Проявление религиозного экстремизма в РФ

      В Ингушетии ещё летом 1998 г. на конференции  духовенства и общественности республики было заявлено, что «ваххабизм противоречит учению традиционного ислама суфийского толка, исповедуемого ингушами, его идеи чужды современному ингушскому обществу, его многовековым традициям и обычаям». 2 августа 1998 г. в республике совместным решением руководства, имамов мечетей и религиозных авторитетов «ваххабизм» был запрещен.

      Жесткое и бескомпромиссное преследование  религиозного экстремизма затронуло  практически все регионы Юга  России. В юго-восточных районах Ставрополья в результате комплексной работы правоохранительных органов, местных властей и общественности был достигнут перелом в восприятии местными жителями идей экстремистов. Весной 2002 г. на сходах верующих в селениях Каясула и Тукуй-Мектеб, которые до этого были основным очагом «ваххабизма» в крае, было принято решение о недоверии экстремистски настроенным имамам и их замене. После ареста бывших имамов Б.Бакиева и М.Заракаева была доказана их причастность к организации банды и совершению ряда особо тяжких преступлений, включая покушения на жизнь и убийства сотрудников правоохранительных органов.

      В Северной Осетии, где по информации местных правоохранительных органов  количество активно действующих  религиозных экстремистов незначительно, проведенная в 2001 г. акция «Ислам без оружия» привела к тому, что из республики было депортировано более ста пятидесяти проповедников радикального ислама.

      В Астрахани, где салафитская община А.Омарова в 1999 г. дистанцировалась от вторгшихся в Дагестан чеченских  боевиков и местных экстремистов, тем не менее, также были отмечены «следы» радикалов. 19 августа 2001 г. на одном из рынков города произошел взрыв, в результате которого погибло восемь и получили ранения более шестидесяти человек. Шейх Айюб Астраханский почти сразу после теракта покинул Астрахань, а летом 2003 г. в городе были задержаны несколько активных членов незаконных вооруженных формирований, которым оказывали активную помощь члены его салафитской общины.

      Наконец, в 2001 г. в КЧР и КБР были ликвидированы «ваххабитские» джамааты возглавляемые Х.Салпагаровым, А.Гочияевым и братьями Беккаевыми, которые планировали вооруженное выступление в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии для захвата власти и насаждения «сверху» шариата, а также были причастны к организации и исполнению многочисленных террористических актов на Северном Кавказе.

Таким образом, в результате скоординированных действий представителей правоохранительных и силовых структур, местных органов власти и представителей общественности (в первую очередь духовенства и активистов традиционного ислама) удалось переломить ситуацию по неконтролируемому разрастанию религиозного экстремизма в регионе. В большинстве регионов Юга России «ваххабитским» структурам был нанесен значительный удар, резко сократились их связи с зарубежными террористическими организациями. Как следствие, здесь коренным образом изменилось состояние исламского движения.

Однако, как свидетельствует  анализ текущей обстановки в Южном  федеральном округе, «ваххабизм», несмотря на нанесенный ему урон, не только не оставил своих позиций, но и имеет  тенденцию к дальнейшему распространению. Например, в Дагестане, только по официальным данным, в настоящее время насчитывается до двух тысяч его сторонников. Однако, согласно экспертным оценкам, их более восьми тысяч.

Проблема «ваххабизма» до сегодняшнего дня не решена в  Чечне. Здесь у них остаются сторонники, как в самой республике, так и за ее пределами. Остались зарубежные спонсоры, а также основная социальная база - целое поколение молодежи, выросшее после 1991 г. В настоящее время в республике действуют до полутора тысяч активных «ваххабитов». Приверженцы «ваххабизма» начали активно проявлять себя в Адыгее, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Места сосредоточения «ваххабитов» в КБР – Баксанский и Эльбрусский районы. Общее их количество (по официальным данным) – около 500 человек. В Карачаево-Черкесии это Карачаевский, Малокарачаевский и Зеленчукский районы. Общее количество членов джамаатов – 300 человек, из них более 80 - члены незаконных вооруженных формирований, участвовавшие в боевых действиях в Чечне.

      Таким образом, на Юге России исламский  фундаментализм, или салафийя, появился на общей волне возрождения ислама в конце 80-х – начале 90-х гг. Наибольшее распространение он получил регионах Северо-Восточного Кавказа, где исламская традиция была наиболее устойчивой. Однако исламистские идеи, включающие в себя и салафитский компонент, стали транслироваться и в других регионах Юга России. Исламский фундаментализм был тесно связан с политическими процессами, происходящими в регионе, что отразилось на неоднородности и противоречивости этого явления. На салафитскую идеологию опирались как умеренные сторонники «очищения ислама», так и экстремисты.

      Обострение  конфликта в Чечне, в который  активно вмешивались зарубежные исламистские и террористические организации, привело к созданию в середине 90-х гг. на Северном Кавказе квазинезависимого государства Ичкерия, которое превратилось в плацдарм международного терроризма, существовавший под прикрытием религиозной идеологии. Под влиянием укрепившихся в Чечне экстремистов, значительная часть салафитского движения региона перешла на более радикальные, а зачастую экстремистские позиции.

«Ваххабизм» в  южнороссийском регионе окончательно стал синонимом экстремизма и  терроризма. Вооруженный джихад против местных и федеральных властей  превратился в основную цель лидеров  «ваххабитских» джамаатов. В связи с этим произошло качественное изменение состава фундаменталистских групп: в них все более весомое место занимают представители криминального мира и маргинализированные слои населения, которые видят в «ваххабизме» средство достижения своих личных целей. Определяющее место в планах и действиях «ваххабитов» стала занимать идея распространения конфликта на другие территории с целью насаждения там исламизма.

      Исходя  из этого можно сделать вывод, что основными направлениями самореализации исламского экстремизма в современных условиях являются: нагнетание межрелигиозной розни в международных отношениях, культивирование отчуждения между мусульманской и другими цивилизациями, прежде всего христианской; радикализация мусульманского массива и смещение его к агрессивным подходам во внутренней жизни и во внешней политике; дестабилизация социально-политической ситуации на мусульманском и сопредельном ему участках постсоциалистического пространства; поддержание затяжных конфликтов по линии соприкосновения цивилизаций; взаимодействие с силами международного терроризма. 
 
 
 
 

      Вопрос  6. Опасность религиозно-политического экстремизма   

      В последние десятилетия все более  широкий размах приобретают такие  экстремистские явления, которые имеют  связь с религиозными постулатами, но происходят в политической сфере социума и не могут быть охвачены понятием “религиозный экстремизм”.  

  Религиозно-политический экстремизм является разновидностью политического экстремизма. Своими характерными признаками он отличается от других видов экстремизма. Рассмотрим его характерные черты:

1. Религиозно-политический  экстремизм — это деятельность, направленная на 

насильственное  изменение государственного строя  или насильственный захват

власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства.

Преследование политических целей позволяет отличить религиозно-политический

экстремизм  от религиозного экстремизма. По названному признаку он отличается

также от экономического, экологического и  духовного экстремизма.

2. Религиозно-политический  экстремизм представляет собой  такой вид 

противозаконной политической деятельности, которая  мотивируется или 

камуфлируется религиозными постулатами или лозунгами. По этому признаку он

отличается  от этнонационалистического, экологического и других видов

экстремизма, у которых существует иная мотивация.

3. Преобладание  силовых методов борьбы для  достижения своих целей — характерная  черта религиозно-политического  экстремизма. По этому признаку 

религиозно-политический экстремизм можно отличить от религиозного,

экономического, духовного и экологического экстремизма.

      Опасность религиозно-политического экстремизма в том, что он отвергает возможность переговорных, компромиссных, а тем более консенсусных путей решения социально-политических проблем. Сторонники религиозно-политического экстремизма отличаются крайней нетерпимостью по отношению ко всем, кто не разделяет их политических взглядов, включая единоверцев. Для них не существует никаких «правил политической игры», границ дозволенного и недозволенного. Конфронтация с государственными институтами — их стиль поведения. Принципы «золотой середины» и требования «не поступай по отношению к другим так, как ты не хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе», являющиеся основополагающими для мировых религий, отвергаются ими. В их арсенале главными являются насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетающиеся с демагогией.

  Авантюристы, использующие религиозные идеи и лозунги в борьбе за достижение

своих противозаконных политических целей, хорошо понимают возможности

религиозных учений и символов как важного  фактора привлечения людей, мобилизации  их на бескомпромиссную борьбу. Одновременно они учитывают, что «повязанные» религиозными клятвами люди «сжигают мосты», им трудно, если не невозможно, «выйти из игры». Расчет делается на то, что даже лишившимся иллюзий и осознавшим неправедность свих действий участникам экстремистского формирования очень трудно будет покинуть его ряды: они будут страшиться, что их отказ от конфронтации с властями и переход к нормальной мирной жизни могут быть восприняты как предательство религии своего народа, как выступление против веры и Бога.

      Каково  отличие двух видов экстремистских действий? В первом случае имеют место действия тех, кто обвиняет своих единоверцев в ереси за контакты с людьми других вероисповеданий или оказывает моральное давление на намеревающихся уйти из одной христианской религиозной общины в другую христианскую конфессиональную общность. Во втором - действия, подпадающие под статьи уголовного кодекса, которые предусматривают ответственность за переход государственной границы с оружием в руках с целью нарушения государственного единства страны или завоевания власти, за участие в бандформированиях, в убийствах людей, захвате заложников, даже если они мотивированы религиозными соображениями. Разница между этими двумя случаями чрезвычайно велика. Если в первом случае речь идет о проявлениях религиозного экстремизма, то во втором — налицо действия, входящие в содержание понятия «религиозно-политический экстремизм». Между тем и в средствах массовой информации и в специальной литературе все подобные действия объединяются одним понятием «религиозный экстремизм» («исламский экстремизм», «протестантский экстремизм» и т.д.). 

Религиозно-политический экстремизм наиболее часто проявляется: 

• в виде деятельности, имеющей целью подрыв светского  общественно-политического строя  и создание клерикального государства;
• в виде борьбы за утверждение власти представителей одной конфессии (религии) на территории всей страны или ее части;
• в виде религиозно обосновываемой политической деятельности, осуществляемой из-за рубежа, имеющей целью нарушение территориальной целостности государства или ниспровержение конституционного строя;
• в виде сепаратизма, мотивированного или камуфлированного религиозными

           соображениями;

• в виде стремления навязать в качестве государственной идеологии определенное религиозное учение.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Вопрос 7.  Формы преступной деятельности экстремистов  
 

• противоправные действия, возникающие на основе социально-экономических причин и факторов - запрещенные митинги, демонстрации, забастовки;
• противоправные действия, возникающие на основе социально-демографических причин – деятельность молодежных, студенческих организаций, принимающие противоправный характер и действия хулиганствующей молодежи;
• правонарушения, совершаемые в ходе межнациональных и межэтнических конфликтов - деятельность националистических, политических партий, общественных организаций, слоёв, групп населения по разжиганию национальной и расовой розни;
• сепаратистские действия различных слоев, групп, организаций, партий, движений, которые направлены на нарушения государственной и территориальной целостности государства;
• противоправные действия различных «право»- и «левоэкстремистских» группировок, организаций, партий под самыми разнообразными лозунгами и программами;
• противоправные действия участников межконфессиональных конфликтов, деятельность тоталитарных религиозных сект, наносящих вред здоровью граждан;
• массовые социально-политические выступления и конфликты, несанкционированные демонстрации различных слоев населения, которые сопровождаются беспорядками;
• проявления агрессивности действий вплоть до террора;
• попытки противопоставления себя действующему государству и строю, которое исповедует данное государство.