Ранний этап развитии журналистики в России

     Этих важнейших качеств Ломоносов не находит в европейской журналистике. Авторы публикуемых статей и отчетов слишком часто судят неверно, руководствуясь личными и групповыми соображениями, гоняясь за денежной подачкой, расхваливая дурные сочинения и порицая удачные. «Ученый, проницательный, справедливый и скромный журналист стал чем-то вроде феникса», – с горечью замечает Ломоносов[4].

     На  многих примерах недобросовестного  и поверхностного изложения в  лейпцигском журнале его работ  Ломоносов показывает, какую опасность для науки может представить «невежественный или несправедливый критик». Ученый защищает право исследователя выводить общие законы на основании опытов. 

     Внимательно и с редкой для него терпеливостью  Ломоносов разъясняет ошибки рецензента, доказывая справедливость своих воззрений на «вращательное движение частиц» как причину возникновения теплоты. Оговариваясь, что он «отнюдь не намерен давать уроки физики судье», Ломоносов тем не менее дает их, пересыпая язвительными замечаниями.

     В заключение статьи Ломоносов излагает несколько требований, которым, по его мнению, должен удовлетворять журналист, пишущий на научные темы. Он должен помнить, что берется за тяжелый и ответственный труд и обязан прежде всего «уметь схватывать то новое и существенное, что заключается в произведениях, создаваемых часто величайшими людьми». Ломоносов требует от журналиста беспристрастной оценки работ, непредубежденной критики. Автор может противоречить общепринятым точкам зрения, и нельзя заставлять его рабски подчиняться господствующим взглядам, а в случае отказа – поносить в печати.

     Особым  пунктом выдвигается мысль о  том, что журналист не должен спешить  с осуждением гипотез. Ломоносов  требует от журналиста честного отношения  к своим обязанностям. Постыдно красть чужие идеи и выдавать их за собственные открытия, нужно до конца, внимательно ознакомиться со взглядами автора и если возражать ему, то по существу, с убедительной аргументацией. Наконец, Ломоносов призывает журналистов к скромности в суждениях по научным проблемам.

     В своей статье Ломоносов борется за право исследователей высказывать научные взгляды, не боясь нападок со стороны невежественных рецензентов. Он стремится обеспечить свободную борьбу мнений в науке, широкую публикацию новых сочинений и возлагает на плечи журналистов обязанность освещать эти работы для читательской аудитории. Журналист должен быть первым распространителем знаний, науки, просвещения, считает Ломоносов. Вот зачем ему необходимы эрудиция, уменье понимать и оценивать прочитанное, но больше всего – добросовестное отношение к делу. 

     Характеристики  зарубежных журналистов, выступавших  против передовой науки, разбросанные в статье Ломоносова, подчеркивают их низкий общественно-моральный уровень  и определяют недостатки журналов –  «жалких компиляций», где авторы искажают сказанное другими. Ломоносов испытал журнальные нападки и с осуждением говорил о нравах западноевропейской прессы. 

     Не  был он удовлетворен и состоянием журналистики в России, порицал редакцию «Ежемесячных сочинений» и спорил с  Миллером! В мае 1758 г. Ломоносов предложил Академии наук издавать новый еженедельный орган – «Санкт-Петербургские ведомости о делах ученых людей». На страницах этого журнала профессора должны были излагать содержание написанных ими книг и диссертаций делая общим достоянием научные открытия. Намечались также отдел хроники научной жизни в соседних государствах, библиография иностранной научной литературы. Однако проект Ломоносова не был поддержан. 

     В следующем, 1759 г. Ломоносов выступил с планом издания «Российских  ведомостей», в которых сообщалось бы о «внутреннем состоянии государства, в чем где избыток или недостаток: например плодородия хлебов или недороду, о вывозе и привозах товару или припасов» и т.д. В новом замысле Ломоносова выражено желание с помощью печати связать в единое целое различные области русского государства, облегчить торгово-промышленные связи в стране помочь развитию внутреннего рынка. Проект был передан в Сенат и как гласит справка академической канцелярии, «дальнего ничего не происходило». 

     Не  дожидаясь ответа по поводу «Российских ведомостей», Ломоносов вновь написал в Канцелярию Академии наук о своих соображениях по поводу издававшихся ею «Комментариев». Он настойчиво добивался публикации трудов Академии, руководствуясь интересами науки, охраняя приоритет русских исследователей. Ломоносов предложил издавать на русском языке раз в четыре месяца авторефераты диссертаций, подготовленных петербургскими учеными, ибо «новые изобретения остаются без объявления в свете, и нередко в других академиях те же выходят прежде здешних». И на этот проект опять-таки никакой «резолюции не последовало». 

     Многочисленным  идеям Ломоносова в области русской  журналистики не суждено было претвориться в жизнь. Слишком они обгоняли время, великий ученый выдвигал перед  научной периодикой такие задачи, которые в ту пору были для нее невыполнимы. Но заслуживают высокого уважения постоянный интерес Ломоносова к журналистике, его попытки принять в ней активное участие.

    2/ «Трудолюбивая пчела»  и «Праздное время»

     Большим событием в истории русской периодической печати было возникновение первых частных изданий. В течение более чем полувека правительство непосредственно и через Академию наук держало свою монополию на печатное слово, и только в конце 1750-х годов появляются в качестве издателей частные лица. В их журналах, и чем дальше, тем чаще, встречаются оппозиционные по отношению к правительству ноты. Издательская же деятельность великого русского просветителя Н. И. Новикова казалась Екатерине II настолько опасной, что она жестоко расправилась с писателем. 

     В конце января 1759 г. в Петербурге тиражом 1200 экземпляров вышел первый номер  ежемесячного журнала «Трудолюбивая  пчела», издателем которого был А. П. Сумароков, известный литератор, автор многих трагедий и комедий, десятков стихотворений и песен. 

     В журнале Сумарокова, кроме него, принимали участие А. Аблесимов, И. Дмитревский, Г. Козицкий, А. Нартов, братья Нарышкины, Е. Сумарокова, В. Тредиаковский  и др. Многие из них позже стали  печататься в журналах, выходивших при Московском университете. 

     «Трудолюбивая пчела» открылась посвящением жене наследника престола Петра Федоровича – Екатерине Алексеевне, будущей  императрице. Сумароков называл  ее «Минервой» и просил покровительства. Он явно ориентировался на «малый двор»  великого князя, а не на царицу Елизавету Петровну и ее вельмож. Сама по себе эта ориентация выглядела достаточно смело: Екатерина находилась в опале, подозреваемая, и вполне справедливо, в политических интригах и тайных сношениях с иностранными дипломатами. Оппозиционное направление журнала усиливали резкие нападки Сумарокова на представителей государственного аппарата, достигавшие подчас большой остроты. 

     Несмотря  на то что в «Трудолюбивой пчеле» печатался ряд современных авторов, журнал все же оставался изданием одного лица – именно Сумарокова и хранит ясный след его сильной и незаурядной личности.

     Не  ставя перед собой далеко идущих художественных задач, как он делал  это в поэзии и драматургии, Сумароков  развивает жанр сатирического очерка и фельетона, обнаруживая оригинальность мысли и тонкую наблюдательность. Заметки его – отрывки горячего монолога писателя, озабоченного судьбами русской литературы, театра, России в целом. 

     Сумароков был убежденным монархистом, осуждал  только злоупотребления властью, считал крепостное право явлением естественным и необходимым. Однако он яростно протестовал против рабства крестьян, отданных в бесконтрольное владение неразумным и злым помещикам. «Продавать людей как скотину не должно», – утверждал Сумароков в своих замечаниях на «Наказ» Екатерины II. Крестьяне – необходимый элемент государства, они должны работать на земле. Дело дворян – руководить страной, управлять крестьянским трудом. Сумароков предъявлял большие требования к дворянству, стремясь очистить этот класс от присущих ему пороков, приблизить к идеалу. Он не жалел сатирической соли, высмеивая недостатки дворянства и отдельных его представителей, боролся с рабовладением, но так как рабовладельцами были почти все дворяне, удары Сумарокова обращались на крепостническую систему в целом. Только личные достоинства дворянина могут дать ему право занимать видные должности в государстве. «Порода», происхождение, знатность семьи не могут играть никакой роли. «Честь наша не в тиглах состоит, – писал Сумароков, – тот сиятельный, кто сердцем и разумом сияет, тот превосходительный, который других людей достоинством превосходит, и тот болярин, который болеет об отечестве». Эту мысль он повторял и в своих стихах.

     В письме «О достоинстве» (1759, май) Сумароков  утверждает что чины, богатство и  знатность не составляют еще достоинств человека: «Справедливо ли говорится вместо «человек, имеющий великий чин» и вместо «человек знатного рода» – честный человек? Из сего следует, что все крестьяне бесчестные люди, а это неправда; земледелие не воровство, не грабительство, но почтенное упражнение».

     Свою  положительную программу, весьма неясную  и сбивчивую Сумароков излагает в утопии «Сон. Счастливое общество», помещенной в декабрьской книжке «Трудолюбивой пчелы». Автор говорит  о том, что он был «в мечтательной стране», которой правит «великий государь», являющийся в то же время «великим человеком». Свои милости он дарует только достойным людям и сурово преследует нарушителей закона. Далее Сумароков рисует положение духовного и военного сословия, подробно описывает судебный и чиновничий аппарат, лишенный всех обычных для него в России недостатков. 

     Утопические мечтания писателя об идеальном дворянском государстве подчеркивали его критическое  отношение к окружающей действительности. Сложившиеся у него представления о том, каким должно быть дворянство, непритворное осуждение зла крепостного права и эксплуатации крестьян, обличение чиновников и откупщиков делали Сумарокова неприемлемым для правительства литератором, несмотря на его желание служить монархии так, как он это понимал. На двенадцатой книжке 1759 г. журнал «Трудолюбивая пчела» закрылся по причинам отчасти материального, а главным образом общественного порядка; слишком резкий тон приняли нападки Сумарокова на правящий класс. 

     В том же 1759 г., с января, стал выходить еженедельный журнал «Праздное время, в пользу употребленное». Его издателями была группа преподавателей и выпускников Сухопутного шляхетного (т.е. дворянского) кадетского корпуса в Петербурге, тираж составлял 600 экземпляров. В 1760 г. редактором-издателем был преподаватель корпуса П. Пастухов, часто печатавший в журнале свои переводы. 

     В Шляхетном корпусе, основанном в 1732 г., всегда были сильны литературные интересы. Из его стен вышли такие видные русские писатели, как А. П. Сумароков, M. M. Херасков, и, кроме них, – И. П. Елагин, А. А. Нартов, С. А. Порошин, братья П. и И. Мелиссино и многие другие. Нет ничего удивительного в том, что после крупного успеха первого русского журнала «Ежемесячные сочинения» молодые литераторы Шляхетного корпуса решили выступить со своим еженедельным изданием.

     Журнал  «Праздное время» не блистал литературными  дарованиями и оригинальными  статьями. Известную злободневность придали ему лишь выступления  Сумарокова, который печатался там  после закрытия «Трудолюбивой пчелы». Общий тон журнала – благонамеренно-нравоучительный. Вопрос о сатире, т. е. вопрос о критическом отношении к русской действительности и о дальнейших путях развития национальной литературы, приобретавший с каждым годом новую остроту, решался «Праздным временем» примирительно и не так, как его решал Сумароков. Предвосхищая позицию будущего журнала Екатерины II «Всякая всячина», «Праздное время» считает, что «обыкновенное правило есть сие: сатира должна хулить порок, а не лица». К порокам же относятся «три главные страсти» – честолюбие сребролюбие и сластолюбие. Примеры такого рода отвлеченной сатиры, не касающейся язв русской жизни, иногда встречаются на страницах «Праздного времени» преимущественно в виде переводов из журнала Стила и Аддисона «Зритель», выходившего в Лондоне в 1711–1714 гг. Такие переводы печатались позже и во «Всякой всячине».

     Моралистические рассуждения о надежде, об успокоении совести, о чести, о душевном спокойствии, о молчаливости, многочисленные «разговоры в царстве мертвых» великих людей древности, статьи на исторические темы занимают страницы «Праздного времени». Лишь с марта 1760 г., когда в журнале начинает выступать Сумароков, довольно унылый и нравоучительный колорит издания оживляется. Сумароков печатает свои притчи, эпиграммы, стихи и песни, прозаические отрывки, полные ядовитых нападок на «крапивное семя» – подьячих, выражавшие обиду на утеснения русских авторов в пользу иностранцев.