Все это значительно ухудшило дипломатическое  положение России. Наполеону III отныне становилось еще труднее, чем  прежде, препятствовать захватническим стремлениям Англии. Буоль торопился, и уже в середине декабря австрийские  предложения были вручены Нессельроде.

     1.3. Австрийский ультиматум России

     В этих предложениях России предъявлялись  следующие требования:

     1) замена русского протектората  над Молдавией, Валахией и Сербией  протекторатом всех великих держав;

     2) установление свободы плавания в устьях Дуная;

     3) недопущение прохода чьих-либо  эскадр через Дарданеллы и  Босфор в Черное море, воспрещение  России и Турции держать на  Черном море военный флот и  иметь на берегах этого моря  арсеналы и военные укрепления;

     4) отказ России от покровительства православным подданным султана;

     5) уступка Россией в пользу Молдавии  участка Бессарабии, прилегающего  к Дунаю. 

     Эти условия были гораздо тяжелее  и унизительнее для России, чем  прежние «четыре пункта», на которые ни Николай I, ни Александр II не соглашались в свое время.

     Еще летом 1854 союзники выработали т. н. «четыре условия» будущего мирного договора с Россией:

     1. Очищение Россией Молдавии и Валахии и замена русского протектората над княжествами общим протекторатом великих держав;

     2. Свобода судоходства на Дунае;

     3. Передача в руки всех великих держав покровительства христианским подданным Турции;

     4. Пересмотр Лондонской конвенции 1841 о проливах.

     Эти условия легли в основу переговоров  на Венской конференции 1855 г. Так как Россия отвергла требования союзников, выдвинутые во время переговоров (в т. ч. о запрещении России держать на Черном море военный флот и о разоружении Севастополя), Венская конференция не привела к соглашению.

     Австрийские «предложения» были предъявлены ультимативно, хотя и без обозначения точного срока. Но категорически было дано понять, что непринятие условий повлечет за собой объявление Австрией войны России.

     Спустя  несколько дней после предъявления австрийской ноты Александр II получил  письмо Фридриха-Вильгельма IV. Прусский король написал по явному наущению со стороны Буоля и Франца-Иосифа. Письмо, написанное в любезных тонах, содержало прямую угрозу: король приглашал царя взвесить «последствия, которые могут произойти для истинных интересов России и самой Пруссии», в том случае, если Александр отвергнет австрийские предложения.

     Итак, предвиделось присоединение к Франции  и Англии уже не только Австрии, но и Пруссии.

     Что было делать?

     Вечером 20 декабря 1855 г. в кабинете царя состоялось созванное им совещание. Присутствовало девять человек: Александр II, великий князь Константин, Нессельроде, Василий Долгоруков, П. Д. Киселев, М. С. Воронцов, Алексей Орлов, Блудов и Мейендорф.

     Прения  были не очень продолжительны. Все, кроме Блудова, высказывались за решительную необходимость поскорее заключить мир. Царь своего мнения ясно не высказал. Остановились на том, чтобы согласиться на предъявленные условия, кроме уступки Бессарабии.

     Не  соглашались также принять неопределенную, но чреватую последствиями статью австрийской  ноты, в которой говорилось о праве союзников предъявлять России, сверх «четырех пунктов», еще «особые условия», если этого потребует «интерес Европы».

     10 января Буоль получил в Вене  русский ответ, и так как  пункт о Бессарабии был включен  именно им, то он прибег на этот раз уже к формальному ультиматуму: он заявил, что если по истечении шести дней (после 10 января) Россия не примет всех предъявленных ей условий, то австрийский император порвет с ней дипломатические отношения. Александр II созвал 15 января вторичное совещание.

     На  этом совещании Нессельроде прочел записку, в которой на сей раз  возлагал все упования на расположение Наполеона III; на Австрию он махнул рукой, догадавшись, наконец, с большим  опозданием, что она не меньший  враг России, чем Англия.

     Собрание единогласно решило принять ультиматум в качестве предварительных условий мира.

     1.4. Позиция Франции на Парижском конгрессе

     Александр II отправил в Париж на мирный конгресс графа Орлова, дав ему в помощники  бывшего русского посла в Лондоне  барона Бруннова. Орлов с первого до последнего момента своего пребывания в Париже всю свою дипломатическую деятельность основал на сближении с императором французов и на поддержке, которую с самого начала переговоров Наполеон III стал оказывать русскому уполномоченному.

     Парижский конгресс начался 25 февраля и окончился  подписанием мирного трактата 30 марта 1856 г. Председательствовал граф Валевский, министр иностранных  дел Франции, сын Наполеона I от графини  Валевской. Уже с первых заседаний  конгресса всем его участникам стало ясно, что Валевский будет поддерживать англичан только формально.

     А вскоре в дипломатических кругах узнали и об интимных беседах, которые  вел император Наполеон III с графом Орловым тотчас после прибытия Орлова в Париж.

     Этот  граф принадлежал к числу наиболее одаренных дипломатическими способностями людей, какие были при дворе Николая, а потом Александра П. Орлов любил дипломатию. В свое время он без колебаний, из соображений карьеры, принял после смерти Бенкендорфа должность шефа жандармов.

     Но  шпионскими делами лично он не занимался. Из брезгливости и по лени он все предоставил Дубельту. У него был брат Владимир, близкий к декабристам, и Орлов от него не отрекся, а поддержал его в трудную минуту. Он же велел снять надзор с Герцена и выдать ему заграничный паспорт, по ходатайству О. А. Жеребцовой, на внучке которой Орлов был женат.

     Прибыв  в Париж, Орлов сумел с первой же беседы договориться с Наполеоном III о, том, что отныне возможно тесное сближение России с Францией, между  которыми нет в сущности никаких коренных противоречий. Собеседник Орлова склонен был всецело пойти ему навстречу.

     Наполеон III достиг всего, чего хотел: Турция была спасена от русского захвата; оружие Франции покрыто новой славой; взят «реванш» за 1812 г.; французский император укрепил свой трон внутри страны и занял первое место в Европе. Наполеону III от России ничего больше не требовалось.

     1.5. Позиция Англии на конгрессе

     Но  совсем не так обстояло дело с Англией. Еще до открытия конгресса Пальмерстон, к великому своему огорчению, убедился, во-первых, в том, что Наполеон III не намерен продолжать войну и, во-вторых, что на конгрессе он будет вести себя уклончиво и двусмысленно в отношении своей союзницы – Англии. Пальмерстон понял это, когда в январе и феврале 1856 г. шел спор, допускать ли Пруссию на конгресс или не допускать. Ее присутствия желал Александр II, потому что рассчитывал на ее дружественную поддержку. Но именно поэтому Пальмерстон и отказывался допустить прусских уполномоченных. Он мотивировал это тем, что Пруссия не принимала никакого участия в войне и не пожелала даже выступить так, как выступила Австрия. В этом очень щекотливом вопросе Наполеон III крайне вяло поддерживал Пальмерстона. Пруссию, правда, не допустили, но Пальмерстон уже до начала заседаний понял, что в Париже предстоит нелегкая игра. Наихудшие его опасения оправдались.

     Наполеон III ни одним словом не скомпрометировал перед Орловым своей «дружбы» с «союзниками» и не сказал ничего, что Орлов мог бы потом, со ссылкой на него, пустить в ход перед англичанами. Но Орлову это вовсе и не требовалось: ему важно было не то, что говорит Наполеон, а то, как он слушает русского уполномоченного, почему он не прерывает его, в какие минуты он молчит, а когда улыбается.

     В сущности в две-три послеобеденные беседы в императорском кабинете с глазу на глаз с Наполеоном III, за чашкой кофе, Орлов и выполнил всю работу, и торжественные заседания пленума конгресса уже ничего существенного не изменили и не могли изменить.

     Сила  Орлова заключалась именно в том, в чем Пальмерстон с раздражением усматривал свою слабость: Орлов знал, что Англия один-на-один продолжать войну не станет. Следовательно, по всем тем пунктам, по которым существует единство взглядов между Англией и Наполеоном III, России приходится уступать; зато по всем вопросам, по которым между ними чувствуется расхождение, русским уполномоченным нужно упорствовать и отказывать в своей подписи, и англичане ровно ничего с ними не поделают.

     Очень удачно выбрал себе Орлов помощника: то был барон Бруннов, долго служивший  русским послом в Лондоне. Роли распределились так: там, где требовалась решающая работа дипломатической мысли, выступал Орлов; там, где необходимо было терпеливо выслушивать и оспаривать противника, шаг за шагом отстаивая интересы России, главная роль выпадала на долю Бруннова, очень неглупого, хотя и слишком самоуверенного, но опытного, трудолюбивого сановника, поседевшего в дипломатических делах.

     Все капитально важное, чего Орлов достигал в секретных беседах с императором  Наполеоном III, передавалось Орловым барону Бруннову, а тот, уже стоя на твердой почве, знал, как ему разговаривать на торжественных заседаниях конгресса с англичанами.

     Так, например, лорд Кларендон и лорд Каули, английские представители, требуют  срытия русских укреплений по Черноморскому  побережью. Орлов отказывает наотрез. Англичане грозят. Орлов снова отказывает. Австрийский делегат Буоль всецело присоединяется к англичанам. Орлов в третий раз отказывает.

     Председатель  граф Валевский говорит, что поддерживает англичан и австрийцев. Но не только Валевский знал, какова позиция Наполеона III в этом вопросе, – это знал и Орлов. Поэтому Орлов снова отказывает, а Валевский беспомощно разводит руками. В конце концов Орлов побеждает. Далее, возникает вопрос о нейтрализации Черного моря.

     Тут Орлов, зная мнение Наполеона, уступает; но, когда англичане ставят вопрос о нейтрализации также и Азовского моря, Орлов отказывает. Повторяется та же комедия с Валевским, и снова Орлов одерживает победу. Ставится вопрос о Молдавии и Валахии. Русские уже ушли оттуда, но Орлов не желает, чтобы эти провинции оставались оккупированными Австрией.

     И русские интересы и нежелание, чтобы  Австрия получила такую награду  за свое поведение во время Крымской войны, – все это заставляло Александра II и Орлова противиться требованию Буоля. Орлов, зная, что Наполеон III не желает отдавать Австрии Молдавию и Валахию, противился этому требованию Буоля на конгрессе.

     Если  России и пришлось уступить Бессарабию, то зато и Австрия должна была навсегда проститься с мечтой о бескровном приобретении Молдавии и Валахии.

     К величайшему своему бешенству, ровно  за три дня до окончания конгресса, Буоль убедился, что Орлов и  Бруннов достигли своей цели. Буоль  нарочно оттягивал вопрос о Дунайских  княжествах; он рассчитывал при разъезде вырвать у конгресса желанное разрешение – оставить без изменений оккупацию Молдавии и Валахии австрийскими войсками.

     И вдруг, председатель конгресса Валевский 27 марта официальным тоном предложил  Буолю осведомить конгресс: когда  именно австрийцы освободят Молдавию и Валахию от своих войск? Австрия ушла с конгресса, не получив от союзников уплаты за свой ультиматум России от 2 декабря 1855 г. Орлов лучше Буоля понял, каково истинное значение участия на конгрессе министра Сардинского королевства Кавура.

     1.6. Условия мира

     Возвращение Карса, взятого русскими в конце 1855 г., нейтрализация Черного моря, уступка Бессарабии – таковы были главные потери России. На отмену исключительного русского протектората над Валахией, Молдавией и Сербией Орлов согласился без возражений. Современники приписывали сравнительно сносные условия мира не только повороту политики Наполеона III, не желавшего дальше ослаблять Россию и этим помогать Англии, но и тому сильному впечатлению, которое произвела на весь мир длившаяся почти год героическая оборона Севастополя. Это сказалось и в том, что могущественнейший в тот момент монарх в Европе Наполеон III, немедленно после подписания 30 марта 1856 г. Парижского мира, стал искать союза с Россией.

 

      Глава 2. Развитие международного права