Римское право

Основные начала брака sine manu оказали негативное воздействие  на жизнь римского общества. Стремясь парализовать неустойчивость брачных  отношений и злоупотреблением свободы  развода, Август внес ряд значительных изменений в семейное право. Была установлена уголовная ответственность  за нарушение супружеской верности, введены некоторые имущественные  ограничения для мужчин в возрасте от 25 до 60 лет и для женщин в  возрасте от 20 до 50 лет, не состоявших в  браке и не имевших детей. Эти  и некоторые другие меры не поколебали основной концепции брака sine manu как  свободно устанавливаемого и свободно прекращаемого союза мужа и жены. Вытеснение древнего брака cum manu этой концепцией составляет одну из интереснейших черт римского брачного права.[8; 45]

4. НАСЛЕДОВАНИЕ, АКТИВНАЯ И ПАССИВНАЯ ЗАВЕЩАТЕЛЬНАЯ  АКТИВНОСТЬ

Наследованием называется переход имущества умершего лица к другим лицам.

Наследование могло  создавать универсальное преемство. При универсальном преемстве  наследник ( наследники) получали завещание  со всем тем, что должно войти в  состав наследственной массы (по долгам завещателю) и должно было уйти из этой массы (по долгам завещателя). Иными  словами, наследник приобретал все  имущест-венные права и обязанности  наследодателя. В силу сингулярного преемства наследник приобретал лишь отдельные права на опреде-ленные вещи наследодателя. Это так называемые легаты. 
Наследование возможно было или по завещанию или по закону. В законах XII таблиц упоминаются эти два вида наследования. Сочетать два вида наследования запрещалось.

Первоначально в  Риме существовало наследование, основанное на цивильном паве. Затем появилось  наследование по преторскому праву. По цивильному паву наследниками по закону могли быть только агнаты. По преторскому  праву могли быть и некоторые  когнаты. Наследование по преторскому  праву характеризовалось более  постой формой завещания, нежели наследование по цивильному праву. В период принципата различия, лежавшие в основе двух видов  насле-дования были устранены.

Ульпиан так определял завещание:

Testamentum est mentis nostrae iusta contestatio in id sollemniter factum, ut post mortem nostram valeat.

(Завещание есть  правомерное выражение воли, сделанное  торжественно для того, чтобы  оно действовало после нашей  смерти. [5; 450])

Это определение  неточно, в нем нет указания на основное содержание римского завещания: на heredis institutio, назначение наследника, т.е. универсального правопреемника наследодателя. Между тем без такого назначения нет и завещания. Первоначально  требовалось назначение в торжественной  форме: Titius heres meus esto или Titium heredem esse iubeo. Только с 339 г. было предоставлено назначить  наследника в любых выражениях.

Для того чтобы завещание  произвело юридический результат, на который оно направлено, необходимо было, чтобы а) оно было совершено  в установленной форме; б) лицом, обладающим так называемой активной завещательной правоспособностью (testamenti factio activa); в) с назначением наследником  лица, обладавшего пассивной завещательной  правоспособностью (testamenti factio passiva).

Надо было также, чтобы надлежащим образом составленное завещание не оказалось в дальнейшем до смерти завещателя пораженным одним  из обстоятельств, которые могли  лишить его силы.

По свидетельству  Гая, древнейшем праве существовали две формы завещания: а) testamentum comitiis calatis и б) testamentum in procinctu. Та и другая форма была выражением воли наследодателя  перед римским народом. Однако порядок  совершения этих двух видов завещания, так же, как и условия, в которых  они совершались, были различны.

1) Завещание comitiis calatis совершалось в народном собрании  по куриям, которое созывалось  для этого два раза в год.  Завещатель устно выражал свою  волю, т.е. прежде всего назначал  себе наследника, а кроме того, мог распорядиться о выдаче  наследником легатов, мог назначить  опекуна жене и несовершеннолетним  детям и т.п., а затем обращался  к народу с просьбой, по-видимому, в таких приблизительно выражениях: ita do, ita lego, ita testor, itaque vos, Quirites, testimonium mini perhibitote - так я передаю имущество,  отказываю, завещаю, и вы, квириты,  засвидетельствуйте это.

В более позднее  время это обращение к народу и самое участие народа в совершении завещания стали простой формальностью. Но в древнейшие времена это было, разумеется, не так. Однако в литературе нет единодушного взгляда на сущность завещания comitiis calatis. В то время как  одни ученые (Зом, Шулин) усматривают  в этом завещании не что иное, как arrogatio, т.е. введение постороннего лица в семью для сообщения ему  прав наследника по закону, другие (Жирар, Покровский) считают testamentum comitiis calatis завещанием в собственном смысле, не продолжением, а отступлением от порядка наследования по закону, для санкции которого и требовалось согласие народа. Народ мог и отвергнуть rogatio наследодателя и, вероятно, отвергал ее, когда ее содержание не соответствовало обычаям и господствовавшим воззрениям. Многие историки римского права (Иеринг, Зом, Миттейс) полагают, что это право сохранялось за народным собранием еще во время издания законов XII таблиц.

Однако римские  юристы усматривали в словах законов XII таблиц "uti legassit super pecunia tutelave suae rei, ita ius esto" признание свободы завещательных  распоряжений. Помпоний говорил, что  эти слова облекли завещателя "широчайшей властью". Поэтому  и некоторые историки римского права (Жирар) считают, что уже в эпоху  законов XII таблиц завещание в народном собрании было только публичным заявлением частной воли. Как бы то ни было, но таким оно, несомненно, стало в  более позднее время.

2) Второй формой  древнейшего завещания было завещание  in procinctu (по словам Гая, procinctus есть  готовое к походу, вооруженное  войско - expeditus et armatus exercitus).

Обе древнейшие формы  завещания представляли ряд недостатков: а) обе формы неизбежно влекли за собою гласность завещательных  распоряжений, которая не всегда соответствовала  интересам завещателя; б) testamentum comitiis calatis могло совершаться только дважды в году в определенные дни, a testamentum in procinctu было недоступно лицам, не входившим  в состав войска, в частности старикам и больным, т.е. тем, кто был особенно заинтересован в совершении завещаний.

Практика нашла  способ удовлетворить соответствующие  интересы, использовав здесь, как  и в ряде других случаев, mancipatio. Testamentum per mancipationem или testamentum per aes et libram заключалось  в том, что завещатель передавал  посредством mancipatio все свое имущество  доверенному лицу, familiae emptor, который  обязывался выполнить распоряжения, делавшиеся тут же завещателем. Держа  в руках слиток металла, в присутствии  пяти свидетелей и libripens, familiae emptor произносил формулу mancipatio, приспособленную для  данного случая:

Familiam pecuniamque tuam endo mandatela tua custodelaque mea esse aio et quo tu iure testamentum facere possis secundum legem publicam, hoc aere aeneaque libra esto mihi empta.

(Я утверждаю,  что твое имущество находится  по твоему указанию под моей  охраной и оно пусть будет  мною куплено за эту медь, в  соответствии с твоим правом  завещать имущество согласно  публичному закону.)

После этого он передавал  слиток завещателю, а затем завещатель излагал свои распоряжения и обращался  к свидетелям с просьбой, подобной той, с какой завещатель обращался  к народу в народном собрании: «Ita do, ita lego, ita testor, itaque vos, Quirites, testimonium mihi perhibitote».

Устные распоряжения завещателя составляли nuncupatio, присоединявшуюся к mancipatio и получавшую юридическую  силу благодаря известному правилу  законов XII таблиц: cum nexum faciet mancipiumque uti lingua nuncupassit ita ius esto.

Эта форма завещания  могла быть, разумеется, использована в любое время. Но, как и древнейшие формы завещания, она делала его  гласным. Чтобы избежать этого недостатка, была введена письменная форма завещания: после совершения mancipatio завещатель передавал familiae emptor'y tabulae testamenti, навощенные таблички, на которых была изложена воля завещателя, и говорил: «Haec ita ut in his tabulis cerisque scripta sunt ita do, ita lego, ita testor» - «как написано в этих навощенных табличках, так я и распоряжаюсь». Вслед  за этим tabulae завязывались шнурком и  скреплялись печатями и подписями  как завещателя, так и всех присутствующих при совершении акта семи лиц: familiae emptor, пяти свидетелей и libripens'a.

Один недостаток оставался, однако, общим для обеих  разновидностей завещания: familiae emptor становился обладателем всего имущества  завещателя, после смерти которого он ставился в положение наследника, heredis loco. Правда, исполнение им обязанностей, возложенных на него nuncupatio, санкционировалось  не одной только fides, как при других фидуциарных сделках, но также и  иском, который вправе были предъявить к нему все те, кому что-нибудь было отказано в завещании. Но все же familiae emptor был неизбежным юридическим  средостением между завещателем  и теми, в чью пользу завещатель желал сделать распоряжение.

Однако со временем mancipatio и nuncupatio обменялись ролями: основным моментом завещания per aes et libram стала nuncupatio, а на mancipatio стали смотреть как  на некоторый формальный привесок, в котором familiae emptor играл роль простого фигуранта и который, по словам Гая (2. 103), "dicis gratia propter veteris iuris imitationem adhibetur" (фигурирует по названию, в подражание древнему праву). [5; 160]

В то же время письменная форма завещания per aes et libram начала все  больше вытеснять устную, и во второй половине республики претор объявил  в эдикте, что он дает bonorum possessio secundum tabulas testamenti тому, кто представит письменное завещание, скрепленное установленным  по закону числом печатей. Если, однако, это завещание не сопровождалось mancipatio, то наследство подлежало выдаче цивильному наследнику в случае предъявления им иска: bonorum possessio была sine re. Но во II в. до н.э. было установлено, что bonorum possessor'y дается exceptio doli против иска цивильного наследника о выдаче ему наследства, petitio hereditatis; bonorum possessio стала cum re. Преторское письменное завещание стало равноправным с завещанием per aes et libram. По конституции 439 г. законную силу приобретало уже  всякое письменное завещание, подписанное  завещателем и семью свидетелями. Это и было нормальное частное  завещание позднейшего римского права. Наряду с ним продолжало существовать и устное завещание в форме nuncupatio после мнимой продажи наследства, которой уже не требует, однако, право  периода домината: законно и устное завещание, совершенное в присутствии  семи свидетелей. Как для письменного, так и для устного завещания  требовалась unitas actus: вся процедура  совершения завещания должна была протекать  без перерывов.

Наряду с описанными формами частного завещания, в период домината появились публичные формы  завещания: testamentum apud acta conditum - завещание, заявленное перед судом, и testamentum principi oblatum - завещание, передававшееся на хранение императору.

Помимо общих, существовали и специальные формы завещания, усложненные для одних особых случаев и упрощенные для других. Так, например, завещания слепых совершались  не иначе как с участием нотариуса. Во время эпидемии допускалось отступление  от правила unitas actus, в частности, в  отношении одновременного присутствия  всех участвующих в совершении завещания  лиц. Завещание, которое содержало  только распределение имущества  между детьми завещателя, не требовало  подписей свидетелей. Наконец, вследствие "крайней неопытности" в делах, было вовсе свободно от форм завещание  солдат - testamentum militis.

Активная завещательная  правоспособность. Активная завещательная  правоспособность предполагала по общему правилу наличие общей правоспособности в области имущественных отношений. Однако servi publici имели право распоряжаться  по завещанию половиной своего имущества. Такое же право было признано за personae in potestate в отношении их peculium castrense и quasi castrense. [5; 120]. С другой стороны, были лишены этого права intestabiles, в  императорском праве - еретики. В  то же время самые формы завещаний comitiis calatis и in procinctu делали их недоступными для всех тех, кто не принимал участия  в народных собраниях или не нес  воинской службы: для несовершеннолетних, для женщин и т.д. Но для женщин было установлено особое правило: женщины, даже sui iuris, были до II в. вовсе лишены права совершать завещания. Во II в. им было предоставлено право совершать  завещания с согласия опекуна. С  отпадением опеки над женщинами  они приобрели полную testamenti factio activa.

Пассивная завещательная  правоспособность. Пассивная завещательная  правоспособность также не совпадала  с общей. Прежде всего, можно было составить завещание в пользу раба, своего или чужого. Если раб  был назначен наследником в завещании  господина, то такое назначение должно было сопровождаться, а позднее предполагалось неразрывно связанным с освобождением  раба, который в то же время не имел права не принять наследства. Он явился heres necessarius, необходимым наследником.

Если раб был  до открытия наследства отчужден господином, он принимал наследство по приказу  нового собственника, который и становился приобретателем этого наследства. Если раб был к моменту открытия наследства освобожден из рабства, он являлся наследником в собственном  смысле слова и был вправе принять  наследство или отречься от него. Таким  образом, пассивная завещательная  правоспособность рабов служила  прежде всего интересам рабовладельцев: в одних случаях она давала господину необходимого наследника, т.е. лицо, которое обязано было принять  на себя ответственность по долгам наследодателя, в других случаях  она ставила господина в такое  же положение, как если бы он сам  был назначен наследником. Единственным случаем, в котором пассивная  завещательная правоспособность служила  непосредственно интересам раба, был случай, когда раб был до открытия наследства освобожден из рабства: в этом случае он оставался наследником  и был вправе по своему усмотрению принять наследство или отречься от него.

Указанные в п. 241, как не имеющие активной завещательной  правоспособности, intestabiles и еретики  не имели и пассивной завещательной  правоспособности.

По плебисциту lex Voconia (169 г. до н.э.) воспрещено было назначение женщин, кроме весталок, наследницами граждан, внесенных в ценз в качестве обладателей имущества стоимостью в 100 тысяч сестерций и выше. Это  была мера, направленная против расточительности со стороны женщин высших общественных слоев. С отпадением ценза эта мера утратила практическое значение.

Существенное значение имело действовавшее долгое время  запрещение назначать наследниками incertae personae, т.е. не вполне определенных лиц, с чем связывалось запрещение назначать наследниками postumi, т.е. лиц, еще не зачатых к моменту составления  завещания. Однако и цивильное право  допустило в дальнейшем назначение наследниками всех sui postumi, т.е. могущих  родиться детей наследодателя, а  преторское право признало законным и назначение наследником postumus alienus.

По тем же соображениям не допускалось назначение наследниками тех объединений, которые представляли собою в Риме зачатки юридических  лиц, за которыми лишь в отдельных  случаях была признана testamenti factio passiva.