, стилистики, интерпретации художественного текста, а также стать основой самостоятельного спецкурса по проблемам интертекстуальности. 

ГЛАВА 1. ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ И ЕЁ ФУНКЦИИ  В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ 

1.1

1.1 Характеристика понятия  «интертекстуальность»    

Термин 'интертекстуальность' был введен виднейшим  французским постструктуралистом, ученицей Ролана Барта Юлией Кристевой, в 1967 году обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга.     

Ставшее для большинства западных теоретиков каноническим определение интертекстуальности Ролана Барта может более наглядно представить ситуацию: "Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Как необходимое предварительное условие для любого текста, интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитаций, даваемых без кавычек¹”.    

Нужно отметить, что не все западные ученые разделяют взгляды постструктуралистов  на интертекстуальность. Интертекстуальность может также быть рассмотрена как факт соприсутствия в одном тексте двух или более текстов, реализующийся в таких приемах, как цитата, аллюзия, плагиат и др.    

Однако  такой взгляд на теорию интертекстуальности  представляется искусственно ограниченным: ведь феномен интертекстуальности вмещает в себя не только факт заимствования элементов существующих текстов, но и наличие общего единого текстового пространства. Только в таком случае становится понятным, почему аллюзии, цитаты, реминисценции могут быть как вольными, так и невольными заимствованиями (именно невольным заимствованием, “бессознательным действием творческой памяти²” называл В.М. Жирмунский реминисценции).     

Р.Д. Тименчик выделяет “промежуточный вид  использования” чужого текста, при котором цитирование не является сознательной отсылкой к тексту-источнику. Именно при условии существования единого текстового пространства становится очевидной возможность для текстов свободно проникать друг в друга.    

В едином культурном пространстве находятся, помимо прочих, тексты, обладающие определенным неоспоримым “авторитетом”, приобретшие его в результате существующей в конкретной культурной среде традиции воспринимать их как источник безусловных аксиом. Таким текстом является, например, Библия, цитаты и аллюзии из текстов которой пронизывают буквально все тексты, созданные в Новое время.    

По  выражению В.Н. Топорова, “великий текст” – “чистое творчество как преодоление  всего пространственно-временного, как достижение высшей свободы живет вечно и всюду³”. Присутствие таких безусловных “авторитетов” также способствует созданию (и успешному существованию) некоего “универсума текстов”, так как подобный текст функционирует в качестве постоянного интертекста (в виде цитат и аллюзий).    

Интертекстуальные ссылки в любом виде текста способны к выполнению различных функций из классической модели функций языка, предложенной в 1960 Р. Якобсоном. 

http://slovar.lib.ru/dictionary/intertextualnost.htm 

1.2 Свойство и функции интертекста 

Свойство  интертекстуальности - это введение нового способа чтения, который взрывает линеарность текста. Каждая интертекстуальная отсылка - это место для альтернативы: либо продолжть чтение, видя в ней лишь фрагмент, не отличающийся от других и являющийся интегральной частью синтагматики текста - или же вернуться к тексту-источнику, прибегая к своего рода интеллектуальному анамнезу, в котором интертекстуальная отсылка выступает как "смещённый" парадигматическийэлемент, восходящий к забытой синтагматике.

Источник - Jenny L. La strategie de la forme (1976) (поЯмпольский М. "Память Тиресия" (1993)) 
 

Аппелятивная  функция интертекста проявляется в том, что отсылки к каким-либо текстам в составе данного текста могут быть ориентированы на совершенно конкретного адресата – того, кто в состоянии интертекстуальную ссылку опознать, в идеале и оценить выбор конкретной ссылки и адекватно понять стоящую за ней интенцию. В некоторых случаях Интертекстуальные ссылки фактически выступают в роли обращений, призванных привлечь внимание определенной части читательской аудитории.    

Следующей функцией интертекста является поэтическая, во многих случаях предстающая как развлекательная: опознание интертекстуальных ссылок предстает как увлекательная игра, своего рода разгадывание кроссворда, сложность которого может варьироваться в очень широких пределах – от безошибочного опознания цитаты из культового фильма до профессиональных разысканий, направленных на выявление таких интертекстуальных отношений, о которых автор текста, возможно, даже и не помышлял.    

Интертекст, несомненно, может выполнять реферативную функцию передачи информации о внешнем мире: это происходит постольку, поскольку отсылка к иному тексту потенциально влечет активизацию той информации, которая содержится в этом внешнем тексте.    

Наконец, интертекст выполняет и метатекстовую функцию. Для читателя, опознавшего некоторый фрагмент текста как ссылку на другой текст ( очевидно, что такого опознания может и не произойти), всегда существует альтернатива: либо продолжать чтение, считая, что этот фрагмент ничем не отличается от других фрагментов данного текста и является органичной частью его строения, либо – для более глубокого понимания данного текста - обратиться к некоторому тексту- источнику, благодаря которому опознанный фрагмент в системе читаемого текста выступает как смещенный. Для понимания этого фрагмента необходимо фиксировать актуальную связь с текстом – источником, т.е. определить толкование опознанного фрагмента при помощи исходного текста, выступающего тем самым по отношению к данному фрагменту в метатекстовой функции. 

1/3     

Наиболее  популярной формой литературной интертекстуальности  является введение одних текстов  в другой в фрагментарном виде. Подобные «включения» и «отсылки» к предшествующим литературным фактам принято называть аллюзиями и реминисценциями. Эти формы интертекстуальности являются наиболее разработанными.Граница между аллюзией и реминисценцией трудно установима.

Следуя  предшествующим традициям литературоведения, Н.Г.Владимирова определила аллюзию как стилистическую фигуру, намек на известный литературный или исторический факт, риторическую фигуру.Реминисценция же, по ее мнению, есть воспоминание о художественном образе, произведении или заимствование автором (чаще бессознательное) художественного образа или каких-либо элементов «чужого» произведения.В.Е.Хализев называет реминисценции «образами литературы в литературе» и считает наиболее распространенной их формой цитату, точную или неточную. Реминисценции, по его мнению, могут либо включаться в произведение сознательно и целеустремленно, либо возникать независимо от воли автора, непроизвольно («литературное припоминание»). Н.А.Фатеева считает, что аллюзия часто может оборачиваться реминисценцией, и наоборот.Следуя концепции Ж.Женетта, определяющего аллюзию и цитату равнозначными категориями интертекстуальности,исследовательница концентрирует внимание именно на этих формах. Цитату Фатеева определяет как воспроизведение двух или более компонентов текста донора с собственной предикацией.      

Аллюзия — это заимствование определенных элементов претекста, по которым происходит их узнавание в тексте-реципиенте, где и осуществляется их предикация. Аллюзию от цитаты отличает то, «что заимствование элементов происходит выборочно, а целое высказывание или строка текста-донора, соотносимые с новым текстом,присутствуют в последнем, как бы «за текстом», только имплицитно». Т.е. в случае цитации автор преимущественно эксплуатирует реконструктивную интертекстуальность, регистрируя общность «своего» и «чужого» текстов, а в случае аллюзии на первое место выходит конструктивная интертекстуальность, цель которой организовать заимствованные элементы таким образом, чтобы они оказались узлами сцепления семантико-композиционной структуры нового текста.     

Мы  не проводим четкой границы между  цитатой, аллюзией и реминисценцией, поскольку исследователи так и не пришли к единому мнению в разграничении данных явлений. Основываясь на приведенных выше утверждениях о существовании «прямой» (цитатной) и «непрямой» (косвенной) аллюзии, три вышеперечисленные интертекстуальные включения мы обозначаем как аллюзивные. 

1.4 Постмодернизм 

В настоящее  время существует ряд взаимодополняющих  концепций постмодернизма как феномена культуры, которые подчас носят взаимоисключающий характер: