Гуманистическая тема рассказа М.Шолохова "Судьба человека"

     “Мир  хочет знать, кто мы такие. Восток и Запад спрашивают: кто ты такой, советский человек?” Именно на этот вопрос Александру Беку хотелось ответить всеми четырьмя повестями “Волоколамского шоссе”. Официально произведение опубликовалось в 1960 году.

     Что касается проблематики и композиции, то произведение состоит из четырех  повестей тесно связанных друг с  другом. Основная мысль, которую ставит в этом произведении автор, это: воспитание военного духа солдат и поведение человека на войне. 

     Как уже было упомянуто, главное действующее  лицо, от которого идет повествование, Баурджан Момыш-Улы. Когда автор  его встретил, то он долгое время его уговаривал, чтобы он рассказал о подвигах панфиловцев. Сначала он не соглашался, не верил, что Бек напишет правду, но все же он его уговорил при таком соглашении, что если Баурджан найдет в повествовании какую-либо неправду, то он отрезал бы у Бека руку, а потом другую. Но все же автор согласился. И, конечно же, они шутили, хотя и не улыбаясь.

     В начале повествования Баурджан Момыш-Улы  являлся командиром батальона. Командиром он бал суровым, но не то, что суровым, а справедливым и честным. Когда он со своим батальоном совершал поход, то произошло страшное событие: политрук пулеметной роты Джалмухамед Бозжанов доложил, что сержант Барамбаев прострелил себе руку. Потом состоялся серьезный разговор с Барамбаевым. Но он умолял отпустить его обратно на войну. Затем командир батальона выставил “изменника Родины” перед всем батальоном. И приказал, несколько солдат взяли винтовки и навели их на Барамбаева. Но командиру стало его очень жалко, поэтому он его отпустил. А на самом же деле он его не простил. Он, командир, отец, убивал сына, но перед ним стояли сотни таких сыновей. Он обязан был кровью запечатлеть в душах: изменнику нет и не будет пощады! Кроме того, он хотел, чтобы каждый боец знал: если струсишь, изменишь – не будешь прощен, как бы ни хотелось простить. В этом заключается одна из особенностей воинского воспитания. Кроме того, Баурджан Момыш-Улы беседовал со своими воинами, подчиненными, вырабатывал у них чувство долга, ответственности, воина. Призывал их идти на войну, чтобы жить, а не умирать и жить, во что бы то ни стало. На службе им повелось повстречать самого генерала Панфилова. Он был добрый, любил поговорить и поэтому командир батальона был рад его встрече. Довелось ему познакомиться с генералом три месяца назад. Генерал наговаривал командиру, чтобы он берег своих солдат – воинов, но в то же время говорил, кто побежит с поля боя – стрелять. Другой пример воспитания и подготовки и воспитания бойцов описаны в “табачном марше”. Например, когда бойцам удалось идти по асфальтовой дороге, то командир приказал отойти на несколько метров вправо, чтобы они шли по грунтовой дороге. Командир хотел, чтобы они сразу привыкали к тяжелому маршу, т. к. на войне, на поле сражения им придется туго и еще тяжелее, и в будущем они будут совершать более тяжелые переходы. Кроме того,  командир приказал, чтобы каждый сам варил себе обед, когда они остановились на отдых. Так как в будущем, если кто-то останется один, то он себя не сможет прокормить. И в начале многие были очень недовольны, но понимали всю обязанность. Жить и учиться надо, особенно на войне.

     В первой повести рассказывается, как  панфиловцы совершили первый поход  на немцев. В селе Серида тринадцатого октября начальник штаба Рахимов  с конным взводом обнаружил немцев. Командир батальона не мог заснуть всю ночь. Так как лучшие его бойцы вечером двинулись пешком, чтобы напасть на это село. Но напрасные ожидания увенчались успехом. Утром следующего дня отряд прибыл уже на конях, хотя накануне вечером они ушли пешком. Коней, на которых они прибыли, командир батальона не видал в полку, их они отбили в Сериде у немцев. Отличившихся  же командир батальона Баурджан Момыш-Улы наградил почестями. Как высказывался командир: после этого сражения, который они выиграли, был побит генерал Страх.

     В первые два месяца бойцы первого батальона Талгарского полка приняли тридцать пять боев; одно время были резервным батальоном генерала Панфилова; вступали в драку, как и положено резерву, в отчаянно трудные моменты; воевали под Волоколамском, под Истрой, под Крюковом; перебороли и погнали немцев.  

     Вторая  повесть рассказывает нам о том, как батальон панфиловцев выбрался из окружения немцев. В своих походах  батальон оказался окружен немецкими  укреплениями. Для прорыва нужна  была очень умная идея, поэтому  командир батальона разъяснил ее. Батальон строится в шеренгу, ромбом. Заключает ее дивизия Бозжанова, в боковых углах – Заев и Тостунов, впереди, в остром углу Момыш-Улы поставил Рахимова. Замыкающим были дополнительно разданы гранаты, чтобы они, в конце – концов, взорвали пару машин или палаток у немцев. В итоге панфиловцы прорывались, обстреливая со всех сторон. Как рассказывает командир батальона, один танк с разбитой гусеницей вертелся на месте огромным громыхающим волчком. Несколько раз в этой повести фигурирует залповый огонь. После того, как весь батальон выбрался из окружения, в штабе дивизии Панфилов попросил собрать все войско и представить особенно отличившихся в этом бою. Но с другой стороны, командир батальона услышал разговор генерала с генерал-лейтенантом, который ему не следовала было слышать. Генерал-лейтенант ругал Панфилова в том, что они очень медленно продвигались, в то время как на других рубежах немцы прорвали рубежи русских. Так как высший по званию не хотел, чтобы и с ними такое произошло, то есть чтобы немцы прорвали и эти рубежи.

     В заключительной повести рассказывается, как Баурджан Момыш-Улы получил  повышение на военной службе. А  главное то, что погиб Панфилов! Слыша от очевидцев, что погиб  Панфилов, командир батальона поначалу не хотел этому верить. Но когда ему поднес солдат прочитать заметку о смерти Панфилова в газете, то Баурджан все же еле поверил этому происшествию. А погиб он вот так: дивизия оставляла деревню за деревней, отходила на следующие рубежи. Панфилов сидел со своим штабом в Гусенове. Неутомимый генерал надел полушубок и вышел на улицу. Вышедший за ним Арсеньев, видел, как он делал в своей жизни последние шаги. Пламя и грохот взметнулись перед генералом, он упал, подорвался на мине. Последнее, что он смог сказать то, что он будет жить. Баурджану долгое время не верилось, что его командир погиб. Он по несколько раз читал эту заметку в газете.

     На 20-градусном морозе выстроились  его бойцы. Он поздравил бойцов со званием советских гвардейцев, рассказал  также и о подвигах. Рядовой Сторожкин взял в плен командира батальона; восемьдесят воинов лейтенанта Заева тоже приумножили славу советского солдата, атаковали с такой яростью, что сумели взять три немецких танка, набитых награбленными тряпками, громили, гнали барахольщиков, захвативших нашу землю; рота Брудного почти поголовно погибшая со своим командиром и со своим политруком. Два дня эта рота, окруженная врагами, удерживала опорный пункт на Волоколамском шоссе, не позволила гитлеровским мотоколоннам  пройти по шоссе. “Честь и слава нашим павшим братьям! Родина вовек их не забудет!” Кроме того, командир похвалил перед всеми пулеметчика Блоху, выставил его перед батальоном. Шея его, то есть Блохи, была забинтована. Раненый, он остался на посту, продолжал драться. Не оставил пулемета и во время марша-отхода.

     После того, как Баурджан похвалил своих  бойцов, начал он и о Панфилове. Иван Васильевич Панфилов – генерал  реальности; генерал правды. Он уважал солдата, постоянно напоминал командирам, что исход боя, прежде всего, зависит  от самого солдата, и исход боя решает сам солдат. Кроме того, он напоминал, что самое грозное оружие в бою – душа солдата. Баурджан говорил своим солдатам, что если бы не Иван Васильевич Панфилов, то не удержали бы они эту дорогу – Волоколамское шоссе. Панфилов был генералом разума, генералом расчета, генералом хладнокровия, стойкости, генералом реальности.

     По  пути в село, где прибывал штаб дивизии, обнаружился Рахимов. Оказалось, что  при встрече с немцами ему  пришлось выбраться из лесу одним, раньше всех. Потом он был задержан постами заградительного отряда. Суровый пожилой командир отряда, бывший моряк, с глубоким шрамом наискосок лба, отнесся недоверчиво к Рахимову, и поэтому его посадили до выяснения обстоятельств в промерзший сарай. Командир батальона сказал Рахимову, что он должен был отыскать свой отряд в лесу, во что бы то ни стало, комбат не стал его наказывать.

     Баурджан  Момыш-Улы встретился со Звягиным, генерал-лейтенантом  армии. Еще сильнее подружился. При  встрече они обнялись. Когда Звягин закуривал сигарету, то Баурджан узнал у него зажигалку Панфилова. И сам про себя подумал, что вот он являлся ближайшим другом Ивана Васильевича Панфилова.

     На  этом завершается повествование  Баурджана Момыш-Улы. Но он добавил, что двадцать третьего ноября тысяча девятьсот сорок первого года он перестал быть комбатом, а назначили командиром полка. Свой батальон бывший комбат передал Исламкулову, также верному его бойцу.

     Таким образом, панфиловцы отстояли Волоколамское  шоссе, выдержали шестидневный бой  на Ленинградском шоссе и вместе с другими частями Красной Армии погнали врага от Москвы. Как указывает рассказчик всей этой повести, можно написать и другие книги: “Ленинградское шоссе”, “Под Старой Руссой”.  

     Так как я люблю читать военные  книги, потому что в них рассказываются подвиги воинов, различные сражения, бои, а главнее всего то, что они рассказывают нам нашу историю. Как боролись наши предки, защищая нашу страну и защищая своих потомков, против иноземных захватчиков. Кто бы мы ни были мы должны знать нашу историю. Поэтому я выбрал для чтения и для создания реферата произведение Александра Альфредовича Бека “Волоколамское шоссе”. Эта книга повествует нам, как руководил дивизией, батальоном казах Баурджан Момыш-Улы. Существует много различных произведении на военную тему, например “Щит и Меч” Кожевникова.

     В конце своей работы я хотел  бы пожелать, чтобы каждый из нас  смог прочитать эту книгу.

Астафьев. Звездопад

В середине 20-го столетия в советской литературе все заметнее набирает силу стремление к правдивому воссозданию жизни, писатели уделяют все больше внимания проблемам гуманизма, нравственности. Но это вовсе не означает, что авторы лишь скрупулезно отображали жизнь во всех ее проявлениях, напротив, именно для этого периода характерен расцвет лирической прозы. Мы можем вспомнить целый ряд замечательных произведений писателей-фронтовиков, проникнутых особенной лирической интонацией: «Батальоны просят огня» (1957 г.), «Последние залпы» (1959 г.) Ю. Бондарева, «Девять дней (Южнее главного удара)» (1958 г.), «Пядь земли» (1959 г.) Г. Бакланова, «Третья ракета» (1962 г.), «Фронтовая страница» (1963 г.) В. Быкова и др. 
Что общего между всеми этими произведениями? На мой взгляд, роднит романы и повести писателей — представителей молодежной прозы — то, что главные герои являли собой воплощение авторского опыта, часто образ автора явственно проглядывался сквозь образ персонажа. Война в описании представителей молодежной прозы описана без малейших прикрас, со множеством жестоких подробностей. Но, возможно, в силу молодости авторов, военные картины все же овеяны некоей романтикой. 
В моей работе я хотел бы остановиться на анализе повести Виктора Петровича Астафьева «Звездопад», написанной им в 1960 году. Это небольшое по объему произведение представляется очень емким, оно показывает читателю целую эпоху в жизни девятнадцатилетнего юноши. Те несколько месяцев, что он провел в краснодарском госпитале, отпечатались в его душе и памяти на всю жизнь. 
В повести нет ни одного описания военных действий. Написанное спустя пятнадцать лет после войны, произведение, на мой взгляд, представляет собой некий итог размышлений автора о тех событиях. Астафьев здесь воздерживается от рассказов о боях, героических подвигах, великих бедствиях народа. История как будто совершенно будничная. Мы читаем о далеком от комфорта, но все же не лишенном приятных моментов быте обитателей госпиталя, о том, как они стараются «урвать», «ухватить» все возможные преимущества пребывания в больнице. Однако автор не позволяет нам ни на секунду усомниться в готовности этих солдат встать под ружье, как только это станет для них возможно. 
В этой повести много автобиографического. Главный герой «Звездопада» Михаил тоже сибиряк, воспитывался в детском доме, учился на составителя поездов, как и сам Виктор Петрович Астафьев. Читая это произведение, невольно проникаешься убеждением, что и эта романтическая история произошла с самим автором повести. 
«Звездопад» — произведение, пронизанное глубоким лиризмом. Тема любви начинает звучать в провести-с самых первых строк. Едва юноша открывает глаза, придя в себя после тяжелой операции, его взору предстает молодая медсестра, в которую солдатик влюбляется с первого взгляда. Автор далек от романтизма. Где-то между строк мы можем понять, что эта любовь вовсе не нечто уникальное, неземное. Девятнадцатилетний детдомовец Михаил ни разу не встречался с девушкой до той поры. Побывав на грани жизни и смерти, подсознательно Миша приходит к потребности встретить свою любовь. И первая увиденная им девушка — миловидная обаятельная медсестра Лидочка сразу покоряет его сердце. 
Безусловно, есть в повести немало трагических моментов: умирают люди, и те, кто еще вчера разделяли с ними больничную палату, не сразу смиряются с утратой. Астафьев описывает и разоренный город, с разрушенными домами и развороченными улицами, народ, живущий в постоянной нужде. Но все же, в целом, «Звездопад», по моему мнению, одно из самых оптимистичных произведений Астафьева. Так много в повести никогда не унывающих героев, такая ощущается солидарность между ними, что невольно проникаешься уверенностью в том, что такой народ, такие люди не могли не выйти победителями из страшной кровопролитной войны. Это в немалой степени обусловлено тем, что мы видим город военных лет, госпиталь, полный раненых, глазами очень молодого человека. Юношеское жизнелюбие, стремление познать жизнь способны победить боль и ужас войны. И это мы видим не только и молодом солдате, но и в девушке, полюбившей его так глубоко и самоотверженно. Финальные страницы повести полны щемящей боли. И читатель сочувствует оставляемой в тылу девушке едва ли не больше, чем уходящему на фронт солдату. Глубоко трогает сцена прощания Михаила с Лидой. На память приходят строки из стихотворения Владимира Высоцкого: 
...Так случилось-мужчины ушли, 
Побросали посевы до срока, - 
Вот их больше не видно из окоп - 
Растворились в дорожной пыли. 
Вытекают из колоса зерна - 
Эти слезы несжатых полей, 
И холодные ветры проворно 
Потекли из щелей. 
Мы вас ждем — торопите копей! 
В добрый час, в добрый час, в добрый час! 
Пусть попутные ветрыне бьют, а ласкают вам спины... 
А потом возвращайтесь скорей: 
Ивы плачут по вас, 
И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины... 
Повесть Виктора Астафьева «Звездопад» напоминает исповедь. Читателю видится немолодой уже, зрелый человек, который заглянул в свое прошлое и увидел в нем сквозь кровавые военные картины блики первой любви, самой чистой, беззаветной, незабываемой.